P.S., указывающий на несостоятельность выводов расследования, проведенного ГПМ[35]

Если бы «Суп» прошел военную и политическую подготовку у сандинистов, он бы уже разыграл отобранные поместья в «пиньяту»[36], и выгнал бы из организации всех критически настроенных. Если бы «Суп» был подготовлен сальвадорцами, он бы уже подарил свое оружие Кристиани[37]. Если бы «Супа» обучали русские инструкторы, он бы уже бомбил Чечню, то есть, извините, Гуадалупе Тепейак.

Кроме того, какие еще «милленаристские» «фундаменталистские» партизаны «под руководством белых профессионалов» смогли бы осуществить такие военные акции, какие провела САНО в январе и в декабре 1994 г., когда удалось прорвать окружение? Какие еще партизаны смогли бы сесть за стол переговоров всего через пятьдесят дней после вооруженного восстания? Какие еще партизаны призывали к борьбе за демократию не пролетариат как исторический авангард, а гражданское общество? Какие еще партизаны остаются в стороне, чтобы не вмешиваться в избирательный процесс? Какие еще партизаны созывали национальное демократическое, гражданское и пацифистское движение, для того чтобы сделать невозможной военную альтернативу? Какие еще партизаны спрашивают у своей базы поддержки о том, что они должны сделать, перед тем, как что-либо делать? Какие еще партизаны боролись не за власть, а за демократическое пространство? Какие еще партизаны прибегли больше к словам, чем к пулям?

P.S., назначающий себя «специальным следователем по делу Супа» и приглашающий национальное и международное гражданское общество стать присяжными и вынести приговор. Во столько-то часов и минут такого-то дня этакого месяца текущего года, перед настоящим P.S. предстает лицо мужского пола неопределенного возраста, от пяти до шестидесяти пяти лет, лицо которого закрыто головным убором, что напоминает дырявый носок (который гринго называют «скимаск», а латиноамериканцы «пасамонтаньяс»). Из особых примет можно выделить две больших выпуклости на лице, одна из которых, как удалось заключить по многократному чиханию, является носом. Другая, если судить по испускаемому дыму и запаху табака, может быть трубкой из тех, что используются моряками, интеллектуалами, пиратами и скрывающимися от правосудия. Пообещав говорить правду и одну только правду, допрашиваемый индивидуум назвался Маркосом Сельвогорским, сыном старика Антонио и доньи Хуаниты, братом Антонио-сына, Рамоны и Сусаны, дядей Тоньиты, Бето, Эвы и Эриберто. Провозгласив себя физически здоровым и умственно вменяемым и подтвердив, что не подвергался никакому давлению со стороны (если не считать 60 тысяч федеральных солдат, ищущих его живым или мертвым) допрашиваемый заявил и признал следующее:

Первое. Что родился в партизанском лагере, под назанием «Агуа Фриа», находящемся в Лакандонской сельве штата Чьяпас, в одну из ночей августа 1984 г. Допрашиваемый утверждает, что вновь родился 1 января 1994 г., и впоследствии неоднократно возрождался — 10 июня 1994 г., 8 августа 1994 г., 19 декабря 1994 г., 10 февраля 1995 г. и каждый день, и каждый час, и каждую минуту, и каждую секунду начиная с того дня и до момента дачи настоящих показаний.

Второе. Что кроме своего имени обладает следующими прозвищами: «Суб», «Субкоманданте», «Суп», «Супко», «Маркитос», «Красавчик Суп», «Супкин сын» и прочие, которые стыдливость следователя P.S. не позволяет здесь воспроизвести.

Третье. Допрашиваемый признает, что начиная с момента своего рождения принимал участие в заговорах против теней, покрывающих небо мексиканцев.

Четвертое. Допрашиваемый признает, что до своего рождения вместо того чтобы иметь все, чтобы не иметь ничего, он решил не иметь ничего, чтобы, таким образом, иметь все.

Пятое. Допрашиваемый признает, что с группой других мексиканцев, в своем абсолютном большинстве, индейцев майя, было решено заставить действовать бумагу, которой, согласно допрашиваемому, когда-то учили его в школе, потому что в ней указаны права мексиканских граждан и она называется «Политическая Конституция Мексиканских Соединенных Штатов». Допрашиваемый сообщает, что в статье 39 этой бумаги говорится, что народ имеет право изменить свое правительство. Дойдя до этого пункта P.S., ревностно исполняющий свой долг, требует конфисковать этоу столь подрывную бумагу, приказывает сжечь ее без малейшей жалости, и после этого продолжает слушать показания индивидуума с выдающимся носом и загрязняющей воздух трубкой.

Допрашиваемый признает, что в результате невозможности использовать это право мирными и законными путями, он вместе со своими сообщниками (которых допрашиваемый называет «братьями») решил с оружием в руках восстать против верховного правительства и заявить свое «Баста!» лжи, которая, согласно допрашиваемому, правит нашими судьбами. Перед такой невероятной клеветой P.S. приходит в ужас; его передергивает только от мысли о том, что может он остаться без честно заслуженной «кости».

Шестое. Допрашиваемый признает, что между удобством и долгом, он всегда выбирал долг. Это заявление вызывает всеобщее неодобрение ассистентов, присутствующих на предварительных слушаниях, и инстинктивное движение P.S., прячущего руку в сумку.

Седьмое. Допрашиваемый признает, что всегда относился с подозрением ко всем истинам, именуемым высшими, за исключением тех, что происходят от человека, и которые, по его словам, заключены в достоинстве, демократии, свободе и справедливости. По офису Святой Инквизиции, извините, Генеральной Прокуратуры, пробегает шумок несогласия.

В осьмое. Допрашиваемый признает, что «его пытались запугать, купить, развратить, посадить и убить, но не запугали, не купили, не развратили, не посадили и не убили» («Пока», — угрожающе уточняет Следователь P.S.).

Девятое. Допрашиваемый признает, что с момента своего рождения он решил, что ему лучше умереть, чем отдать свое достоинсто тем, кто сделал преступления и ложь современной религией. Эта столь непрактичная мысль вызывает у присутствующих циничную ухмылку.

Десятое. Допрашиваемый признает, что с тех пор он решил быть простым с людьми простыми и быть высокомерным с теми, у кого в руках власть. К выдвинутым допрашиваему обвинениям, P.S. добавляет статью о «неподчинении».

Одиннадцатое. Допрашиваемый признает, что верил и верит в человека, в его способность неустанного поиска того, как с каждым днем становиться немного лучше. Признает, что среди всего рода человеческого, наибольшую привязанность он испытывает к мексиканскому народу; верил, верит и будет верить в то, что Мексика — это нечто большее, чем семь букв или недооцененный товар на международном рынке.

Двенадцатое. Допрашиваемый признает, что твердо убежден в необходимости свержения негодного правительства всеми средствами и повсеместно. Признает, что считает что нужно построить новые политические, экономические и общественные отношения между всеми мексиканцами и заодно между всеми людьми. Следует указать, что от этих его столь нечистоплотных намерений у Следователя P.S. пробежали мурашки по спине.

Тринадцатое. Допрашиваемый признает, что всю свою жизнь до предпоследней секунды посвятит борьбе за то, во что верит.

Четырнадцатое. Допрашиваемый признает, что в качестве мелочного и эгоистичного акта посвятит последний момент своей жизни смерти.

Пятнадцатое. Допрашиваемый признает, что этот допрос ему уже весьма надоел. Это вызвало суровое осуждение Следователя P.S., который объяснил допрашиваемому, что расследование должно продолжаться до тех пор, пока Верховный суд не найдет другой сказки чтобы развлечь уважаемого судью.

После этих признаний допрашиваемому было предложено немедленно признать себя невиновным или виновным по отношению к следующим обвинениям. На каждое обвинение, допрашиваемый ответил:

Белые обвиняют его в том, что он черный. Виновен.

Черные обвиняют его в том, что он белый. Виновен.

Чистокровные обвиняют его в том, что он индеец. Виновен.

Индейцы-предатели обвиняют его в том, что он метис. Виновен.

Мачисты обвиняют его в том, что он феминист. Виновен.

Феминисты обвиняют его в том, что он мачист. Виновен.

Коммунисты обвиняют его в том, что он анархист. Виновен.

Анархисты обвиняют его в том, что он ортодокс. Виновен.

Англосаксы обвиняют его в том, что он чикано. Виновен.

Антисемиты обвиняют его в том, что он занимает проеврейскую позицию. Виновен.

Евреи обвиняют его в том, что он занимает проарабскую позицию. Виновен.

Европейцы обвиняют его в том, что он азиат. Виновен.

Сторонники правительства обвиняют его в том, что он оппозиционер. Виновен.

Реформисты обвиняют его в том, что он ультра. Виновен.

Ультра обвиняют его в том, что он реформист. Виновен.

«Исторический авангард» обвиняет его в том, что он апеллирует не к пролетариату, а к гражданскому обществу. Виновен.

Гражданское общество обвиняет его в том, что он нарушает его спокойствие. Виновен.

Финансовая биржа обвиняет его в том, что он сорвал ей обед. Виновен.

Правительство обвиняет его в том, что он спровоцировал увеличение потребления таблеток от изжоги в государственных секретариатах. Виновен.

Серьезные обвиняют его в том, что он шутник. Виновен.

Шутники обвиняют его в том, что он серьезен. Виновен.

Взрослые обвиняют его в том, что он ребенок. Виновен.

Дети обвиняют его в том, что он взрослый. Виновен.

Ортодоксальные левые обвиняют его в том, что он не осуждает гомосексуалистов и лесбиянок. Виновен.

Теоретики обвиняют его в том, что он практик. Виновен.

Практики обвиняют его в том, что он теоретик. Виновен.

Все обвиняют его во всем плохом, что с ними происходит. Виновен.

Поскольку признавать на предварительном слушании больше нечего, Следователь P.S. сообщает об окончании сессии и улыбается, представляя себе поздравления и чек, которые получит от начальства...

Date: 2015-09-22; view: 454; Нарушение авторских прав