ОБСЕССИВНО-КОМПУЛЬСИВНОЕ ВРЕМЯ

Обсессивно-компульсивный характер во многом является не просто противоположным истерическому, а как бы его оборотной стороной. Это второй любимый первоначальным психоанализом характер и соответствующий невроз. Эти два характера располагаются как бы на противоположных полюсах одной линии по параметру континуальное-дискретное, где на первом полюсе истерический характер и невроз, а на противоположном - обсессивно-компульсивный. В обоих случаях здесь большую роль играет вытеснение, но в случае истерическом вытеснение, в частности, вытеснение прошлого, выступает в виде соматизированного симптома - в этом смысле можно сказать, что прошедшее время при истерии превращается в нечто пространственнное. В случае обсессивно-компульсивном вытесненное преобразуется в навязчивое повторение символического ритуала. Истерик заменяет или фальсифицирует вытесненный травматический фрагмент прошлого. Ананкаст преобразует его в навязчивое непонятное действие или состояние мысли. Один из хрестоматийных случаев такого рода описывает Фрейд в "Лекциях по введению в психоанализ", случай, где женщина выбегала в комнату, давала служанке платок, а потом застывала на месте, не зная, что делать дальше. По реконструкции Фрейда, это было защитной навязчивой символизацией эпизода в прошлом, когда ее муж оказался сексуально несостоятельным [Фрейд 1989].

Итак, если в случае истерического невроза мы имеем отказ и фальсификацию прошлого, то в случае обсессивно-компульсивного невроза имеет место символическое повторение прошлого. В случае истерии происходит отказ от прошлого, в случае навязчивого невроза -решительный отказ от будущего. Как отмечалаось уже многими, особенностью обсессивно-компульсивного поведения и восприятия реальности является непреодолимая трудность, связанная со становлением во времени.

"Общим следствием такой склонности, - пишет Ф. Риман, -является стремление все оставить по-прежнему. Изменение привычного состояния напоминает о преходящем, об изменчивости, которую личность с преобладанием навязчивостей (обсессивные) хотели бы по возможности уменьшить. <...>

Когда что-либо изменяется, они расстраиваются, становятся беспокойными, испытывают страх, пытаются отделаться от изменений или ограничить их, а если они происходят - помешать

им. Они противостоят тем изменениям, которые с ними происходят, занимаясь при этом сизифовым трудом, так как все мы находимся в потоке событий, "все течет и все изменяется" в непрерывном возникновении и исчезновении, и никто не может остановить этот процесс" [Риман 1998: 166-167].

Еще более выразительно с экзистенициально-клинической позиции пишет об обсессивно-компульсивном восприятии времени В. фон Гебзаттель в статье "Мир компульсивного":

"За этим феноменом (навязчивый запах собственного тела у пациента, о котором говорит автор. - В. Р.) стоит неспособность Н. Н. направить поток энергии в русло выполнения задач, ориентированных на саморазвитие, и таким образом очистить себя от энергии стагнации. Эта неспособность - реальное нарушение, возможно, связанное с эндогенным депрессивным подавлением. В любом случае очевидно препятствие, блокирование течения жизни. К тому же нарушается темпоральность жизни - развитие блокируется, прошлое остается зафиксированным. Эта фиксация может переживаться как загрязнение, которое у человека выражается в беспокойстве о запахе, исходящем от тела.

<...> Ананакастический пациент не только не может сдвинуться с места, но он полностью захвачен прошлым с помощью символов нечистого, испачканного и мертвого" [Гебзаттель 2001: 294,297].

Начиная какое-то действие или описание, ананкаст не может сдвинуться с места, поворачивает назад, делает шаг вперед и вновь поворачивает назад. Такая стратегия поведения прекрасно выражена в следующем характерном фрагменте рассказа Д. Хармса, который мы сейчас приводим:

Дорогой Никандр Андреевич,

получил твое письмо и сразу понял, что оно от тебя. Сначала подумал, что оно вдруг не от тебя, но как только распечатал, сразу понял, что от тебя, а то, было, подумал, что оно не от тебя. Я рад, что ты уже давно женился, потому что когда человек женится на том, на ком он хотел жениться, то значит, он добился того, чего хотел. И вот я очень рад, что ты женился, потому что когда человек женится на том, на ком он хотел, то значит, он добился того, чего хотел. Вчера я получил твое письмо и сразу подумал, что это письмо от тебя, но потом подумал, что кажется, что не от тебя, но распечатал и вижу - точно от тебя". (И так далее.)

Из всего сказанного и процитированного ясно, что обсессивно-компульсивная личность не может реализовать и использовать обыденную

линейную модель времени и использует циклическую модель, связанную с постоянным повторением. Это уходят корнями в мифологическую традицию. Однако следует заметить, что привычный для исследователей мифологического времени аграрный цикл, связанный в культом бога плодородия, умирающего и воскресающего бога, здесь не подходит, поскольку в обсессивно-компульсивном времени ничто не умирает и тем более ничто не воскресает.

Здесь скорее определяющую роль играет магическая сторона обсессивно-компульсивного характера, которая позволяет провести аналогию между повторяющимся временем ананкаста и временем малого ритуала типа заговора или заклинания (об этом я также писал уже в главе "Обсессивный дискурс" книги [Руднев 2001]). В повторяющемся времени заговора нет той катарсической силы, которая есть в аграрном цикле - в заговоре повторятеся много раз, причем автоматически, без всяких именений, сама заговорная формула. Здесь именно чистое повторение обретает заклинательную силу. Педантически подразумевается и указывается, что только повторенное определенное количество раз заклинание будет иметь магическую силу. В этом смысле можно сказать, что если время истерическое соматизируется, опространствливается, то время ананкастическое, теряя признаки естественного времени, превращается в чистое механическое (в ньютоновском смысле) время, не подверженное ни второму началу термодинамики, как время циклоида, ни эсхатологическому становлению, как время шизоида, и в определенном смысле не имеющее начала и конца. Обсессивная мысль и компульсивное действие, можно сказать, автоматически повторяются, как маятник сломанных часов, которые показывают всегда одно и то же время.

Заканчивая разговор об обсессивно-компульсивном времени и вспоминая анальные истоки обсессивно-компульсивного, мы не можем не процитировать шокирующе-биологизаторскую, но по-своему очень верную цитату из книги Фрица Перлза:

"Наш образ мышления детерминирован нашей биологией. Ротовое отверстие находится спереди, а анальное сзади. Эти факты каким-то образом имеют отношение к тому, что мы собираемся есть или с чем встречаться, а также к тому, что мы оставляем позади и испражняем. Голод, несомненно, имеет какое-то отношение к будущему, а ипражнение - к прошлому" [Перлз 2000: 125].

Здесь противопоставление между орально-депрессивным

(бессмысленно текущие дни из прошлого в будущее) и анально-

компульсивным (невозможность выбраться из прошлого, из

"испражнений") получает дополнительную психоаналитически-
биологизаторскую окраску.