Вместо заключения. Огромный водораздел между наукой и жизнью, который был особенно глубоким для общественных наук, привел к тому

Огромный водораздел между наукой и жизнью, который был особенно глубоким для общественных наук, привел к тому, что развитие научных знаний о человеке, личности, ее психологии мало влияло на использование этих знаний широким кругом людей, мало помогало в осмыслении, а тем более в улучшении их жизни. Как известно, в западно­европейском и особенно американском обществе играл и продолжает играть такую роль психоанализ. Люди нуждаются в помощи психолога, в совете, в участии. У них возникает потребность выговорить­ся, с чьей-то помощью понять себя. Конечно, практи­ки психоанализа опирались на теорию, во многом не выдерживающую критики. Но за этой критикой советские психологи проглядели самое главное — практическую потребность людей в их помощи, в том, чтобы перевести сложные научные данные в формы, понятные, необходимые человеку в жизни (в силу чего и стал так популярен психоанализ и психоаналитик, выполнявший эту функцию). Сей­час это положение в нашей стране выправляется — созданы различные психологические консультации, куда можно обратиться по разным вопросам, психо­логи выступают в широкой печати. Однако все эти шаги еще очень незначительны.

Вопрос о том, созрело ли наше общество до обсуж­дения вопросов психологии и личной жизни каждого человека, является дискуссионным. Многие сочтут, что там, где люди не обеспечены продуктами пита­ния, жильем, где не решены проблемы охраны здоровья, «не до психологии» и тонкостей душевной жизни. Но можно взглянуть на вещи иначе. Там, где особенно трудна жизнь, в тот момент, когда для многих людей померкли идеалы, когда оказалась подорвана вера в преподнесенное «сверху» благо­получие, потребность разобраться в себе, построить свою жизнь разумно и счастливо может оказаться главной, а решение такой задачи может стать реаль­ной жизненной ценностью. Именно для этого написана данная книга, именно этот вопрос она ставит, а решить его сможет каждый для себя сам.

Приведенные в разных главах данные о типологи­ческих особенностях людей изложены не так полно и последовательно, как того требовал бы научный трактат, не каждый человек найдет здесь ответы на все свои конкретные жизненные вопросы. Это может сделать психолог, который выслушает и даст совет. Эта книга написана для тех, у кого уже возникла потребность познать самого себя, привычка обдумы­вать свою жизнь, а потому желание самому прини­мать жизненные решения, обосновывать свои поступ­ки, строить жизненные планы.

Понятие стратегии, хотя ему в тексте давалось множество разнообразных определений, и означает в конечном итоге способность к самостоятельному построению своей жизни, к принципиальному, осмысленному ее регулированию в соответствии с кардинальным направлением.

Стратегия была определена и как способность строить жизнь в соответствии со своей индивидуаль­ностью, типом личности, и как способ разрешения противоречий между внешними и внутренними усло­виями реальной жизни, в которой внешние условия отнюдь не всегда соответствуют и способствуют потребностям, способностям, интересам данного че­ловека. Она была определена и с точки зрения диалек­тики взаимодействия личности и общества — полу­чения, потребления общественных благ индивидом и обратной отдачи им обществу своих сил, труда, способностей. Она определялась и в аспекте актив­ности личности, и в аспекте ее способности к органи­зации времени жизни (как активная, пролонгирован­ная стратегия), и, наконец, в аспекте способности личности социально мыслить, т.е. теоретически определять свое место в мире сложных человече­ских взаимоотношений, находить адекватный реа­листический образ самого себя. Выяснилось, что ряд социально-психологических типов людей, сложив­шихся в эпоху стагнации, не способен к построению стратегии в принципе: эти люди, их психический личностный склад оказались в известном смысле «отравленными» определенными социальными условиями, которые непосредственно повлияли на их конкретную жизнь и личность, они стали носи­телями и распространителями вируса стагнации, иногда сами того не ведая. Некоторые строили вынужденные, неоптимальные, обходные, отступаю­щие жизненные стратегии, но тем самым сохранили себя как личность.

Подытоживая, можно сказать, что на формиро­вание жизненной стратегии в немалой степени влияет жизненная позиция человека, совокупность жизнен­ных целей и задач. Если эти задачи предельно при­митивны, жизненный кругозор человека узок, нет жизненных перспектив, необходимость в стратегии сама по себе отпадает. Если позиция противоречива, неустойчива, стратегию построить трудно. Прежде чем начать обдумывать стратегический план жизни, нужно разобраться в этих противоречиях, постарать­ся определить их суть, начать разрешать. Потреб­ность в определении, формировании и реализации своей жизненной стратегии тесно связана с потреб­ностью сделать свою жизнь более насыщенной внутренними событиями, более интенсивной духовно, более осознанной. Избегание проблемности в жизни, нежелание «усложнять» себе жизнь чем-то выходя­щим за рамки повседневного распорядка равносиль­ны отказу от стратегии и организации своей жизни.

Если жизненная позиция служит своеобразной платформой для жизненной стратегии, из которой она возникает и формируется, то стратегия в свою очередь создает условия для дальнейшего совершен­ствования жизненной позиции, осознания своей роли и своего назначения в жизни и их реализации. Стратегия помогает увидеть возможности дальней­шего расширения жизненных перспектив, сохранять и выявлять последовательность в реализации жиз­ненной линии. Стратегический план жизни — своеоб­разная форма активного осознания и конструктивной организации будущего. Выстраивая последователь­ность и определяя связь сегодняшних и завтрашних жизненных задач, человек способен видеть разные варианты их связей, избежать издержек, ошибок в принимаемых решениях. Стратегия предполагает умение принимать решения. В определении принци­пов решения жизненных задач и заключается суть стратегии, в которой проявляется и конструктивность, и творческая активность личности. Умение прини­мать решения и должно отличать стратега в повсе­дневной жизни; качество, перспективность, оператив­ность принятия решения отличают стратега от тактика. Осмысляя задачи стратегического характера (как жизненно значимые), человек не стремится поскорее «отделаться», сбросить их с себя, а осуществляет их решение и с учетом предыдущего опыта и с перспек­тивой на будущее. Сами эти задачи решаются не «одноразово», а последовательно и пролонгированно. Стратегический план не есть совокупность жизнен­ных шагов, совершаемых по рецептам на все случаи жизни (женитьба, диссертация, ребенок), он наполнен индивидуальным личностным содержанием — тем, как личность хочет выразить себя, от чего уберечь, в чем найти.

Мы любим заглядывать в будущее с помощью гаданий, предсказаний гороскопов. Нет ни одного человека, который был бы равнодушен к тому, что ждет его впереди. Однако часто взгляды в будущее либо связываются с «волей судьбы», либо остаются «розовыми мечтами», не находя своего воплощения в упорных, активных действиях человека по построе­нию этого будущего сегодня. Жизненные цели, мечты, надежды приобретают форму и статус социальной реальности только на основе стратегического плана жизни. Этот план не на бумаге, даже не только в голове, он, прежде всего, в душе, он-то и наполняет реальным смыслом все текущие дела, месяцы, годы, превращая их в жизнь. Стратегический план жиз­ни — это ее замысел, «дизайн», своеобразная картина жизни. Но, рисуя ее своим воображением, своим действием, упорством, разумом и волей, мы не должны забывать о том, что картина эта — наша, что рисует ее тот, кто хочет и может многое прек­расно и неповторимо в своей жизни осуществить. Это картина того, что осуществлялось и что еще должно осуществиться, что запомнилось на всю жизнь и что еще предстоит осознать, почувствовать, пережить.

Однако знание своих индивидуальных, типологи­ческих особенностей еще не является гарантом того, что человек может изменить свой личностный склад в желательном направлении, поскольку последний обладает определенной устойчивостью. Осознать, что личность хочет в себе изменить, и осуществить эти изменения можно в процессе решения жизненных за­дач, в которых всегда представлено и личностное, и общественное. Накапливая жизненный опыт реше­ния этих задач, подводя некий баланс своих достиже­ний и неудач, возможностей и ограничений, человек делает более-менее осознанный вывод о том, чем он удовлетворен — не удовлетворен в жизни, в себе, в своей позиции.

Понять, какую роль играет в конкретном жизнен­ном раскладе именно тот или иной фактор — внеш­ний или внутренний, иногда бывает очень сложно. Например, вздорный характер может быть следстви­ем неудовлетворенности человека своей жизнью, но он может быть сам первоисточником жизненных оши­бок, жизненное самочувствие может отражать неудов­летворенность общественной жизнью и вместе с тем удовлетворенность своей собственной. Одновременно и общественные условия по-разному определяют жиз­ненную судьбу каждого человека. Поэтому только с помощью социально ориентированного мышления человек может и оценить особенности своего харак­тера с точки зрения своей жизненной роли, и отдать себе отчет в своих притязаниях, а главное, понять механизм своей связи с обществом, осознать, может ли он использовать социальные возможности или, напротив, будучи используемым обществом, сам те­ряет свои личностные возможности, утрачивает свою индивидуальность.

Поставим вопрос, насколько целесообразно обще­ство использует людей, какими критериями оно руко­водствуется при этом? Не вдаваясь в детали, мож­но определенно сказать, что ни одно общество не ориентируется на индивидуально-психологические особенности людей, не формирует идеальную с точки зрения психологических критериев личность, хотя его волнует состояние сознания людей. Общество его ак­тивно формирует, направляет, обрабатывает и т.п. В результате возникает парадокс: человек объектив­но несчастен, но считает себя счастливым до тех пор, пока не осознает свое истинное положение. По­этому каждому необходимо разобраться, изменить ли свое несчастное сознание или восстановить свое реаль­ное жизненное самочувствие.

Любое общество, ориентируясь на разные типы людей, само типизирует их в зависимости от того, служат ли они его развитию и функционированию или стабилизируют, сохраняют его статус-кво. Соот­ветственно первый тип людей проявляет способность к творчеству в социальной сфере, второй — к адапта­ции, активному социальному действию, третий — к консерватизму. Большая независимость одного типа в творческом плане оборачивается его большей соци­альной зависимостью и более глубоким переживани­ем этой несвободы в силу его творческого склада, тог­да как функционеры всегда имеют большую свободу, но в рамках общественного гарантированного направ­ления, одновременно лишаясь творчества, тонкости, сложности.

Сегодня в нашем обществе произошла более зна­чимая психологическая, чем экономическая, диффе­ренциация людей. Ее последствия гораздо серьезнее, чем последствия невысокого уровня материального благосостояния, поскольку первые последствия каса­ются социальной жизнеспособности людей. Опреде­ленная часть людей стремится защитить свои соци­альные позиции, другая — видит новые перспективы и желает социального обновления, увлечена открыв­шейся возможностью социального творчества и т.д. Но часть людей, которые ежедневно в течение всей жизни отдавали обществу без остатка свои силы, здо­ровье, ум, надеялась на то, что на каком-то этапе, когда уже иссякнут их силы, им не нужно будет снова каждый день доказывать свою социальную состоятельность. Именно эти люди, которые убили в себе самолюбие, снизили притязания и потребности ради надежности, которую им обещало общество, сегодня вряд ли способны к новому старту.

Невольно мысль возвращается к фрейдистской кон­цепции, которая вскрыла противоречие индивида и общества и проследила эволюцию этого противоречия в глубинах не только личного сознания, но и на уро­вне бессознательного. В целом идеи Фрейда сегодня представляются оптимистическими, поскольку он счи­тал, что дефицит в одной сфере (сексуальной) может компенсироваться в другой (творческой), что противоречие, загнанное в глубь личности, можно вызвать из глубин и разрешить с помощью другого человека. Сегодня психологи обязаны сказать, что порожденные нашим обществом противоречия, которые были загна­ны в глубь личности и с которыми она умудрилась про­жить всю свою сознательную жизнь, делая при этом вид, что все хорошо, подвели многих людей к опас­ной черте. Знать, что ты напрасно терпел всю жизнь лишения, стократ тяжелее, чем потерять состояние или плод своего труда. Это тяжелейшее обессмыслива­ние жизни подвело некоторых людей к той грани, за которой следует не психическая патология, а начи­нается ее психическая, личностная смерть.

Поэтому, прежде чем требовать от людей новых со­циальных инициатив, нужно представить себе, чем они реально сегодня являются. Думать, что чело­век — такое идеальное устройство, которое может каждый раз начинать с энтузиазмом все заново, пе­рестраиваясь в своих мотивах, желаниях на новый лад, моментально привыкая к новой правде,— значит думать нереалистично. Это обязаны учитывать новые строители общества в своей социальной стратегии, в своих призывах и осуждениях. Даже экономически лечить последствия наступившей деградации или психической смерти (преступность, алкоголизм, нар­комания) дороже и труднее, чем не доводить людей до этой черты.

Одной из особенностей плюрализма как нового мы­шления, по-видимому, должно стать не наличие мно­жества взглядов на одно и то же явление, а видение множества его аспектов благодаря наличию взаимо­дополняющих оценок, мнений. Спору нет, социаль­ная, экономическая оценка функций общества и чело­века всегда возьмет верх над психологической и вый­дет на передний план. Но чтобы эта оценка не оказа­лась новой утопией, нужно, чтобы в ней учитывалась реальная взаимосвязь социальных и психологичес­ких пружин, механизмов бытия человека, приводя­щая их в действие. Потеря общей жизненной мотива­ции ведет к потере мотивации труда, при которой уже никакие материальные стимулы не оживят главную производительную силу.

Хочется надеяться, что в сегодняшнем социаль­ном громкоголосье будет услышан голос психологов.

Увлечение молодежи психоанализом есть не более чем детская игра на фоне трагедии, состоящей в не­понимании обществом роли психического, его ценно­сти и факта его истощения. Наше общество только что подошло к осознанию социальной и личной ценности здоровья, но оно еще далеко от осознания роли психи­ки, психологии личности как реального двигателя жизни человека. Данная книга написана для тех, кто захочет и сможет это услышать.

Date: 2015-09-25; view: 266; Нарушение авторских прав