Запад готовится к худшему

Два крупнейших политика Британии в XX веке —Ллойд Джордж и Черчилль — с немалым трепетом смотрели в будущее в начале весны 1918 года. Выстоять можно было лишь посредством крайних усилий. В основу войны нужно было положить программу достижения индустриального превосходства над Германией. 5 марта Черчилль заверил премьера, что во исполнение тринадцатимесячной программы Британия произведет к апрелю 1919 г. 4 тысячи танков. Ранее 1919 г. два самых гибких ума Запада не мыслили себе ничего хорошего. На лучшее можно было надеяться лишь в случае экстренной мобилизации американцев. Глобальную значимость получили взгляды человека, который еще семь лет назад был известен только академическому миру Соединенных Штатов, На мировую арену выходил президент Вудро Вильсон.

В первой половине февраля 1918 г. первые американские пушки стреляли по германским позициям и первое подразделение американцев вошло в траншеи немцев. Итак, спустя сорок два месяца после начала. войны Америка стала физически воюющей державой и первый американец получил французский «Военный крест». Его имя было Дуглас Макартур. Западные газеты восторженно писали о том, что вскоре небо потемнеет от туч американских самолетов. Першинг этого вынести не смог и публично напомнил, что в небе Франции нет ни одного американского самолета.

11 февраля 1918 г. Вильсон перед объединенным заседанием конгресса разобрал ответные германские и австро‑венгерские предложения об условиях начала мирных переговоров. Вильсон видел в германо‑австрийских предложениях сны наяву той аристократии, которая уже теряла в Европе позиции. Прежде всего, президента не устраивала «узость», келейность предлагаемых центральными державами переговоров. Он не хотел повторения Венского конгресса. Не мир монархов, а мировое переустройство интересовало Вильсона. «К прошлому нет возврата, — провозглашал президент. — Мы боремся за создание нового международного порядка, основанного на широких и универсальных принципах права и справедливости, а не за жалкий мир кусочков и заплат» {640}. Президент не желал превращать окончание войны в простое перераспределение сил и территорий между европейскими соперниками. Фактически он хотел выбить из рук Европы ключи к мировой истории.

Пока еще подспудно, но дальше — больше, стала формироваться европейская оппозиция его дипломатии. На востоке Советская Россия встала на путь социального переустройства общества. И союз даже с самым либеральным капитализмом был немыслим— в то время для ЦК РКП(б). На Западе союзники в Лондоне и Париже не хотели такой победы над Германией, которая означала бы их общую сдачу на милость «данайцам, дары приносящим», — американцам. Пока еще Вудро Вильсон утешался приветственными резолюциями социалистических и лейбористских партий Антанты, одобрявших его «широкий» подход к проблемам войны и мира. Но глухое молчание на Даунинг‑стрит и в Матиньоне позволяло догадываться, о чем думают подлинные лидеры Англии и Франции.

10 февраля 1918 г. советское правительство заявило об аннулировании всех долгов царского правительства. Многомиллиардные займы французов, англичан и американцев были ликвидированы одним росчерком пера. н Какой будет реакция Запада? В американском посольстве, начиная с февраля 1918 г., ежедневно начинают собираться представители США, Британии, Франции, Италии и Японии. Главное обстоятельство стало заключаться в том, что немцы приближались к Петрограду. Встал вопрос о целесообразности пребывания в городе, грозящем попасть в оккупацию. В конце февраля Френсис уведомил своих коллег, что не намеревается покидать Россию, но в свете реальной германской У угрозы он переедет в Вологду — на 350 миль восточнее Петрограда. Если же немцы продолжат свое движение и Вологда окажется под прицелом, тогда американское посольство переместится в Вятку — еще на 600 миль восточнее. Дальнейшая точка — Пермь, затем Иркутск, Чита и, если понадобится, — Владивосток, на рейде которого стоит американский броненосец «Бруклин».

Мнения союзников раскололись. По мере того как ситуация в России все больше склонялась к гражданской войне, Бьюкенен начал выступать за обрыв дипломатических связей. Это мнение было поддержано европейскими союзниками Британии. Начался исход представителей европейских стран из России: англичане, французы, итальянцы, бельгийцы, сербы, португальцы и греки двинулись из России через Финляндию на Запад. Лишь англичане сумели пройти сквозь Гель‑сингфорс курсом на Швецию; остальные посольства были остановлены Красной Гвардией, и им пришлось вернуться назад. В глубину русской территории вместе с американцами отправились лишь японцы и китайцы. В конечном счете французы, итальянцы, сербы и бельгийцы прибыли в Вологду. Здесь персонал посольств размещался вначале в вагонах, а затем в губернском городе были найдены дома для дипломатов.

23 февраля 1918 г. американский посол Френсис писал своему сыну о целях своего пребывания в России:»Я намереваюсь оставаться в. России так долго, насколько это возможно… Сепаратный мир явится тяжелым ударом по союзникам, но, если какая‑либо часть России откажется признать право большевистского правительства заключать такой мир, я постараюсь установить контакт с нею и помочь восстанию. Если никто не восстанет, я проследую во Владивосток и постараюсь оттуда предотвратить попадание военных боеприпасов в руки немцев, а если в России за это время будет организована какая‑либо сила для борьбы с Германией, я окажу ей поддержку и буду рекомендовать правительству помочь ей. Я не собираюсь возвращаться в Америку» {641}.