Прибыль нефинансовых компаний, по крайней мере в США, становится все более зависимой от их финансовой деятельности

Нефинансовые компании, особенно в США, существенно увеличили свои финансовые активы. Отношение принадлежащих этим корпорациям финансовых активов к нефинансовым повысилось с 30 процентов в 1950 году до 40 – в 1982-м. Затем оно начало быстро расти, достигнув 100 процентов в 2001 году, после чего снизилось до 81 процента в 2008-м. В 2009 году это отношение снова резко увеличилось, достигнув новых высот в 104 процента, то есть, по сути, вернувшись на уровень 2001 года[233].

Для некоторых компаний в последнее время финансовые направления их деятельности были основным источником прибыли, они затмевали изначальную производственную направленность. В 2003 году компания GE получила 45 процентов своей прибыли от GE Capital. В 2004 году 80 процентов прибыли GM пришло от ее финансового отделения GMAC, в то время как в 2001–2003 годах компания Ford получала всю свою прибыль от Ford Finance[234].

Заключение: мощная сила финансов должна подлежать строгому контролю

Капитализм никогда не реализовался бы в его нынешнем виде без развития финансовой системы. Распространение услуг коммерческих банков, рост фондового рынка, прогресс в сфере инвестиционной деятельности банков и расширение рынков корпоративных и государственных облигаций позволили нам мобилизовать ресурсы и объединить риск в беспрецедентных масштабах. Без подобного развития мы до сих пор жили бы в мире маленьких заводиков, управляемых и финансируемых «мастерами-капиталистами» Рикардо, поддерживаемыми плохо финансируемыми и неэффективными правительствами.

К сожалению, после возникновения «новых финансов» в последние три десятилетия наша финансовая система обрела разрушительную силу. Наши финансовые компании добились больших успехов в получении высоких прибылей для себя за счет создания пузырей активов, неустойчивость которых они скрыли путем объединения ресурсов, структурирования и других методов. Когда пузыри лопаются, эти компании ловко используют свой экономический вес и политическое влияние, чтобы получить спасительную сумму денег и субсидий из государственного бюджета, который затем снова должен быть наполнен за счет населения с помощью повышения налогов и сокращения расходов. Этот сценарий, достигший огромных масштабов, закончился в 2008 году мировым финансовым кризисом, но за последние три десятилетия его успели повторить, только в меньшем масштабе, некоторые страны мира, например Чили, США, Швеция, Малайзия, Россия, Бразилия – всех не перечислить.

Пока мы не станем контролировать нашу финансовую систему намного жестче, мы будем наблюдать повторение этих кризисов. Наша финансовая система стала слишком сложной для управления – не только для якобы невежественных чиновников, но и для якобы «искушенных» представителей финансовой индустрии. Мы должны снизить эту сложность, ограничив распространение чрезмерно сложных финансовых продуктов, особенно если их создатели не в силах убедительно доказать, что выгоды перевешивают издержки.

Этот принцип может показаться слишком радикальным, но это не так. Мы постоянно делаем нечто подобное в отношении медицины; учитывая сложность человеческого тела и серьезность возможного вреда, который способны нанести новые лекарства, мы требуем, чтобы производители доказали обществу, что польза от их продукции превышает ее стоимость[235].

Настаивая на строгом регулировании финансовой системы, я не пытаюсь сказать, что она не представляет собой важную часть экономики. Напротив, ее необходимо регулировать именно из-за ее силы и важности. У нас не было светофоров, АБС[236], ремней безопасности и воздушных подушек во времена, когда большинство людей ходили пешком, ездили на телегах, запряженных волами, или скакали на лошадях. Сегодня у нас все это есть (и требуется правилами) именно потому, что наши мощные и быстрые машины могут нанести большой вред, если что-то – даже самую малость – пойдет не так. Если не применять те же методы к финансам, мы будем продолжать попадать в экономические эквиваленты автомобильных аварий, бегств водителей с места дорожно-транспортного происшествия и даже нагромождения автомагистралей.