Монголия 2 page

Стася вышла вся в слезах, но не захотела рассказать, чем ее так расстроили. А Володя Иванов сообщил, что, по мнению ламы, ему осталось прожить только 10 лет, да и то, если повезет. Если это сообщение его и расстроило, то вида он не подал.

– Я еще не был почти в 200 странах. Успею ли?

Улан‑Батор по внешнему виду напоминает российский областной центр. Дома построены советскими строителями; в магазинах большинство товаров российского производства; машины на дорогах тоже все наши; по телевизору – Останкино, по радио – «Маяк», все мало‑мальски образованные монголы говорят по‑русски.

За мостом через реку Тола возвышается Баян‑гол – одиночная гора, которую можно увидеть со всех концов города. Мы пошли к ней напрямик, через заснеженное поле. Нам пришлось перелезть через высокий железный забор, долго блуждать в сухих зарослях, взбираться наверх по скользкому склону. И все для того, чтобы увидеть на вершине стелу, обрамленную бетонным поясом с мозаикой, на которой изображены русские солдаты, помогавшие Монголии в отражении японской агрессии в 1939 г.

Воздух был удивительно прозрачный, лишь легкая дымка висела над вершинами гор. Можно было окинуть взглядом сразу всю долину и раскинувшийся внизу скучный город: построенные в конце восьмидесятых годов братским советским народом микрорайоны высотных жилых домов, пара теплоэлектростанций, кожевенный и деревообрабатывающий заводы. Вот, собственно, и все…

Новый год в пустыне Гоби

31 декабря немного потеплело – до 30 градусов мороза, но поднялся сильный ветер. От Улан‑Батора до китайской границы около 600 километров, вначале по степи, а потом по заснеженной пустыне Гоби. Само ее название в переводе с монгольского означает «пустынная местность». Находится она на высоте около двух километров над уровнем моря. Температура воздуха летом поднимается здесь до +40 °C в тени, а зимой опускается до ‑40 °C (на солнце!). Китайский путешественник в 500 г. писал: «Сколько ни вглядывайся в пустыню, не узнаешь, как пройти через нее, единственный указатель на песке – это высохшие кости погибших здесь путников». Зимой же и этих «указателей» не увидишь!

Что такое монгольский автостоп, мы уже прекрасно представляли – пустые дороги и долгие утомительные объяснения с водителями. Обморозиться можно не только во время бесконечных часов ожидания попутки, но и в машине, вернее, в холодном кузове. Те, кто сможет пересечь автостопом зимнюю пустыню Гоби, будут достойны не только занесения в Книгу рекордов Гиннесса, но и ордена Мужества. Правда, скорее всего, посмертно.

В нашей компании героев, готовых пойти на такой риск, да еще в самом начале кругосветки, нашлось только двое. Стася с Эдиком тогда были твердо уверены в том, что на Земле нет такой дороги, по которой нельзя было бы проехать автостопом. И взялись это доказать.

Остальные пятеро предпочли поехать до китайской границы на поезде (билет в общий вагон – 4$). Билеты продают с местами. Да и желающих ехать в предновогоднюю ночь было мало – максимум 20–30 человек. Но, видимо, привычка неискоренима: все пассажиры рванули к дверям одновременно, создав страшную толкотню и давку. А потом долго носились по полупустому вагону.

У монголов свой календарь, но 1 января они тоже празднуют – как хороший повод выпить. С приближением двенадцати часов пассажиры стали собираться компаниями, выставляя на столы водку и нехитрую снедь. Когда именно наступил Новый год, мы смогли определить только приблизительно. В поезде не было ни традиционного поздравления президента, ни боя курантов. А часы – у тех, у кого они были, показывали время с разбросом в десять минут.

Когда смолк звон граненых стаканов и эмалированных кружек, с разных концов вагона стали доноситься застольные песни. А поезд все так же мчал нас вперед, через заснеженную пустыню. На редких станциях заходили укутанные с головы до пят монголки с огромными корзинами и громко кричали.

– Цары, цары! Цары‑гуцары! – Так здесь называют пельмени с бараниной, похожие на среднеазиатские манты.

Первое утро 2000 г. мы встретили на монгольской пограничной станции Дзамын Уд. Там нас ждал сюрприз: поездов в Китай в ближайшие сутки не будет!

Отбиваясь от назойливых таксистов, мы отправились к границе пешком. Но долго идти не пришлось. На посту у входа в погранзону дорогу нам преградил молодой солдатик в зеленом ватнике и шапке‑ушанке с красной звездой, с автоматом Калашникова наперевес. К границе он нас пропускать не хотел, но, видимо, опасался, что одновременно с пятерыми может и не справиться, поэтому по телефону вызвал подмогу.

Вскоре на военном «уазике» приехал лейтенант. Естественно, как и все образованные монголы, он прекрасно говорил по‑русски.

– У нас есть соглашение с китайцами, что на этом погранпереходе границу пешком переходить нельзя. – И тут же предложил: – Садитесь ко мне в машину, я вас отвезу.

Китай

Внутренняя Монголия

На китайской таможне мы были в девять часов утра, как раз перед открытием. И, таким образом, стали первыми иностранцами, входящими в Китай в новом тысячелетии, – по крайней мере, на этом участке границы.

Когда начался таможенный досмотр, первым пошел Володя Иванов. Китайцы заставили его вынуть все вещи и тщательно их прощупали. Вторым был Дима Становов. У него посмотрели только верхнюю половину рюкзака. Меня проверяли уже поверхностно, а остальных вообще пропустили без досмотра.

Заминка вышла с грузинским паспортом Георгия Канделаки.

– Джорджия? Это что за страна такая? – удивились таможенники.

– Это часть бывшего Советского Союза, – объяснил Георгий.

Не поверив ему на слово, китайцы подошли к висевшей на стене карте СССР и стали искать Грузию где‑то в районе Колымы и Чукотки. И только с нашей помощью им все же удалось найти страну, первый представитель которой появился на этом затерянном в пустыне пограничном переходе.

Эрен‑Хото – первый китайский город на нашем пути. Мы еще собственно и не попали в Китай, а лишь перешли из Внешней Монголии во Внутреннюю. Пейзаж совсем не изменился, и живут здесь те же монголы, что и с другой стороны границы, но мы с самых первых минут испытали настоящий «культурный шок». Никто не говорит не только по‑русски, но и по‑английски. Все надписи – исключительно китайскими иероглифами. Попытались установить контакт с местными жителями. Стали спрашивать, как пройти к банку и рынку, считая, что эти слова в век глобализации и Интернета должны быть понятны всем жителям Земли без перевода. Китайцы широко улыбались, кивали головой и показывали направление рукой (правда, почему‑то под углом 45 градусов к горизонту). Однако, несколько раз потыкавшись туда‑сюда, мы, наконец, поняли, что этим жестом в Китае посылают не куда‑то конкретно, а, как у нас сказали бы, посылают на…

По городу мы ходили в окружении десятка зевак пешеходов. Их никогда не становилось ни больше, ни меньше. Когда те, кто уже удовлетворил свое любопытство, покидали нас, на их место сразу же прибывали другие. Если мы заходили в какой‑нибудь магазинчик, «свита» терпеливо ждала на улице, а самые любопытные с нетерпением заглядывали в окна. Поблизости постоянно крутилось несколько велорикш, надеявшихся, что нам, наконец, надоест бродить пешком и мы куда‑нибудь поедем.

Как удалось выяснить, поезда 1 января не ходят и с китайской стороны границы. Возле рынка с помощью случайно встреченного на улице русскоговорящего монгола мы нашли грязную, но дешевую гостиницу. За пятиместную комнату с фанерными стенами и одинарным оконным стеклом с нас запросили всего 10$ (как позднее выяснилось, мы еще и переплатили – не умели правильно торговаться). Батареи не было, но вдоль стены проходит труба с горячей водой. Жарко там, конечно, не было, но пар изо рта не шел. А согревались горячим чаем. Кипятка в старых потрескавшихся трехлитровых термосах хозяева давали сколько угодно и бесплатно.

Утром хозяин гостиницы проводил нас до автовокзала, где уже шла погрузка на автобус до Пекина. В салоне вместо привычных сидений в два яруса установлены обычные кровати с толстыми матрацами, ватными одеялами и подушками. Настоящий отель на колесах!

Чтобы не разделяться, мы прошли на заднюю площадку, где была установлена широкая пятиместная лежанка. Однако расслабиться и уснуть нам не удалось. На ухабах и кочках трясло и подбрасывало. Так и казалось, что на следующей колдобине обязательно проломишь крышу автобуса головой. Жаль, что в обязательный комплект наряду с постельными принадлежностями не включили мотоциклетные шлемы.

По Внутренней Монголии мы ехали несколько часов, но не увидели ни одной машины: ни встречной, ни попутной. Но по мере приближения к Пекину дорога становилась лучше, а транспорта – больше. Да и вокруг тянулась уже не безжизненная пустыня, а засыпанные снегом поля с лесозащитными полосами, деревенскими домами и магазинами. Два раза – на завтрак и обед – останавливались у придорожных ресторанов (видимо, у тех, чьи владельцы платили шоферам комиссионные за клиентов).

Австралийское посольство в Пекине

В Пекин мы попали в самое неудобное время. Когда нас высадили из автобуса возле монументального здания Западного железнодорожного вокзала, было около трех часов ночи. Искать ночлег – поздно, а идти куда‑нибудь по делам – рано. На площади перед вокзалом было темно, холодно и неуютно, но на углу нашлась круглосуточная закусочная.

Как только рассвело, мы пошли искать посольский район. Опытный Володя Иванов посоветовал:

– Нужно зайти в дорогой отель – чем шикарнее, тем лучше, – и попросить карту города.

Отелей перед вокзалом – десятки. И все одинаковые – новенькие небоскребы из стекла и бетона с мраморными лестницами и помпезными холлами. Зашли в первый же попавшийся на нашем пути и там сразу получили карту Пекина на английском языке. И интересно, что на ней нет российского посольства! Попытались спрашивать дорогу у китайцев. Большая часть прохожих вообще не понимала, что нам нужно. А те, кто понимал, не могли толком объяснить, куда идти. Либо мы не понимали их объяснений. Помощь пришла совершенно неожиданно. С заднего двора австралийского посольства выехала машина. Заметив наши затруднения, сидевший на заднем сиденье дипломат попросил шофера остановить и приоткрыл окно:

– Какие‑то проблемы?

Тогда я первый раз столкнулся с тем, в чем позднее убеждался сотни раз, – в азиатских странах все европейцы, независимо от национальности, чувствуют себя чуть ли не «земляками» и стараются всячески помогать друг другу.

Собственно говоря, посольство само по себе нас не интересовало. Нам всего лишь нужно было узнать телефон пекинского представительства ИТАР‑ТАСС (напомню, я оформил всех своих попутчиков как «группу российских журналистов»). И надо же: такое совпадение! Оказалось, оно находится всего в 300 метрах от австралийского посольства!

На входе в «дипломатический» квартал Тайюань стоит охрана. Но пропуска спрашивают только у китайцев, а европейцев пропускают свободно. Пекинские итар‑тассовцы – Анатолий Тимофеев, Володя Федорук, Олег Литвинов и Андрей Кириллов – нас уже ждали. Спать, правда, пришлось по‑походному – на холодном мраморном полу, но голодными нас не оставили: и сухим пайком обеспечили, и по ресторанам водили. Узнав, что после завершения путешествия я планирую написать книгу, меня попросили об одном одолжении:

– Только не пиши, что наше представительство открыто для всех. У нас все же не отель.

Я это и написал. И даже еще раз могу повторить: «Российские представительства за границей – это не бесплатные отели для безденежных путешественников».

На следующий день появились «герои Гоби» – с обмороженными щеками, руками и ногами, но живые и жизнерадостные. Мы сразу накинулись с расспросами, и Стася стала рассказывать:

– Как только вы уехали на вокзал, мы с Эдиком отправились на трассу. А там было пусто и холодно! Долго на одном месте не простоишь. Вот мы и пошли, надеясь, что нас кто‑нибудь да догонит. Но так и прошли целый день, не встретив ни одной машины. Поздно вечером добрели до одинокой юрты. Мы заглянули попроситься переночевать, а попали на празднование Нового года и полночи пьянствовали. На следующее утро хозяева довезли нас на своей лошади до ближайшей станции, и дальше мы поехали на поездах. Правда, все равно бесплатно.

– А контролеры?

– С ними мы разыгрывали из себя «глупых иностранцев». Эдик просто молчал, а я на все вопросы говорила одно слово: «Бейджин» (Пекин). И никому, конечно, даже в голову не могло прийти, что у нас нет билетов. Так мы и доехали.

В лаосском посольстве нас уже ждало пересланное из Москвы разрешение на выдачу виз. Оставалось только заполнить короткие анкеты, заплатить по 14$ и подождать один день. Так у нас появилось время на экскурсию по центру Пекина.

До площади Тяньаньмэнь и храма Неба мы шли по заснеженным проспектам, застроенным сверхсовременными отелями и офисными зданиями. А назад возвращались напрямик – по узким, почти не освещенным переулкам, все еще сохранившимся от Старого города. Там теснятся какие‑то магазинчики, ресторанчики, забегаловки. Жизнь кипит: толпятся покупатели, между ними снуют прохожие и уличные торговцы. А в воздухе, несмотря на холодную погоду, витает аромат экзотических кушаний. На лотках продают тараканов, саранчу, личинок, ящериц. Их готовят там же, на открытых жаровнях. Жаль, что вскоре от всего этого не останется и следа. В центре китайской столицы идет интенсивное строительство, и старые дома сносят целыми кварталами.

Вечером Стася с Эдиком собрались ехать – у них китайская виза была не на 30 дней, как у остальных, а всего на две недели. Совершенно неожиданно для меня к ним присоединился и Георгий (планировалось, что, начиная с Пекина, мы с ним поедем на пару). Я попытался уговорить его задержаться еще на один день. Но мне это не удалось.

Оставшись без напарника, я временно, как мне тогда казалось, присоединился к Диме с Татьяной Александровной. Мы собирались выезжать на следующий день и догонять первую тройку где‑нибудь в районе китайско‑лаосской границы. Володя Иванов оставался в Пекине оформлять визы Гонконга и Макао – он озабочен тем, чтобы отметиться в как можно большем числе стран.

Вечером мы подготовили свои вещи, чтобы выехать как можно раньше, и сели выпить по кружке чая на сон грядущий. И тут Володя Иванов, как бы между делом, обмолвился:

– Кстати, Стася сегодня днем заходила в австралийское посольство.

– И что? – я спросил чисто из любопытства.

– Она говорила с консулом, и он ее заверил, что визу можно оформить всего за одну неделю, даже без приглашения и без собеседования.

Тут и я некстати вспомнил слова случайного попутчика в поезде о том, что некий чех специально приезжал в Китай оформлять австралийскую визу, которую на родине без приглашения получить не мог. Может, действительно в Пекине всем желающим направо и налево раздают визы в Австралию?

Соблазн быстро и легко получить нужные нам австралийские визы был велик. С утра зашли на разведку в австралийское посольство. Обстановка там была спокойная и деловая. Казалось, действительно визы дают без проблем. Да и неделя задержки вряд ли помешает нам догнать своих попутчиков. Придется лишь немного ускориться.

Я, Дима и Татьяна Александровна решили рискнуть, а хитрый Володя Иванов предпочел воздержаться. После того как заполнили анкеты и заплатили консульский сбор по 42$ (юанями по курсу), неожиданно выяснилось: в связи с новогодними праздниками срок оформления виз увеличен до двух недель.

В принципе, в этом не было ничего страшного. Если гнать день и ночь без остановки, то даже с двухнедельной задержкой у нас оставались шансы догнать первую тройку, если не в Китае, то в Лаосе‑то уж наверняка. Важнее было решить, чем заняться в предстоящие две недели. Далеко на юг не поедешь – все равно назад придется возвращаться. На север ехать – холодно. На восток, к морю? Зимой? Володя Федорук – он был для нас непререкаемым «экспертом» по Китаю – посоветовал:

– Отправляйтесь лучше в Сиань, древнюю столицу Китая. Это один из самых интересных городов страны.

Первый опыт китайского автостопа

В Китае людей много, но все чем‑нибудь заняты. Если дорогу ремонтируют – дороги самой не увидишь, так много на ней рабочих, строящийся дом также облепляют, как муравьи. Вот и в метро: ни турникетов, ни автоматов нет. Билет нужно купить в кассе и, пройдя три метра, отдать его в руки контролеру. Люди оказываются при деле. Но порядка от этого больше не становится. В этом мы убедились, когда зашли на станцию через выход. Никто даже не удосужился нас остановить.

Западный вокзал поразил своей пустынностью. Оказалось, минут через десять уходит последний на сегодня поезд. После этого вокзал закрывается до утра. Поезд был скорый и для нас слишком дорогой, но выбора не было. Чтобы сэкономить, билеты купили только до самой первой остановки. Это была неизвестная для нас станция Бао‑дунг. К сожалению, до нее поезд доехал всего за пару часов. Именно, к сожалению! Зачем нам куда‑то идти посреди ночи? Мы и не пошли, а спокойно продолжили путь на том же самом поезде, с теми же самыми билетами.

Где‑то на пятой остановке в вагон ввалила толпа крестьян. Среди них оказались и те, у кого были билеты на «наши» места. Они столпились в недоумении в проходе, перегородив дорогу напиравшим сзади мешочникам. Видимо, нам пора выходить.

Для ориентации в Китае приходится пользоваться двумя картами: на английском и китайском языках. Сравнив написанные на перроне иероглифы с «китайскоязычной» картой, я определил наше местонахождение, а по англоязычной карте прочитал название: станция Шидзяшуанг – примерно в четыре раза дальше от Пекина, чем «нужный нам» Баодинг.

На выходе из вокзала толстые женщины, одетые в форменные зеленые шинели, проверяли у выходящих пассажиров билеты. Причем, как оказалось, делают они это не формально, а очень даже внимательно. Бдительная контролерша, заметив, что у нас «липа», закрыла выход своей грудью и громко завопила. Ей на помощь тут же прибежало еще несколько человек в форме, судя по погонам, уже какое‑то большое начальство. Вот попали так попали. Признаваться, что мы специально заехали дальше, чем нужно, я не стал. Пришлось разыгрывать «глупых иностранцев».

– Вот у нас билеты. Мы в Баодунг едем!

Китайцы хором стали доказывать, что мы попали не в Баодунг, а в Шидзяшуанг. Я попытался их успокоить и предложил компромисс:

– Давайте мы все же выйдем с вокзала. И потом сами как‑нибудь, при случае, доедем‑таки до Баодунга.

Но когда китайцы поняли, что мы «заблудились», у них появилось огромное желание «спасти глупых иностранцев». Они что‑то написали на обратной стороне билетов и повели нас назад на платформу. Туда прямо как по заказу как раз подошел пекинский поезд. Проводника строго‑настрого предупредили следить, чтобы эти «идиоты» опять не потерялись. Поэтому он ни на секунду не выпускал нас из виду, а в Баодунге так активно взялся помогать выйти, что чуть ли не силком выталкивал на платформу.

Но, что уж совсем удивительно, и в Баодунге нам с первой попытки выйти в город тоже не удалось. Оказалось, контролеры на выходе смотрят на билете не только на станцию назначения, но и на номер поезда. Такой там жесткий контроль. И без всяких там компьютеров или электронных сканеров!

Так, проездив туда‑сюда всю ночь (по крайней мере, в тепле) мы рано утром попали в Баодунг. Жизнь уже кипела. По тротуарам сновали прохожие, на рынках торговцы раскладывали товар, уличные кухни дымили – там жарили лепешки, заваривали лапшу. И все это на протяжении десятка километров! Но и после того, как вышли за границу города, вдоль дороги продолжала тянуться сплошная череда домов, только победнее.

Интересно, остановится ли кто‑нибудь на вытянутый палец – стандартный жест хитч‑хайкеров в США и Европе? И сможем ли мы объясниться с помощью двух известных нам фраз: «Ни хао» (здравствуйте) и «Во мейю цянь» (у нас нет денег).

На дороге показался рейсовый автобус типа нашего «пазика». Кондуктор, выполняя одновременно роль зазывалы, висел, высунувшись из открытой двери. Приняв нас за потенциальных пассажиров, он начал что‑то истошно вопить. Едва автобус остановился, кондуктор тут же из него выскочил и стал нас хватать за руки, приглашая внутрь. Еле от него отбились. Со вторым автобусом – та же самая история. Поэтому, как только мы увидели третий автобус, то сами стали истошно орать и размахивать руками, показывая, что не хотим в него садиться. Этот проехал мимо. Но вскоре появился следующий! А ведь в промежутке между ними приходилось еще и от такси отмахиваться.

Машины, на которых хотя бы теоретически могут подвозить попутчиков бесплатно, в потоке автобусов, такси, велосипедистов, телег, тракторов и другого «бесполезного» транспорта вычислить удивительно трудно. Пока мы этим занимались, китаец из соседнего дома подошел помочь «глупым иностранцам». И с легкостью тут же застопил… автобус. Объяснить, что нам это не надо, было невозможно.

Видимо, неправильное место выбрали. Прошли еще пару километров. Но там повторилось то же самое. Сделали еще несколько попыток. И нигде нам больше 10 минут простоять не дали. Обязательно появлялся какой‑нибудь доброхот и тормозил автобус. Как втолковать ему, что мы в такой помощи не нуждаемся (действительно, что мы делаем на дороге, если не пытаемся уехать?). Проще махнуть рукой и пойти куда‑нибудь в поисках более подходящего места.

Потратив на изучение китайского автостопа целый день, мы столкнулись с удручающим результатом. Нам не удалось застопить ни одной попутки! Возможно, это объяснялось тем, что мы голосовали втроем, или тем, что выбрали какую‑то очень глухую дорогу. Но факт остается фактом. Первый блин комом!

И при этом нельзя сказать, что китайцы нас совсем не замечали. Совсем наоборот! Когда мы проходили по улице очередной деревеньки (она начиналась, как только заканчивалась предыдущая), прохожие улыбались, приветствовали возгласами «Хеллоу!» или «Гуд бай!»; все, кто занимался какими‑либо своими делами, сразу же бросали их, для того чтобы на нас посмотреть: высовывались в окна, толпились в дверях.

Утомившись от долгой ходьбы, мы остановились немного передохнуть. Из ближайшего дома выскочила китаянка и жестами пригласила внутрь. В большом зале в одном углу стояли три круглых ресторанных столика со стульями, а в другом – торговый прилавок с типичным набором продуктов: пакетная лапша, печенье, конфеты, чай… Дело было под вечер, а из‑за аварии на линии свет не горел. Зал, освещенный редкими свечками, был пуст и погружен в темноту. От горячего чая мы отказываться не стали. Потом предложили и поесть. Меню даже показывать не стали, на стол накрыли по своему выбору.

Весть о появлении в деревне иностранцев быстро разнеслась по округе. Со всех концов деревни собирались родственники и их соседи, услышавшие о визите странных европейцев‑пешеходов. Общались с помощью русско‑китайского разговорника. Один пожилой китаец пригласил к себе переночевать. Показали ему фразу «Сколько это стоит?». Ответ он написал на бумажке – «100 юаней». Нет. Так не пойдет. Интересно, а за еду с нас сколько запросят? Китайцы долго и горячо спорили между собой и сообщили: «30 юаней».

Вот так мы первый раз и побывали у китайцев «в гостях».

Как бы там ни было, проблема ужина была решена. Осталось найти ночлег. Постучали в первый попавшийся дом. Дверь открыли, но внутрь не пригласили. То ли не поняли, что нам нужно, то ли не захотели понять. Короче, послали куда подальше.

Палатку поставить? Снега нет, но холодно, мокро и промозгло. Свернули на поле, а там – грязь по колено. Пришлось вернуться на дорогу. Было уже очень темно, хотя не поздно – зимой ведь дни очень короткие. Автобусы еще продолжали ходить. И, конечно же, все притормаживали, как только свет фар выхватывал на пустынной дороге троих европейцев с рюкзаками.

Нам и днем‑то не удалось никого застопить, а уж в темноте можно было и не пытаться. Мы и не пытались. Джип с крупными белыми иероглифами на боку остановился сам. Я сразу же вспомнил о том, как Володя Федорук в Пекине рассказывал истории про иностранцев, случайно попавших в запрещенный район и долго потом мыкавшихся в китайских застенках как «шпионы». Может, и мы сейчас возле сверхсекретного объекта?

Полицейские, а это оказались именно они, попытались завязать разговор. Но мы с китайцами могли общаться только при помощи разговорника: выбирали на русском языке подходящую фразу и показывали пальцем соответствующую ей строчку китайских иероглифов – имитировать китайскую речь даже не пытались. Китайцы, если они хотели нам ответить, должны были делать с точностью до наоборот. В темноте же такой способ не годился – просто не видно, куда пальцем тыкать.

Подошли к фарам. Я достал разговорник и начал с наиболее подходящей, как мне тогда показалось, фразы: «Мы – члены правительственной делегации». Полицейские долго рылись в разговорнике, но подходящего ответа так и не нашли. Стали жестами приглашать нас в машину. Я попытался отказаться, но нежелание ехать они расценили как недоверие.

– Вы не бойтесь, мы – полицейские!

Мы и не боялись. Сели в машину и поехали, причем в нужном нам направлении и бесплатно. Вот он – первый успешный опыт китайского автостопа! Если так же удачно пойдет и дальше, то следующая попутка может оказаться тюремным «воронком».

Приехали к зданию казармы. В просторной комнате с покрашенными в темно‑синий цвет стенами и тремя десятками кроватей на спинках стульев и на вбитых в стену гвоздях висели комплекты полицейской формы или отдельные предметы снаряжения. Особенно много было фуражек – полицейские еще не перешли на летнюю форму одежды и ходили в шапках‑ушанках. Несколько кроватей пустовало. Может, нам хотят предложить здесь переночевать? Почему‑то именно так, причем одновременно и не сговариваясь, мы все и подумали.

– Я эту кровать занимаю, – сказал Дима.

– А я эту, – тут же среагировала Татьяна Александровна, ничуть не испугавшись перспективы провести ночь в казарме.

И тут нас пригласили в кабинет. Начальник встретил сурово.

– Паспорта! – это оказалось единственное известное ему английское слово.

А паспортов‑то как раз и не было! Они остались в австралийском посольстве. У нас на руках были только их ксерокопии и еще какие‑то несерьезные бумажки. Мы вывалили весь ворох на стол. Полицейские стали с интересом их разглядывать. И сразу же стало понятно, что для них тексты на русском или английском несут не больше смысла, чем для нас строчки китайских иероглифов.

– Куда вы едете?

Я показал на карте национальный парк, в сторону которого мы целый день упорно шли пешком.

– А зачем?

Ответил бы, если бы знал, что сказать. Но, честно говоря, мы и сами не знали, зачем нам сдался этот парк. Пришлось придумывать хоть какое‑то разумное объяснение нашего, честно говоря, странного поведения.

– Переночевать.

Полицейские облегченно вздохнули – они, очевидно, и остановились‑то на дороге именно для того, чтобы помочь нам найти ночлег, – как все остальные встреченные в этот день китайцы рвались посадить на автобус. Стали звонить в самый шикарный отель. Там на хорошем английском мне сообщили, что за ночь придется заплатить по 40$. Пришлось объяснять полицейским, что у нас не то чтобы совсем нет денег, но их не так много, как должно бы быть, если бы мы были западными туристами‑бэкпакерами. И все это с помощью фраз из русско‑китайского разговорника. До сих пор удивляюсь, и как мне это удалось?

Вскоре на том же самом джипе полицейские повезли нас на поиски подходящей гостиницы. И опять же в попутном направлении. Автостоп продолжается!

Попетляв по улочкам какого‑то мелкого городка, мы остановились в темном переулке у рынка, возле освещенного керосиновыми лампами магазина. Полицейские представили нас его хозяйке. Они же взяли на себя ведение переговоров и сообщили нам конечный результат: есть комната на троих за 30 юаней (3.75$). Мы согласились, даже не посмотрев, что нам предлагают. Лишь бы избавиться от навязчивой опеки со стороны китайских правоохранительных органов.

Полицейские с чувством выполненного долга уехали, а мы пошли осматривать уже оплаченные «апартаменты». Как оказалось, мы заплатили за комнату в пристройке с одинарным оконным стеклом и фанерной внешней стенкой, вдоль которой проходит труба с горячей водой. Там было достаточно тепло, чтобы снять головные уборы, но недостаточно жарко, чтобы остаться без верхней одежды. Едва мы освоились, как опять появилась хозяйка.

– Не хотите ли принять ванну?

Ну кто бы после долгого трудного дня отказался от заманчивого предложения понежиться в горячей воде. Пошли посмотреть. Долго петляли по длинному кривому слабоосвещенному коридору, захламленному коробками, старыми стульями, детскими игрушками. Вышли во внутренний двор. Там стояла железная бочка из‑под бензина с дождевой водой. Хозяйка взяла висевшую на бортике эмалированную кружку и несколькими уверенными движениями расколола толстый слой льда – на улице‑то было ‑30 °C. Жестами показала, как следует мыться: зачерпывать воду и лить прямо на себя.

Вот вам и ванная. Грязная вода должна стекать в сточную канаву. Может, ее используют и по прямому назначению? Но нет. Санузел там оказался раздельный. Можно даже сказать, о‑о‑очень раздельный. До туалета типа «Эм‑Жо» было как минимум метров двести. Он находился на противоположном конце скрывавшейся в темноте рыночной площади. Еще хорошо, что хозяйка обеспечила нас фонариком.