Сокровище зеркала безмятежного океана 10 page

Отпускание себя полностью устраняет нашу навязчивую фиксацию на индивидуальном «я», которое питается старыми представлениями и застывшими идеями, полученными как в этой, так и в прошлых жизнях. Лелеемые из жизни в жизнь, эти идеи являются ограничивающими стенками в нашем восприятии, и вместо того, чтобы парить вне всяких ограничений, мы связаны различными понятиями и идеями, замыкая свою энергию в маленьком коконе индивидуального «я». Иногда, чтобы разломать такой кокон, простой медитации созерцания недостаточно, наше эго пустило слишком глубокие корни, а ментальные отпечатки имеют длину в несколько жизней. Поэтому сиддхи-авадхуты применяют иногда весьма радикальные, даже жесткие средства для того, чтобы помочь ученикам освободиться от пут таких связанных идей и застывших представлений.

В истории были известны случаи, когда мастера вели себя преднамеренно грубо для того, чтобы освободить ум учеников от различных фиксаций скованными идеями. Святой Нардева (Наропа) проходил многочисленным испытаниям, иногда с риском для жизни, которым его подвергал его Учитель Тилопа. После двенадцати лет прохождения различных испытаний, он, наконец, смог получить передачу Учения, однако, можно сказать, что передача Учения была кульминационным этапом, а Учение передавалось задолго до того, как Наропа получил передачу: все испытания и были уже, собственно, непосредственной практикой Учения, прямым благословением Тилопы. Для того чтобы ученик мог следовать высокому Учению, Учитель обязательно проверяет ученика на способность его отпустить себя и только тот, кто имеет безграничную веру и способен всегда видеть своего Учителя Абсолютом, а все его действия – чистыми, способен пройти эти испытания.

Пройдя испытания и получив полную передачу Учения, ученик внезапно обнаруживает, что он полностью изменился, груз индивидуального «я», который удерживал его подобно цепи в этом мире иллюзий, больше не сковывает его, и он способен парить в единстве внутреннего и внешнего. Субъект полностью исчез, а когда исчезает субъект, то и объекты не могут причинить страданий. Когда нет ни субъекта, ни объекта, йогин находится в непостижимом переживании медитации единства двух в одном, наслаждаясь безграничной свободой вне всяких ограничений, подобно тому, как пространство освобождается внутри кувшина, когда кувшин разбит, или как птица вылетает из клетки.

Полый бамбук

Аналогии в отпускании себя

«Отбрось свою привязанность к любой цели».

Махасиддха Сараха

Существуют аналогии, помогающие прояснить, что означает «отпустить себя». Термины «отбрасывание себя» (прапатти), «предание себя высшему «Я» или «отпускание себя» (Атма-ниведана) указывают на то, что мы должны отсечь надежды, цепляния и страхи, оставить свои эгоистичные восприятия и открыться превосходящей силе света исконной пробужденной мудрости абсолютного «Я». Наше маленькое эго должно уступить свои зафиксированные позиции, чтобы открыться энергии Вселенной.

Аналогии, описывающие процесс такой передачи власти от индивидуального «я» к абсолютному «Я», описываются так:

1. Стать подобным «пустому бамбуку».

2. Стать подобным «листу, несомому ветром».

3. Стать подобным «пучку травы, брошенному на дороге».

Если бамбук пустой и ветер дует, то иногда может возникать чудесная мелодия, издаваемая ветром, словно кто-либо играет на флейте, а бамбук при этом качается, словно танцует. Таким же образом, когда мы опустошаем себя, ветер нашей энергии, циркулируя в нади, порождает нашу внутреннюю ясность, глубокое осознавание, которое проявляется в виде звуков Анахата-нада. При этом мы испытываем ничем не выразимые легкость, радость и ясность, состояние парения и единства со всем Бытием. Это возможно, когда мы оставили прошлое и не мечтаем о будущем, перестали выносить суждения и оценки, отбросили свои застывшие представления и вместо этого обрели опору в безопорном состоянии исконного изначального света присутствия.

Быть подобным «листу, несомому ветром»: сухой, сморщенный лист, лежащий на дороге не имеет никакого предназначения. У него нет ни прошлого, ни будущего, у него нет никаких привязанностей, поскольку он покинул свое дерево, и ветер его несет в совершенно непредсказуемом направлении. Иногда он движется вместе с ветром, иногда просто лежит. У нег нет ни страхов, ни планов, ни надежд, и он ни к чему не привязан. Таким же образом, когда мы покидаем дерево сансары, мы должны стать бесполезными и непригодными для всех мирских дел, по крайней мере, на внутреннем уровне, у нас не должно быть личных желаний сделать то или это. Вместо этого мы полностью отдаемся на волю ветра нашего осознавания, т.е. непрерывно пребываем в созерцании. Мы не жалеем ни о чем, отпустив себя, мы не планируем ничего на следующий день. Подобно сухому листу, мы больше не цепляемся ни за что и движемся вместе с потоком нашего Духа по бесконечным дорогам духовных путей.

«Пучок травы на дороге»:пучок травы или соломы на дороге лежит в грязи, и часто все люди ходят по нему, ступая по нему ногами. При этом пучку травы безразлично, наступают на него или нет, находится ли он в грязи или в чистом месте. У него нет ни малейших суждений по поводу того, хорошее у него положение или плохое. У него нет ни гордости, ни чувства унижения, он пребывает так, как он есть, в своей собственной таковости. Таким же образом, когда мы оставляем цепляние за наше «я» и застывшие идеи, мы обнаруживаем, что в нашей внутренней реальности нечего защищать, поскольку она всегда совершенна, и нам не за что цепляться, поскольку это настоящее состояние, где никакая привязанность невозможна. Что бы ни произошло, какие бы переживания ни случились, мы воспринимаем их с полным смирением, при этом понимая, что они относятся к нашим относительным телу и уму, а наша прирожденная ясность осознавания никак не может быть затронута, запятнана ими.

Нам нечего защищать, поэтому мы открыты миру, мы никуда не спешим, поэтому мы всего достигли в настоящий момент. Нам не за что держаться, а значит, в нашем распоряжении вся Вселенная. Мы не имеем представлений о том, что есть хорошо и не стремимся испытывать хорошее, поэтому любая ситуация для нас благоприятна, и мы живем непрерывно в состоянии неописуемой радости, чистоты и гармонии с Бытием. Великолепие чуда естественного состояния наполняет неуловимой тонкой внутренней гармонией все наши проявления: от приема пищи до ходьбы и сна. Полые, подобно бамбуку, мы поем песни нашей осознанности, проявляя их в повседневной жизни. Занимаясь чем-либо, мы воплощаем танцы нашего присутствия, когда все является непостижимой мистической игрой. Иногда мы движемся, подобно сухому листу без всяких привязанностей вслед за ветром осознавания, а иногда смиренно лежим, подобно пучку на дороге, принимая обстоятельства такими, какие они есть, не вынося суждений и не интерпретируя их.

Эти три аналогии указывают на то, что три фундаментальных клеши: гнев, привязанность и неведение или три изначальные нечистые энергии превратились в три пробужденных состояния.

«Вкус» бессмертия

Состояние «единого вкуса»

«Авадхута устремлен к тому, что лишено как признаков, так и их отсутствия, выше правильного и неправильного. Он искусен в деяниях. Разве такая просветленная душа может быть вовлеченной в споры и обсуждения?»

Авадхута Даттатрейя, «Авадхута Гита» (гл.7,2)

Состояние «единого вкуса» – этот термин в Лайя-йоге означает полное объединение субъекта и объекта в чистоте недвойственного осознавания. В полноте присутствия в недвойственном осознавании йогин превосходит все двойственные взгляды, смотрит на мир глазами «единого вкуса». Вся двойственность, все пары противоположностей интегрированы в его недвойственное видение – «один вкус» (сомараса).

«Так же как вода, встречаясь с другой водой, имеет тот же вкус, так же грехи и заслуги являются одним и тем же, поскольку проистекают из одного источника».

Махасиддха Сараха

Состояние «единого вкуса» означает, что доброе и дурное, чистое и нечистое, притягательное и отталкивающее объединены в единое интегрирующее видение вне двойственности. Поскольку обыденное двойственное видение, основанное на приятии или отвержении внешних объектов, полностью преодолено, такое существо, пребывающее в состоянии «сомараса», свободно от круговорота рождения-смерти, благодаря накопленным в прошлых жизнях кармам. Вхождение в состояние «единого вкуса» указывает на полное прекращение иллюзий обусловленности и страданий, вытекающих из них. Колесо сансары останавливается, и йогин воспаряет в беспредельной свободе недвойственного видения, представляя собой не обусловленное сансарное существо, а непостижимую божественную игру энергии в пространстве осознавания. Это открытие в себе самой высшей полноты восприятия свободы, абсолютной недвойственной мудрости и безграничного блаженства. В состоянии «сомараса» превзойдено рождение, превзойдена смерть, превзойдено цепляние за все виды объектов и отражений и реализовано состояние чистого зеркала, а способность к безграничным трансформациям и проявлениям во Вселенной проявляется в бесконечном многообразии.

Тупики и скользкие ступеньки

Отклонения в видении естественного состояния

~ Не утвердившись в понимании совершенства естественного состояния, искать на пути Освобождения что-либо вне естественного состояния, полагая, что есть метод или состояние, отдельное от него или превосходящее его.

~ Неверно истолкование недвойственности за пределами чистого и нечистого, доброго и злого, ведущее к игнорированию закона кармы, без понимания того, как разделяются абсолютная и относительная истины.

~ Считать естественное состояние отдельным от себя, своего нынешнего состояния и надеяться обрести его с помощью методов практики в будущем, без понимания, что есть «путь» и что есть «плод».

~ Не понимать, что мистические образы богов, тонкие видения, звуки, свет, все проявления во Вселенной, даже клеши, желания и страсти, боги, небеса, ады и нечистые вещи не отличны от естественного состояния «Я» и поэтому обладают исконной чистотой и пустотны (потеря мудрости в осознавании).

~ Полностью полагаться на искусственные исправления, очищения методами низших способов йоги и тантры, вместо опоры на безусильную естественность присутствия (такую ошибку называют потерей мудрости в действии).

~ Основывать понимание присутствия на теориях и словах о естественном состоянии, вместо самого пребывания в естественном состоянии вне концепций.

Игры в свободу

Два вида ментального самоосвобождения

«Говорит Капха: «Что есть драгоценность Пробужденного? Это будто немой обращается к глухому».

Махасиддха Сараха

Для укрепления в видении (джняне), существует предварительная практика, называемая «умственное самоосвобождение». Это вид духовной тренировки, когда мы используем логический ум для того, чтобы укрепиться в недвойственном видении. Пока мы не открыли мировоззрение недвойственности или не научились пребывать в состоянии медитации за пределами мыслей, концепции имеют силу над нами, мысленные конструкции всегда очаровывают нас, и наш ум подпадает под их влияние. А потому, даже если мы практикуем различные тантрические методы трансформации, поклонения, начитывание мантр или делаем практики из йога-тантры, практикуя мудры, пранаямы и концентрацию на чакрах, до тех пор, пока мысли имеют власть над нами, мы продолжаем находиться в клетке индивидуального «я», так и не покидая кокон личностного восприятия Бытия. Практика самоосвобождения с опорой на ум позволяет нам обесценить мысленные построения и проникнуть в то, что находится за пределами ума.

Первый способ умственного самоосвобождения называется «поиск противоположностей». Здесь мы, столкнувшись с каким-либо утверждением, должны тотчас найти его противоположность с целью выхода за пределы двойственного понятийного ума, оперирующего логическими понятиями, связанного ими. Когда мы выходим за пределы каких-либо крайностей утверждения, приятия или отрицания, то сама концепция мгновенно трансцендируется, и мы понимаем принцип осознанности за пределами мыслей и состояние «единого вкуса». Неважно, чего касается утверждение: мирского или духовного, божеств, святых, Дхармы или нас самих, мы не принимаем ни одно из них как однозначно данное и, встретившись с каким-либо понятием, мы тотчас ищем его противоположность. Таким образом, любое ментальное понятие обесценивается, а обнаженная осознанность за пределами мыслей начинает явно сиять.

К примеру, если ученик спрашивает йогина, у кого он учился и кто его Гуру, то такой йогин, вместо ответа, с целью изменить сознание спрашивающего и ввести его сразу в состояние неконцептуальной осознанности, дав прямую передачу, может сказать: «Учиться или разучиваться, Гуру и ученик, я и ты, познай – все это есть лишь иллюзии твоего ума, подобные небесным цветам. Если в истинной Реальности нет ни Гуру, ни ученика, ни Учения, ни меня, ни тебя, а есть лишь один всепронизывающий Брахман, откуда возьмутся такие вопросы? Поэтому, если, в самом деле, хочешь понять Учение Гуру, лучше освободи свой ум от иллюзий». Или, к примеру, если ученик задает вопрос: «Реальна ли Вселенная или нереальна, и кто создатель Вселенной, и что есть процесс эволюции, и что будет с душой после смерти, и как она достигает Освобождения?», то Учитель, видя, что все вопросы ученика поверхностны и обусловлены концептуальным пониманием, и ученик, пребывая в своей слепоте, жаждет того же концептуального понимания, может не отвечать на его вопросы, используя логику, а дать ему прямое введение в неконцептуальную осознанность путем такого самоосвобождения. Учитель может ответить: «О, друг, ты думаешь, я разделяю твои сны? Вселенная, создатель и разрушитель, появление и исчезновение чего-либо, душа и тело, жизнь и смерть, достижение и недостижение, Освобождение или связанность – все это не более чем умственные проекции, сны твоего ума, в истинной Реальности разве существуют такие понятия? Пойми невыразимую сущность за пределами слов». Все мысли и слова йогина-авадхуты подобны лепету безумца или подобны слухам о далеких событиях, они подобны радуге в небе, подобны эху в горах, они абсолютно безсущностны, поэтому йогин просто наслаждается ими, отпустив свой ум в недвойственность.

Без понимания этого принципа самоосвобождения мы можем усвоить некие прекрасные теории о Боге, о святом, об Освобождении, и эти новые концепции станут нашей клеткой. Вместо того, чтобы освобождать, они станут золотыми цепями, закрывая нам подлинный путь к Освобождению. Истинная Реальность абсурдна, нелогична, иррациональна, безумна, трансцендентна. До тех пор, пока мы не превзойдем клетку концептуального мышления, мы будем продолжать находиться в ней, сколько бы мы текстов не изучили и какие бы не имели ученые степени в своей или других религиозных традициях.

«Скажи, как выразить ту истину, куда не проникает ни тело, ни речь, ни ум?»

Махасиддха Сараха

Святые и сиддхи всегда настаивали на прямом видении Пустоты и познании неконцептуальной Реальности за пределами логики и мыслей. Они говорили, что куча изученных текстов никак не помогает в момент смерти, наоборот, даже один проблеск неконцептуальной осознанности радикально меняет наше видение мира и поворачивает к внутреннему осознаванию «Я». Ум – это перегородка, которая разделяет внутреннее и внешнее пространство, отделяя нас от трансцендентного Бытия Вселенной, и до тех пор, пока мы будем связаны своим умом, мы даже не можем мечтать о подлинной медитации и Освобождении. Поэтому традиция Сахаджаяны махасиддхов иногда называется традицией прямого пути и существует понятие, называемое «Шуньята махасиддхов». Махасиддхи не тратили время на философские дебаты или изучение теологических трактатов и комментарии к ним. Вместо этого они прямо указывали ученику на Реальность, «как она есть», используя странное, неадекватное поведение, прямую передачу энергии (шактипатха) или безумные речи. Ум ученика, парализованный таким воздействием, мгновенно отбрасывался в состояние обнаженного осознавания, воспринимая Реальность так, «как она есть».

Когда мы становимся Просветленными, мы словно просыпаемся от глубокого сна. Когда же мы спим, нам кажется, что мы двигаемся во сне без ограничений, но мы даже не знаем о том, что мы спим. Таким образом, мы всегда спим, обусловленные концептуальным мышлением, и для того, чтобы проснуться, нам надо превзойти это концептуальное мышление хотя бы на уровне мысленного самоосвобождения. Затем, мы вспоминаем, как мы жили во сне, и понимаем, что мы спали. Мы живем в этом мире, но не осознаем, что мы спим.

Когда мы впервые превосходим концептуальное мышление, мы просыпаемся от этого сна и осознаем, что все это время мы спали. Как человек, который не пробудился ото сна, не понимает, что он спит, так и тот, кто не открыл свой глаз Просветления не понимает, что он слеп. Поэтому святые говорят, что требуется великое Пробуждение для того, чтобы осознать, что все это было сном. Так называемый мир, в котором мы живем, – один большой сон, и даже йогин, который достиг личного Освобождения, может продолжать оставаться в тонком состоянии сна. Только тогда, когда мы полностью устраняем все наше неведение и достигаем «единого вкуса», и тонкие слои неведения в каузальном теле (карана-шарира) освобождаются, наступает подлинное пробуждение от сна, до этого же полного, окончательного, высшего Пробуждения мы еще не пробуждены.

«То, что не имеет ни цвета, ни качеств, ни формы, как может быть описано в Агамах или Ведах?»

Махасиддха Сараха

Свобода, о которой говорят обычные люди, – это свобода спящих людей, лишь подлинно Просветленный свободен по-настоящему. Свободу во сне нельзя назвать подлинной свободой. Истинно пробужденное существо – это тот, кто полностью пробудился и испытал состояние за пределами мыслей в его великолепном сиянии. Кто однажды испытал это великолепное сияние, больше не опирается ни на что, имеющее концепции. Он не опирается на понятие Бога, он не опирается на понятие умственной святости или святых, он не опирается на религиозные книги, он не опирается ни на что, кроме этого сущностного осознавания, он не опирается на философии, он не опирается на религиозные обряды. Он опирается на свое собственное переживание исконного «Я» за пределами какого-либо понятия о «Я». Поскольку он полностью исцелился, он больше не нуждается в лекарствах, поэтому подлинно религиозные Учения находятся за пределами Учений, а настоящий святой находится вне понятий.

Далее, Учитель, пытаясь повернуть ум ученика от концепций в сторону осознавания, говорит: «Даже когда я говорю «в истинной» или когда я говорю «в Реальности» и «Брахмана», когда я говорю «существует» или «понятия» – это все равно иллюзии двойственного ума, подобные миражам, так как сказать «истинное» означает разделить на истинное и неистинное, и, утверждая одно, отрицать другое, а это заблуждение, это двойственность, ведущая к рождению и смерти. Сказать «Реальность», означает разделить на Реальность и не-Реальность, и, утверждая Реальность, отрицать не-Реальность, а это заблуждение, это двойственность, ведущая к страданиям, рождению и смерти. Сказать «Брахман», означает разделять на Брахман и майю, утверждая одно, отрицать другое, а это заблуждение, это двойственность, ведущая к рождению и смерти. Сказать «существует» – это означает разделять на существование и несуществование и, отрицая одно, утверждать другое, а это заблуждение, это двойственность, ведущая к иллюзиям, рождению и смерти. Сказать «такие», означает предполагать, что есть «не такие», и, утверждая одно, отрицать другое, а это заблуждение, это двойственность, ведущая к рождению и смерти. Сказать «понятия» – означает отрицать «не-понятия», утверждая одно, отрицать другое, а это заблуждение, это двойственность, ведущая к страданиям, рождению и смерти. Даже сказать – это «заблуждение», означает утверждать одно и отрицать другое, поэтому, о, ученик, когда святой говорит о «заблуждениях» «ученика», «Вселенной», «реальности», он говорит о них как о «не-заблуждениях» «не-ученика», «не-Вселенной» и «не-реальности». Когда Пробужденный говорит об «Учении», он говорит о нем как о «не-Учении», когда Пробужденный говорит о «Я», он говорит о нем, как о «не-Я», когда он говорит о «Брахмане», он говорит о нем, как о «не-Брахмане», когда он говорит о «Гуру», он говорит как о «не-Гуру». Когда он говорит об «Освобождении», «Дхарме», «рождении» и «смерти» он говорит как о «не-Освобождении», «не-Дхарме», «не-рождении» и «не-смерти». Пойми, о, друг, это прямо сейчас и никогда не спрашивай ни о чем больше, пребывай свободным от всяких понятий, где бы ты ни был, куда бы ты ни шел, что бы ты ни делал и чем бы ни был занят. Будь свободен от двойственности, созерцая Пустоту, как не-Пустоту, и разорви круг рождений и смерти».

Ученик может спросить Учителя, достиг он Просветления или нет. Учитель, вместо того, чтобы давать концептуальный ответ, попытается ввести сознание ученика в осознавание вне концепций. Он может сказать: «Но если я за пределами «достижения» чего-либо или «недостижения», «просветления» или «затемненности», «я» или «ты» как я могу истинно ответить тебе в этих понятиях? Пойми, все это вымышленные понятия двойственного ума, существующие лишь в твоем сознании, подобные городу гандхарвов или небесным цветам. Монах-авадхута не имеет с этим ничего общего. Лучше прямо сейчас освободи ум от иллюзий и увидишь, достиг я или нет».

Таким образом, Учитель, вместо того, чтобы отвечать на наивные вопросы ученика, не поддерживает ни одно из его утверждений, разрушая умственные понятия ученика в самой основе. Ученик постепенно воспринимает такое видение и перестает наивно верить в концепции как в нечто самосущее, таким образом, устраняя заблуждения своего ума. Мы привыкли делить на черное и белое, и такое черно-белое восприятие Вселенной держит нас в тисках двойственности, поэтому мы видим Мару и Будду, святого и грешника, ады и небеса, жизнь и смерть, радость и страдания. Умственное самоосвобождение впервые поворачивает нас к такой двойственности, обнажая третье, то, что находится за пределами «того» или «этого». Внезапно мы понимаем, что все наши суждения, основанные на двойственности, проистекали из нашего сноподобного состояния и в абсолютном смысле не имеют никакого значения. Таким образом, мы с юмором начинаем относиться к любым концепциям, как к своим собственным, так и к чужим.

«То, что доступно мыслям, – бесполезно. Книги, храмы, внешние признаки религиозности – то же самое».

Махасиддха Сараха

В религиозном мире всегда существовало множество проблем из-за того, что концепции одной школы расходились с концепциями других. Иногда они порождали диспуты, приводили к расколам или даже к противостоянию. Это происходит вследствие человеческой бессознательности, когда мыслям придается какое-либо значение. Вместо того чтобы пребывать в обнаженном осознавании вне мыслей, люди сражаются за свои идеалы и миражи, считая их чем-то реальным, таким образом полностью утрачивая путь истинного Пробуждения. Поэтому говорят, что когда встречаются религиозные ученые, они ведут диспуты, а когда встречаются реализованные мистики, они смеются.

Когда мы вышли за пределы концепций, мы понимаем, что сансара и нирвана, Мара и Будда – это, по сути, очередные ярлыки, наклеенные на Реальность. Мирское и духовное – это очередные понятия, которые наш ум сформировал, исходя из обусловленного восприятия. Когда же мы находимся в обнаженной осознанности, мы понимаем, что Мара – это, в какой-то степени, тоже Будда, а мирское – это часть духовного. Когда мы утвердились в таком понимании, можно сказать, мы обрели некоторое видение состояния «единого вкуса». Такое обретение «единого вкуса» на уровне осознанности за пределами концепций дороже изучения сотен тысяч философских религиозных трактатов, тысяч томов духовой литературы и сотен лет философских дебатов на темы о природе Пустоты, реальности или нереальности Вселенной, единства или отделенности души, поскольку все, с чем мы имеем дело, читая книги, ведя философские диспуты или рассуждая, все-таки это концепции, а они сами не имеют никакой сущности.

Нам трудно поверить, что весь мир, который мы выстроили, и на который опирается даже религия – это мир иллюзий. Когда мы понимаем принцип выхода за пределы концепций, это первый проблеск Просветления. Внезапно мир переворачивается, и мы не можем больше поверить во что-либо обусловленное мыслями как во что-то реально существующее. Это не значит, что мы перестаем чувствовать святость религиозных книг или духовных изображений, скорее, это означает, что теперь мы перестаем чувствовать святость только в храмах, изображениях и религиозных книгах, и мы понимаем, что святость также находится в обыденных вещах, таких как цветок, корова, собака, еда или ходьба.

Второй способ умственного самоосвобождения – это самоисследование (Атма-вичара). Он заключается в том, что мы постоянно ищем переживающего или субъект. Что бы ни возникало, мы должны спросить себя: «Кто это видит?», или «Кто это спрашивает? Кто это говорит?», или когда нас пытаются сбить с толку, обусловив какой-либо концепцией, мы можем спросить: «Кто это слышит?», или мы можем спросить собеседника: «Кто это говорит?». Ответом будет: «Я». Тогда мы задаем следующий вопрос: «А кто это «Я»?» Внезапно, начиная исследовать «Я», мы обнаруживаем его безсущностность, пустотность за пределами мыслей, и все мысли перестают иметь какую-либо цену. Ум останавливается, и мы погружаемся в невыразимое состояние вне мыслей.

Этот метод заключается в том, что с помощью ума мы обнаруживаем безсущностность себя как субъекта, тем самым, разрывая процесс субъект-объектного восприятия и отбрасываясь в состояние вне понятий. Бывает, когда мы получим неприятное известие или происходит какое-либо волнующее событие, наш ум может быть в смущении. Когда же мы задаем вопрос: «Кто это переживает?», мы обнаруживаем неизменное чувство «Я», которое полностью свободно как от мыслей, так и от восприятия. Внезапно вся Вселенная, кажущаяся реальной и воздействующей на нас, гаснет и начинает сверкать только осознавание «Я». Таким образом, мы возвращаемся к своей изначальной осознанности, избавившись от замешательства. Мы видим, что ничто не имеет значение, когда мы созерцаем наше исконное «Я», все является сном, миражом, подобно эху в горах или кругам на воде, лишь наша осознанность есть нечто подлинное в этом мире сновидений.

Выполняя умственное самоосвобождение, ученик задает такой вопрос самому себе, когда его ум схватывается какими-либо концепциями. Если же ученик задает вопрос Учителю, Учитель, чтобы прямо указать на осознанность ученика, спрашивает его: «Кто это спрашивает?», какой бы вопрос это ни был. Ученик, разумеется, отвечает: «Я». Тогда Учитель говорит: «А что есть это твое «Я»?» Ученик может сказать: «Я не совсем понимаю». Тогда Учитель, словно рассердившись, может сказать ученику: «Ты не знаешь, кто ты сам, а задаешь разные нелепые вопросы, лучше выясни, кто ты сам, а затем интересуйся другими Учениями». Потрясенный ученик начинает ревностно исследовать задающего вопрос, медитируя на природу «Я». Внезапно все его поверхностные вопросы, исходящие от двойственного ума, разваливаются, и он обнаруживает, что они были мнимыми, фальшивыми, они были следствием незнания «Я», задающего вопрос. Когда же он ищет ум, задающий вопрос, он не может там обнаружить ни цвета, ни формы, он не может обнаружить его местоположение. Чем больше он погружается в исследование «Я», тем большую пустотность он обнаруживает. Внезапно он понимает, что все его вопросы происходили из непонимания этой пустотности и никакой умственный ответ не даст ему удовлетворения. Лишь понимание этой пустотности и проникновение в нее является подлинным, полным и окончательным ответом. Тогда, найдя эту пустотность, ученик ликует: «Я понял, на самом деле меня нет, и все мои вопросы были моими снами». Ученик не может выразить это, однако, он обретает полную свободу, познав пустотность и несуществование своего «Я», а все его вопросы получили один ответ.

Эти два основных метода умственного самоосвобождения11являются подготовительными для того, чтобы ученик с помощью ума мог получить опыт обнаженного осознавания и отбросил привязанность к любым концепциям. Когда же обнаженное осознавание открыто, то в умственном самоосвобождении нужды нет. Мы воспринимаем Реальность прямо, и нам даже неважно, используем ли мы слова для того, чтобы ее показать, или нет. Мы можем оперировать словами или понятиями подобно обычному человеку, тем не менее, мы никак ими не связаны, это, скорее, игра, или речь безумца, подобная эху в горах, или общепринятая речь (вохара-вочана), используемая для гармоничных взаимоотношений с другими. Тем не менее, используя речь, мы понимаем, что она никак не выражает подлинную истину, и мы ею просто играем, без привязанности или отвержения ее. Мы понимаем, что мы могли бы говорить противоположные вещи или нести всякую бессмыслицу, и от этого ничто бы не изменилось, поскольку наше сознание пребывает в гораздо более глубоком состоянии осознанности вне мыслей. Мы понимаем, что любое утверждение, основанное на мыслях, абсурдно, любая логика – это суженный способ восприятия Бытия. Утверждая что-либо, мы автоматически подразумеваем отрицание другого, отрицая что-либо, мы автоматически подразумеваем утверждение противоположного.

До тех пор, пока мы воспринимаем Бытие в противоположных категориях, мы никогда не сможем войти в контакт с подлинным Бытием истинной Реальности. Из-за того, что мы не находимся в контакте с Бытием истинной Реальности, мы разобщены и сконцентрированы на коконе индивидуального восприятия. Такая навязчивая концентрированность на индивидуальном восприятии и себе, как субъекте, является корнем страдания и тем самым злым духом, который держит нас в сансаре, заставляя вновь рождаться и умирать. В абсолютном смысле во Вселенной нет ни доброго, ни злого, ни черного, ни белого, можно сказать – это бесконечное многообразие оттенков единого тона, единого вкуса, единого цвета, единого запаха. Из-за того, что ум фиксируется на какой-либо одной части реальности, автоматически возникает отвержение другой. К примеру, фиксируясь на понятии этой жизни, мы страшимся смерти, подразумевая, что смерть является отрицанием жизни. Когда же мы открываем истину недвойственного осознавания, мы понимаем, что смерть – это видоизмененная форма жизни вне тела.

Date: 2015-10-21; view: 274; Нарушение авторских прав