Обзор психических регуляторов труда

Одним из фундаментальных понятий психологии является "образ" (как отображение субъектом некоторой реальности, включая и самого субъекта). Часто вместо слова "отображение" употребляют в том же смысле слово "отражение", которое указывает скорее на "ответный удар" ("отразить"), чем на некое подобие одной реальности относительно другой. Не будем, впрочем, нападать на слова, а постараемся вникать в их контекстное значение.
Образ в психологическом смысле - это субъективная модель чего-либо. Отображение (субъективное моделирование) реальности может происходить не только в форме ясно сознаваемых представлений (мысленных "картинок" чего-то) или отвлеченных идей, но и разного рода реакций ("ответных" активностей, "отражений"), не вполне сознаваемых или даже не поддающихся осознанию психических состояний, процессов, а также в форме обнаруживающихся и складывающихся относительно устойчивых свойств субъекта, его нервной системы, мозга.
Утверждение о психических регуляторах поведения, не подотчетных сознанию человека, находящегося "в здравом уме и твердой памяти", не должно нас шокировать. Глаз не видит сам себя, и нас это не удивляет. Мы определяем на слух направление источника звука и ни на кого не обижаемся, что нам неизвестен ни сложнейший механизм, ни процесс взаимодействия правого и левого уха, которые "срабатывают" при этом. Если бы факты, закономерности психической регуляции были бы чем-то "само собой разумеющимся", не нужна была бы психология. В отношении психики, внутреннего мира дело обстоит принципиально так же, как и в отношении мира внешнего: чтобы знать, надо прибегать к средствам науки.
Естественное существование языка привело к тому, что такие слова, как "субъект", "субъективное", будучи строгими терминами науки, одновременно используются и вне ее, приобретая новые и разные значения, становясь материалом для словообразования. Если мы откроем соответствующие словари русского языка (толковые, синонимические и др.), то легко убедимся, что слово, например, "субъект" применительно к человеку может употребляться и в отрицательном, ироническом, обесценивающем смысле ("субчик", "тип", "элемент", "молодчик", "фрукт", "негодяй"). Слово "субъективность" может пониматься как "вкусовщина" (отсутствие объективности в оценках), пристрастность, предвзятость мнений, позиций. Это нормальная судьба слов. Не будем поддаваться житейской магии речи и условимся, что слово "субъект" будем далее понимать как "инициатор" или "носитель" активности (до тех пор, пока не познакомимся с более строгим определением этого понятия), а слова "субъективное", "субъективный", "субъективность" будем понимать не в значении противопоставления объективному, объективности (как характеризующие только пристрастность, предвзятость или ненадежность), но как указывающие прежде всего на принадлежность субъекту. Что же касается специфики качеств субъективных (субъектных) явлений, она должна устанавливаться научными методами, а не извлекаться из контекста житейского словоупотребления. Субъективные (субъектные) явления подчиняются объективным (в смысле невымышленным, не зависящим от произвола исследователя) законам и столь же реальны, как любые явления материального мира.
Соображения о реальности психики могут, в частности, невольно навести на чисто инженерный ход мысли (не бесспорный в приложении к психике), т.е. на такой подход к пониманию человека и управлению им, который приводит к успеху в области технических саморегулирующихся систем. Ведь и человек - это своего рода сложный саморегулирующийся автомат. Следует признать, что в наши дни сходство сложных технических автоматов и человека простирается очень далеко. Созданы приборы, машины, которые неусыпно следят за качеством продукции, безошибочно и быстро делают сложные вычисления, ведут по заданным программам технологические процессы, учатся на своем "опыте", сочиняют музыку, играют в шахматы. Нельзя ли человека понять "по образу и подобию" современной автоматической машины, а значит, и управлять его поведением, обучением, приобретением опыта на основе передовой инженерно-технической мысли?
Знание об указанном сходстве полезно. Но есть в поведении, в регуляции поведения человека много таких закономерных особенностей, которые, с одной стороны, нельзя упускать из виду, а с другой - нельзя понять и учитывать вне категорий психологии. Вот общепонятная зарисовка о четырнадцатилетних:
Однажды строили во дворе снежную крепость. Пришли ребята постарше и стали ее крушить. Олег бросился на них. Дома долго смывал кровь... а мама стояла с полотенцем и чуть не плакала. Она хотела бежать разбираться с обидчиками, но Олег не назвал никого.
- Я сам... Сам разберусь (по П. Соловей).
С чисто "технической" или "экономической" точки зрения здесь все в поведении Олега нерационально - снежная крепость не представляет ценности, тем более в сравнении с понесенными потерями. А он, по-видимому, иначе не мог, а если бы встал в сторонке, "махнул рукой" - пусть ломают, то потерял бы нечто большее, чем капли крови, - какую-то долю веры в справедливость, стремление к активной позиции в конфликтных жизненных ситуациях. В основе поведения Олега лежат такие "нетехнические" регуляторы, как самоотверженность, самостоятельность, отвага - их успешное воспитание сделало бы честь любому педагогу.
Система регуляторов человеческого поведения своеобразна и представляет собой сложнейшую психическую структуру. Не приходится рассчитывать, что она стихийным образом всегда сформируется в наилучшем варианте. По сути дела центральная задача психологии труда как науки состоит в изучении фактов и закономерностей психической регуляции функционирования и формирования человека как субъекта труда, в создании информационных условий (содержательно-информационного обеспечения) для практики формирования должной системы соответствующих психических регуляторов. Основные их группы:
I. Образ объекта (предмета труда, внешних средств, условий и проявлений трудовой деятельности):
1) чувственный образ (сенсорный, перцептивный),
2) репрезентативный конкретный образ (представления памяти, воображения),
3) репрезентативный отвлеченный образ (понятия, схемы, системы понятий, усвоенные алгоритмы действий).
II. Образ субъекта:
4) актуальный "Я-образ" (знание о своем функциональном состоянии в данный момент, своем месте в системе межлюдских отношений, своих возможностях и ограничениях),
5) обобщенный "Я-образ" ("Я - концепция" - я в прошлом, я ныне, я в будущем; я среди других, я как представитель профессиональной общности, я как организм, как индивидуальность, как член общества).
III. Образ субъектно-объектных и субъектно-субъектных отношений:
6) потребности, потребностные состояния,
7) эмоции, чувства, эмоциональные отношения,
8) характер как свойственная человеку система устойчивых отношений к разным сторонам действительности,
9) направленность личности, мировоззрение.
Все названные выше регуляторы подводятся под категорию "субъективный образ". Ниже мы приводим краткие комментарии (в соответствии с п. 1), 2), 3) и т.д.), которые могут быть полезны читателю, не имеющему систематического психологического образования.
1) В соответствии с "речевым штампом" часто говорят, что "предмет действует на органы чувств", наделяя тем самым предмет свойствами субъекта, способностью направленно действовать. Хотя мы тоже будем пользоваться такого рода "штампами", считаясь с "эстетикой" и традициями речи, важно знать, что в действительности происходит нечто иное, чем "действие" предмета.
В ходе биологической эволюции и исторического развития, во-первых, наши органы чувств специализировались и выделяют, "выхватывают" из внешнего хаоса нечто определенное (ухо чувствительно к периодическим колебаниям воздуха, но "глухо" к тому, к чему чувствительны глаз или нервные окончания в слизистой оболочке носа и пр.); во-вторых, сообразно опыту, культуре, образованию, профессиональной принадлежности разные люди выделяют и усматривают в среде очень разные целостности; в-третьих, тот или иной субъективный образ (пусть сенсорно-перцептивный - "чувственный", т.е. складывающийся во время работы воспринимающих систем организма, "органов чувств", "анализаторов") возникает только при некоторой активности субъекта. Некоторые поясняющие примеры: для одного существует "маска Гиппократа", а другой не слыхал, что это такое; один слышит стук шатунной втулки двигателя трактора, а для другого существует только "шум"; специалист-товаровед, дегустатор, попробовав яблоко, воспринимает огромный набор признаков его вкусовых достоинств, привкусов (скажем, таких, как "пресное", "горьковатое", "кислое", "кисло-сладкое", винно-кислое" и пр.), консистенции (начиная от "плотной" или "рыхлой" и кончая "мучнистой" и "тающей"); в то же время данный, казалось бы, "общеизвестный" объект вызывает у неподготовленного в профессиональном отношении человека лишь диффузный, нерасчлененный образ, окрашенный общим аффективным (эмоционально приятным или неприятным) тоном: "вкусно" - "невкусно", "приятно" - "неприятно".
Точно так же обстоит дело с восприятием показаний приборов, например, на пульте управления: опытный оператор смотрит и видит (у него складывается перцептивный образ предъявленного объекта), в то время как человек некомпетентный, в сущности, не видит находящегося перед ним комплекса приборов (не говоря уже о том, что он, естественно, не может ничего дельного представить себе о том "заочном" объекте, например, об энергоблоке электростанции, рабочие состояния которого отображены в показаниях приборов на пульте управления).
То обстоятельство, что, взаимодействуя с объектом, мы имеем дело, строго говоря, не с ним, а с его отображением в нашем сознании, иллюстрируется фактами ложных восприятий, иллюзий, галлюцинаций (например, человек с болезненными нарушениями нервной системы или здоровый человек, работающий в необычных условиях, уверенно воспринимает то, чего нет, и действует сообразно этой несуществующей "обстановке"). Так, летчик в полете, полагаясь на ощущения, идущие от внутренних органов тела, мышц, может воспринимать свой собственный летательный аппарат как находящийся в обычном горизонтальном полете, тогда как на самом деле находится в вираже или даже в перевернутом положении. Это объясняется тем, что на образ пространственного положения самолета, складывающийся в сознании летчика, влияют результирующие перегрузки при искривлении траектории полета и подобные этому факторы.
Отдельные люди в разной степени чувствительны к внешним факторам различных "модальностей" (оптических, акустических, пространственного положения тела и его частей, а также химических, вызывающих ощущения запахов, вкусов, температурных, тактильных, вызывающих ощущения прикосновения, давления на кожу и др.). Это, в частности, приводит к закономерным различиям между ними в так называемой "сенсорной организации" трудовой деятельности: одному плотнику или столяру важнее разглядеть древесину, а другому - понюхать или послушать, как она звучит при ударе, чтобы уверенно оценить ее качество, хотя каждый делает и первое, и второе, и третье.
Указанного рода факты ставят задачу специального изучения закономерностей формирования, динамики, а также стойких индивидуальных различий чувственных образов объективной ситуации, складывающейся в процессе труда.
К сведению новичков: сенсорикой называют область ощущений, т.е. отображения относительно разрозненных свойств объектов; перцепцией - область восприятий, т.е. отображения целостностей; различие между указанными областями, как мы могли заметить, относительно, кроме того, сенсорный образ может "хлопком" превратиться в перцептивный, когда, анализируя разрозненные впечатления, человек вдруг опознает целостный предмет.
Недооценка роли и значения сенсорно-перцептивных, чувственных образов в труде нередко приводит в практике к построению неэффективных или даже ложных стратегий профессионального обучения: вместо того, чтобы культивировать умение видеть, слышать, замечать существенные стороны трудового процесса и строить соответствующие субъективные образы, инструкторы, мастера, наставники "налегают" на формирование исполнительных движений. Но ученик плохо "делает" часто вовсе не потому, что у него не натренированы мышцы и "нетвердая рука", а потому, что он плохо выделяет в восприятии важные признаки ситуации, плохо различает градации этих признаков, а все это как раз и ориентирует исполнительную сторону активности.
2) Забывать не менее важно, чем запоминать и помнить. И особенно важно оперировать образами, удержанными в памяти (слово "соображать" имеет в качестве корневого значения именно "образ"). Значительная часть конкретных представлений, вовлекаемых "в оборот" в процессе труда, должна удерживаться в памяти ограниченное время (в связи с этим культ "прочного запоминания", создаваемый время от времени в системе общего и профессионального образования, является, по крайней мере, не единственно ценным). Так, жестянщик, изготавливающий сложный элемент промышленной вентиляции, должен, конечно, помнить в ходе работы, какие бортики листа металла и под каким углом он уже загнул, а какие еще предстоит загнуть несколько позднее; где, сколько и когда надо будет подрезать, что и как согнуть, закрепить временно или постоянно, что "простучать" и пр. Но, как ясно, вовсе не значит, что весь сложный массив представлений, которыми рабочий оперировал, пока изготовлял изделие, он должен "запомнить на всю жизнь". Наоборот, все или очень многие результаты анализа "вот этой" заготовки и хода данной работы нужны в сознании только до завершения изделия. Они относятся к представлениям так называемой оперативной памяти и "выветриваются" из сознания, когда в них отпадает необходимость.
Явления оперативной памяти имеют место в любом труде (а не только в труде "оператора" как такового, т.е. специалиста, осуществляющего функции взаимодействия с непосредственно не воспринимаемым объектом труда, отображенном в показаниях приборов). Разные виды труда требуют разных объемов и разных составов (по признаку модальности представлений) оперативной памяти. В "цикл" оперативной памяти вовлекаются как представления, сформированные непосредственно в ходе актуальной работы, так и представления, понятия, понятийные и иные мысленные схемы, "извлекаемые" из так называемой долговременной памяти (тот же жестянщик оперирует знаниями планиметрии, стереометрии, технологии обработки листового металла - мысленными схемами, стратегиями и тактиками правки, гибки, клепки и т.д.). Эта часть содержания ("начинки") системы оперативной памяти, удаляясь после завершения работы из зоны ясного актуального сознания, продолжает сохраняться в то же время в долговременной памяти.
Процессы оперирования представлениями, а также более или менее обобщенными, отвлеченными идеями, знаниями в ходе работы подмечены в психологии давно, но не всегда их относят к понятию оперативной памяти. Иногда они выступают в литературе под именем воображения (воссоздающего или творческого), иногда - мышления (образного, художественного, практического, причем либо творческого, либо репродуктивного), поскольку и в самом деле эти процессы, строго говоря, не являются просто "следами впечатлений", а характеризуются некоторым единством образа и действия. Памятью же стремятся называть процессы запечатления, сохранения и воспроизведения некоторого психического содержания (другой вопрос: возможна ли память как простое "складирование материала" и не является ли слишком искусственной "вырезка" из целостной психики процессов памяти, воображения, мышления? Если и так, то указанные различения позволяют более дифференцированно видеть психику, чем если бы их не было. Мы ими будем пользоваться).
Разные люди существенно различаются по характеристикам того, что мы называем здесь "оперативной памятью", - по объему удерживаемого в сознании материала, модальности представлений (запоминать можно образцы объектов, процессов, свои собственные движения, состояния, чувства, а также словесно-логический - "вербальный", знаково-символический материал, не говоря уже о запахах, прикосновениях, звуках, "шероховатостях" и т.д.), по яркости и деталированности субъективных моделей, представлений и т.д. Так, способный кулинар может мысленно представить, что произойдет с целостным "вкусовым букетом" фирменного блюда, если туда добавить лук, обжаренный до "золотистого колера", в то время как некомпетентный в данной области человек едва ли может представить себе вкус такого лука самого по себе.
Для чего нужна оперативная память? Человек как система имеет необозримо много степеней свободы исполнительного поведения. И единственный способ упорядочить это поведение - задать управляющую программу (читатель заметит, что мы говорим на языке "компьютерной метафоры", полагая, что он понятен и здесь не затемняет психологической сути дела). Система образов оперативной памяти (субъективных моделей того "мира", "мирка", который в данной ситуации существует для человека) и является такой непосредственной программой поведения человека в актуальной трудовой ситуации (в целом же роль программы жизненной активности человека выполняет вся система присущих ему субъективных образов). Сказанным и определяется важность задач по изучению оперативной памяти.
3) Понятие отражает общие и существенные признаки некоторой реальности и поэтому также есть "образ" в широком значении этого термина. Существует распространенное заблуждение, что точные, определенные понятия - это область только теории; в то же время со знаниями практическими иногда мало считаются как с "житейскими", в смысле - второсортными. Полагаем, это слишком пристрастная продукция честолюбивого сознания некоторых представителей ''ученого сословия". Верно лишь то, что в теории оперировать понятиями несколько проще, чем в практике, поскольку в теории они как бы оторваны от жизни, очищены от сопутствующих практическому труду перцептивных образов и конкретных представлений; тем самым субъект как бы удален от многих противоречий, несвязностей, которые возникают при сличении мысленных моделей с неповторимыми жизненными ситуациями. Однако в практическом труде, когда человек смотрит не в книгу, а в "жизнь", он все время находится в потоке более или менее "неотвязных" конкретных впечатлений и в то же время должен удерживать в уме общее и существенное, т.е. должен фактически оперировать и понятийным знанием ответственно и строго (цена ошибки может быть очень высокой), причем оперировать в затрудненных условиях.
Другой распространенный ошибочный ход мысли состоит в том, что понятийное знание в основном понимается как построенное на материале зрительных впечатлений (так сказать, "геометрическая" или "знаково-символическая" метафора понятийного знания). Полагают, что теория есть там, где есть формальный язык или хотя бы "чертежи", "схемы". В общеобразовательной школе, которая традиционно логоцентрична (преобладает "мир слов"), это, возможно, и так, но в школе профессиональной и в различных видах труда могут быть загружены самые разные сенсорные каналы человека, поставляющие сознанию чувственную основу для обобщений, понятий. Так, скорняк-раскройщик может категоризовать заготовки меховых изделий "на ощупь", регулировщик пианино и роялей - руководствоваться общими и существенными (т.е. понятийными) признаками изделий "на слух" и т.д. Эта область субъективных моделей изучена в психологии мало, но это не основание для того, чтобы априори лишать такого рода модели статуса понятийного, теоретического знания.
Понятия, понятийные (концептуальные, как иной раз выражаются) схемы, как и конкретные образы, вовлекаются в "циклы" оперативной памяти, о чем сказано в предыдущем пункте.
4), 5) В наши дни даже технические системы (например, робото-технологические комплексы, гибкие производственные системы, компьютеры) оснащаются средствами специальной (внутрисистемной) диагностики, сигнализирующими о состояниях и, в частности, неполадках, об износе инструмента и т.п. Техническая система благодаря этому начинает как бы "знать" самое себя и может либо сообщать об этом оператору, либо вносить на основе полученной информации поправки в работу (сигнализирует, например, о необходимости замены резца, сверла или компенсирует соответствующим движением износ обрабатывающего инструмента).
Образы самосознания человечка (наряду с образами окружающего мира) - необходимая основа целесообразной регуляции, саморегуляции его трудовой деятельности и взаимодействия с окружающими людьми (ибо это взаимодействие существенно определяется тем, как человек понимает свое место среди людей, "за кого себя принимает", что думает о том, как он выглядит "в глазах" окружающих). Здесь пора заметить, что, говоря об "окружающем" мире и, в частности, "окружающих" людях, не следует попадаться в "ловушку" представлений о простом геометрическом пространстве. Что именно для данного человека является "окружающим", зависит не просто от того, что физически его окружает, а от того, как он категоризует и как видит это окружающее. В результате разные люди живут в разных мирах (подробнее о понятии "жизненный мир" см.: Василюк Ф.Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. М., 1984). Биолога волнуют (значит, для него существуют) процессы в почве, о которых физик может годами не думать, хотя ходит по этой самой почве. Для политика реальны, как кирпичи, незримые социальные процессы; математик живет в мире чисел, формул; художника все это мало волнует (значит, для него не существует), зато он в окружающем видит, скажем, растительное обрамление городской площади, мимо которого, не замечая его, проходят многие другие.
Далее без специальных оговорок мы будем иметь в виду, говоря об "окружающем" мире, тот реальный и уникальный, или "оперативный", или "жизненный" мир, который выделяет для себя и в котором фактически действует человек как субъект. Вернемся к вопросам самосознания.
Человек планирует и строит свою трудовую деятельность с учетом не только внешних обстоятельств и вероятности ожидаемых внешних событий, но и своих личных качеств, функциональных состояний. Так, отдавая себе отчет в степени утомления, человек регулирует свою рабочую нагрузку, изыскивает возможности для кратковременных передышек (а возможно, и для применения специальных внутренних средств расслабления, психологической релаксации, если он ими владеет) и тем самым сохраняет оптимальный или хотя бы минимальный уровень работоспособности (вот, в частности, почему нецелесообразно рекомендовать всем и разным людям единый микрорежим смены труда и отдыха; хорошо, если вам не доводилось работать в учреждении, где руководители, заботясь о вашем здоровье, вводили огульный - единый для всех - режим каких-нибудь "физкультпауз" и пр.; одному такая пауза как раз нужна, а другой - только сосредоточился, и - бац! Звонок - полагается выходить в общий коридор "дрыгать" ногами и руками).
Человек, отдавая себе отчет в том, что на него "находит", "накатывает" состояние сонливости из-за однообразия обстановки на работе, применяет средства, помогающие именно ему (а не обязательно всем) преодолеть это неблагоприятное состояние (одному надо напевать, другому - что-нибудь пожевать-пососать, третьему - поговорить вслух с самим собой, четвертому помогает то, что он начинает представлять предметы, например, изготовляемые или сортируемые металлические детали или электролампы, окрашенными в разные цвета. "Игра"? "Баловство"? Но это помогает данному человеку сохранить работоспособность и никому не приносит вреда. Значит, это хорошо).
Развитое самосознание - одно из условий формирования оптимального индивидуального стиля ("своего почерка") в решении трудовых задач, связанного с максимальным использованием человеком своих сильных сторон и компенсацией или иным преодолением недостатков. Так, рабочий, зная, что, увлекаясь скоростью обработки материала, он может сделать ошибку, периодически напоминает себе об этом и избегает ошибок именно в труде, хотя в прочих делах может быть "торопыгой", небрежным. В труде он природную торопливость компенсирует (возмещает) и подавляет привычкой повышенного самоконтроля.
Образы самосознания - одно из необходимых условий нахождения человеком наиболее подходящего для него места, в частности, в профессиональной общности, а также условие планирования и построения личных профессиональных планов на этапе выбора профессии. Выраженное профессиональное само-сознание "окрашенное" положительным эмоциональным отношением к делу, чувством гордости за "свою", "нашу" сферу труда - важный критерий подготовленности специалиста. Профессионал - это не просто тот, кто хорошо обучен делу, но кто с гордостью причисляет себя к определенной общности трудящихся; "Мы, швейники, всех одеваем!", "Мы, слесари, будем нужны и при самом высоком уровне автоматизации производства", "Мы, экскурсоводы, помогаем людям увидеть удивительное рядом" и т.п.
Одна из задач психологии труда - изучение структуры и динамики (развития) профессионального самосознания, как важнейшего регулятора труда и построения профессиональных жизненных путей, "карьер", "трудовых судеб" людей.
6) Может возникнуть вопрос: "При чем тут образ?" Как отмечалось, под образом в широком смысле мы понимаем не обязательно некую визуализацию, но любую субъектную модель реальности.
Потребность - сложное психическое образование, включающее три рода субъектных моделей-образов: а) сознаваемое человеком переживание беспокойства, напряжения; б) более или менее ясное представление желаемого состояния субъекта и в) представление видов активности, объектов, посредством которых могут быть устранены указанные беспокойство, напряжение и достигнуто желаемое состояние.
Поскольку названные виды субъектных моделей-образов являются в сущности процессами, т.е. характеризуются временем возникновения, протекания, имеют "начало" и "конец", то фактически мы имеем здесь то или иное потребностное состояние психики как системы, хотя для краткости говорим "потребность", как бы давая "моментальный снимок" потребностного состояния. Пусть это будет, в частности, потребность в отдыхе, выражающаяся в чувстве усталости, или потребность в дополнительной информации, выражающаяся в состоянии тревожности, и т.п.
Потребности - это своего рода переживания человеком своей нужды в чем-либо. Как известно, "не хлебом единым жив человек". Потребности очень разнообразны. Это и природные (влечение к новизне, деятельности, активности, пище, половое влечение, влечение самосохранения), и так называемые социогенные (потребность в определенных, "излюбленных" предметах питания, одежды, в одобрении окружающих, потребность занять достойное место среди людей, иметь семью, воспитать детей, потребность в познании специальной области действительности и др.) Трудовая деятельность побуждается обычно целым "спектром" потребностей, в котором всякий раз неплохо бы разбираться. Интересы и склонности являются конкретными формами выражения потребностей.
Удовлетворение одних потребностей приводит к возникновению новых, содержание которых существенно зависит от наличных, доступных способов удовлетворения нужд человека (будет ли, например, подрастающий человек в дальнейшем интересоваться техническими новинками или тонкостями стихосложения, зависит немало от того, какими средствами удовлетворяются его природные влечения к новизне, к активности). Доставляя определенного рода средства удовлетворения потребностей, можно как бы управлять их развитием у человека (по отношению к человеку более уместен термин "руководить", а не "управлять", поскольку в идеале важно, чтобы человек сознательно и самостоятельно выбирал линию поведения, а не был просто "техническим", "тупым" объектом управления со стороны какого-либо другого субъекта. "Руководство" - это форма делового общения, а притязания на "управление" выдают позицию, "презумпцию" неуважения к разумности и самостоятельности себе подобных).
Так называемые функциональные состояния человека в труде можно рассматривать как некоторый результирующий эффект потребностных состояний человека. Поэтому их изучение очень важно, в частности, для того, чтобы понять, что же нужно улучшить в процессе труда, его условиях, чтобы человек чувствовал себя и проявлял себя на оптимальном уровне дееспособности, трудоспособности.
7) Каждому так или иначе интуитивно понятно, когда речь идет о чувствах; известны или понятны выражения такого, скажем, рода - "приятный цвет", "веселый ситец", "отвратительный запах". Правда, здесь предмету, объекту приписывается признак, которого у него, конечно, нет. Не ситец "веселый", а человеку "весело", когда он на него смотрит (известный феномен проекции чувства, эмоции на объект). Тем не менее никакого взаимонепонимания в обыденном общении здесь, как правило, не происходит; а по поводу возможных несогласованностей вполне "успокаивает" народная мудрость - "на вкус и на цвет товарищей нет". Не только сенсорно-перцептивные образы, но и общие понятия, практические и мысленные действия тоже сопровождаются эмоциональными переживаниями, которые мы обозначаем как "аффективный тон" (образов или действий любого уровня). Иногда эмоциональный "аккомпанемент" мысленных действий, являющийся одновременно и одним из их регуляторов, называют "интеллектуальными чувствами", а в связи с практическими действиями говорят о "праксических чувствах". Мы будем избегать в этих случаях слова "чувства" и пользоваться термином "аффективный тон".
И аффективный тон различных образов, действий, и эмоциональные реакции человека на происходящие в его организме или внешней среде более или менее сложные события, явления (такие, например, реакции, как удивление, радость, страх, гнев страдание, презрение) как бы сигнализируют человеку (дают знание) о благоприятности или неблагоприятности для него соответствующих обстоятельств, сигнализируют еще до того, как он успел обдумать, "взвесить" рационально все "за" и "против". Это одно из существенных проявлений отображательной функции описываемых эмоциональных переживаний, выступающих в роли специфической субъективной модели - образа - объективных обстоятельств (образа очень интегрального).
Если эмоциональное переживание длится относительно продолжительное время - часы или дни, его обозначают как эмоциональное состояние (в отличие от кратковременных реакций). Эти состояния менее ярко выражены внешне, чем эмоциональные реакции, и человек менее определенно осознает их связь с теми или иными причинными обстоятельствами, событиями (состояние бодрости, тоска, радостное настроение и пр.). Эмоциональные состояния, настроения входят как компонент в так называемые функциональные состояния человека в труде (такие; как "состояние адекватной мобилизации", "напряженности", "монотонии", "утомления", "стресса", "вдохновения", "наслаждения" и др.).
Кроме эмоциональных реакций и состояний (настроений) выделяют также эмоциональные отношения личности (или высшие чувства). Это переживания избирательного отношения к внешним или мыслимым (включая и отвлеченные идеи) объектам, опирающиеся на ясное осознание этих объектов, на сознаваемые доводы, принципы. Особенность эмоциональных отношений в том, что они могут так или иначе сохраняться у человека очень долго, даже в течение всей жизни (например, чувство патриотического долга, ответственности, чувства дружбы, любви к человеку, интернационализма, гордости за свою профессию, любовь к труду и т.д.).
8) Словом "характер" обозначают устойчиво присущую данному человеку систему эмоциональных отношений к существенным сторонам действительности (к людям, коллективу, обществу, к труду, вещественному окружению, самому себе). Эта система отношений, как и личность в целом (о ней несколько ниже), характеризуется некоторым единством социально-типичных и индивидуально-неповторимых особенностей. Характер - очень интегральный регулятор деятельности, как бы приподнимающий человека над конкретной ситуацией в том смысле, что он становится от нее относительно независим - благодаря своему разумению дела и присущим устойчивым эмоциональным отношениям он может действовать вопреки мнению и сопротивлению окружающих, не взирать на опасность и т.д. Наличие характера как регулятора деятельности - одно из условий, позволяющих человеку преследовать далекие во временной перспективе цели, осуществлять жизненные планы.
9) Системообразующим звеном мировоззрения, его "ядром" являются убеждения личности - твердые, сознательно обоснованные определенными доводами взгляды человека на природу, общество, самого себя. Убеждения составляют основу характера и вместе с ним обеспечивают прежде всего "надситуативную" регуляцию поведения, придают поведению и деятельности человека устойчивую направленность независимо от частных обстоятельств.
Черты направленности, характера и самосознания составляют у данного определенного человека относительно устойчивую "конструкцию", в результате чего он становится способным к инициативной, активной деятельности, способным сохранять "свое лицо" (свою качественную определенность как члена общности и деятеля, "делателя" чего-то полезного) в самых разных частных обстоятельствах, преследовать далекие общественно важные цели (а не просто "грести к себе"). Иначе говоря, человек оказывается личностью. Личность - это психическое образование ("конструкция"), являющееся наиболее интегральным регулятором поведения и всей общественно значимой активности человека. Может возникнуть вопрос: для чего нужна еще и такого рода регуляция? Есть же у человека "глаза", "голова" и "руки", т.е. процессы познания и исполнения. С таким вооружением можно и "гвозди забивать" и "книги писать". Чего еще? Дело в том, что социальная среда настолько сложна, изменчива, многофакторно обусловлена, что природа не могла в ходе эволюции создать для ориентировки и поведения в "социуме" подходящую систему "готовых" регуляторов. Такая система должна прижизненно сложиться, и она начинает складываться в ходе непростых кризисов развития уже с раннего и особенно явно - дошкольного возраста. Личность обнаруживает себя, начиная с разумного называния себя личным местоимением "Я" (известно, что вначале дети говорят о себе в третьем лице - "Вове надо кису" и пр.), а затем и знаменитых упрямых заявлений "Я сама!" или "Я сам!".
Зная, что представляет собой данный человек как личность, можно с большой долей вероятности предвидеть его действия, поступки в той или иной обстановке. Вот почему важно создавать условия для развития и формирования человека, рассматривая его не как просто "вычислитель" или "сенсомоторный аппарат", а как именно личность. Свойства человека, характеризующие процессы приема, переработки им информации, принятия решений и их исполнение, закономерно связаны (как в развитии, так и в актуальном проявлении) со свойствами личности. Хорошо организованная группа, подлинный коллектив в разные периоды своего существования и в разных направлениях своей активности нуждается в разных, индивидуально своеобразных членах и этим стимулирует развитие не только социально-типичных, но и индивидуально неповторимых черт каждого из них. В связи с этим руководить настоящим трудовым коллективом нужно умно и тонко.

Печатается по изданию: Климов Е.А. Введение в психологию труда. М., 1998