Глава 10 Холодная осень

К концу недели арест закончился и девочкам разрешили выйти из дома.

– Как холодно стало в Москве! – удивленно сказала Кинеша, когда они утром шли в школу. В самом деле, листья с деревьев почти опали, дул холодный пронзительный ветер, и Кинеша мерзла даже в своей новой куртке. И вязаная шапочка с шарфом не спасали положения.

А Римме холод не мешал – она шла румяная, с блестящими глазами. Она думала только о Егоре. Как он там, в этой Корее, как его успехи в виртуальных битвах?..

– Ничего, ты привыкнешь, – оптимистично возразила она. – Годик-другой – и московские морозы будут тебе нипочем. Да это, в общем, и не морозы даже! Ты вот, например, слышала, какие холода в Сибири? Зимой там минус пятьдесят…

– Неужели! – ахнула Кинеша, с трудом пытаясь представить такую температуру. – Я бы там точно умерла…

– Но у нас такого нет, – поспешила успокоить ее Римма. – Так что не переживай… И потом, ты ведь наполовину русская – значит, с тобой точно ничего не случится.

– Ты вот говоришь – годик-другой… – задумчиво пробормотала Кинеша. – А я все вспоминаю Таканию. Столько времени вдали от родины!

– Манипуту долго не продержится у власти, – с авторитетом заявила Римма. – Народ его свергнет, и ты вернешься. Ведь именно ты – настоящая правительница!

– Не знаю, что за это время произойдет с моим народом, – печально вздохнула Кинеша. – Только я думаю, что я должна поддерживать его в трудные дни. Манипуту с приспешниками могут разграбить Таканию – помнишь, Ортезио признался, что нашли месторождение алмазов…

Они зашли в школу.

– Привет, Кинеша! – кричали первоклашки, пробегая мимо. – Ты где пропадала? Мы уже по тебе соскучились…

– Привет! – весело поздоровались Оля с Мусей. – Где пропадали так долго, девчонки? Болели, что ли?

– Да, болели, – хмуро ответила Римма. – Гриппом…

Каткова с Вишневецкой сразу поскучнели, когда в классе снова появилась принцесса Такании. Видимо, они в ее отсутствие чувствовали себя первыми…

Но самое интересное произошло после уроков, когда, казалось бы, уже ничего неожиданного от школы нельзя было ожидать.

Сестер нагнал Саша Мыльцев.

– Кинеша, Римма… – запыхавшись, несколько смущенно произнес он.

– Ну, чего тебе? – неодобрительно произнесла Римма. – Мыльцев, нам, собственно, сейчас некогда…

На самом деле у них было довольно много свободного времени, но просто не очень хотелось общаться с Мыльцевым. Если бы все красивые ребята были еще и умными!

– Я вот чего… – запинаясь, сказал он. – Как настроение вообще?

– Хорошо, – кивнула Кинеша, с любопытством глядя на московского красавца. – Ты ведь о чем-то хочешь сказать, да?

– Типа да…

Неожиданно Мыльцев густо покраснел и замолчал.

– Ну, так говори! – нетерпеливо потребовала Римма, которой не терпелось без всяких свидетелей поболтать со своей сестрой.

– Я вот чего… – опять повторил он. – Кинеша, ты это… ты помнишь, о чем мне в прошлый раз говорила?

– Ну, я много чего говорила… – осторожно произнесла Кинеша, пока еще не понимая, на что намекает Саша.

– Я про татуировку… Что принцесса может дружить только с тем человеком, у которого на лбу вытатуировано ее имя…

Римма с Кинешей остановились как вкопанные и пристально посмотрели на Сашу. Лоб ему закрывала густая челка. Неужели там, под ней, он прячет татуировку?!

– Мыльцев, ты спятил… – прошептала Римма. – Если ты это сделал, то ты дуб, самый настоящий дуб…

Это было и смешно, и грустно – то, что их шутка имела такие последствия. Но девчонки никак не ожидали, что Саша воспримет их слова всерьез!

– Мыльцев, ты это сделал? – с ужасом спросила Кинеша.

– Сделал, – с гордостью произнес Саша. – Типа теперь ты уже не скажешь, что со мной нельзя общаться…

– О боже… – растерянно проговорила Кинеша. – Теперь я сто раз подумаю, прежде чем что-нибудь сказать! Кто бы мог подумать, что глупая шутка может так закончиться…

– Мыльцев, ты же такой красавец! – застонала Римма. – А вдруг ты когда-нибудь захочешь стать актером или ведущим ток-шоу… Тебя же не возьмут, потому что татушка – это навсегда! Я в одном журнале читала, что до конца ее нельзя свести, даже после химической обработки остаются следы…

– Какой еще химической обработки? – вытаращил глаза Мыльцев и ладонью приподнял густую челку. Там, на высоком лбу, большими буквами было написано: КИНЕША. Причем «и» было написано наоборот – наверняка Саша делал это перед зеркалом и перепутал, где должна быть перекладинка у этой буквы. – Обычная гелевая ручка… Если не мыть, то день-два точно продержится!

Несколько мгновений Кинеша и Римма молчали, потрясенные, а потом у Кинеши невольно вырвалось:

– Ха-ха…

– Ха-ха-ха… – подхватила Римма, и хохот подхватил и понес их, словно лавина. Они не могли остановиться и смеялись неудержимо, глядя на растерянного Мыльцева. Он переводил взгляд с одной на другую, а потом выпалил:

– Так вы что, типа шутили?! Ну, знаете…

– Мыльцев, прости… – сквозь смех простонала Кинеша. – Но, честное слово, мы не ожидали…

– Мыльцев, как ты мог поверить в такую чепуху… – сгибаясь пополам от хохота, с трудом произнесла Римма. – Мыльцев, а если бы мы попросили тебя из окна прыгнуть…

Саша Мыльцев наконец догадался, что у этой аудитории он успехом никогда пользоваться не будет.

– А еще принцесса… – фыркнул он надменно и пошел прочь, на ходу пытаясь стереть надпись со лба.

Шел он в сторону Катковой и Вишневецкой, которые со скучающим видом обсуждали что-то, стоя возле школы. При виде приближающегося к ним Мыльцева они сразу приободрились и приняли независимые и эффектные позы.

– Нет, этот быстро все забудет! – пытаясь отдышаться, сказала Кинеша.

– Если, конечно, у него нет аллергии на гелевую пасту, – добавила Римма.

В семье Денисяк довольно часто звонил телефон.

Мама и папа Риммы были известными людьми, и к ним вечно обращались с какими-либо просьбами и пожеланиями. Звонили знакомые тетушек по консерватории. Бабушкины подруги – почтенные пожилые женщины, которые очень любили поговорить о том о сем, – как правило, такие беседы затягивались надолго. Звонили одноклассники Риммы и Кинеши (кроме Егора, разумеется, – ведь даже его имя было запрещено произносить в этом доме). Словом, было много людей, которые хотели пообщаться с кем-нибудь из членов этой большой и дружной семьи.

Но этот звонок был совершенно особым.

Позже бабушка утверждала, что в тот момент даже трель у телефона изменила свой тембр – стала начальственной и серьезной.

– Алло! – строго произнесла Элла Леопольдовна. – Вас слушают.

С недавних пор на все звонки отвечала она, потому что очень не хотела, чтобы Егору удалось поговорить с Риммой. О том, что Егор в эти дни отсутствовал, потому что участвовал в чемпионате мира по компьютерным играм, бабушка не знала. Наверное, даже и знать не хотела…

– Алло, вас слушают! – повысила бабушка голос.

– Добрый день! – невозмутимо ответила трубка. – Это квартира семьи Денисяк?

– Да, а в чем дело?

– С вами говорят из администрации президента, – произнесла трубка безупречно вежливым голосом.

Хоть бабушка и любила всякие новости по телевизору и была в курсе всех политических событий, которые творились в мире, но о каком президенте сейчас идет речь, она не сразу поняла.

– Какого такого президента? – довольно сварливо переспросила она. – Вы что, молодой человек, шутки там шутите?

«Молодой человек» на другом конце провода и не думал шутить. Он был безукоризненно спокоен – наверное, ему очень часто приходилось слышать в ответ недоверчивые восклицания. Такая у него была работа…

– Президента России, – как ни в чем не бывало, с достоинством произнес он. – Стало известно, что в Москве с неофициальным визитом находится ее величество Кинеша Леонимба Агассия Маритан Гаритана Четвертая, наследная принцесса королевства Такании. Вы ведь не будете отрицать, что ее величество проживает у вас?

– Не буду, – ошеломленно ответила бабушка. Она вдруг поверила, что голос в телефонной трубке не шутит – потому что только официальные лица могли так свободно и без запинки произносить заковыристые иностранные имена. Этот человек из администрации, наверное, все свободное время занимался тем, что повторял разные сложные имена и титулы. – Она моя внучка…

– Это замечательно, – произнес торжественно голос. – Сегодня вечером президент будет ждать ее в Кремле – будет небольшой прием в ее честь… Как жаль, что мы так поздно узнали, что ее величество Кинеша Леонимба Агассия Маритан Гаритана Четвертая находится здесь! Скажите, к какому часу можно будет прислать за вами машину?

Бабушка совсем растерялась.

– Э-э, минутку… – прокашлялась она. – Сейчас спрошу внучку… то есть ее величество…

Элла Леопольдовна относилась к двум своим внучкам одинаково, не делая различий. Ее теперь не смущало даже то, что Кинеша была приятного шоколадного цвета – не совсем привычного для холодной Москвы. Наверное, только сейчас она осознала, что Кинеша не просто девочка, а официальное лицо.

– Кинеша, детка! – очень взволнованная, бросилась Элла Леопольдовна к ней – Кинеша в это время как раз делала вместе с Риммой уроки. – Тебя вызывает Кремль!

– Ба, ты что! – прыснула Римма. – Чего ты придумываешь…

– Бабушка, какой еще Кремль! – засмеялась и Кинеша.

– А вот такой! – торжественно произнесла Элла Леопольдовна. – Тебя из администрации президента спрашивают…

У нее был очень ошеломленный вид, и девочки моментально поняли – бабушка не шутит…

Кинеша подбежала к телефону.

– Алло! – с достоинством произнесла она. – Принцесса Кинеша вас слушает.

Она довольно долго слушала то, что ей говорили в трубке, а потом невозмутимо произнесла в ответ:

– Ваше предложение очень лестно для меня. Да, разумеется, я буду. Только у меня одна просьба – могу ли я взять с собой на прием мою сестру, Римму Денисяк? Да? Что ж, великолепно… К семи нас устроит.

– А вдруг это от Ортезио? – шепотом спросила потом Римма. – Ну, новая ловушка…

– Это невозможно, – решительно покачала головой Кинеша. – Ортезио наверняка до сих пор уверен в том, что я сплю глубоким беспробудным сном. И, кроме того, Римма, я давно ждала этого звонка… Знаешь, принцессы обычно не остаются надолго без внимания!

И она весело рассмеялась.

– Да уж… – глубокомысленно вздохнула Римма. – Ты ведь это… августейшая особа!

– Ну, не знаю, насколько я августейшая, но на прием ты поедешь вместе со мной, – сказала Кинеша. – Без тебя мне будет скучно.

В семь часов к подъезду подъехал огромный лимузин, и девочки, нарядные и причесанные, сели в него. Провожала их вся родня, даже соседи выбежали посмотреть.

– Ведите себя прилично! – наказывала Риммина мама. – Детка, надеюсь, ты хорошо помнишь, в какой руке надо держать вилку, а в какой – нож… А ты, Кинеша, не смейся слишком громко. Ах, боже мой, как все внезапно… К такому приему надо было готовиться заранее, за несколько месяцев. И пригласить преподавателя по этикету!

Мама очень переживала за Римму, которая еще ни разу не присутствовала на столь ответственных мероприятиях.

– Мамочка, все будет хорошо!

Все и на самом деле прошло как нельзя лучше.

Римме даже немного удалось побеседовать с президентом – в остальное время он говорил с Кинешей. Потом был замечательный банкет в одной из небольших, но очень уютных кремлевских гостиных… Некоторых из присутствующих Римма знала в лицо, потому что их часто показывали в новостях по телевизору – всякие министры и их заместители.

Правда, мешали фоторепортеры – они все время щелкали вспышками, от которых слезились глаза.

Римме было любопытно за всем этим наблюдать – в самом деле, не каждый день удается попасть на кремлевский прием, да еще вблизи увидеть настоящего, живого президента, но потом вдруг странная тоска охватила ее.

«Что же это такое… – растерянно подумала она. – Ведь Кинеша пока еще обычная девчонка, но ей уже приходится улыбаться, знать все тонкости светских вечеринок, всяких там приемов… Нет, какое это все-таки мучение – быть главой государства! Рассчитывать каждый свой шаг, чтобы пресса не истолковала его как-нибудь шиворот-навыворот, и все время думать о благе своей страны…»

И Римма от всей души пожалела сестру.

А еще она думала о том, что будет, если Кинеша вернется в Таканию – ведь тогда она, Римма, останется совсем одна и ей не с кем будет поболтать о своих девичьих тайнах. А она уедет – рано или поздно. Потому что короли долго не живут без своего королевства.

Правда, Римма не подозревала, что расставание будет так скоро…

– Нет, это невозьмозьно! – чуть не расплакалась Вишневецкая, с досадой отбросив от себя газету. – Столько воклуг класивых, талантливых девтенок, а они пло них напетятали!

– А что, ты хотела, чтобы про тебя во всех газетах напечатали? – хмуро возразила Каткова. – Ну, Денисяк на первую полосу попала потому, что она родственница правительницы Такании этой самой, а Кинеша имела полное право, чтобы о ней на каждом углу говорили.

– Нет, но это так несплаведливо…

– Вот прославишься как-нибудь, и про тебя напечатают! – разозлилась Каткова. – Или там за принца какого-нибудь замуж выйдешь…

– Плинца? – задумалась Вишневецкая и осторожно, мизинцем, почесала проколотую бровь с серебряным колечком. – Да где зе их взять? Они, навелное, на дологе не валяются…

– Это уж точно! – хмыкнула Каткова, разглядывая газету, в которой было напечатано про Кинешу с сестрой. На фотографии обе девчонки стояли с президентом и улыбались, как показалось Катковой, довольно заносчиво. Ну как же, теперь про них все знают! – Принцев днем с огнем не сыщешь. Ну ладно, можно миллионера какого-нибудь найти. Или звезду шоу-бизнеса!

– Соу-бизьнеса? – оживилась Вишневецкая. – Это узе лутьсе… Вплочем, мозет быть, я сама стану такой звезьдой… У меня зе абсолютный слух! Я петь буду…

– Во-во! – одобрительно кивнула Каткова. – А я танцевать…

– Да, теперь они известные личности! – с гордостью пробормотала Элла Леопольдовна, садясь перед телевизором с чашечкой чаю. – Можно только гордиться такими внучками! Главное сейчас – не допустить, чтобы этот ужасный Ежов испортил им репутацию…

Заиграла мелодия, оповещающая о том, что начинается очередной блок новостей.

– …Начнем наш выпуск с экстренного сообщения, – затараторил диктор с экрана. – Народ Такании прошлой ночью свергнул диктатора Акиту Манипуту, который прошедшим летом устроил переворот при поддержке местных военных. Правление Манипуту оказалось чрезвычайно непопулярным, потому что диктатор отбросил страну в далекое прошлое и многие лишились своих прав…

– Ай! – воскликнула Элла Леопольдовна, и чашка с недопитым чаем выскользнула у нее из рук.

– Ба, ты чего! – прибежали сразу обе внучки, встревоженные звоном разбитой посуды.

– …Правая рука Манипуту, полковник Ортезио, исчез в сентябре этого года. Манипуту утверждает, что его помощник, кандидат на должность премьер-министра Такании, уехал в Москву. Но до сих пор следы полковника нигде не найдены, поэтому Манипуту обвиняют в том, что он на самом деле съел свою правую руку… то есть полковника Ортезио. Манипуту все отрицает, но общественное мнение…

– Ой! – воскликнула Элла Леопольдовна и уронила и блюдце. – Кинеша, внученька, тут про Таканию рассказывают…

– Да уж вижу… – прошептала Кинеша, побледнев. – Теперь все будет по-другому!

– …Законная правительница Такании, юная принцесса Кинеша Леонимба Агассия Маритан Гаритана Четвертая, находится в данное время в Москве. Она учится в обычной средней школе и ничем не отличается от своих сверстниц, разве только цветом кожи. Есть надежда, что в будущем Кинеша Четвертая наладит прочные культурные и экономические связи с Россией…

Сжав руки, Кинеша дослушала репортаж до конца.

Римма с Эллой Леопольдовной выжидательно смотрели на нее.

– Я должна ехать! – прошептала Кинеша. – Манипуту больше нет…

Ночью девчонки долго не могли заснуть, они все шептались друг с другом. Все в доме уже знали, что Кинеша собирается вернуться в Таканию.

Мама, папа, бабушка и две тетушки отговаривали ее, просили подождать еще немного, пожить здесь – по крайней мере до тех пор, пока обстановка в Такании не нормализуется.

– Она никогда не нормализуется, если я буду тут, – не согласилась Кинеша. – Я должна быть со своим народом.

Римма ничего не говорила, и только поздно вечером, когда зашла к сестре, она села рядом с ней на кровать и, глядя в ее черные глаза, печально пробормотала:

– Я так и знала, что рано или поздно все это закончится…

– Что – все? – спросила Кинеша.

– Ну, что ты уедешь и я опять останусь одна. Закончится наша жизнь вместе…

Кинеша, которой самой тяжело было расставаться со своими родными, улыбнулась через силу:

– Ты не одна. У тебя есть мама, папа, бабушка… и целых две тети! И еще Егор. Ведь скоро должен вернуться Егор, ты помнишь! Вы сможете видеть друг друга в школе…

– Это все так… – пожала плечами Римма, чувствуя, что вот-вот разревется. – Но ты – моя сестра. Я сто лет жила без сестры, а это так грустно. Ты не просто сестра, ты еще подруга, с которой можно поговорить – о чем угодно, на любую тему. Об одежде там, о мальчишках, о смысле жизни… И вот я тебя теряю.

– Ничего не теряешь! – возразила горячо Кинеша. – Мы же не навсегда расстаемся! Я буду приезжать к тебе в гости, а потом ты ко мне…

– Ты нужна мне всегда, каждый день, – упрямо сказала Римма. – Чтобы мы сидели за одной партой, и вообще… Ты же знаешь, в классе меня никто не любит.

– Но я не могу остаться, – покачала головой Кинеша. – У меня у самой сердце разрывается… Я ведь, когда ехала сюда, совсем не ждала, что меня примут с такой любовью. И бабушку очень жалко… Она очень хорошая, только не поняла еще про Егора – что он на самом деле замечательный парень.

– Да знаю… я, в общем, тебя не отговариваю. Я понимаю, что ты должна ехать. Ты будешь прекрасно править страной – как твой отец, король Лео. Жалко, что я никогда его не видела…

– Римма, ты еще найдешь здесь себе друзей. Ты на самом деле очень сильная… вспомни, как мы вместе спасались от Ортезио!

– Да, это было здорово! – неожиданно рассмеялась Римма. – Особенно когда он взялся колдовать! Интересно, куда он на самом деле пропал?

– Да ну его, – замахала руками Кинеша. – Как у вас говорят – пропал на необъятных просторах нашей родины…

– Это точно!

– Назад он вряд ли вернется…

– А я вот возьму и приеду к тебе в гости! Вместе со всеми… если, конечно, папу с работы отпустят. А мама и тетки выступят у вас там с концертом… – мечтательно закрыла глаза Римма. – Очень хочется посмотреть на Африку – наверное, она очень красивая!

– Очень!

…На следующее утро шел осенний московский дождь.

Все провожали Кинешу и Мбамбу. Мбамба был в своем оранжевом пальто, он кутался в него и притоптывал ногами – как будто стоял на холодном снегу.

– Мбамба тоже не привык к этому климату, – улыбнулась Кинеша. – Говорит, что не представляет, что было бы с ним, если бы он попал сюда зимой.

За высокими стеклами катились по взлетному полю самолеты.

– Рейс номер семьсот четырнадцать Москва – Найроби…

Все встрепенулись, стали прощаться. Бабушка всхлипнула и изо всех сил обняла Кинешу.

– Внученька моя…

– Кинеша, если что, ты знаешь, мы всегда будем ждать тебя… – сказала мама и тоже обняла Кинешу.

– Выше нос! – улыбнулся папа, но он также был какой-то невеселый.

– Мы будем скучать! – в один голос воскликнули тетя Карина и тетя Регина.

– В Кении нас встретит Джордан, – сказала Кинеша, улыбаясь сквозь слезы. – Мировецкий парень! Он нас перебросит в Таканию на своем самолете… Когда ты приедешь, Римма, он покатает нас. Так здорово летать над саванной и глядеть, как внизу гуляют слоны… Мбамба, ты готов?

И уже перед тем, как скрыться за дверями, ведущими к взлетному полю, Кинеша обернулась к Римме и помахала рукой.

– Капа апулабимба мгани агариша…