Глава 1. Простые приемы

Я помню, как родился мой сын Дэвид. Прошло пять секунд с момента рождения, а он все еще не начал дышать. Я была напугана. Медсестра похлопала его по спине. Никакой реакции. Напряжение было мучительным. Она даже сказала:

– Какой упрямый.

Все еще не было никакого движения. А через какое‑то мгновение он наконец закричал, очень пронзительно, как кричат только новорожденные. Облегчение было неописуемым. Но позже в тот день я стала спрашивать себя, действительно ли он упрямый. К моменту же, когда я принесла его из роддома домой, все встало на свои места – это были просто глупые слова глупой женщины. Как можно прикреплять ярлык на младенца, который живет на свете меньше минуты!

И тем не менее несколько последующих лет, когда он продолжал плакать, независимо от того, сколько я его шлепала или качала, когда он отказывался есть новую еду, отказывался спать, делал все, чтобы мы не успели на автобус в детский сад, когда он не надевал свитер в холодный день, в моей голове проносилась мысль: «Она была права. Он упрямый».

Надо было знать раньше. Все психологические курсы, которые я посещала, предупреждали об опасности самореализующихся пророчеств. Если на ребенка повесили ярлык «неспособный ученик», он может начать чувствовать себя именно так. Если вы считаете ребенка непослушным, то скорее всего он начнет показывать вам, каким непослушным он может быть. Нужно во что бы то ни стало избегать навешивания ярлыков. Я полностью была с этим согласна и все‑таки не могла не думать о Дэвиде как об «упрямом ребенке».

Единственное, что меня успокаивало, это что я не одна такая. Минимум раз в неделю я слышала, как другие родители говорят что‑нибудь вроде:

«Старший у меня – трудный ребенок. А младший – одна радость».

«Бобби – прирожденный хулиган».

«Билли – простак. Любой может его обмануть».

«Майкл – настоящий адвокат в семье. Знает ответы на все вопросы».

«Я больше не знаю, чем кормить Джули. Она так разборчива в еде».

«Покупать что‑то новое для Ричи – это пустая трата денег. Он ломает все, к чему притрагивается. Мальчик просто явный разрушитель».

Мне всегда было интересно, как эти дети приобретали свои ярлыки в самом начале. Теперь, после того как я годами слушала, что происходит в семьях, я понимаю, что кастинг ребенка на роль может начаться вполне невинно.

Например, однажды утром Мэри говорит своему брату:

– Дай мне мои очки.

А брат отвечает:

– Возьми сама, хватит командовать.

Позже она говорит матери:

– Причеши меня, чтобы волосы были гладкие, без узелков.

Мама отвечает:

– Мэри, ты опять распоряжаешься.

Тем не менее позже она говорит отцу:

– Не разговаривай. Я смотрю передачу.

На что он отвечает:

– Слушаюсь, босс!

Постепенно ребенок, которого как‑то обозначили, начинает играть роль. В конце концов, если все называют Мэри властной, значит, такой она и должна быть.

Вы можете задаться вопросом: «Нормально ли думать о ребенке, что он властный, если ты его так не называешь?» Это очень важный вопрос. Может ли то, как родители думают о ребенке, повлиять на то, как ребенок думает о самом себе? Чтобы прояснить отношение между тем, как родители видят ребенка и как ребенок видит себя, давайте попробуем эксперимент. Читая следующие три сцены, представьте себя в каждой из них ребенком.

Сцена 1. Вам примерно восемь лет. Как‑то раз вы заходите в гостиную и видите, что родители собирают большой пазл. Наблюдая за тем, что они делают, вы спрашиваете, можно ли вам тоже пособирать с ними.

Мама спрашивает:

– Ты уже сделал домашнюю работу? Ты смог в ней разобраться?

Вы отвечаете «да» и снова спрашиваете, можно ли вам присоединиться.

Тогда мама опять вас спрашивает:

– Ты уверен, что понял все домашнее задание?

– Займемся математикой с тобой чуть попозже, – вставляет папа.

Ты опять спрашиваешь, не надо ли помочь с пазлом.

– Смотри внимательно, как мы с мамой складываем пазл, а потом мы посмотрим, сумеешь ли ты вставить один кусочек.

Когда вы начинаете ставить кусочек на место, мама говорит вам:

– Нет, солнышко. Ты разве не видишь, что у этого кусочка прямая сторона? Как можно поставить кусок с прямой стороной в середину картинки!

Она тяжело вздыхает.

Какими ваши родители видят вас?

Какие чувства у вас вызывает их мнение?

Сцена 2. То же самое. Вы заходите в гостиную и видите, что ваши родители собирают пазл. Вы спрашиваете, можно ли присоединиться к ним.

Мама говорит вам:

– Тебе больше нечего делать? Почему бы тебе не пойти и не посмотреть телевизор?

Вы неожиданно находите в пазле нужный кусочек с дымоходом. Вы тянетесь к нему.

– Осторожно! Ты разрушишь все, что мы сделали, – предупреждает мама.

– Мы когда‑нибудь можем спокойно посидеть? – спрашивает папа.

– Ну пожалуйста, только один кусочек! – просите вы.

– Ты что, никогда не перестанешь? – возмущается папа.

– Ладно, один кусочек, но это все! – мама смотрит на папу, качает головой и закатывает глаза.

Какими ваши родители видят вас?

Какие чувства у вас вызывает их мнение?

Сцена 3. То же самое. Видя, что ваши родители собирают пазл, вы подходите ближе, чтобы взглянуть на картинку. Вы спрашиваете:

– Я могу помочь?

– Конечно, если хочешь, – кивает мама.

– Возьми стул, – говорит папа.

Вы видите кусочек, который, как вы уверены, является частью облаков, вы кладете его в пазл. Он не подходит. Мама говорит:

– Почти!

– Кусочки с прямыми сторонами обычно кладут по краям.

Родители продолжают собирать пазл. Вы некоторое время изучаете картинку. Наконец вы находите правильное место для вашего кусочка.

– Смотрите, подходит! – восклицаете вы.

Мама улыбается.

– Ты действительно настоял на своем, – говорит папа.

Какими ваши родители видят вас?

Какие чувства у вас вызывает их мнение?

Вас удивило, как легко вы поняли мнение ваших родителей о вас? Иногда достаточно всего нескольких слов, взгляда, интонации, чтобы сказать человеку, какой он «несообразительный и глупый», «зануда» или, по существу, привлекательный и способный человек. Часто вы в считаные секунды можете понять, что родители думают о вас. Если вы умножите эти секунды на часы ежедневного общения родителей с детьми, вы осознаете, как значительно на детей влияет родительское мнение о них. Не только их чувства сами по себе воздействуют, но и их поведение.

Когда вы выполняли это упражнение и родители считали вас «несообразительным», вы ощущали, как постепенно ваша уверенность стала пропадать? Вы бы старались собрать большую часть пазла самостоятельно? Вы чувствовали досаду от того, что вы не так быстры, как окружающие? Вы говорили себе: «Зачем даже пытаться?»

Когда в вас видели одну помеху, вы чувствовали, что вам надо как‑то защитить себя, иначе вас оттолкнут? Вы чувствовали себя отвергнутым и побежденным? Или вы чувствовали злобу, вам хотелось испортить дурацкий пазл и отомстить им?

Когда к вам относились как к приятному и способному человеку, вы чувствовали, что можете вести себя милым и надлежащим образом? Если бы вы сделали несколько ошибок, вам захотелось бы все бросить или вы решили бы попробовать еще раз?

Какими бы ни были ваши реакции, можно с уверенностью заключить, что мнение родителей о своих детях влияет не только на то, как дети воспринимают себя, но и на то, как они себя ведут.

Но что, если ребенок уже прошел кастинг на роль по каким‑либо причинам? Значит ли это, что ему нужно играть эту роль до конца своих дней? Должен ли он застрять на ней, или можно освободить его, чтобы он стал тем, кем хочет стать?

На следующих нескольких страницах вы увидите шесть навыков, которые могут использовать родители, которые хотят освободить ребенка от роли.

ЧТОБЫ ОСВОБОДИТЬ РЕБЕНКА

ОТ РАЗЫГРЫВАНИЯ РОЛИ

1. Ищите возможности показать ребенку его новый образ.

2. Поставьте ребенка в ситуацию, в которой он иначе взглянет на себя.

3. Пусть дети нечаянно услышат, как вы говорите о них что‑нибудь положительное.

4. Ведите себя так, как хотите, чтобы вел себя ваш ребенок.

5. Храните особенные моменты, связанные с вашим ребенком.

6. Если ваш ребенок ведет себя в соответствии со старым ярлыком, изложите ему ваши чувства и/или ваши ожидания.

Навыки, помогающие детям видеть себя в другом свете, не ограничиваются теми, которые перечислены в этой главе. Все навыки, с которыми вы встретились в данной книге, могут изменить вашего ребенка. На пример, одна мать, называвшая раньше своего сына «забывчивым», написала записку, чтобы он воспринимал себя человеком, который помнит, если хочет:

«Дорогой Джордж,

сегодня звонил твой учитель по музыке и сказал мне, что ты забывал свою трубу последние две репетиции с оркестром.

Я надеюсь, что с сегодняшнего дня ты найдешь способ, как вспоминать о ней, и будешь брать ее с собой.

Мама».

Один отец решил опробовать метод «Решение проблемы», вместо того чтобы называть своего сына хулиганом. Он сказал:

– Джейсон, я знаю, что тебя злит, когда ты пытаешься сосредоточиться на домашнем задании, а твой брат свистит, но драка недопустима. Как еще можно добиться необходимой тебе тишины?

Вам кажется сложной вся идея, которая заключается в том, чтобы помочь ребенку иначе взглянуть на себя? Я не знаю более трудной задачи для родителей. Когда ребенок в течение определенного времени ведет себя плохо, нам требуется огромная выдержка, чтобы не ухудшить это поведение криком: «Опять ты за свое!»

Нужна сила воли, чтобы выделить время и не торопясь обдумать план освобождения ребенка от его роли.

Если у вас есть время, задайте себе вопросы.

1. Играет ли мой ребенок какую‑либо роль дома, в школе, с друзьями, с родственниками? Что это за роль?

2. Есть что‑нибудь положительное в этой роли? (Например, дух веселья в роли «смутьяна», развитое воображение в роли «фантазера».)

3. Как бы вы хотели, чтобы ребенок воспринимал себя? (Способным взять ответственность, доводить работу до конца и проч.)

Ответив на эти сложные вопросы, вы проделали предварительную работу, а настоящая работа ждет вас впереди.

Взгляните на навыки, перечисленные ниже, затем напишите свои фразы, чтобы применить каждый навык на практике.

А. Ищите возможности показать ребенку его новый образ.

Б. Поставьте ребенка в ситуацию, в которой он иначе взглянет на себя.

В. Пусть дети нечаянно услышат, как вы говорите о них что‑нибудь положительное.

Г. Ведите себя так, как хотите, чтобы вел себя ваш ребенок.

Д. Храните в памяти особенные моменты, связанные с вашим ребенком.

Е. Если ваш ребенок ведет себя в соответствии со старым ярлыком, изложите ему ваши чувства и/или ваши ожидания.

Ж. Есть еще какие‑нибудь навыки, которые, по вашему мнению, могут оказаться эффективными?

Упражнение, которое вы только что выполнили, я сама делала несколько лет тому назад. Что меня привело к этому? Однажды вечером, когда я заехала за Дэвидом на собрание бойскаутов, его вожатый подал мне знак пройти в другую комнату вместе с ним. У него было мрачное лицо.

– Что случилось? – спросила я нервно.

– Я хотел поговорить с вами о Дэвиде. У нас возникли небольшие проблемы.

– Проблемы?

– Дэвид отказывается выполнять инструкции.

– Я не понимаю. Какие инструкции? Вы имеете в виду проект, над которым он работает сейчас?

Он попытался снисходительно улыбнуться.

– Я имею в виду все проекты, над которыми мы работали с начала этого года. Если вашему сыну что‑то втемяшилось в голову, его невозможно сдвинуть с места. Он все делает по‑своему, и его нельзя ни в чем убедить. Откровенно говоря, другие мальчики сыты им по горло. Он отнимает много времени у группы… Дома он тоже такой упрямый?

Не помню, что я ответила. Я что‑то пробормотала, запихнула Дэвида в машину и быстро уехала. Дэвид был спокоен по дороге домой. Я включила радио, радуясь, что не надо ни о чем разговаривать, потому что у меня жутко болел живот. Было такое ощущение, что Дэвида наконец «разоблачили». Годами я обманывала себя, что он немного упрям дома – со мной, со своим отцом, сестрой и братом. Теперь же невозможно было убежать от правды. Внешний мир подтвердил то, на что я не хотела смотреть. Дэвид был несгибаемым, своевольным и непоколебимым.

Я несколько часов не могла заснуть. Я лежала и обвиняла Дэвида в том, что он не похож на других детей, а себя – в том, что столько раз называла его «упрямцем» и «упрямым быком». Только на следующее утро я смогла объективно оценить мнение вожатого о моем сыне и подумать о том, как помочь Дэвиду.

Я была уверена только в одном. Для меня было важно не поступить, как все, и не толкнуть Дэвида опять к его роли. Моя задача заключалась в том, чтобы искать и поддерживать в нем все самое лучшее. (Если не я, то кто?) Ну хорошо, он был упрямым и решительным, но он мог быть отзывчивым и уступчивым. Именно это и надо было в нем поддерживать.

Я составила список всех навыков, которые могли помочь ребенку иначе взглянуть на себя. Затем я попыталась вспомнить какую‑нибудь ситуацию в прошлом, когда Дэвид упирался. Что бы я могла сказать ему, если бы это повторилось снова? Вот что я придумала.

А. Ищите возможности показать ребенку его новый образ.

«Дэвид, ты согласился пойти с нами к бабушке, хотя на самом деле хотел остаться дома и играть с другом. Ты уступил нам».

Б. Поставьте ребенка в ситуацию, в которой он иначе взглянет на себя.

«Все члены семьи хотят пойти каждый в свой ресторан. Дэвид, может, у тебя есть идея, как нам сдвинуться с мертвой точки?»

B. Пусть дети нечаянно услышат, как вы говорите о них что‑нибудь положительное.

«Пап, мы с Дэвидом пришли утром к компромиссу. Он не хотел надевать сапоги, а я не хотела, чтобы он сидел в школе с мокрыми ногами. Наконец он решил надеть свои старые кроссовки и взять в школу пару сухих носков и хорошие кроссовки, чтобы там переобуться».

Г. Ведите себя так, как хотите, чтобы вел себя ваш ребенок.

«Я так расстроен! Я ужасно хотел посмотреть вечером фильм, а папа напомнил мне, что мы договорились пойти на баскетбольную игру… Ну, я думаю, что смогу еще на неделю отложить фильм».

Д. Храните особенные моменты, связанные с вашим ребенком.

«Я помню, как вначале ты не хотел ехать в лагерь бойскаутов. Но затем ты начал думать о нем, читать и разговаривать с детьми, которые туда ездили. И в конце концов решил сам поехать».

Е. Если ваш ребенок ведет себя в соответствии со старым ярлыком, изложите ему ваши чувства и/или ваши ожидания.

«Дэвид, на свадьбе старые джинсы выглядят как знак неуважения. Как будто ты говоришь им: «Эта свадьба не имеет для меня значения!» Как бы ты ни ненавидел костюм и галстук, я надеюсь, что ты оденешься подходящим образом».

Ж. Есть еще какие‑нибудь навыки, которые, по вашему мнению, могут оказаться эффективными?

Больше принимать чувства Дэвида. Давать ему больше свободы выбора. Чаще использовать метод «решение проблемы».

Это упражнение изменило мои отношения с Дэвидом. Я смогла посмотреть на него в новом свете и начала общаться с ним, исходя из этого нового взгляда. Не было никакого резкого мгновенного результата. В некоторые дни все шло хорошо. Казалось, что чем больше я ценила способность Дэвида быть покладистым, тем более покладистым он мог быть. А в другие дни все шло плохо. Моя злость и досада возвращали меня на шаг назад, и я снова скандалила с ним.

Однако я постоянно отказывалась сдаваться. Я держалась за свое новое отношение. У моего «решительного» сына была не менее «решительная» мать.

* * *

Маленький мальчик уже вырос. Но только недавно, когда я не могла его ни в чем убедить (это моя точка зрения), я так расстроилась, что вышла из себя и назвала его «упрямым ослом».

Он как будто бы удивился и некоторое время молчал.

– Ты таким видишь меня? – спросил он меня.

– Ну я… я… – я запнулась в замешательстве.

– Все нормально, мама, – сказал он мягко. – Спасибо, но у меня другое представление о себе.

Глава 2. Истории родителей – настоящее и прошлое

Вот несколько историй родителей, которые решили освободить своих детей от разыгрывания ролей.

«Во время семинаров меня начало просто наизнанку выворачивать. Я подумала о том, как отвратительно я вела себя с Грегом недавно и каких ужасных вещей я ему наговорила:

«Я бы хотела, чтобы ты мог видеть себя со стороны. Ты ведешь себя как нахал».

«Почему ты постоянно всех задерживаешь?»

«Я думаю, мне нечего ждать большего от тебя. Я должна была уже привыкнуть к тому, какой ты мерзкий».

«У тебя никогда не будет друзей».

«Не веди себя как ребенок. Можно подумать, что тебе два года».

«Ты так неаккуратно ешь. Ты никогда не научишься есть нормально».

Я постоянно думала о нем как о моем главном противнике и никогда не оставляла его в покое. В довершение скажу, что на этой неделе у меня состоялась беседа с его учительницей и она пожаловалась мне на то, что он очень инфантильный. Еще не так давно я бы с ней согласилась, но в этот раз ее слова потрясли меня до глубины души. Я подумала, что ситуация уже вряд ли ухудшится, и решила попробовать некоторые методы, освоенные на наших семинарах.

Вначале я столкнулась с тем, что слишком сердита, чтобы быть хорошей. Я знала, что Грегу нужен какой‑то положительный отклик, но я едва могла говорить с ним. Вместо этого я написала ему записку, когда он первый раз что‑то сделал правильно:

«Дорогой Грег,

вчера у меня был чудесный день. Ты сделал все, чтобы мы вовремя вышли и успели на машине до воскресной школы. Ты сам встал, оделся и ждал меня.

Спасибо тебе,

мама».

Спустя несколько дней мне нужно было поехать с ним к зубному. Как всегда, он начал бегать по коридору. Я достала свои часы и протянула их ему.

– Я знаю, ты можешь посидеть тихо пять минут, – сказала я ему.

Он выглядел удивленным, но он сел и вел себя тихо, пока врач не позвал его в кабинет.

После посещения зубного врача я сделала то, чего никогда раньше не делала. Я взяла его с собой попить горячего шоколада. Как ни странно, но мы даже поговорили. В тот вечер, когда я укладывала его спать, я сказала ему, что получила удовольствие от того, как мы провели время.

Мне было трудно поверить, что два этих незначительных эпизода изменят Грега, но мне казалось, что он хочет доставить мне больше радости, это меня ободрило. Например, он оставил в кухне на полу свою книгу и куртку. Обычно это было поводом накричать на него. Вместо этого я сказала ему, что мне не нравится поднимать за ним вещи, но я верю, что с сегодняшнего дня он будет помнить, где они должны лежать.

За обедом я перестала критиковать его умение вести себя за столом. Я позволяла себе комментировать только самые грубые поступки и старалась говорить обо всем только один раз.

Я также отдала ему часть обязанностей по дому в надежде, что он будет вести себя более разумно. Я попросила его снять одежду с сушилки, разгрузить продукты и убрать их по местам. Я даже позволила ему самому сделать себе яичницу на следующее утро. (И я промолчала, когда часть яиц упала на пол.) Боюсь сглазить, но его поведение определенно изменилось в лучшую сторону. Может быть, это оттого, что я лучше к нему отношусь».

* * *

«Мы удочерили Хэзер. С первого дня, как она поселилась у нас, она доставляла нам сплошную радость. Она продолжала расти очаровательным, прелестным ребенком. Я не только думала о ней как о моей гордости и радости, но я каждый день множество раз повторяла ей, какое она подарила мне счастье. Прочитав вашу главу о ролях, я задалась вопросом, не повесила ли я на нее слишком тяжелый груз «хорошей девочки», «моей радости». Я также подумала о том, что в ее душе могли жить совсем другие чувства, которые она боялась показать.

Мое беспокойство заставило меня попробовать кое‑что новое. Думаю, самое важное, что я сделала, это дала понять Хэзер, что принимаю все ее чувства, какими бы они ни были, что вполне нормально злиться, расстраиваться или разочаровываться. Однажды, когда я на полчаса позже забрала ее из школы, я сказала ей:

– Ты, наверное, рассердилась, что пришлось так долго ждать меня.

(Это вместо обычного: «Спасибо за твое терпение, солнышко».) В другой раз я сказала ей:

– Держу пари, ты бы хотела отругать свою подругу за то, что она отменила встречу с тобой!

(Вместо моего обычного: «Ну, дорогая, другие люди не такие внимательные, как ты»)

Я также старалась вести себя так, как хотела, что бы вела себя она. Я позволила себе говорить о своих негативных чувствах чаще. Как‑то я сказала ей:

– Я чувствую себя раздраженной, и мне нужно некоторое время побыть одной.

А когда она попросила дать ей мой новый шарф на время, я сказала, что не очень бы хотела им делиться пока что.

Я старалась по‑разному хвалить ее. Вместо того чтобы говорить, как ее учеба делает меня счастливой, я описывала, чего она достигла («это логичный, хорошо структурированный доклад»), и удовлетворялась этим.

Как‑то утром произошел первый «случай». Хэзер была в душе, а я споласкивала посуду. Она постучала в стену, и я убавила вполовину горячую воду. Позже она пришла в кухню и стала кричать на меня во весь голос:

– Я попросила тебя не включать горячую воду. У меня был просто ледяной душ!

Если бы она поступила так месяц назад, я была бы в шоке. Я бы сказала ей:

– Хэзер, тебе не пристало вести себя таким образом!

В этот раз я сказала:

– Я понимаю, как это разозлило тебя! Постараюсь запомнить, что не надо включать горячую воду вообще в следующий раз, когда ты будешь в душе!

Мне кажется, что Хэзер научится еще сильнее выражать свои чувства и мне не все понравится из того, что я услышу. Но в конце концов, я думаю, для нее важнее быть настоящей, чем продолжать быть «маминой радостью».

P.S. Теперь, когда бы я ни услышала, как люди называют своих детей «хорошими», я отношусь к этому с подозрением».

Date: 2015-09-24; view: 265; Нарушение авторских прав