Чесалка

Купил старик своей старухе тулуп, да под забором всю ночь ее и е…; поутру стала погода мокрая: идет старушонка, сгорбилась, да плачет, а старик вслед за нею да на жену так и скачет. Старуха своему старику говорила: – Не разорви меня, Гаврила! А старик был на ухо крепок, тех речей не расслухал, да ей в чрево свой х…й вбухал и е… ее до усеру. Не насытится никогда око зрением, а жопа бздением, нос табаком, а п…а хорошим елдаком: сколько ее ни зуди – она все, гадина, недовольна! Это присказка, сказка впереди.

Жил‑был поп. У попа была дочка, еще невинная девка. Пришло лето, стал поп нанимать работников косить сено, и нанимает с таким уговором. Если дочь его пересикнет через стог сена, что работник накосит, то и заработной платы ему нет, Много нанималось к нему рабочих, да все работали на попа даром: поповна что ни выйдет, так стог и пересикнет. Вот договорился с попом один удалой работник с тем, что будет он косить попу сено, и коли поповна пересикнет, то вся работа пойдет ни за что. Стал работник косить сено; накосил и сметал в стог; лег подле стога, вынул из порток свой х…й и давай его надрачивать. А дочь попова идет к работнику посмотреть на работу, глядит на него да и спрашивает:

– Что это ты, мужичок, делаешь?

– Чесалку поглаживаю.

– Что ж ты этою чесалкою чешешь?

– Давай я тебя почешу! Ложись на сено.

Легла попова дочка, он начал ее чесать, да и промахнул ее как следует. Встала поповна и говорит:

– Какая славная чесалка!

Потом стала сикать через стог – нет, не берет; только себя обоссала, словно из решета вылила!

Приходит к отцу и сказывает:

– Оченно велик стог – не смогла пересикнуть.

– Ах, дочка! Верно, больно хороший работник! Я его на год найму.

Как только пришел работник за расплатой, поп пристал к нему:

– Наймись, свет, на год!

– Хорошо, батюшка!

Нанялся он к попу. А поповна так ему рада! Приходит ночью к батраку и говорит:

– Почеши меня!

– Нет, я даром чесать не буду; принеси сто рублей, купи себе чесалку!

Поповна принесла ему сто рублей, он и начал чесать ее каждую ночь. После того батрак поссорился с попом и говорит ему:

– Рассчитай меня, батька!

Рассчитался и ушел.

А дочери на ту пору дома не было; приходит она домой:

– Где работник?

– Он, – говорит поп, – рассчитался и сейчас ушел на деревню.

– Ах, батюшка! Что вы сделали? Ведь он мою чесалку унес.

И пустилась бежать за ним в погоню; нагоняет его около речки, батрак засучил портки и стал переходить вброд.

– Отдай мою чесалку! – кричит попова дочь.

Батрак поднял камень, бросил в воду.

– Возьми себе! – говорит.

Перешел на ту сторону и был таков! Поповна подняла подол, полезла в воду и ну искать чесалку: шарит по дну – нет чесалки. Ехал мимо барин и спросил:

– Что ты, голубушка, ищешь?

– Чесалку; я купила ее у батрака за сто рублей, а он, уходя, унес было, да я погналась за ним, так он и бросил ее в воду.

Барин вылез из брички, скинул с себя штаны и полез искать чесалку. Искали‑искали вдвоем. Вот попова дочь увидала, что у барина висит х…й; как схватит его обеими руками; держит, а сама кричит:

– Ах, барин! Стыдно тебе, вить это моя чесалка; отдай назад!

– Что ты делаешь, бесстыдная? Пусти меня! – говорит барин.

– Нет, ты сам бесстыдник! Чужое добро хочешь взять. Отдай мою чесалку! – И потащила барина за х…й к своему отцу.

Поп смотрит в‑окно: дочка тащит барина за х…й, да все кричит:

– Отдай, подлец, мою чесалку!

А барин жалобно просит:

– Батька, избавь от напрасной смерти! Век тебя не забуду!

Что делать? Поп вынул из порток свой поповский кляп, показывает дочери в окошко и кричит:

– Дочка, а дочка! Вот твоя чесалка!

– И то моя! – говорит дочь, – ишь с конца‑то красная! А и уж думала, что барин ее взял!

Сейчас бросила барина и бегом в избу. Барин навострил лыжи – только пятки показывает. А девка вбежала в избу:

– Где моя чесалка, тятинька?

– Ах ты, сякая‑такая! – напустился на нее поп. – Гляди, матка, вить у нее честности‑то нет!

– Полно, батька, – сказала попадья, – посмотри сам, да получше.

Поп долой портки, и давай свою дочь ети; как стало попа забирать – он ржет да кричит:

– Нет, нет, не потеряла дочка честности…

Попадья говорит:

– Батька! Засунь ей честность‑то подальше.

– Небось, матка, не выронит; далеча засунул!

А дочь‑то еще молоденька, не умеет поднимать ноги круто.

– Круче, дочка, круче! – кричит попадья.

А поп:

– Ах, матка! И так вся в куче!

Так‑то и нашла попова дочь чесалку. С тех пор стал поп их обеих чесать, состряпал им по куколке и доселева живет: дочку с матушкой е…т!