Тихие слова

Огонёк её угасал. Она что‑то шептала, Питер с трудом разбирал её слова. Она говорила, что ей, может быть, могло бы помочь, если бы много ребят сказали, что они верят в фей.

Дж. М. Барри. Питер Пэн

(перевод И. Токмаковой)

Мегги и в самом деле попыталась. Как только стемнело, она застучала кулаком в дверь. Фенолио проснулся, но не успел её удержать – Мегги уже крикнула часовому, что ей нужно в туалет. Часовой, сменивший Плосконоса, коротконогий парень с торчащими ушами, разгонял скуку тем, что газетой хлопал залетевших в дом мошек. По стене была размазана уже добрая дюжина, когда он выпустил Мегги в коридор.

– Мне тоже нужно! – закричал Фенолио. Он, наверное, хотел попробовать всё‑таки удержать Мегги, но часовой захлопнул дверь у него перед носом.

– По очереди! – рявкнул он на старика. – А если не можешь терпеть, пописай в окошко.

Не расставаясь с газетой, он повёл Мегги в туалет. По дороге он прихлопнул ещё трёх мошек и мотылька, безостановочно метавшегося между голых стен. Наконец он отворил дверь, последнюю перед лестницей. «Всего несколько шагов! – думала Мегги. – Вниз по ступенькам я наверняка бегаю быстрее его».

– Мегги, прошу тебя, выбрось из головы эту затею с побегом, – успел прошептать ей на ухо Фенолио. – Ты заблудишься. Там же ни души на много километров в округе! Отец высек бы тебя, если бы знал, что ты задумала.

«Нет, не высек бы», – подумала Мегги. Но, оказавшись одна в закутке с унитазом и ведром, она почти потеряла присутствие духа. Снаружи было так темно, ужасно темно. И до входной двери дома Каприкорна было не близко.

– Я должна попытаться, – шептала она, открывая дверь. – Я должна!

Часовой догнал её уже на пятой ступеньке. Он тащил её по коридору, как мешок.

– В следующий раз я отведу тебя к шефу, – сказал он, вталкивая её обратно в комнату. – И он тебя хорошенько накажет.

Целых полчаса она молча всхлипывала, а Фенолио с несчастным видом сидел рядом с ней и смотрел в пространство.

– Всё в порядке! – повторял он, но, конечно, всё было совсем не в порядке.

– У нас даже лампы нет! – прорыдала она наконец. – И книжки они тоже у меня отобрали.

В ответ на это Фенолио пошарил у себя под подушкой и бросил ей на колени карманный фонарик.

– Я нашёл его у себя под матрацем, – сказал он. – Там лежало ещё несколько книжек. Похоже, кто‑то их там припрятал.

Дариус, чтец. Мегги хорошо помнила, как невысокий, худой человек торопливо шагал по церкви со стопкой книг. Конечно, это был его фонарик. Сколько же времени держал его Каприкорн взаперти в этой неприютной комнатушке?

– В шкафу лежало ещё шерстяное одеяло, я положил его к тебе на верхнюю кровать, – прошептал Фенолио. – Мне туда не залезть. Я попробовал, но кровать закачалась, как корабль в бурю.

– Я все равно больше люблю спать наверху. Мегги утёрла лицо рукавом. Плакать ей расхотелось. Толку от этого всё равно не было.

Вместе с одеялом Фенолио положил ей на матрац и книги Дариуса. Мегги аккуратно разложила их перед собой. В основном это были взрослые книги: до дыр зачитанный детектив, книга о змеях, книга об Александре Македонском, «Одиссея». Из детских книг тут были только сборник сказок и «Питер Пэн», но «Питера Пэна» она читала уже раз десять.

Снаружи часовой все хлопал своей газетой, а внизу беспокойно ворочался на узкой постели Фенолио. Мегги чувствовала, что уснуть ей не удастся. Даже и пробовать не стоит. Она вновь оглядела чужие книги. Как запертые двери. В которую войти? За какой она сможет забыть обо всём: о Басте и Каприкорне, о «Чернильном сердце», о себе – попросту обо всём? Она отодвинула в сторону детектив, потом книгу об Александре Македонском, поколебалась мгновение – и взялась за «Одиссею». Томик был затрёпан, Дариус, видимо, очень любил эту книгу. Он даже подчеркнул некоторые строки, одну так сильно, что карандаш едва не разорвал бумагу: «Не уберёг он, однако, товарищей, как ни старался».

Мегги нерешительно листала истёртые страницы, потом закрыла книгу и отложила её. Нет. Эту историю она знала достаточно хорошо, и все эти герои почти так же её пугали, как люди Каприкорна. Она утёрла слезу со щеки и провела рукой по другим книгам. Сказки. Она не больно‑то любила сказки, но книга была очень красивая. Страницы хрустели, когда Мегги их перелистывала. Они были тонкие, как калька, и покрыты крошечными буквами. Там были чудесные картинки с карликами и феями, а в сказках говорилось о могучих, огромных, сильных, как медведи, и даже бессмертных существах, но все они были коварны: великаны пожирали людей, карлики были жадны до золота, а феи злы и мстительны. Нет. Мегги навела фонарик на последнюю книжку. «Питер Пэн».

Фея там тоже была не особенно симпатичная, но мир, ожидавший девочку под обложкой, был ей хорошо знаком. Пожалуй, в такую тёмную ночь это было самое подходящее. За окном ухнула сова, и снова стало совсем тихо. Фенолио пробормотал что‑то во сне и стал похрапывать. Мегги залезла под колючее одеяло, вытащила из рюкзака свитер Мо и сунула под голову.

– Пожалуйста! – шептала она, открывая книгу. – Пожалуйста, унеси меня подальше отсюда, всего на часок‑другой, но, пожалуйста, подальше отсюда.

Снаружи часовой бурчал что‑то себе под нос. Наверное, ему было скучно. Он ходил взад‑вперёд перед запертой дверью, и деревянный пол скрипел под его шагами.

– Подальше отсюда! – шептала Мегги. – Унеси меня отсюда! Пожалуйста!

Она водила пальцем по строчкам, по грубой, шершавой бумаге, следила глазами за буквами, уводившими в другую страну, не такую жаркую, в другое время, в дом без запертых дверей и без людей в чёрных куртках. «Минуту спустя после того, как фея появилась в детской, маленькие звёздочки разом подули на окно, оно растворилось (Мегги так и слышала, как оно скрипнуло), и в комнату влетел Питер. Ровно половину пути к дому Дарлингов он нёс Динь‑Динь на руках, поэтому он был весь обсыпан пыльцой, которой обычно посыпают себя феи».[11]

«Феи… – подумала Мегги. – Не удивительно, что Сажерук скучает по феям». Но об этом сейчас не следовало думать. Она не хотела думать о Сажеруке. Ей нужно было сосредоточиться только на Динь‑Динь, Питере и Венди, мирно лежавшей в кровати и не подозревавшей пока о странном мальчике в одежде из листьев и паутины, залетевшем в её комнату. «Динь‑Динь, – позвал он тихонько после того, как убедился, что ребята спят. – Динь, где ты?» Динь‑Динь сидела в кувшине, и, надо сказать, ей это очень нравилось, потому что до сих пор ей никогда не приходилось попадать в кувшин с водой». Динь‑Динь… Мегги ещё дважды прошептала её имя, ей всегда нравилось его выговаривать: вначале язык легонько цокал о передние зубы, а мягкое «н» на конце было нежным, как поцелуй. «Да вылезай ты из этого кувшина! Лучше скажи: ты нашла, куда они девали мою тень?» В ответ раздался нежный звон, как будто кто‑то зазвонил в маленькие золотые колокольчики. Так говорят феи. Это их язык. Он такой тихий, что обычно ребята его не слышат».

«Вот умела бы я летать, как Динь‑Динь, – думала Мегги. – Я бы тогда могла просто вскарабкаться на подоконник и улететь отсюда. И мне бы не надо было бояться змей, и я отыскала бы Мо прежде, чем он сюда придёт. Он, наверное, не может найти дорогу. Да. Конечно. А вдруг с ним что‑нибудь случилось?..» Мегги мотнула головой, будто вытряхивая без разрешения забравшиеся мысли. «Динь‑Динь сказала, что тень спрятана в большой коробке. Она имела в виду комод. Питер подскочил к комоду, выдвинул один за другим все ящики и вышвырнул их содержимое на… (Мегги замерла. В комнате появилось пятнышко света. Она выключила фонарик, но огонёк не исчез.) … в тысячу раз ярче ночников. Но если он остановится хоть на мгновение, вы увидите, что это…» Она не дочитала. Она только следила глазами за огоньком, который как сумасшедший метался по комнате, гораздо быстрее, чем светлячки, и намного больше.

– Фенолио!

Часового за дверью было не слышно. Он, наверное, заснул. Мегги перегнулась через край кровати и дотянулась рукой до плеча Фенолио.

– Фенолио, да посмотри же! – Она трясла его за плечо, пока он не открыл глаза.

А вдруг она улетит в окно?

Мегги скатилась с кровати. Она так поспешно захлопнула окно, что чуть не прищемила сверкающее крылышко. Испуганная фея метнулась прочь. Мегги послышалась стрекочущая брань.

Фенолио заспанными глазами смотрел на порхающий огонёк.

– Что это? – спросил он хрипло. – Светлячок‑мутант?

Мегги вернулась на свою кровать, не спуская глаз с феи. Та металась по тесной комнате все быстрее, как залетевший в помещение мотылёк, вверх к потолку, оттуда к двери, потом к окну. И снова к окну. Мегги положила Фенолио на колени книгу.

– «Питер Пэн».

Он посмотрел на книгу, потом на фею, потом снова на книгу.

– Я не хотела! – прошептала Мегги. – Правда! Фея вновь подлетела к окну и забилась об него.

– Нет! – Мегги подбежала к ней. – Туда нельзя. Ты не понимаешь. «Это молоденькая фея, величиной, ну, например, с вашу ладонь. Друзья за этот голосок, похожий на нежный звон колокольчика, привыкли называть её Динь‑Динь. Одевалась она в короткое платьице из ажурных листиков, которое к ней, кстати сказать, очень шло и подчёркивало изящество её фигурки».

– Кто‑то идёт! – Фенолио вскочил так быстро, что стукнулся головой о верхнюю кровать.

Он был прав. За дверью по коридору приближались быстрые, решительные шаги. Мегги вернулась к окну. Что бы это значило? Была глубокая ночь. «Мо пришёл! – подумала она. – Он здесь!» – И сердце радостно запрыгало у неё в груди, хотя она не хотела радоваться.

– Спрячь её! – прошептал Фенолио. – Скорее прячь её.

Мегги растерянно посмотрела на него. Ну конечно. Фея. Нельзя, чтобы они её видели. Мегги попыталась её поймать, но та выскользнула из её пальцев и улетела наверх, к потолку. Там она и осталась, как свет невидимой лампочки.

Шаги были уже совсем близко.

– Так‑то ты стоишь на часах?

Это был голос Басты. Мегги услышала глухой стон, наверное, он разбудил часового пинком.

– Открывай живее, я не могу вечно здесь торчать!

Ключ скрёбся о замок.

– Это не тот, соня! Каприкорн ждёт девчонку. Я расскажу ему, из‑за кого ему пришлось ждать так долго.

Мегги вскарабкалась на свою кровать. Та угрожающе закачалась, когда девочка встала на ней во весь рост.

– Динь‑Динь! – зашептала она. – Пожалуйста, иди сюда!

Она потянулась за феей очень осторожно, но фея снова метнулась к окну. И тут в комнату вошёл Баста.

– А эта откуда взялась? – спросил он, стоя в дверном проёме. – Этих летучих тварей я уже много лет не видел.

Мегги и Фенолио молчали. Что они могли сказать?

– Только не думайте, что уйдёте от ответа. – Баста стянул с себя куртку, взял её в левую руку и медленно двинулся к окну. – Стань в дверях, на случай, если она у меня выскользнет! – приказал он часовому. – Если ты её выпустишь, я тебе уши отрежу.

– Не трогай её!

Мегги поспешно соскочила с кровати, но Баста её опередил. Он набросил на фею куртку, и огонёк Динь‑Динь погас, как будто задули свечку. Когда куртка упала на пол, он слабо замерцал под чёрной тканью. Баста осторожно поднял куртку, сложил, как мешок, и остановился напротив Мегги.

– Выкладывай, лапонька, – сказал он угрожающе спокойным голосом. – Откуда взялась фея?

– Не знаю, – с трудом выдавила Мегги, не глядя на него. – Она… вдруг появилась.

Баста взглянул на часового.

– Ты видал хоть раз в здешних местах фей? – спросил он.

Часовой поднял газету с налипшими мошками и, улыбаясь до ушей, хлопнул ею по дверному косяку.

– Нет, а то бы я знал, что с ними делать! – сказал он.

– Да, они надоедливые, как слепни. Но, говорят, они приносят счастье. – Баста снова обернулся к Мегги. – Ну, выкладывай, откуда она взялась. Последний раз спрашиваю.

Невольно Мегги посмотрела на книгу, которую уронил Фенолио. Баста проследил за её взглядом и поднял книгу.

– Ну надо же! – пробормотал он, разглядывая картинку на обложке.

Художник очень похоже изобразил Динь‑Динь. На самом деле она была не такой яркой, как на рисунке, и чуть поменьше, но это, конечно, не помешало Басте её узнать. Он тихо присвистнул и сунул Мегги в лицо книжку.

– Только не рассказывай мне, что это старик вычитал её оттуда! – сказал он. – Это ты. Готов поспорить на мой нож. Отец тебя научил или ты просто унаследовала его способности? Хотя какая разница? – Он сунул книгу за пояс и схватил Мегги за локоть. – Пойдём, расскажем все это Каприкорну. Вообще‑то, мне велено привести тебя только затем, чтобы ты повидалась со старым знакомым, но, я думаю, Каприкорн будет не против выслушать такие захватывающие новости.

– Мой отец пришёл? – Мегги покорно дала вытащить себя из комнаты.

Баста отрицательно покачал головой и насмешливо посмотрел на неё.

– Нет, отец твой пока не появлялся, – сказал он. – Видимо, своя шкура ему всё же дороже твоей. На твоём месте я бы на него обиделся.

Мегги ощутила укол разочарования, острого, как игла, и – одновременно – облегчение.

– Признаться тебе, он меня разочаровал, – продолжал Баста. – Я ведь готов был голову дать на отсечение, что он придёт. Но теперь он нам, наверное, и не нужен, правда? – Он потряс свою куртку, и Мегги услышала тихий, безнадёжный звон.

– Запри старика! – приказал Баста часовому. – И если ты снова будешь храпеть, когда я вернусь, – пожалеешь, предупреждаю.

С этими словами он потащил Мегги вниз по лестнице.

Date: 2015-09-22; view: 388; Нарушение авторских прав