Эволюция и позитивные чувства

С точки зрения традиционной психологии, всякое положи тельное ощущение притягивает нас к какой-нибудь личности или объекту, тогда как отрицательное отталкивает от него. Приятный запах готовящегося печенья влечет нас к духовке, а уловив вонь нечистот, мы спешим уйти на другую сторону тротуара. Однако амебы и черви, руководствуясь инстинктом, тоже к чему-то тянутся, а чего-то избегают, не испытывая при этом особых чувств. На каком-то этапе эволюции более сложные организмы приобрели способность эмоционального восприятия. Но для чего?

Ответить на этот нелегкий вопрос нам поможет сравнение отрицательных и положительных чувств. Негативные реакции — страх, грусть, гнев — принадлежат к первой линии защиты организма от внешней угрозы. Страх — сигнал опасности, грусть — предчувствие утраты, гнев — крайнее недовольство тем, как ведут себя окружающие. Опасность, утрата и «неправильное» поведение, с точки зрения эволюции, ставят под угрозу выживание вида.

Более того, сама по себе внешняя угроза — это игра в победу-поражение: если кто-то взял верх, его соперник неизбежно терпит фиаско. Это очень похоже на теннис: когда один из игроков приобретает очко, визави его теряет. То же самое происходит, когда двое детей делят шоколадку. В таких играх всегда преобладают негативные эмоции, и чем важнее результат, тем сильнее накаляются страсти. Самый яркий пример такой игры — эволюционная борьба за выживание. Ей всегда сопутствуют негативные чувства, причем в крайних проявлениях. Естественный отбор взвинчивает их до предела. Те из наших предков, кто особенно сильно испытывали негативные эмоции, благодаря этому лучше всех сражались и быстрее убегали. Вместе с генами эти качества они передали потомкам.

Каждое чувство состоит из четырех компонентов: эмотивного, сенсорного, мыслительного и действенного. Эмотивный компонент всех отрицательных чувств основан на антипатии: это отвращение, страх, ненависть и т. п. Подобно звукам, зри тельным образам и запахам, эти чувства властно вторгаются в наше сознание, заслоняя все прочее. Они предупреждают нас, что предстоит победить или проиграть, мобилизуя все силы для предстоящей схватки. Они обостряют и фокусируют внимание, делая его узконаправленным. Именно поэтому мы пристально следим за оружием, а не за прической соперника. Результат — быстрые и решительные действия [24].

Все это (за исключением, пожалуй, сенсорной части) настолько бесспорно [25, 26], что давно уже набило оскомину, еще со времен Дарвина став аксиомой эволюционного толкования негативных эмоций. Странно, однако, что при этом так и не удалось выяснить, как возникли и развились у человека чувства положительные.

Ученые различают феномены и эпифеномены. Если вы нажимаете на акселератор в машине — возникает феномен, влекущий за собой цепь событий, ведущих к увеличению скорости. Эпифеномен в данном случае — показания спидометра. Они всего-навсего отражают происходящее, свидетельствуя о том, что скорость возросла. Ученые-бихевиористы — такие, как Б. Ф. Скиннер, — добрых пятьдесят лет пытались доказать, будто чувства — лишь эпифеномены, пена на поверхности капуччино наших поступков. Получается, что если вы убегаете от медведя, то движет вами вовсе не страх. По мнению этих ученых, страх — следствие бегства. Он играет роль спидометра, а не двигателя.

Я никогда не разделял подобных взглядов, хоть и работал какое-то время в бихевиористской лаборатории. Изучение при обретенной беспомощности убедило меня, что бихевиористы глубоко заблуждаются. И животные, и люди способны улавливать сложные связи между событиями (такие, как «все, что я ни делаю, бесполезно») и на основании этого прогнозировать будущее («я ничего не смог сделать вчера, поэтому и сегодня у меня снова ничего не выйдет»). Оценка сложившейся ситуации — мыслительный процесс, а способность перенести эту ситуацию в будущее подразумевает процесс рационального ожидания. Приобретенную беспомощность никак нельзя считать эпифеноменом, поскольку она вынуждает человека прекращать активные действия, то есть существенно меняет модель поведения. Труды о приобретенной беспомощности помогли разрушить карточный домик бихевиоризма, и в 1970-х годах в академической науке воцарилась когнитивная психология.

Я абсолютно убежден, что негативные состояния (так называемые дисфории) — отнюдь не эпифеномены. Аргументы эволюционной теории бесспорны: печаль и депрессия не только знаменуют утрату, но и заставляют человека прекратить борьбу, сложить руки, а в некоторых случаях даже совершить самоубийство. Тревога и страх свидетельствуют об опасности, понуждая нас бежать, защищаться или прятаться. Гнев — не только реакция на обиду, он требует наказать обидчика, чтобы тем самым восстановить справедливость.

Как ни странно, мне и в голову не пришло поверять той же логикой положительные чувства и в теории, и в собственной жизни. Ощущение счастья, хорошее настроение, всплеск энтузиазма, чувство собственного достоинства и радость оставались для меня лишь «пеной на поверхности капуччино». Я не верил, что эти эмоции могут изменить модель поведения и что их можно развить, если, конечно, вы уже не одарены такой благодатью от рождения. В книге The Optimistic Child я писал, что чувство собственного достоинства и ощущение счастья — лишь побочный эффект прекрасных взаимоотношений с окружающим миром. Великолепно иметь чувство собственного достоинства, но пытаться развить его, прежде чем вы наладите отношения с теми, кто вас окружает, — значит путать цель и средство. Так, по крайней мере, я считал.

Меня всегда обескураживало, что прекрасные и возвышенные чувства посещают меня так редко и ненадолго. Я ни с кем не делился этими наблюдениями и чувствовал себя белой вороной, пока не прочитал об одном исследовании позитивных и негативных аффектов. Работа, выполненная учеными из университета Миннесоты, доказывала, что такая черта характера, как жизнерадостность (это и есть позитивный аффект), вообще-то передается по наследству. Если у одной из девочек-близнецов жизнерадостный характер (или, наоборот, меланхоличный), то почти наверняка он присущ и ее сестре [27]. Но если у близнецов совпадает лишь половина генов, вероятность совпадения темперамента (эффективности) у них очень мала.

А каковы ваши позитивная и негативная эффективность? Попробуйте установить это, используя тест PANAS, разработанный Дэвидом Уотсоном, Ли Анной Кларк и Ок Теллеген. Да не испугает вас его научное название! На самом деле это просто и надежно. Проверьте себя, отвечая на вопросы по книге, или загляните на веб-сайт www.authentichappiness.org.

Моментальный тест на позитивную и негативную эффективность (panas) [28]

Тест представляет собой шкалу различных состояний и эмоций. Прочитайте каждое из следующих определений и оцените степень соответствия ему свого состояния в данный момент по пятибалльной шкале (1 — слегка или совсем нет, 2 — немного, 3 — умеренно, 4 — достаточно, 5 — сильно). Проставьте свои оценки рядом с каждым из этих свойств.

Позитивные аффекты:

1. Заинтересованность (ПА);

2. Бодрость (ПА);

3. Увлеченность(ПА);

4. Вдохновение (ПА);

5. Невозмутимость (ПА);

6. Решимость (ПА);

7. Внимание (ПА);

8. Энтузиазм (ПА);

9. Активность (ПА);

10. Гордость (ПА).

Негативный аффекты:

1. Раздражение (НА);

2. Огорчение (НА);

3. Стыд (НА);

4. Тревога (НА);

5. Беспокойство (НА);

6. Чувство вины (НА);

7. Испуг (НА);

8. Враждебность (НА);

9. Нервозность (НА);

10. Страх (НА).

Чтобы узнать результаты теста, суммируйте свои оценки десяти позитивных (ПА) и отдельно — десяти негативных (НА) аффектов. У вас получатся два итоговых числа, каждое не менее 10 и не более 50 очков.

Некоторые люди наделены большим запасом положительной эффективности и не теряют его всю жизнь. Они почти всегда в прекрасном настроении, жизнь доставляет им удовольствие и радость. Другим же все это недоступно — день за днем проходят в унынии. И даже если приходит успех, эти люди не радуются.

Большинство из нас — посередине между двумя крайностями. Различия в проявлениях гнева и депрессии у людей разной конституции давно установлены, но почему-то пока никто не занялся подобной классификацией позитивных эмоций.

Я пришел к выводу, что курс нашей эмоциональной жизни определяет генетический рулевой. Если маршрут наш лежит не через солнечные моря, вряд ли мы сумеем что-то изменить, пытаясь стать счастливее. Все, что мы можем предпринять, — и именно так поступаю я — это примириться с холодным климатом и твердо держать курс на позитивную эффективность, ибо она способна подарить нам множество удивительных ощущений.

У меня есть друг Лен — человек еще менее жизнерадостный, чем я. Однако он добился успеха. Будучи главным менеджером компании, торгующей ценными бумагами, Лен заработал миллионное состояние и, что еще поразительнее, неоднократно становился чемпионом Америки по бриджу, а ведь ему тогда еще не было тридцати! Красавец, яркая личность и завидный жених, в личной жизни Лен терпел одно фиаско за другим. Как я уже сказал, он — человек замкнутый и почти лишен позитивного аффекта. Я видел, как Лен победил на крупном турнире по бриджу: он лишь слегка улыбнулся и убежал наверх — смотреть футбольный матч наедине с самим собой. При этом Лен вовсе не бесчувственный эгоист. Он удивительно чутко реагирует на эмоции и просьбы окружающих, всегда отзывчив — неслучайно все говорят, что он «хороший» — просто сам не слишком под дается эмоциям.

Женщинам, за которыми ухаживал Лен, это не нравилось. От него не веяло теплом! Никакой жизнерадостности, даже смеется редко. «С тобой что-то не так, Лен», — твердили женщины. Чувствительный к таким упрекам, он пять лет занимался в Нью-Йорке с психоаналитиком. «С тобой что-то не так, Лен», — вторила женщинам психоаналитик и старалась изо всех сил, в надежде определить, какая детская травма подавляет положительные ощущения ее пациента. Но психоанализ не помог: никакой травмы у Лена не было.

На самом деле все было в порядке. Просто в силу своей конституции Лен принадлежит к группе людей с пониженной позитивной эффективностью. И таких, как он, довольно много, ведь для естественного отбора отсутствие эмоций не менее полезно, чем их избыток. В некоторых случаях спокойствие Лена давало ему немалые преимущества. Чтобы выиграть чемпионат по бриджу или успешно торговать ценными бумагами, надо обладать редким хладнокровием. Однако современным американкам нравится кипучая жизнерадостность. Десять лет назад Лен пришел ко мне за советом, как быть, и я сказал, что есть смысл переехать в Европу, где спрос на бурное веселье и другие внешние проявления эмоций пока не завышен. Ныне Лен счастливо женат. Мораль ясна: человек вполне может быть счастлив, даже если он не слишком эмоционален.

Date: 2015-10-21; view: 275; Нарушение авторских прав