Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 9. Они были счастливы вместе





 

Они были счастливы вместе. Райан установил систему камер, позволявшую видеть офис и мастерские на экране домашнего компьютера. Он решил ездить в офис только раз в месяц. Конечно, с ним всегда было можно связаться в случае крайней необходимости. И, разумеется, он неизменно был готов встретиться с клиентом. Райан нанял Билла, того, кто привозил его сестер в Эгрет‑Пойнт в середине октября, и заменил свой спортивный автомобиль на «таун‑кар», предварительно снабдив его всеми необходимыми приборами. Биллу, как холостяку, предложили пустующую квартиру над гаражом, где раньше жил водитель, когда в доме был полный штат слуг. Там даже имелась отдельная маленькая кухонька, но Билл при желании мог обедать с Бернсами, что он и предпочитал делать. В субботу и воскресенье он был совершенно свободен, поскольку Райан никуда не выезжал.

Эшли привезла новых служащих в Эгрет‑Пойнт и с помощью Нины обучала их, готовя к открытию новые магазины. Тридцатого октября миссис Бэбкок, Сюзетт и новые продавщицы покинули Эгрет‑Пойнт. Первого ноября магазины должны заработать. Эшли была счастлива, видя, что все идет как по маслу. Новый каталог, выпущенный в августе и разосланный в конце сентября, имел большой успех: заказы сыпались дождем.

Теперь они с Райаном ужинали в комнате для отдыха. Веранду закрыли на зиму, а столовая была слишком большой для двоих. Бернс поставил стол в эркере, где за ужином супруги могли наблюдать, как над заливом поднимается луна.

– На следующей неделе мне нужно лететь в Венецию, – сообщил как‑то вечером Райан.

– Надолго? – расстроилась Эшли.

– Всего на несколько дней. Мой старый друг, графиня ди Висконсини, нашла в маленьком городке на австрийской границе великолепный гардероб семнадцатого века. Оказалось, что он принадлежал дожу, ее предку. Она заплатила за доставку гардероба на свою венецианскую виллу, но просит отреставрировать его, а если нужно, то и починить. Я никому не могу доверить упаковку этого сокровища; слишком оно дорогое, чтобы оставить его в неумелых руках. Поэтому я лечу в Венецию, чтобы лично за всем присмотреть.

– Хочешь, я поеду с тобой? – предложила Эшли. – Новые магазины открылись в прошлую субботу, а Нина справится со здешним магазином, тем более что Бренди приходит по субботам и после школы. У нас не было настоящего медового месяца. Трудно придумать более романтическое место для свадебного путешествия, тем более что пока у меня есть время. Когда начнется предрождественская лихорадка, я буду слишком занята. И я помню, что обещала выкинуть свои таблетки, как только откроются магазины. Что, если я забеременею? Тогда мне будет не до свадебных путешествий.

– Ноябрь не самый хороший месяц для поездки в Венецию, – заметил Райан.

– Венеция остается Венецией, несмотря на погоду. Я смогу увидеть площадь Святого Марка и Дворец дожей в любое время года, – рассудила Эшли.

– Венеция – один из моих любимых городов, – не уступал он. – Я хочу, чтобы впервые ты увидела его во всей красе, а не в холод и дождь.

– А если он опустится на морское дно, прежде чем я попаду туда? – парировала Эшли.

– Так и быть, сдаюсь, – рассмеялся Райан. – Ты едешь со мной в Венецию. Полагаю, ты права. Венеция есть Венеция, несмотря ни на какие обстоятельства. И мы с тобой не расстанемся. Будем жить на вилле графини. Тебе понравится Бьянка. Она необыкновенная женщина.

– Но, наверное, в отеле нам будет удобнее, – засомневалась Эшли.

– Нет, и, кроме того, Бьянка нам не позволит, – категорически заявил Райан.

– И давно ты знаком с венецианской графиней? – поинтересовалась она.

– В то лето, когда мне исполнилось шестнадцать лет, па повез в Венецию маму, Дейдре, Фрэнки и меня. Тогда там жил великий мастер Паоло Венутти. Мой отец хотел познакомиться с его методиками, но он каждое лето брал только одного ученика. Па был в списке, но в то лето один из очередников отказался от занятий. Венутти позвонил отцу, и мы немедленно вылетели. Он снял для нас гостевой домик графа ди Висконсини. Граф был болен и стар, но нуждался в деньгах, и гостей семья больше не принимала. Его жена была гораздо моложе. Тогда, полагаю, ей было лет сорок. Она оказалась очень гостеприимной. Показала матери лучшие рынки и объясняла, как пройти в то или иное место. Нашла подруг для Дейдре, которой в ту пору было двадцать лет. Она ужасно не хотела ехать с нами. Но родители ни за что не оставили бы ее дома одну, а старшие сестры в то время были уже замужем. Никто не захотел взять на себя ответственность за взрослую девушку. Я их не осуждаю. В те времена Дейдре была совершенно неуправляемой.

– А сколько лет было Фрэнки? – допытывалась Эшли.

– Четырнадцать. Графиня нашла новых подруг и для нее. Они почти все время проводили на Лидо, но рядом всегда была женщина постарше, чья‑нибудь родственница, которая за ними приглядывала.

– А ты? Что ты делал в Венеции тем летом?

– Облазил весь город. Иногда даже брал с собой ма или отправлялся на Лидо вместе с Фрэнки. Графиня учила меня итальянскому, а я в знак благодарности учил ее английскому. Лето выдалось таким чудесным, что мне ужасно не хотелось возвращаться домой.

– С тех пор ты там бывал?

– Трижды. В первый раз – два года спустя, когда муж Бьянки умер. Отец посчитал, что кто‑то из нашей семьи должен присутствовать на похоронах, и поэтому послал меня. Похоронная барка графа, задрапированная черным, проплыла по Большому каналу и обратно. Я отдал графу последние почести и немедленно улетел домой. С тех пор я бывал в Венеции еще дважды, но графини не было в городе. Я много лет ее не видел. Обычно ее мебель реставрировал Венутти, но он недавно умер. Удивительно, что она вспомнила о нас, но у «Р и Р» прекрасная репутация.

– А ты покатаешь меня на гондоле при свете луны? И мы послушаем концерт оркестра на площади Святого Марка?

– Вряд ли они дают концерты в ноябре. В следующий раз мы поедем туда летом. Но даже сейчас там есть что посмотреть. И я покатаю тебя на гондоле, если смогу найти гондолу, но луны не гарантирую, – ухмыльнулся Райан.

– То есть как это «если смогу найти гондолу»? Я думала, в Венеции полно гондол. И если я еду в Венецию, то должна непременно прокатиться в гондоле. Тот не был в Венеции, кто не катался на гондоле.

– В это время года гондолы ставят на прикол, – пояснил Райан. – Но в Венеции до сих пор довольно много туристов. Так что, если погода будет хорошей, может, гондольеры и согласятся нас покатать.

– А в Венеции есть аэропорт? – не унималась Эшли.

– Даже два. К северу от города. В детстве мы сначала летели в Рим навестить родных ма, а потом поездом добирались до Венеции. Помню, как мы с Фрэнки выглядывали в открытое окно вагона первого класса и делали снимки видов города на противоположной стороне залива. Сойдя с поезда, мы добрались до площади Висконсини катером. Пришлось самим тащить вещи до виллы.

– А как поедем мы? Неужели мне придется самой нести чемодан? – жалобно спросила Эшли.

– Из Нью‑Йорка до Венеции есть прямой рейс самолетами компании «Дельта». Девятичасовой полет. Забронируй нам билеты первого класса на ближайшее число, – попросил Райан.

Через два дня они вылетели из аэропорта Кеннеди, сдав в багаж две сумки. Эшли захватила в самолет маленькую сумочку, а Райан – небольшую книгу по венецианской мебели. Они подверглись тщательному досмотру: сняли обувь и куртки, прошли через металлодетектор, снова надели обувь и забрали книгу и сумочку. Только потом их допустили в самолет. Эшли была рада, что летает не часто: с каждым годом досмотр становился все более хлопотным. Удивительно еще, что удалось взять билеты в первый класс, впрочем, в это время года немногие ездят отдыхать. Кроме того, вечер четверга – неподходящее время для деловых поездок.

Им попался новый самолет, сиденья которого раскладывались в односпальные кровати. После ужина они с Райаном заснули, держась за руки. Стюард разбудил их за час до приземления. За окнами светило солнце. Стюардесса принесла им завтрак: яичницу, круассаны и кофе с молоком. Они приземлились точно по расписанию.

Аэропорт Марко Поло находился в шести милях к северу от города. Забрав багаж, они сели на рейсовый автобус, которому предстояло доставить пассажиров до пристани. Райан нанял частный катер, чтобы добраться до города. Подойдя к пристани, они увидели молодого человека с табличкой, на которой было написано «Малкахи», и устремились к нему.

– Синьор Малкахи? – спросил мужчина.

– Si. Райан Малкахи и синьора Малкахи, – кивнул Райан.

– Я говорю по‑английски, синьор. Меня зовут Пьетро. Позвольте ваши вещи.

Он проворно уложил вещи в катер и помог Эшли подняться на борт.

– Если не возражаете, синьор, я не прочь попрактиковаться в английском. Это помогает общаться с туристами летом. Правда, графиня сказала, что синьор говорит по‑итальянски.

– Значит, вы знаете, куда ехать? – спросил Райан.

– Палаццо Висконсини, синьор, верно?

Райан кивнул.

– Вижу, погода хорошая.

– Это вы привезли с собой тепло, синьор. Говорят, всю следующую неделю будет солнечно. Весьма необычно для ноября.

Выйдя на открытую воду, катер стал быстро удаляться от пристани. Эшли любовалась силуэтами городских домов. Сама Венеция словно сошла со страниц волшебной сказки: золотые, синие и терракотовые крыши домов сверкали на солнце.

– А где же гондолы? – спросила она у Пьетро.

– Некоторые все еще на плаву. Но большинство уже стоят на приколе. Зимой в Венеции почти нет туристов.

По мере того как катер приближался к городу, Эшли с восторгом отмечала, что движение на воде становится все более оживленным. Пьетро даже снизил скорость, чтобы избежать аварии. Райан показал ей вапоретто – нечто вроде водного трамвайчика. Эшли поняла, что они попали в час пик: судов становилось все больше. Ей очень понравился такой способ передвижения. Она заметила несколько похожих катеров. Были тут и барки, заваленные горами товаров, но ее восхитила та, с которой сгружали свежие овощи и фрукты у рыночного причала. Как‑то даже пришлось остановиться, чтобы пропустить плавучую «скорую помощь». Казалось, что вся жизнь венецианцев проходит на воде.

Наконец катер снова сбавил скорость и свернул в узкий канал, обсаженный деревьями. Эшли увидела здания, за которыми виднелись сады.

– Канал Висконсини, – пояснил Пьетро. – Очень необычное явление. Даже дворцы на Большом канале не имеют ничего подобного. В прежние, великие, времена два здания, которые мы только что миновали, служили складами империи ди Висконсини. Как все знатные семьи, они разбогатели на торговле. Поверьте, это неслыханная вещь – иметь частный сад в центре города. Графиня получила бы целое состояние, если бы решилась продать дворец.

– Но она никогда его не продаст, – усмехнулся Райан.

– Значит, вы хорошо знаете графиню, – кивнул Пьетро.

– Как‑то летом я вместе с родителями жил в гостевом домике графа и графиня. Она учила меня итальянскому, а я ее – английскому. Взгляни туда, Эш, это гостевой домик. – Он показал на очаровательную маленькую виллу, возвышающуюся среди деревьев.

– В Венеции почти не бывает перемен, синьор, – заметил Пьетро, когда катер остановился у каменного причала. Привязав суденышко к ввинченному в камень железному кольцу, он перескочил на землю и помог выйти сначала Эшли, потом Райану. – Сейчас принесу ваши вещи.

Двери палаццо распахнулись, и на крыльце появилась миниатюрная красивая женщина с безупречной кожей и рыжеватыми, модно подстриженными волосами.

– Райан! Не могу поверить, что это ты! Боже, да ты выше самого Финбара!

Райан нагнулся и расцеловал ее в обе щеки.

– Добро пожаловать в Венецию, дорогой! – воскликнула графиня и, шагнув вперед, улыбнулась. – Вы, конечно, Эшли, жена Райана. Я так рада вашему приезду! Пока Райан будет возиться с моим гардеробом и ругать меня за сухую гниль, я покажу вам город. Ведь вы никогда не были в Венеции, верно? Я сразу поняла это по вашему лицу. Такое выражение появляется у всех, кто приезжает сюда впервые. Добро пожаловать в дом. Сейчас покажу вам комнаты. Вы не голодны?

Она расцеловала Эшли и взяла супругов под руки.

– Мы поели в самолете, спасибо, – пробормотала Эшли. Палаццо! Она будет жить во дворце! Здесь так красиво!

Здание было выстроено из красного кирпича, выцветшего от ветра и непогоды и ставшего темно‑розовым. Дворец был трехэтажным, с колоннадой и арками. Широкий каменный причал был уставлен большими терракотовыми горшками, в которых росли розовые кусты и плющ. Очевидно, в Венеции не было больших холодов, поскольку розы все еще цвели.

Они вошли в дом, и графиня повела их в элегантный, белый с золотом салон. Тут же появился слуга с крохотными чашками кофе‑эспрессо и маленькими пирожными.

– Ты был совсем мальчиком, когда мы виделись в последний раз, – заметила графиня. – Но и тогда был совершенно очаровательным. Ах, Эшли, он считал себя взрослым и умудренным жизнью. Бродил по всему городу, совал нос во все углы. Учитывая, что он американец, я была просто поражена. Ни разу не спросил меня, где можно купить гамбургер.

– Каким он был в шестнадцать лет? – с любопытством спросила Эшли.

– Не такой высокий. Но те же выразительные карие глаза и грива черных волос. Он казался мне молодым Хитклифом.[12]И у него были прекрасные манеры, которые я оценила по достоинству. – Она снова улыбнулась. – Называйте меня Бьянкой. Райан, ты еще помнишь, как меня зовут?

– Конечно, – кивнул Райан. – Представляешь, Эшли, ма была в бешенстве, услышав, что я называю графиню по имени. Она посчитала меня наглым мальчишкой. Кстати, Бьянка, где гардероб?

– О, не успел выйти из самолета – и уже рвешься работать?! Истинный сын своего отца! Старый Венутти всегда говаривал, что Финбар Малкахи был лучшим подмастерьем, которого он когда‑либо учил. Он умер несколько лет назад.

– Именно поэтому вы меня вызвали? Собственно говоря, Райан так и думал.

– У тебя исключительная репутация. Я приобрела изумительную вещь с богатым прошлым и хочу, чтобы ее реставрировали лучшие мастера. А лучшие мастера работают у тебя. Но я забыла об обязанностях хозяйки. Сейчас вас проводят в вашу спальню. А когда вернетесь, я поведу вас посмотреть гардероб. Согласен?

– Разумеется.

Супруги последовали за служанкой наверх, в просторную, уютную комнату. Райан заверил девушку, что сможет найти обратную дорогу, и супруги остались одни. Эшли подошла к окну, раздвинула жалюзи и очень удивилась, обнаружив, что каждое окно наполовину загораживают перила из кованого железа. К ее удивлению, оказалось, что за садом и крышами домов виднеется Большой канал.

– Какая красота! – ахнула она. – Все равно, что очутиться в другом мире!

Повернувшись, она крепко обняла мужа.

– Спасибо, что взял меня с собой.

– Я рад, что ты со мной, беби, – прошептал он. – Но лучше взгляни на эту кровать! Настоящее барокко! Сделана специально для любовников.

Он плюхнулся на постель и широко улыбнулся.

– Иди сюда.

– Ты забыл о работе, – пожурила она.

– Знаю, но хочу показать тебе кое‑что.

Он поманил ее к себе.

Эшли уселась рядом.

– Что тут у тебя?

– Смотри, – велел он.

Над постелью находился деревянный балдахин, расписанный купидонами, обнаженными полногрудыми девами и богато одаренными природой мужчинами, резвившимися вокруг овального зеркала, вделанного в центр балдахина.

– О Боже! – охнула Эшли, заливаясь румянцем.

– Вот именно, – ухмыльнулся Райан.

– Я не могу заниматься с тобой любовью под этим зеркалом, – пробормотала она. – Это… это… это… непристойно.

– Наоборот, забавно! Тебе понравится, Эш! Это безумно заводит! Подумай сама! Видеть, как я трахаю тебя, или наблюдать, как ты объезжаешь меня! Не могу дождаться ночи, дорогая! Возбуждаюсь только при мысли о том, что увижу сегодня!

Эшли спрыгнула с постели и подбоченилась.

– Только посмей спуститься вниз в таком виде! У тебя брюки распирает! – бросила она.

– Мне не хватало тебя прошлой ночью, – хитро прищурился он.

– Я спала рядом с тобой, – напомнила она.

– У меня просто не было возможности посвятить тебя в члены Высотного клуба, – поддразнил он. – Придется сделать это на обратном пути.

– Ты невыносим! Неужели не способен думать ни о чем, кроме секса? – рассердилась она.

– Ну почему же? Я думаю и о бизнесе. Но поскольку женат на чувственной и пылкой женщине, никак не могу ею насытиться, – объяснил Райан, поднимаясь.

– Иди вниз и думай о сухой гнили, – велела Эшли.

– А ты что будешь делать в это время?

– Разложу вещи. А теперь убирайся!

Он, широко улыбаясь, вышел, и Эшли невольно рассмеялась. Следующий час она провела в возне с вещами, аккуратно развешивая каждую в барочном гардеробе. Белье она сложила в ящики комода, после чего спрятала сумки под кроватью. К их спальне примыкала ванная, и Эшли заглянула туда. Помещение оказалось выложенным черно‑белым мрамором и кафелем. Здесь были биде, унитаз, раковина, душевая кабинка и старомодная ванна. Все выглядело безупречно чистым и новым. Эшли улыбнулась, вспомнив, как впервые увидела биде во время поездки в Париж, где к ним присоединился Бен. Брат убедил ее, что биде предназначено для мытья ног. Она последовала его совету, и только вопль случайно вошедшей горничной, сопровождаемый возмущенными объяснениями, открыл ей истину. Она едва не набросилась на брата с кулаками, но и он, и дед только посмеялись над ее наивностью.

Эшли смахнула слезу. Она так тосковала по родным! Жаль, что они так и не познакомились с Райаном. Правда, будь Бен жив, отпала бы необходимость в ее замужестве и она никогда бы не встретила Райана Финбара Малкахи, Согласилась бы она на такое? Но почему бы не иметь и брата, и мужа?

Она не захватила противозачаточных таблеток. Если у нее родится мальчик, она назовет его Беном. Бенджамином Кимбро Малкахи. Тогда в ее жизни снова будут и Райан, и Бен.

Вошедшая служанка объявила, что проводит ее вниз. Эшли последовала за девушкой и, войдя в маленький салон, услышала голос Райана.

– Сухая гниль действительно появилась, – говорил он. – Но, как ни удивительно, гардероб в довольно хорошем состоянии, особенно если вспомнить его возраст и многочисленные перемещения. Каким образом он оказался в Австрии?

– Почти триста лет назад девушка из рода ди Висконсини вышла замуж за австрийского аристократа. Полагаю, гардероб был частью ее приданого. Первоначально он был изготовлен для дожа, дальнего родственника семьи. Понятия не имею, каким образом он достался нам. Несколько месяцев назад моя подруга была в Австрии, зашла в маленький антикварный магазинчик и случайно увидела имя девушки, нацарапанное на внутренней боковине ящика. Лукреция ди Висконсини. Гардероб был слишком дорогим, чтобы принадлежать простой крестьянке. Поэтому подруга позвонила мне. Я проверила генеалогическое древо, и действительно оказалось, что в 1653 году Лукреция ди Висконсини вышла замуж за графа Отто фон Брюнера. Среди списка приданого значился гардероб.

– Поразительно! – воскликнул Райан, проведя ладонью по дверце гардероба. – Итак, Бьянка, какая реставрация вам требуется? Гардероб сделан из орехового дерева и очень‑очень грязный. Считаете ли вы грязь антикварной ценностью или хотите, чтобы я привел его в первоначальное состояние? Существуют две школы. Многие люди считают, что удаление наслоений грязи снижает стоимость вещи. Остальные так не думают.

– Я хочу, чтобы гардероб вернули в исходное состояние, и вовсе не уверена, что вековая грязь делает его дороже. Отчисти его, Райан. И сделай все возможное, чтобы он выглядел как новенький.

Райан кивнул.

– Здесь недостает одной петли и накладной фурнитуры. Я сниму все металлические части с гардероба и посмотрю, сумею ли найти такие же в Венеции. Если же нет, один из моих работников делает отливки с оригинала. Он сумеет отлить новые петли и фурнитуру.

– Вижу, ты человек дотошный, – заметила графиня.

– Мой отец всегда говорил, что если не сумеешь сделать как надо, значит, и начинать не стоит, – ответил Райан и, заслышав звук шагов Эшли, обернулся. – Вот и моя девочка.

– А теперь настало время обеда и сиесты, – объявила графиня. – Пойдемте!

Она повела их в маленькую столовую.

Слуга усадил графиню. Райан выдвинул стул для Эшли, прежде чем сесть напротив. На первое подали небольшие тарелки пасты с легким томатным соусом, потом – цыпленка с лимоном и тушеными цуккини, и наконец – чашу со свежими фруктами: красным виноградом, ломтиками зеленой и желтой дыни и маленькими коричневыми грушами.

– Я люблю пасту с луковым соусом, оливковым маслом и анчоусами, но не знала, понравится ли это вам. Американцы больше привыкли к томатному соусу, – пояснила графиня.

– Я люблю рыбу, – ответила Эшли, – но, признаюсь, никогда не питала пристрастия к анчоусам. Паста была чудесной, а соус – просто восхитительным.

– В Венеции ужинают поздно, – сообщила графиня. – В восемь или девять часов вечера. Надеюсь, вы не успеете проголодаться. А теперь отдыхайте, но завтра, пока Райан будет руководить плотниками, сколачивающими ящик для перевозки гардероба, я хотела бы показать вам свою Венецию.

– Вы так любезны, – пробормотала Эшли. – Не хотелось бы вас затруднять.

– О, вы ничуть меня не обремените, – настаивала графиня. – Это мой дом. Я родилась и выросла в Венеции. И люблю показывать ее приезжим.

– В таком случае я согласна, – улыбнулась Эшли.

– Прекрасно! – кивнула графиня. – А теперь – время сиесты.

Они вышли из столовой, и Эшли с Райаном вернулись в спальню.

– Пожалуй, неплохо бы вздремнуть, – призналась Эшли. – Похоже, разница в часовых поясах начинает действовать и на меня.

Она сбросила туфли, зевнула и, сняв дорожный костюм, накинула на голое тело шелковый халатик.

– А я пока спущусь вниз и еще раз осмотрю гардероб, – решил Райан, до этой минуты наслаждавшийся видом полуголой жены.

– Приходи скорее, – прошептала Эшли, ложась на кровать. Она старалась не смотреть наверх, но это оказалось невозможно. Эшли хихикнула, вовсе не уверенная в том, что сможет беспрепятственно предаваться страсти под этим балдахином. Впрочем, она скоро узнает, так ли это.

Эшли снова зевнула. Она и не подозревала, что настолько утомлена.

Через несколько минут она уже спала.

Райан вернулся через час и услышал мерное дыхание жены. Подойдя к кровати, он улыбнулся. Она такая милая и трогательная! Свернулась в клубочек, и лучи заходящего солнца ласкают высунувшуюся из‑под одеяла босую ногу.

Райан поспешно сбросил одежду. Еще нет четырех, а ужин подадут в восемь. Он лег рядом, прижался к жене и стал ласкать ее грудь, теребя соски и целуя теплый затылок.

– Я хочу любить тебя, – тихо сказал он. – Здесь, прекрасным венецианским днем. Сейчас.

Он прижался к ней еще теснее.

– Над нами зеркало, – пожаловалась Эшли. – Я не могу заниматься этим под зеркалом.

– Не обязательно смотреть, – убеждал Райан, ущипнув ее сосок. – Ты все равно закрываешь глаза, когда доходишь до определенной точки.

– На этот раз я не смогу их отвести, – упорствовала Эшли.

– Тогда оставайся на боку, – предложил он, обнажая ее ягодицы. – Нет! Я знаю, что мы сделаем. Перевернись на живот.

Эшли охотно выполнила просьбу.

– А теперь подогни под себя колени и вытяни вперед руки, чтобы попка приподнялась. Да, вот так.

Эшли ощутила, как прогнулся матрац, когда Райан встал на колени позади нее. Он медленно, чувственно провел ладонями по ее округлой попке, и Эшли затрепетала.

– Зато теперь ты не увидишь зеркала, – усмехнулся он.

Она действительно не видела зеркала, даже если поворачивала голову. Он протянул руку и стал играть с ее клитором, возбуждая желание. Эшли стала извиваться, тихо вскрикивая от наслаждения, и зажмурилась, когда его массивная плоть скользнула в ее лоно.

– О Боже, да, – вздохнула она. – Почему мне так хорошо с тобой?

– Потому что мой «петушок» создан для твоей тугой «киски», беби, – простонал он и, стиснув ее упругие бедра, с новой силой вонзился в тесное лоно. – Черт, ты такая горячая и узкая, Эш! Я мог бы оставаться в тебе вечно, но боюсь, долго не вытерплю.

Он стал пронзать ее короткими жесткими выпадами, но случайно поднял глаза и едва не кончил. Антикварное зеркало придавало золотистый оттенок их телам, и Райан, видя себя, глубоко погруженного в нее и ласкающего упругую попку, возбуждался, как никогда раньше.

– Заставь меня кончить, Райан! – умоляла она. – Заставь меня кончить!

Он вдруг сообразил, что сбавил темп, завороженный картиной в зеркале. Пришлось ускорить ритм и одновременно пытаться сдержать собственную разрядку, пока Эшли не получит желанного наслаждения. Только ощутив, как сжались мышцы ее лона, он дал себе волю и наполнил ее своим семенем.

– О‑о, это было та‑а‑ак хорошо, дорогой, – вздохнула Эшли.

– Невероятно! – согласился он и, улегшись на спину, притянул жену к себе. – Хочешь знать, как мы выглядели в этом зеркале? Никогда не видел ничего сексуальнее! Это зеркало настолько старое, что наши тела в нем выглядят золотистыми.

– Но ты мог видеть, что делаешь, не поднимая глаз к потолку, – возразила она.

– Мне захотелось поднять глаза, и то, что я увидел в зеркале, оказалось более волнующим, чем все находившееся прямо передо мной. Я едва сдержался, чтобы не кончить сразу.

– Ты был великолепен, – промурлыкала Эшли, покусывая его плечо. – И ты такой вкусный.

Она чуть больнее укусила его и тут же стала зализывать пострадавшее место.

– Веди себя прилично! – сурово велел он. – Иначе я снова захочу тебя, а завтра мне нужно быть в форме. Придется много работать.

– Значит, ты удовлетворил свою похоть и теперь собираешься отшвырнуть меня, как ненужную тряпку?

– Я никогда этого не сделаю, но ты уже успела подремать, пока я работал внизу. Теперь мне нужно выспаться, иначе, когда мы спустимся к ужину, графиня вообразит, что все это время мы только и делали, что трахались.

– Если бы она не думала, что мы будем заниматься любовью, не дала бы нам эту комнату с зеркалом над кроватью, – возразила Эшли.

– Полагаю, обстановка в остальных спальнях еще более эротична. Таков характер всех венецианских палаццо шестнадцатого века. Все в них служило для того, чтобы ублажать чувства, – пояснил Райан. – Видела бы ты потолки в гостевом домике! Моя несчастная мать пришла в ужас. Она велела слугам затянуть их простынями, чтобы не развращать детей. Но я нашел способ заглянуть под простыни. Любовался потолочной росписью по ночам, а к утру вновь закрывал потолок. Что поделать, в шестнадцать лет все мысли только о сексе.

– Да ты и в тридцать девять ни о чем другом не думаешь, – хихикнула Эшли, прильнув к мужу. – Какое счастье любить тебя, Райан!

– Какое счастье любить тебя! – повторил он, зарываясь лицом в ее волосы.

Они заснули и пробудились, когда за окнами уже стемнело. Приняв душ и одевшись, они спустились в гостиную, где уже ждала графиня. Вскоре дворецкий пригласил их в столовую. После ужина они снова перешли в гостиную и весело болтали, пока Бьянка не поднялась.

– Прошу меня простить, но я уже не так молода и нуждаюсь в отдыхе, – улыбнулась она. – Теперь я стараюсь ложиться до полуночи, но вы, если хотите, можете познакомиться с ночной жизнью Венеции.

– Только не сегодня, Бьянка. Мы все еще не отдохнули как следует после ночного перелета, а завтра нужно начинать работу. Плотники наверняка придут с утра пораньше, – отказался Райан.

Вернувшись к себе, супруги обнаружили, что белье сменили и постель расстелена на ночь.

Наутро, проснувшись, Эшли увидела, что Райан уже ушел. Но у нее по‑прежнему слипались глаза. Повернувшись на другой бок, она снова задремала и окончательно пробудилась, только когда стукнула дверь спальни. В комнате появилась женщина в униформе горничной.

– Buon giorno, signora,[13]– приветствовала она и, поставив поднос на маленький столик, взбила подушки, чтобы Эшли могла сесть. – Я принесла вам завтрак.

– Вы говорите по‑английски? – удивилась Эшли.

– Да, синьора, – кивнула горничная.

– Где мой муж?

– В гостиной вместе с рабочими.

Эшли поблагодарила женщину, и та с поклоном вышла.

На подносе оказались тарелка с жареным яйцом, ломтиком дыни, маслом, круассаном и чашка с капуччино. Эшли вдруг поняла, что очень голодна, в два счета уничтожила все и долго наслаждалась капуччино. Райан объяснил, что все итальянцы пьют капуччино только по утрам и больше ни разу за целый день.

Поев, она встала, приняла душ и оделась, выбрав бежевые слаксы из смеси легкой шерсти и шелка и кремовую водолазку. На часах уже была половина одиннадцатого. Она действительно заспалась!

Прежде чем идти вниз, Эшли причесалась, накрасила губы помадой и вдела в уши золотые серьги.

У подножия лестницы она замялась, но была спасена дворецким графини, который, увидев ее, сообщил:

– Графиня ожидает вас в голубой гостиной, синьора. Я провожу.

– Доброе утро! – поздоровалась с хозяйкой Эшли. – Простите, что заставила вас ждать. Проспала. Едва ли не впервые в жизни.

– Нет‑нет, ничего страшного, – покачала головой Бьянка. – Я сама только что спустилась. По привычке завтракаю в постели не раньше половины десятого. Это послабление я позволила себе только теперь, почти в шестьдесят лет. Поразительно, как это я дожила до такого возраста! Мой бедный муж умер в шестьдесят три. Но он много лет болел. Поэтому у нас не было детей. А вы? Хотите детей? По‑моему, из Райана выйдет прекрасный отец!

– Мы действительно хотим детей, – призналась Эшли. – И как можно скорее. Я уже не юная девушка.

– Вы очень красивы и, как мне кажется, идеальная жена для Райана. Не принимаете мужа чересчур уж всерьез, не лебезите перед ним, не балуете, как его мама и сестры. Боюсь, что, как все единственные сыновья, он сильно избалован, – улыбнулась графиня. – Эльвира принесла вам завтрак?

– Да, и все было очень вкусно. Обычно утром Бернс приносит мне кофе, но никто еще меня так не баловал, как вы. Да еще и капуччино! Когда у вас день рождения? Вы совсем не выглядите на шестьдесят!

– Третьего декабря, – сообщила графиня. – Просто в наше время женщины стареют медленнее.

– Вы родились в декабре? Я тоже. Девятого! – воскликнула Эшли.

– Значит, мы, два Стрельца, непременно должны стать друзьями! – решила Бьянка. – Ну что, готовы отправиться на экскурсию?

– Конечно!

– Тогда идем! – пригласила Бьянка и повела гостью к причалу, где уже ждала гондола. – Думаю, мы больше проникнемся духом города, если будем путешествовать гондолой, а не катером, – пояснила она.

Женщины спустились в лодку и осторожно уселись. Гондольер почтительно поздоровался и, уверившись, что его пассажирки надежно устроились в суденышке, взялся за весло. Вскоре гондола выплыла в Большой канал, и Эшли сразу почувствовала, как их увлекает быстрое течение.

– Какая красота! – восхищенно воскликнула она, оглядывая величественные дворцы. – Дома, колорит, солнце, играющее в окнах. Это поистине город художников.

– Он еще красивее летом, когда солнце поднимается выше, – пояснила Бьянка. – Сейчас цвета приглушены, как на картинах импрессионистов. Но независимо от времени года я обожаю этот город.

– И я вполне вас понимаю, – согласилась Эшли.

– Сначала я поведу вас на площадь Святого Марка, – объявила Бьянка. – Мы совсем недалеко от нее. И расскажу вам историю основания Венеции. Сначала здесь находились несколько крохотных городков, выстроенных вокруг залива предположительно в конце пятого века. Как раз в это время Рим переживал период упадка. Варвары напали на Вечный город и безжалостно уничтожали остатки его цивилизации. Сначала беженцы возвращались в свои разрушенные дома, но в конце концов многие решили поискать счастья в другом месте, неуютном и неблагоустроенном. Чтобы оно не привлекло жадных готов, гуннов и других, кому не терпелось поживиться богатствами Рима. Я не стану утомлять вас фактами древней истории, скажу только, что мы принесли клятву верности императору византийскому. Пока Европа тонула в безвестности мрачных времен, называемых ранним средневековьем, Венеция росла и процветала под эгидой восточной империи. Нас считали любимой дочерью Византии, и город действительно стал византийским, хотя очень отличался от других городов империи. Из вод залива на грязных берегах вырос тот город, который мы знаем сейчас, с его стенами, площадями, башнями и дворцами. Иногда нас защищала византийская армия. Иногда мы посылали наших наемников драться за Византию. Но мы уже на месте. Вот и площадь Святого Марка.

Гондола ткнулась носом в причал, и гондольер выскочил, чтобы помочь пассажиркам выйти.

– Подожди нас здесь, Антонио, – велела графиня на итальянском.

– Американка очень хороша, – заметил гондольер.

– Она замужняя женщина, – строго напомнила графиня.

– Обожаю опытных женщин, – ухмыльнулся он.

– Веди себя прилично, скверный мальчишка, – пожурила графиня и, обернувшись к Эшли, показала на две высокие колонны.

– Смотрите, разве не поразительное зрелище? На верхушке одной – крылатый лев святого Марка, духовного покровителя Венеции. Другая увенчана статуей святого Теодора, который когда‑то считался нашим духовным покровителем. Давным‑давно на этих колоннах вешали преступников. По‑моему, это настоящее кощунство – портить такую красоту!

Женщины направились через площадь к собору Святого Марка. Стаи голубей, выпрашивавших корм, теснились на брусчатке, которой была вымощена площадь, и даже не взлетали, когда люди проходили мимо.

– Здесь, перед собором, всегда устраивались большие праздники. И Четвертый крестовый поход начался отсюда.

Они вошли в собор, и Эшли потеряла дар речи от несказанной красоты.

– В облицовке и отделке есть что‑то очень восточное, – заметила она наконец.

– Вы очень наблюдательны, – заметила графиня. – Византия впитала традиции Востока, да и Венеция веками торговала с восточными странами. Один из дожей потребовал, чтобы каждое судно, торгующее с Египтом, Сирией, Турцией и так далее, возвращалось с предметами искусства, которыми можно было бы украсить город. Лев святого Марка с агатовыми глазами привезен из Сирии. Собственно говоря, это химера. А видите этот золотой алтарь, «Пала д'оро»? Его изготовили златокузнецы и украсили лучшие ювелиры Византии. Он словно излучает свет, не находите?

Когда они вышли из собора, графиня показала Эшли Дворец дожей, занимавший одну сторону площади. Потом они перешли каменный мостик и оказались на очаровательной маленькой площади, окруженной крохотными лавчонками. Здесь же находилось и небольшое уличное кафе со столиками под полосатым тентом, и они слегка перекусили, перед тем как вернуться к гондоле и отправиться домой, на сиесту.

– Завтра в одиннадцать, – приказала графиня гондольеру.

Эшли поблагодарила графиню за прекрасное утро и отправилась на поиски Райана. Она нашла его в обществе рабочих. Мужчины весело поедали хлеб с колбасой и сыром, запивая все это кьянти. Гигантский, наполовину сколоченный ящик занимал большую часть гостиной, из которой была вынесена вся мебель, если не считать гардероба.

– Ого! Вижу, вы многое успели за утро! Пожалуй, успеете закончить к концу дня! – удивилась она.

– Почти закончим. Ты забыла про сиесту. После обеда рабочие должны непременно поспать час, а то и два. А ты? Хорошо провела утро? – спросил Райан.

– Просто великолепно, начиная с завтрака в постели. Пожалуй, мне очень легко привыкнуть к венецианскому образу жизни.

– Сейчас поднимешься наверх?

– Конечно. А ты? – поддразнила Эшли.

– Я проведу сиесту здесь, – вздохнул он. – Так я не потеряю времени и смогу взяться за работу одновременно с плотниками. На то, чтобы упаковать гардероб как следует, уйдет еще день. Я хочу закончить ящик завтра утром. Кроме того, нужно быть здесь, когда служба доставки приедет за ним. Только потом мы сможем лететь домой, беби.

– В таком случае проведу сиесту одна, – улыбнулась Эшли и, помахав мужу рукой, направилась к лестнице.

– Sposata?[14]– спросил один из рабочих.

– Si, – кивнул Райан.

– Elle e bella ragazza.[15]– одобрительно заметил мужчина.

– Mille grazie,[16]– улыбнулся Райан.

На следующий день графиня показала Эшли величественную церковь Сан‑Джорджио Маджоре. Они побывали в парке, островке зелени в городе, где почти не было деревьев. Но потом, к удивлению Эшли, гондола направилась обратно к Большому каналу.

– Я хочу познакомить вас с одной женщиной, – с улыбкой пояснила графиня, когда суденышко свернуло в очередной маленький канал и остановилось. – Это недалеко, и, вижу, вы достаточно разумны, чтобы надевать на прогулку удобные туфли.

Заинтригованная и охваченная любопытством, Эшли последовала за Бьянкой и очутилась на одной из маленьких прелестных площадей, а потом и в очаровательном крошечном магазинчике. Зеленые глаза Эшли радостно зажглись при виде выставленного там белья изумительной работы.

– Это магазин Валентины Сфорца, – пояснила графиня. – За городом у нее есть тутовый сад, где она разводит шелковичных червей. Деревенские женщины обрабатывают коконы и прядут шелковые нити, из которых потом ткут материю. Из этого шелка и шьются уникальные комплекты, причем в единственном экземпляре. Мне показалось, что вас заинтересуют ее изделия.

Эшли уже изучала пеньюары и другие интимные одежки, красующиеся на манекенах. Поразительная красота, да и работа отличная!

– Да, – деловито кивнула она, – я весьма заинтересована в изделиях этой женщины. Хотелось бы потолковать с ней.

– Поскольку она не говорит по‑английски, а ваш итальянский очарователен, но весьма скуден, я буду переводить, – вызвалась графиня. – Позвольте представить вас синьоре Валентине Сфорца.

– Скажите, что я счастлива встретиться с ней и в жизни не встречала столь изысканной работы, – попросила Эшли.

Графиня быстро заговорила с одетой в черное темноволосой немолодой женщиной, стоявшей за прилавком. Та что‑то прощебетала в ответ.

– Синьора благодарит вас и спрашивает, не хотите ли вы что‑нибудь купить, – перевела графиня.

– Передайте, что у меня три магазина в Соединенных Штатах, и мы продаем только женское белье лучшего качества. И спросите, не может ли она снабжать меня своим товаром.

Между графиней и синьорой Сфорца снова завязался оживленный разговор. Наконец графиня снова повернулась к Эшли:

– Синьора Сфорца говорит, что все ее белье ручной работы, и она не сможет поставлять товар в больших количествах, как это делают фабрики.

Эшли загадочно усмехнулась. Переговоры начались.

– Пожалуйста, объясните синьоре Сфорца, что меня не интересует количество. Только качество. Я прошу присылать мне по шесть предметов три раза в год: в ноябре, январе и мае. Я открою счет в Венеции для здешнего бюро службы доставки. Пересылка за мой счет. У нее есть компьютер и электронная почта?

– Говорит, что есть, – заверила графиня.

– Прекрасно! – обрадовалась Эшли. – Значит, мы сможем переписываться. Мой муж прекрасно говорит по‑итальянски и переведет мне ее письма, а также поможет написать ответ. Итак, сможет она выслать все, что я прошу?

Выяснив требуемое, графиня повернулась к Эшли.

– Когда начинает действовать ваш договор?

– Я, с ее разрешения, выберу шесть предметов прямо сейчас и заплачу за них. Пусть упакует белье, а я кого‑нибудь пошлю за ним. Следующие шесть предметов я ожидаю в январе. Она успеет к январю?

Графиня что‑то серьезно объяснила синьоре Сфорца. Беседа заняла дольше времени, чем все предыдущие разговоры, и Эшли пожалела, что почти ничего не понимает. Наконец графиня сказала:

– Она хочет знать, где будет продаваться ее товар.

– У меня есть три магазина, но ее белье будет продаваться только в Нью‑Йорке, где богатые и знаменитые станут буквально драться за него.

– Она хочет оставить свой лейбл на всех предметах, – добавила графиня.

– Ни в коем случае. Я заплачу столько, сколько она запросит, в разумных пределах, разумеется, но прошу лейбл не оставлять, иначе люди сразу поймут, откуда прислан товар, и смогут покупать его без посредников. А я хочу, чтобы эти вещи продавались исключительно в «Лейси натингс». Если же она будет стоять на своем, я куплю что‑нибудь для себя, и на этом конец.

Отвернувшись, Эшли стала рассматривать ночную рубашку. Сердце тревожно колотилось. Ей очень хотелось получить изумительные вещи для своих магазинов, но она не собиралась ввозить товар в Штаты только затем, чтобы «Нейман Маркус» украл у нее дизайнера!

– Вы должны объяснить, что большой магазин непременно попытается скопировать ее работы, и мы обе потеряем деньги, – пояснила Эшли.

Женщины снова стали толковать о чем‑то. Наконец графиня объявила:

– Она согласна заключить договор на два года. После этого условия могут быть пересмотрены. Это вам подходит?

– Si, – улыбнулась Эшли и протянула руку синьоре Сфорца. – Mille grazie, Валентина.

Дизайнер улыбнулась, кивнула и что‑то сказала Бьянке. Та рассмеялась:

– Валентина предупредила, что ее вещи обойдутся очень дорого.

Эшли кивнула:

– Позвольте мне выбрать все необходимое, а потом она скажет цену.

Вернувшись домой, Эшли поблагодарила графиню.

– Ньюйоркцы с ума сойдут из‑за этих вещиц. Очень богатые люди, которые не смогут провести Рождество со своими любовницами, в два счета раскупят пеньюары. И заплатят цену, которую я запрошу. – Она лукаво усмехнулась.

– Сколько же вы запросите? – не выдержала графиня.

– Пока не знаю. Я должна учитывать все расходы. Стоимость не только самой вещи, но и пересылки, и нарядной упаковки. Внешний вид так же важен, как и подарок внутри коробки.

– Она запросила слишком много, – заметила графиня.

– Знаю, – кивнула Эшли. – Но по американским стандартам цена вполне разумна. Огромное спасибо за то, что привели меня в этот магазин. Совершенно уникальные вещи! Жаль, что я не могу выставить их в Эгрет‑Пойнт, но там их просто некому покупать.

Женщины сидели за чаем в маленьком садике графини.

– Завтра я должна ехать в Милан, – сообщила Бьянка, отставив чашку. – Больше мы не увидимся. Надеюсь, вы не против остаться одни. Антонио и его гондола будут в вашем распоряжении, но поосторожнее с ним. Он не прочь соблазнить вас. Все эти молодые гондольеры считают целью своей жизни обольстить американку.

– О, я возьму с собой Райана, – отмахнулась Эшли. – Сегодня они уже начали грузить гардероб в ящик. А зачем вы едете в Милан?

– У меня назначены последние примерки зимнего гардероба, – пояснила графиня. – Прошлой весной, на показе осенней коллекции, я увидела несколько изумительных платьев. Теперь, став богатой вдовой, я обнаружила, что мой мир заполняют сплетни и моды.

– Мне будет не хватать вас, – искренне заметила Эшли. – Вы были так добры и любезны, но я с удовольствием останусь в вашем дворце на день‑другой и стану воображать, что он принадлежит мне, и я – принцесса из волшебной сказки.

Бьянка ди Висконсини тепло улыбнулась:

– Я очень рада, что вам у меня понравилось.

Вечером она устроила чудесный ужин. Потом все разошлись по спальням, но позже, проснувшись среди ночи, Эшли обнаружила, что Райана рядом нет. Услышав доносившиеся с террасы голоса, она встала с постели и выглянула в окно. И с трудом различила силуэты двух человек, растянувшихся на шезлонге. Говорили по‑итальянски, но она различила голоса мужа и графини. Что делают Райан с Бьянкой в такой поздний час?

Несколько минут она стояла у окна, наблюдая за парочкой. Наконец, к ее величайшему облегчению, они встали, обнялись и вошли в дом. Эшли быстро подскочила к постели, легла и вскоре услышала шаги мужа. Тот осторожно скользнул в постель рядом с ней.

Эшли притворилась, что спит – ведь она спала, когда муж оставил ее. Но почему он оставил ее? И почему лежал рядом с графиней на сдвоенном шезлонге?

Однако как спросить об этом Райана без того, чтобы не открылось, что она следила за ним?

Но Эшли тут же упрекнула себя за глупость. Они старые друзья. Графиня на двадцать лет старше Райана. Завтра Бьянка уедет в Милан, и дворец окажется в их распоряжении. И она обязательно будет смотреться в зеркало над головой, когда станет заниматься любовью с мужем.

Но любопытство по‑прежнему терзало ее. Возможно, когда‑нибудь она спросит мужа, почему тот встал посреди ночи, чтобы поговорить с другой женщиной. Но не сегодня. Не завтра и не послезавтра. Когда‑нибудь…

 

Date: 2015-10-21; view: 214; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию