Дело о пеликанах

A)

В эти поздние утренние чaсы Каллаган наслаждался (to enjoy) своей свободой. Вот уже двадцать лет, как он закончил юридический колледж, и с тех пор большинство его однокашников (college mates) сидели привязанными по семьдесят часов в неделю на своих юридических "фабриках". Он же протянул только два года на частной практике. Фирма - чудовище (monster) с двумя сотнями адвокатов, расположенная в штате Колумбия (Columbia-based), наняла (to employ/hite) его сразу после окончания колледжа в Джорджтауне и на первые шесть месяцев засадила его в тесную клетушку для изложения дел, рассматривавшихся в суде (considered in the court). Затем он был брошен на конвейер ("assembly line") для того, чтобы по двенадцать часов в день отвечать на вопросы деклараций о доходах (income), а требовали (to require) от него ставить в (to bill) отчет шестнадцать оплаченных часов. Ему было сказано, что если в течение следующих десяти лет он будет работать за двоих, то годам к тридцати он может стать компаньоном.

Каллаган хотел пожить еще и после пятидесяти, поэтому он оставил (to quit) частную адвокатскую практику, получил степень магистра права и стал профессором. Он спал допоздна, работал по пять часов в день, время от времени пописывал статьи, а основную часть времени посвящал удовольствиям (to devote to entertainments). При отсутствии расходов (expenditures) на семью, которой у него не было, его зарплата в семьдесят тысяч оказывалась более чем достаточной для того, чтобы иметь двухэтажный коттедж и "порше". Пришлось кое-чeм и пожертвовать (to sacrifice). Многие из его приятелей по юридической школе стали компаньонами в крупных фирмах, занимали солидное положение (hgh position) и имели полумиллионные доходы. Их клиентами являются высшие должностные (top officials) лица из "АйБиЭм", "Тексако" и "Стейт Фарм". Они знаются с сенаторами и имеют конторы в Токио и Лондоне. Но он не завидовал (to envy) им. Одним из его лучших друзей со времени юридической школы был Гэвин Вереек, также расставшийся с частной практикой и перешедший на государственную службу. Вначале он работал в Управлении гражданских прав министерства юстиции (justice), а затем был переведен в ФБР. Теперь он занимал должность специального советника (counsellor) директора. В понедельник Каллагану предстояло участвовать в конференции профессоров права в Вашингтоне. Он и Вереек планировали поужинать в этот день вечером.

Каллагану нужно было позвонить ему и выяснить, что их ужин состоится, а заодно выведать, что у него на уме (on ones'mind). Он набрал (to dial) номер Вереека по памяти, и через минуту-другую тот (the latter) был у телефона.

Б)

- Почему вам хотелось быть адвокатом (lawyer)?

- - Идеализм и деньги.

- - Но адвокатов уже в избытке (in abundance). Почему же эти вундеркинды так и прут (to strive for) в юридические колледжи?

- - Все очень просто. Они хотят иметь "БМВ" и золотые кредитные карточки. Если попадешь (to enter) в хороший юридический колледж, закончишь его в числе первых десяти процентов и получишь работу (to be employed by) в крупной фирме, то будешь получать шестизначную сумму всего через несколько лет, и это еще не все. Твое будущее гарантировано. В возрасте тридцати пяти лет станешь компаньоном, загребающим не менее двухсот тысяч в год. Некоторые имеют гораздо больше.

- - Как насчет остальных девяноста процентов?

- - Для них сделка ((deal) оказывается не такой выгодной (profitable). Они довольствуются (to be satisfied with) тем, что останется после более удачливых/

- - Большинство адвокатов, которых я знаю, ненавидя (to hate) свое дело (business). Они бы предпочли заниматься чем угодно (whatever), только не юриспруденцией.

- - Но из-за денег они не могут пойти на это. Самый плохонький адвокат в маленькой конторке может зарабатывать сотню тысяч в год после десятилетней практики. Он может ненавидеть ее. Но где еще ему удастся (to manage) иметь

-

- Джон Гришем

Text 6