Христианство: Античность, Византия, Древняя Русь

Георгий Львович Курбатов Эдуард Давыдович Фролов Игорь Яковлевич Фроянов

Христианство: Античность, Византия, Древняя Русь

Г. Л. Курбатов, Э. Д. Фролов, И. Я. Фроянов

Христианство: Античность, Византия, Древняя Русь

Для Русской православной церкви 1988 год является юбилейным. Летом этого года она отмечает свое тысячелетие. Подготовка к юбилею идет полным ходом: действует специальная комиссия, возглавляемая рабочим президиумом под председательством самого патриарха, запущена на поток литература, посвященная приближающейся дате.

В современных условиях приготовление Русской церкви к юбилейным торжествам и, разумеется, их проведение нацелены на достижение прежде всего идеологического эффекта. Дело в том, что церковники намерены отметить, собственно, не столько тысячелетие Русской православной церкви, сколько тысячелетие «крещения Руси», тем самым придавая празднеству общенациональное звучание. С помощью изощренных, но чуждых науке приемов подачи исторических фактов, мистической трактовки принятия Русью христовой веры идеологи православия пытаются представить учреждение князем Владимиром христианства в древнерусском обществе как поворотный момент в истории России. Вот почему церковные деятели, собираясь «молитвенно отметить тысячелетие крещения Руси», полагают, что они «вместе со всем народом» будут «праздновать тысячелетие нашей отечественной культуры и литературы» (Журнал Московской патриархии, 1982, № 1, с. 6). Если к этому добавить, что древнерусские иерархи, как утверждают новейшие клерикальные историки, «направляли свое влияние на устроение государства, укрепление центральной власти, насаждение просвещения и нравственное воспитание народа» (Русская православная церковь. М., 1980, с. 11), то становится совершенно очевидным далеко идущий вывод: высшие плоды цивилизации – государственность, культуру, просвещение – русские люди сняли с церковного древа. Такова историческая легенда, творимая ревнителями русского православия. Чтобы раскрыть ее несостоятельность, нужны не общие, исполненные благих атеистических намерений рассуждения, а конкретный научный анализ исторических фактов. Ф. Энгельс указывал, что «с такой религией как христианство нельзя покончить только с помощью насмешек и нападок»[1], ее нужно также преодолеть научно, т. е. путем исторического объяснения.

Несколько лет назад была переиздана написанная в 30‑х годах книга Н. М. Никольского «История русской церкви». Переиздание этой добротной, но уже, естественно, заметно устаревшей марксистской работы с очевидностью высветило один печальный факт – за полстолетия было создано очень мало книг, сочетающих в себе глубину научного анализа проблем истории Русской церкви с яркой публицистичностью. Конечно, все это время наука не стояла на месте (было исследовано множество важных частных вопросов – от церковного землевладения до местных еретических течений), но этапных, суммирующих результаты разрозненных исследований работ, интересных широкому кругу людей, создано не было. Читатель, интересующийся этой проблематикой, был посажен на голодный паек. Возникло и укоренилось, как справедливо отметили авторы настоящей книги, «пренебрежение темами истории христианства в нашей лекционной и литературно‑публицистической практике».

Настоящая книга принадлежит к числу тех работ, в которых решается задача научного преодоления христианства. Авторы ее взялись воплотить оригинальную идею (попыток ее реализации, по‑моему, еще не было ни разу) – показать, какой путь проделало христианство от своего рождения и утверждения в античную эпоху через византийское средневековье в Киевскую державу. Решает она и важную идеологическую задачу, поскольку направлена против искажений исторической правды в клерикальной историографии.

Первый раздел написан профессором Э. Д. Фроловым, который известен как глубокий и тонкий знаток истории античности, автор трудов, получивших европейское признание. Созданный им очерк истории возникновения христианства по глубине и четкости анализа – одно из самых удачных произведений на эту тему за последние десятилетия. Его наиболее сильная черта – глубокая логическая выстроенность. Прочитав его, читатель получит строго научное и стройное представление о сложнейших сюжетах происхождения христианства.

Автор подробно рассматривает исторические предпосылки возникновения христианства, социальные условия и духовную атмосферу в античном мире, где эта религия родилась, идейные истоки и первые формы, в которые вылилось христианское движение. Исторический материал свидетельствует, что христианство возникло закономерно, то есть в силу определенных социальных причин, а не путем божественного откровения, как утверждают церковники. Отвечая на вопрос: «Почему родилось христианство?» – Э. Д. Фролов убедительно показывает, что оно формировалось в обстановке глубокой духовной депрессии, охватившей все слои античного мира. В связи с упадком местных культов росло увлечение суевериями, таинствами, имевшими мистериальный характер. Христианство, появившееся как раз в это время, предлагало отчаявшимся и надломленным людям иллюзию утешения, надежду на спасение, возлагаемую на мессию – «помазанника божьего». Эта тема в христианстве явилась основой его привлекательности, на чем успешно спекулировала в дальнейшем христианская церковь.

Второй важный вопрос, поставленный в первой части книги: «Из чего родилось христианство?» Два потока, образованные из многих малых ручьев, – пестрая смесь восточных культов (Кибелы, Исиды, Митры) и ряд течений античной идеалистической философии (кинизм, стоицизм, гностицизм) – долго двигались по собственным руслам, но затем сошлись и смешались, и смешение это в итоге оказалось новой религией – христианством. Она приспособила для своих целей многие духовные ценности, выработанные в предыдущие эпохи, – от моральных норм и фрагментов философских течений до литературных традиций и приемов психологического воздействия. Многие из этих явлений, значительные и сильные сами по себе, умножили свое воздействие на человеческое сознание, будучи объединенными в систему.

Для широкого читателя многое, возможно, в этом разделе будет новым. Церковь вообще и русская в частности немало потрудилась, чтобы вложить в головы людей идею возвышенной исключительности всех своих элементов – обрядов, именуя их не иначе как «таинствами», возникшими под влиянием божьего диктата. Поэтому для иного читателя будет неожиданным, например, хорошо описанное в книге поразительное сходство ритуалов христианства и возникшего много раньше митраизма – священные омовения, причащения хлебом и вином (тело и кровь христовы!), осенение себя символическим знаком, и котором угадывается христианское крестное знамение, наконец, совпадение главного праздника Митры с днем рождества христова. Обнаружение таких заимствований развенчивает христианские таинства лучше любой лобовой критики.

В разделе четко прослежены пути постепенного перерождения первоначального христианства, в результате чего в христианских общинах верх брали состоятельные элементы, усилиями которых создавалась прочная церковная организация.

Итак, христианство появилось и оформилось. Каким же был его путь на Русь? Главное звено этого пути – средневековая Византия, воспринявшая христианство в первых веках новой эры и спустя тысячелетие после его рождения передавшая эту религию Древней Руси.

Во втором разделе книги, принадлежащем перу одного из крупнейших советских византинистов Г. Л. Курбатова, прослеживаются судьбы христианства и церковной организации в рамках того особенного полуантичного‑полусредневекового государства, каким была Империя ромеев. Формирование византийской церковной организации, ее своеобразие, роль церковных соборов, становление христианской православной догматики – вот главная тема второй части книги.

Византийское христианство за тысячу лет проделало сложный путь. От раннехристианских идеалов добра, нестяжательства и всепрощения оно пришло к идее богоизбранности Византии и византийцев, а затем долго пребывало, непрерывно эволюционируя, в разнообразных христологических спорах, породивших несторианство, монофизитство, иконоборчество, богомильство и т. п. Подавив ростки рационализма, оно отдало дань обильно сдобренному чудотворством мистицизму, вслед за которым уже на закате Великой империи на сцене византийской жизни появился исихазм, требовавший от человека полного отрешения от земных забот, подводивший верующего к крайней степени перманентной религиозной экзальтации.

На широком историческом материале Г. Л. Курбатов раскрывает специфические черты византийского христианства и церкви, которые, в отличие от западного христианства, характеризовались известной демократичностью и большей терпимостью к язычеству, что в немалой мере и обусловило принятие христианства Русью именно из Византии, а не из стран Западной Европы.

Эта глава, видимо, потребует от читателя наибольших интеллектуальных усилий. Это не случайно и объясняется особенностями нашей культурной традиции. Так исторически сложилось, что современный отечественный читатель знает историю, философию, литературу античного периода в большей степени, чем византийскую культуру (это – влияние общеевропейской культурной традиции трех последних столетий), хотя как раз через Византию шел в молодое древнерусское общество мощный религиозный и культурный поток. Тем ценнее и познавательнее предлагаемое читателю знакомство с удивительным и уникальным феноменом – византийской ветвью христианства.

В конце первого тысячелетия именно эта ветвь дала еще один побег – древнерусское православие. Утверждение христианства в древнерусском обществе – тема последнего раздела книги, ее заключительное звено. Он написан И. Я. Фрояновым, известным специалистом по истории Киевской Руси. У многих построений, выдвинутых этим ученым в последние два десятилетия, оказалась трудная судьба. Их не только жестко критиковали (такая критика – одна из естественных норм научной жизни), подчас им не давали дороги к читателю (и к потенциальному критику, если угодно) с помощью «силовых приемов», которые ныне наконец зачислены в разряд недозволенных. Все это происходило несмотря на то, что система взглядов на древнерусскую историю, развиваемая И. Я. Фрояновым, целиком и полностью лежит в рамках марксистско‑ленинской методологии, что не раз подтверждали в отзывах о работах И. Я. Фроянова такие авторитеты, как М. П. Алексеев, Б. Б. Пиотровский, Б. А. Чагин, В. Л. Янин, К. В. Чистов, В. И. Рутенбург и др. Предлагаемый очерк представляет нетрадиционный взгляд на причины утверждения христианства в восточнославянских землях, его роль в жизни древнерусского общества. Он заметно отличается от того, что преобладает в современной литературе. Главный вывод автора на первый взгляд парадоксален: введение новой веры преследовало своей целью не утверждение новых, феодальных отношений, а сохранение старых, родоплеменных порядков, сохранение господства киевской полянской знати в восточнославянском мире. Из этой авторской посылки с необходимой логикой проистекает и отрицание им «прогрессивности» «крещения Руси».

Язычество, по наблюдениям И. Я. Фроянова, не утратило в Древней Руси социальной и политической перспективы. В этом кроется причина его устойчивости. Мировоззрение древнерусских людей автор считает в большей степени языческим, чем христианским. Вывод о том, что христианство на Руси XI–XII веков представляло собой древнерусский вариант оязыченного христианства, заслуживает серьезного внимания, поскольку дает ключ к пониманию длительного существования языческих по своей сути верований в рамках русского православия.

Широкая историческая панорама, начертанная авторами, при чтении рождает смысловые эффекты, на которые они, видимо, не рассчитывали. Сведение в одном труде реалий разных эпох вдруг обнаруживает пусть отдаленные, но схожие их черты. Так, система полисных языческих культов античности словно перекликается через тысячелетие с разнообразием «идолов» в древнерусских племенах. Попытка Владимира I создать в разноплеменной Киевской державе единый пантеон всех славянских богов неожиданно ассоциируется с лежащим в го. «oice русле стремлением Александра Македонского утвердить свое происхождение от всех главных богов покоренных им народов – Зевса, Аммона, Мардука. Хорошо показанная в книге терпимость византийского христианства (в отличие от его крестоносных вариантов) объясняет нам долгую живучесть славянского язычества, его проникновение в поры новой веры.

Выявление сходства общественных процессов, разделенных веками и расстояниями, – сильная сторона книги, написанной в лучших традициях марксистской науки. Еще более примечательная черта представляемого труда заключается в том, что христианство показано в развитии. Если оно было божьим откровением, раз и навсегда данным человечеству, почему же столь хаотична и противоречива его эволюция, почему на протяжении всей истории его сотрясают идейно‑религиозные бури? Ведь число расцветавших в лоне церкви ересей не перечислит ни один теолог. Можно, конечно, объяснять все это происками дьявола, но сегодня такой ответ не убедит даже верующего.

В заключение следует отметить, что, открыв эту книгу, нельзя настраиваться на легкое чтение. Она требует работы ума и определенной общекультурной подготовки. Но прочитав ее, читатель будет вознагражден сполна – научным знанием истории возникновения и долгого пути в восточнославянские земли одной из крупнейших мировых религий – христианства.

А. Я. Дегтярев, доктор исторических наук

Date: 2015-09-22; view: 390; Нарушение авторских прав