Числовые измерения характера

Начав консультации с Анджелой Дакворт и ее коллегами по поводу характера, Дэвид Левин и Доминик Рэндольф с легкостью убедились в том, что самоконтроль и выдержка – важнейшие сильные стороны характера для учащихся. Но похоже было, что это не единственные сильные стороны, имеющие значение. Полный список из 24 качеств, предложенный Селигманом и Питерсоном, казался слишком громоздким, слишком трудно было превратить его в практичную систему для школ. Поэтому Левин и Рэндольф задали Питерсону вопрос: «Не мог бы он сократить этот список до более управляемой горстки качеств?»

Питерсон определил набор сильных сторон, которые в соответствии с его исследованиями с особенно большой вероятностью прогнозировали будущее удовлетворение от жизни и высокие достижения. После нескольких небольших уточнений они остановились на окончательном списке из 7 пунктов:

• выдержка

• самоконтроль

• энергичность

• социальный интеллект

• благодарность

• оптимизм

• любознательность

В течение следующих полутора лет Дакворт работала вместе с Левиным и Рэндольфом, стараясь превратить список из 7 качеств в оценочный инструмент – опросник, который могли заполнять учителя, родители или сами учащиеся.

По каждому качеству учителям предлагалось сделать выбор из ряда утверждений, очень похожих на 12 пунктов, которые Дакворт выбрала для своего опросника по выдержке. Она провела полевые испытания нескольких десятков таких опросников в Riverdale и KIPP, прося учителей оценивать учащихся, а учащихся – самих себя, по пятибалльной шкале по каждому индикатору. Со временем она остановилась на 24 наиболее статистически надежных индикаторах, от утверждения «этот учащийся стремится к исследованию нового» (индикатор любознательности) до «этот учащийся полагает, что старание улучшит его будущее» (оптимизм).

Для Левина следующий шаг был ясен. В 2007 году во время закрытой (только для приглашенных) конференции по позитивной психологии, которую Рэндольф организовал в Лоренсвилле, Левину пришла в голову идея оценивать учащихся KIPP по характеру точно так же, как их оценивали по математике, естественным наукам и истории. Разве не здорово было бы, размышлял тогда Левин, если бы каждый учащийся покидал стены школы не только со средним баллом по аттестату, но также и со средним баллом по характеру?

Если бы вы были директором колледжа, отбирающим абитуриентов, или менеджером отдела кадров, отбирающим работников начального уровня, разве не хотелось бы вам знать, у кого из них наивысшие баллы по выдержке, оптимизму или энергичности? А если бы вы были родителем учащегося KIPP, разве не захотелось бы вам понять, какую позицию ваш сын или дочь занимают по сравнению с остальными учениками класса в области характера, равно как и в умении хорошо читать?

Для Левина ответ на все эти вопросы был однозначно утвердительным, и едва получив окончательный список индикаторов от Дакворт и Питерсона, он принялся разрабатывать его, стараясь превратить в конкретный, осознанный инструмент, который мог бы предложить учащимся и родителям в нью‑йоркских школах системы KIPP дважды в год – первый в истории табель характера.

Однако у Рэндольфа в Riverdale идея о табеле характера вызвала довольно нервную реакцию.

– У меня есть почти философская проблема с числовым выражением характера, – объяснил он мне. – Учитывая специфический контингент моей школы, как только учредишь нечто вроде табеля, сразу получишь целую толпу, которая будет ради него так же из кожи вон лезть, как и при подготовке к экзамену. Я не хочу создавать вокруг характера метрическую систему, которую потом можно будет обмануть. У меня вызывает отвращение одна мысль о том, что мы могли бы к этому прийти.

И все же он согласился с тем, что список, разработанный Дакворт и Питерсоном, мог бы быть полезным инструментом в разговорах о характере с учащимися. Поэтому он использовал так называемый «вирусный подход» для распространения идеи об этом новом методе в сообществе учителей и учеников Riverdale.

Рэндольф говорил о характере на родительских собраниях, задавал конкретные вопросы на встречах преподавателей, сводил между собой единомышленников на своем факультете и поощрял их к разработке новых программ.

Зимой 2011 года учащиеся пятых и шестых классов Riverdale заполнили опросник по 24 индикаторам, и, кроме того, их также оценивали учителя. Затем преподавательский состав обсудил результаты, но учащимся и родителям о них не сообщалось, и уж конечно их не вносили ни в какие табели.

Размеренный темп работы Рэндольфа – это отчасти результат его персонального стиля: ему доставляет удовольствие так называемый диалогический процесс, неторопливые беседы, которые постепенно изменяют образ мышления людей. Это также во многом связано с культурой Riverdale – школы, где учителей нанимают не ради каких‑то общепедагогических интересов, но за их владение предметом.

– Учителя приходят сюда потому, что хотят иметь некий уровень независимости, – объяснял Рэндольф. – В теории я мог бы сказать: «Мы просто будем делать так‑то и так‑то, вопрос закрыт». Но все ответили бы мне: «Да пошел ты!»

Однако за время, проведенное в Riverdale, мне стало ясно, что дебаты вокруг характера в этой школе касаются не только того, как лучше оценивать и совершенствовать характер учащихся. Обсуждение шло глубже, добираясь до вопроса, что в действительности означает слово «характер».

Когда Рэндольф пришел в Riverdale, в школе уже действовала некая программа по воспитанию характера, получившая название CARE (Children Aware of Riverdale Ethics – «Дети, осознающие этику Riverdale»). Эта программа была принята в 1988 году в младшей школе, что в Riverdale означает время учебы с детского сада по пятый класс включительно. Она представляла собой учебный план для развития определенного рода хороших манер и приятности в обращении, требуя, чтобы учащиеся «обращались друг с другом с уважением… осознавали чувства других людей и искали способы помочь тем, чьи чувства были задеты». Плакаты в школьных коридорах напоминали учащимся о добродетелях, связанных с CARE («Следуй хорошим манерам»; «Избегай сплетен»; «Помогай другим»). Многие учителя младшей школы описывают эту программу с гордостью – как существенную часть того, что делает Riverdale такой особенной школой.

Когда я спросил Рэндольфа по поводу CARE, он состроил гримасу – этакий революционер, вынужденный ломать шапку перед традицией.

– В моем представлении сильные стороны характера – это CARE, вторая версия, – объяснил он деликатно. – В сущности, мне хотелось бы убрать все эти разговоры о характере и сказать, что мы получили CARE «следующего поколения».

Но на самом деле подход Селигмана и Питерсона не является расширением программ типа CARE; если уж на то пошло, он их отвергает. В 2008 году национальная организация «Партнерство по воспитанию характера» (Character Education Partnership) опубликовала документ, который разделял способы воспитания характера на две категории: программы, которые развивают «нравственный характер», воплощающий этические ценности, такие как справедливость, великодушие и цельность; и программы, которые занимаются «характером успеваемости», включающими в себя такие ценности, как старание, трудолюбие и настойчивость.

Программа CARE целиком попадает в первую категорию, но 7 сильных сторон характера, которые Рэндольф и Левин выбрали для своих школ, гораздо больше тяготеют к «характеру успеваемости»: хотя они и содержат моральный компонент – такие качества, как энергичность, оптимизм, социальный интеллект и любознательность, – в них ничего конкретно героического; они заставляют скорее подумать о Стиве Джобсе или Билле Клинтоне, чем о Мартине Лютере Кинге или о Ганди.

Двумя учителями, которых Рэндольф выбрал в качестве ответственных за школьную инициативу по воспитанию характера, были К. С. Коэн, советник‑наставник средней и старшей школы, и Карен Фирст, специалист по обучению в младшей школе.

Коэн была дружелюбной и вдумчивой женщиной чуть за тридцать, выпускницей Fieldston, частной школы, расположенной неподалеку от Riverdale. Она была живо заинтересована в развитии характера и, подобно Рэндольфу, переживала по поводу развития характера учащихся Riverdale. Но те семь сильных сторон характера, которые были выбраны для Riverdale, ее не убедили.

– Когда я думаю о хорошем характере, я спрашиваю: «Ты справедлив? Честен ли ты в отношениях с другими людьми? Не обманщик ли ты?» – говорила она мне. – Мне не приходят в голову вопросы типа «Настойчив ли ты? Упорный ли ты труженик?» Я спрашиваю: «Ты хороший человек?»

Представление Коэн о характере было гораздо ближе к концепции характера нравственного, чем характера успеваемости, и за те месяцы, которые я посещал Riverdale, это представление оставалось для нее доминирующим.

Однажды в конце зимы 2011 года я провел в школе целый день, сидя на самых разных занятиях и встречах; идеи насчет поведения и ценностей буквально носились в воздухе, но практически целиком оставались в пределах нравственного измерения.

Для средних классов выдался нелегкий денек: так называемый «пижамный день», плюс еще утреннее собрание, а сверх всего этого те дети, которые отправлялись на двухнедельную поездку всем классом в Бордо на весенние каникулы, должны были выехать пораньше, чтобы успеть на ночной самолет до Парижа.

Темой утреннего собрания были героизм и герои, и полдюжины учащихся по очереди вставали перед своими одноклассниками – общим счетом около 350 детей – и каждый из них проводил короткую презентацию о каком‑то конкретном герое по своему выбору: Руби Нелл Бриджесс, афроамериканская девочка, которая была участницей первой группы, выступавшей за интеграцию школ в Новом Орлеане в 1960 году; Мохаммед Буазизи, тунисский торговец фруктами, чье самопожертвование совсем недавно помогло поднять восстание в этой стране; актер и активист Пол Робсон; боксер Мэнни Пакьяо…

На собрании, на уроках, во время разговоров с разными учащимися я слышал множество высказываний о ценностях и этике, и те ценности, на которые делался особый упор, были социальными: принятие, толерантность, разнообразие (в Riverdale я услышал гораздо больше о негритянской истории, чем в знакомых мне школах KIPP).

Фотовыставка в одном конце школьного роскошного, залитого солнечным светом кафетерия была составлена из портретов намеренно разнообразных семей – гей‑пары, слепые родители, смешанно‑расовые супружеские союзы, усыновленные дети. Одна восьмиклассница, с которой я разговаривал о характере, сказала, что для нее и ее друзей самая большая проблема – это принятие: кого пригласили на бар‑мицва, а кого – нет; кто кого сторонится в Facebook и т. д.

Характер, насколько я смог понять, в Riverdale определялся в основном в терминах помощи другим людям – или, по крайней мере, старания не ранить чужие чувства. И гораздо меньше разговоров я слышал о том, как обладание определенными сильными сторонами характера может помочь человеку вести более успешную жизнь.

Однако Рэндольф сказал мне, что у него есть опасения, связанные с программой воспитания характера, которая не выходит за рамки таких ценностей «хорошего человека».

– Опасность, связанная с характером, состоит в том, что если прибегать к этим общим словам – уважение, честность, толерантность – они кажутся достаточно туманными, – говорил он. – Если я встану перед детьми и просто скажу: «Очень важно, чтобы вы уважали друг друга», – думаю, они пропустят это мимо ушей. Но если говорить, мол, «на самом деле вы должны демонстрировать самоконтроль», или объяснять ценность социального интеллекта – он поможет сотрудничать более эффективно, – тогда все это кажется несколько более осязаемым.

Когда я разговаривал с Карен Фирст, учительницей, которая возглавляла проект воспитания характера в младшей школе Riverdale, она тоже поделилась со мной опасениями. Ей казалось, что будет очень трудно убедить учащихся и их родителей, что среди этих 24 сильных сторон характера хоть что‑то может действительно пойти им на пользу.

Для учащихся KIPP, сказала она, мысль о том, что характер может помочь им справиться с обучением в колледже, была мощным соблазнительным фактором, таким, который мог мотивировать их воспринимать эти стороны характера всерьез. А для учащихся Riverdale вопрос о том, окончат ли они колледж, даже не стоял.

– Это просто случится, – объяснила Фирст. – Так происходило с каждым поколением в их семьях до них. Поэтому заставить их вложиться в эту идею очень трудно. Для учащихся KIPP развитие этих сторон характера отчасти является способом сбросить покров тайны с того, что делает других людей успешными, – вроде как «мы раскроем вам тайну, и вы узнаете, каковы на самом деле успешные люди». Но здешние ребята уже живут в успешном сообществе. Им не нужно полагаться на учителей, которые сообщат им информацию о том, как быть успешными.