Бесплодие и семья

В большинстве, если не во всех обществах, ожиданиям, в соответствии с которыми те, кто вступил в брак, должны «иметь» детей, придается особая важность. Разделяющих эти воззрения называют пронаталистами. Ныне подобные пронаталистские ожидания нередко распространяют и на тех, кто не находится в браке, но тем не менее вступает в другие формы устойчивых межличностных отношений.

² Daniels K. R. Psychological Factors in Couples Awaiting In Vitro Fertilization // Social Work and Society. 1990. № 14 (2). Р. 81-98; Newton C. R., Hearn M. T., Yuzpe A. A., Houle, M. Motives for Parenthood and Response to Failed in Vitro Fertilization: Implications for Counseling // J. of Assisted Reproduction and Genetics. 1992. № 9 (1). Р. 24-31; Rhodes R. Women, Motherhood, and Infertility: The Social and Historical Context // J. of Social Work and Human Sexuality. 1987. № 6 (1). Р. 5-20.
³ Veevers J. E. The Social Meanings of Parenthood // Psychiatry. 1973. № 36 (August). Р. 291-311.

Существуют два измерения этих ожиданий: личностное и общественное (и те, и другие находят отражение в переживаниях бесплодных пар). Индивидуальные боль и страдание из-за невозможности зачать или родить ребенка остро ощущаются порой и каждым партнером в отдельности. Кроме того, бесплодные пары переживают невозможность удовлетворить ожидания общества, частью которого они являются. Обе эти ситуации влияют на то, как бесплодные пары воспринимают себя, а это, в свою очередь, влияет на их взаимоотношения с другими ².

Характерным выражением такой пронаталистской установки является восприятие тех пар, которые не хотят иметь детей, как эгоистичных ³. Люди, которые не знают, что существует проблема бесплодия, порой выносят подобные суждения и о парах, которые страстно хотят, но не могут иметь детей.

Первое изложение идеологии и пронатализма содержится в Библии, во Второзаконии (гл. 25):

Если братья живут вместе и один из них умрет, не имея у себя сына, то жена умершего не должна выходить на сторону за человека чужого, но деверь ее должен войти к ней и взять ее себе в жены, и жить с нею, — и первенец, которого она родит, останется с именем брата его умершего, чтоб имя его не изгладилось в Израиле. Если же он не захочет взять невестку свою, то невестка его пойдет к воротам, к старейшинам, и скажет: «деверь мой отказывается восставить имя брата своего в Израиле, не хочет жениться на мне»; тогда старейшины города его должны призвать его и уговаривать его, и если он станет и скажет: «не хочу взять ее», тогда невестка его пусть пойдет к нему на глазах старейшин, и снимет сапог его с ноги его, и плюнет в лицо его, и скажет: «так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему»; и нарекут ему имя в Израиле: дом разутого.

В этом фрагменте многое заслуживают обсуждения. Отметим хотя бы, как подчеркивается родословной — кровных уз — и то, что семье отводится приоритетная роль. Обратим внимание и на то негодование, которое вызывают родственники, не желающие подчиняться обычаю. Утверждать, что все это было в прошлом и отражало нормы того времени — значит признать, что действительно существуют такие особенности культуры, которые подвержены изменениям с течением времени. Было бы интересно узнать, следуют ли сегодня этим наставлениям ортодоксальные евреи или члены тех христианских сект, которые понимают Библию буквально.

⁴ Tully M. The Barren Woman of Balramgaon // The Heart of India, Viking Press, 1995.

Пронаталистские нормы и обычаи существуют и у других народов. У маори, туземного народа Новой Зеландии, ребенка бесплодной паре обычно «дает» другая пара, которая является частью их ванау, — замкнутой, хотя и расширенной по сравнению с привычной нам, семьи. Нийога — старинная индуистская практика законного сожительства бездетной жены с братом мужа или с каким-либо брахманом с «хорошей репутацией» ^4.

⁵ Savage O. M. N. Artificial donor insemination in Yaounde: some socio-cultural considerations // Soc. Sci. Med. 1992. № 35 (7). Р. 907-913.
⁶ Marsch M., Ronner W. The Empty Cradle. Infertility in America from Colonial Times to the Present. Maryland, 1996; Rhodes R. Women, Motherhood, and Infertility: The Social and Historical Context // J. of Social Work and Human Sexuality. 1987. № 6 (1). Р. 5-20.
⁷ Brebner C. M., Sharp J. D., Stone F. H. The role of infertility in adoption. L.: British Agencies for Adoption and Fostering, 1985; Daly K. Reshaped Parenthood Identity. The Transition to adoptive Parenthood // J. of Contemporary Ethnography. 1988. № 17 (1). Р. 40-66; Schaffer H.R. Issue: Is there a «blood bond» // Making Decisions About Children: Psychological Questions and Answers Oxford, 1990. Р. 60-72.

Традиционная реакция на мужское бесплодие в некоторых африканских странах — молчаливое согласие мужа на то, чтобы жена нашла другого человека из общины в качестве «отца» для ребенка. В некоторых случаях бесплодный супруг может выбрать донора среди своих ближайших родственников или друзей ^5.

В верованиях и культуре многих народов существует представление, что бесплодие посылается Богом. Точка зрения, что бесплодие — это божья кара или жребий судьбы, и сегодня имеет хождение среди бесплодных людей ⁶.

Все эти примеры иллюстрируют как ту важность, которая в разных культурах придается наличию в семье ребенка, так и отчетливое признание того, что бесплодие и семья обладают социальными (т.е. предполагающими участие других) измерениями.

Это же признание социальности проявляется, хотя и в значительно более формализованном виде, в практике усыновления. В практику усыновления вовлекается и государство, поскольку легальная передача родительского статуса обеспечивается законом.

Усыновление — это главный вызов традиционному представлению о семье как о том, что основано на «кровных узах». Приемный ребенок юридически и, как обычно предполагается, также и психологически становится членом принявшей его семьи. Относительная важность генетического, правового и психологического аспектов формирования семьи — предмет серьезных дискуссий ^7.

В прошлом некоторые практики усыновления строились таким образом, чтобы подкрепить претензии родителей на то, будто на самом деле приемный ребенок является их биологическим ребенком. Такой подход, основанный на сокрытии информации, можно считать предпочтительным постольку, поскольку он позволяет уберечь ребенка от стигматизации. Я уверен, что его предназначение также и в том, чтобы избежать стигматизации бесплодных родителей; эта проблема существует и сегодня там, где дело касается гамет, заимствуемых от посторонних лиц.

Исходя из всего этого, поговорим теперь о тех людях, кто решает использовать гаметы от посторонних лиц для того, чтобы сохранить свою семью, чтобы, с одной стороны, облегчить собственные страдания и, с другой, — оправдать социальные ожидания окружающих.