Михаэль Витман 2 page

^{Г. Гудерина слушает объяснения командира 4‑й тяжелой танковой роты гауптштурмфюрера СС Клинга (крайний справа)}

Взвод Витмана снова шел впереди, и снова его стремительное продвижение застало противника врасплох. Снаряды падали на землю справа и слева. В стальные бока танка ударили несколько пуль из противотанковых ружей. В считаные секунды «тигры» вышли на удобную позицию для стрельбы. Они останавливались, стреляли и снова приходили в движение, словно были единым целым. Вскоре они вышли к промежуточной позиции советских войск.

Витман заставил себя сосредоточиться на неотложных делах. Он отвечал за пять танков и двадцать пять человек. Он должен был вытащить их из боя целыми и невредимыми. Наконец «тигры» прорвались через позиции противника. Во время второго привала Витман услышал по радио голос Вендорфа, просившего помощи.

«Тигры» развернулись и двинулись к небольшой роще. С другой стороны рощи доносились звуки канонады: тяжелые бухающие выстрелы 88‑мм пушки «Тигра», отрывистый лай советских противотанковых орудий и грохот 76,2‑мм пушек Т‑34. Огромные танки двинули напрямую через рощу, круша стволы деревьев и вминая их в землю. В низине Витман заметил советские танки. Они подожгли один из «тигров» Вендорфа и сосредоточили огонь на машине командира взвода.

Витман на полной скорости выскочил из‑за деревьев. Он ехал до тех пор, пока не вышел на позицию, позволявшую стрелять, не рискуя попасть в «Тигр» Вендорфа.

«Мы здесь, Гельмут!» – сообщил он по радио.

«Тигр» остановился. Первый снаряд Воля ударил в корму одного из Т‑34. Танк взорвался. Второй танк был подбит спустя ровно пятнадцать секунд. Третий советский танк избежал уничтожения, резко рванувшись назад так, что снаряд Воля прошел мимо. Т‑34 на удивление резво развернулся на одной гусенице, и Воль снова промахнулся. Потом советский наводчик выстрелил и попал «Тигру» в гусеницу. Механик‑водитель Киршнер вскрикнул от боли.

Воль ясно видел противника в прицел. Следующий его снаряд пробил лобовую броню Т‑34. Прошло несколько секунд, прежде чем люк Т‑34 распахнулся. Взметнулось пламя. Механик‑водитель советского танка в горящей одежде попытался выбраться, однако он успел высунуться лишь наполовину, когда страшный взрыв разметал танк в стороны. Это было ужасное зрелище, и в этой битве ему предстояло повториться еще не раз – для танкистов обеих сторон.

Начинало темнеть. День прошел успешно. Экипаж Витмана уничтожил восемь советских танков и семь противотанковых пушек. Гауптштурмфюрер Клинг доложил командиру 1‑го танкового полка СС: «Унтерштурмфюрер Витман со своим взводом „тигров“ обеспечил поддержку, необходимую для продвижения полка».

Если отнести Киршнера (на самом деле – Киршмер) к гримасе двойного перевода, то что можно сказать об этом отрывке? Куровски приводит время, но не сообщает ни дату, ни место действия. Впрочем, судя по всему, речь идет о 5 июля 1943 года – первом дне операции «Цитадель». 2‑й танковый корпус СС действительно перешел в наступление в этот день. Он прорывал оборону на участке Задельное – Березов шириной 6 км. В его первом эшелоне наступали две моторизованные дивизии СС совместно с полком 167‑й пехотной дивизии. В этот же день для расширения участка прорыва в сторону правого фланга корпуса СС в бой была введена моторизованная дивизия СС «Мертвая голова». Практически удар трех моторизованных, а по сути – танковых, дивизий СС пришелся по 52‑й гвардейской стрелковой дивизии 6‑й гвардейской армии.

Вплоть до 14.00 немецкие танки и мотопехота вели бой только с советской пехотой и противотанковой артиллерией. Первыми в полосе 6‑й гвардейской армии танки моторизованной дивизии СС «Лейбштандарт» встретили расчеты 538‑го и 1008‑го истребительно‑противотанковых полков. Основные силы этих полков эшелонировано располагались на наиболее опасном направлении – они оседлали дорогу, идущую из Томаровки в Яковлево. Несмотря на ожесточенное сопротивление советских войск, во второй половине дня немцам удалось прорвать первую линию обороны 52‑й гвардейской стрелковой дивизии. Последним противотанковым резервом комдива оставался 230‑й танковый полк полковника Д. А. Щербакова (32 МЗл и 6 МЗс). Согласно плану обороны танки одной роты полка были зарыты в землю в районе высоты 227.4, а остальные три роты сосредоточены в районе Быковки.

В складывавшейся ситуации было крайне важно дать возможность отходящим стрелковым подразделениям оторваться от преследования и закрепиться на позициях в районе села Быковка.

^{«Тигр» из состава 13‑й тяжелой танковой роты дивизии СС «Лейбштандарт» на позиции. Июль 1943 года.}

Поэтому командир 52‑й гвардейской стрелковой дивизии примерно в 15.00 бросил в бой против бронегруппы дивизии «Рейх» одну роту танков, с задачей задержать ее продвижение. По немецким данным, советские танки вступили в бой на участке примерно около 6 км севернее Березова, у высоты 233.3. Остальные две роты атаковали авангард дивизии «Лейбштандарт» в 1,5 км южнее Быковки. Это был первый случай применения советской стороной танков против 2‑го танкового корпуса СС. Атака оказалась самоубийственной для наших танкистов. Экипажи немецких танков, используя превосходство своих орудий в дальности стрельбы, не позволили танкам 230‑го полка даже приблизиться к ним на дистанцию прямого выстрела и попросту расстреляли их на ровном месте. Словом, все происходило примерно так, как это описал Куровски, с той лишь разницей, что никаких Т‑34 с советской стороны в бою 5 июля с подразделениями дивизии «Лейбштандарт» не участвовало. Но, как видим, Куровски это не смущает, как не смущает это и некоторых других авторов, в произведениях которых число подбитых Витманом 5 июля танков возрастает аж до 13! О боях 6 июля Куровски также сообщает потрясающие подробности.

За первый день наступления южная группировка сокрушила советскую оборону перед шоссе Белгород – Курск. Наступление развивалось хорошо. Ранним утром 6 июля

1943 года «тигры» 13‑й тяжелой роты пополнили запасы топлива и боеприпасов. Наступление продолжалось. И снова танковый клин возглавлял Витман. Танки наступали на северо‑запад, в направлении излучины реки Псел. В районе деревни Лучки 1 – е головные танки попали под обстрел противника. Батареи советских 152‑мм орудий поливали путь наступавших морем огня.

Поступил приказ: «Витман, сверни и заставь эту батарею замолчать!»

Витман подчинился. Пять его «тигров» свернули влево и двинулись в сторону леса. К лесу им удалось подобраться незамеченными и, войдя в него, танки повернули в направлении вражеской батареи. Через два часа они были на месте. «Тигры» вышли из леса на ровное место цепью. Они увидели первую батарею, делавшую в этот момент залп. Все пять «тигров» выстрелили одновременно. Над вражескими позициями взметнулось пламя. Прямым попаданием была уничтожена советская радиостанция. Взорвался склад боеприпасов. Противник бежал. «Тигры» устремились вперед, вышли ко второй артиллерийской позиции и ликвидировали также и ее.

В деревне Лучки 1‑е танки попали под огонь противотанковых орудий. «Тигр» Клебера был подбит. Витман и Вармбрун заслонили подбитый «тигр» своими машинами и одно за другим быстро уничтожили четыре противотанковых орудия. Тем временем Клебер устранил повреждения. Сопротивление было сломлено, и наступление продолжилось. Вперед вышел 3‑й взвод. На восточной окраине деревни Лучки 2‑е танки наткнулись на новую противотанковую позицию. Вкопанный КВ‑1 подбил головной «тигр» с дистанции 600 метров. Экипаж выбрался из горящего танка, но был срезан пулеметной очередью. На танки обрушился шквал огня. «Тигр» Витмана получил попадание, но снаряд отскочил.

«Осколочно‑фугасным! Целься перед двумя вкопанными КВ‑1!» – приказал Витман.

Витман и Вармбрун выстрелили по вражеским позициям. Взрывы подняли вверх огромные клубы дыма и пыли, ослепившие советских танкистов. «Вперед! За мной!»

Остальные «тигры» двинулись следом за командирской машиной, как они уже не раз делали за последние два дня. Противник теперь стрелял вслепую. Снаряды проносились высоко над «тиграми».

«Стоп!» – приказал Витман. «Тигры» остановились с интервалом 500 метров между машинами. Наводчики прицелились по вспышкам выстрелов, пробивавшимся сквозь облака пыли, и выжидали. Когда пыль начала оседать, стали видны башни КВ‑1. Воль немного поправил прицел и выстрелил. Через секунду на месте КВ‑1 блеснула вспышка – взорвался боекомплект.

Вот тут уже не знаешь, что делать – смеяться или плакать! Ну, как объяснить господину Куровски, что на КВ‑1 стояла такая же пушка как и на Т‑34 и с дистанции 600 м с ее помощью подбить «Тигр» было практически невозможно. Впрочем, это объяснение все равно будет носить чисто теоретический характер, поскольку никаких КВ в полосе наступления дивизии «Лейбштандарт» просто не было. Их не было ни в танковых частях 6‑й гвардейской армии, ни в составе 2‑го и 5‑го гвардейских танковых корпусов, введенных в бой 6 июля. «Черчилли» были, а вот КВ не было. Ну а за Лучки бои шли вообще 7 и 8 июля.

^{«Тигр» ведет огонь по советским танкам. Операция «Цитадель», июль 1943 года}

Впрочем, не будем слишком увлекаться критикой Куровски, вернемся к Витману. По некоторым данным 7 и 8 июля Витман подбил два Т‑34, две СУ‑122 и три Т‑70. Но и немцам досталось: на 9 июля в 13‑й тяжелой танковой роте «Лейбштандарта» оставалось четыре боеготовых «Тигра». Судя по отсутствию данных о победах Витмана 9, 10 и 11 июля, его танк был в числе небоеспособных машин. 12 июля во время Прохоровского сражения Витман подбил 8 советских танков и три противотанковых орудия. Но и его «Тигр» получил два попадания и был поврежден. Всего же за период с 5 по 17 июля 1943 года Витман подбил 30 советских танков и 36 орудий, из них 28 противотанковых. 17 июля операция «Цитадель» завершилась – немецкое командование начало отвод войск на исходные позиции. 2‑й танковый корпус СС был отведен в тыл. Вскоре Витман получил отпуск в Германию, а после его возвращения обратно в часть в сентябре 1943 года дивизию «Лейбштандарт» перебросили в Италию. В октябре 1943 года дивизия была преобразована из моторизованной (или танко‑гренадерской, как ее иногда называют, используя буквальный перевод с немецкого) в танковую и вновь отправлена на Восточный фронт на Украину. Этот эпизод неплохо описан в книге «Танковые сражения войск СС».

«Танковая дивизия СС „Лейбштандарт“ была поднята по тревоге 5 ноября и переброшена по железной дороге на восток. Прибыв к месту назначения 11 ноября, на следующее утро она была направлена в распоряжение XXXXVII танкового корпуса, который должен был наступать двумя ударными группами в направлении шоссе Киев – Житомир».

Уже на начальной стадии эта информация нуждается в комментариях, так как содержит некоторые неточности, и в общей оценке ситуации на этом участке советско‑германского фронта. К середине ноября 1943 года командование Вермахта, стремясь вновь овладеть инициативой и восстановить оборону по Днепру, отказалось от ранее планировавшегося удара в нижнем течении реки. В связи с этим была проведена перегруппировка основных сил 4‑й танковой армии и перенацелены выдвигавшиеся с запада стратегические резервы (5 дивизий) на киевское направление для проведения контрнаступления. В районах юго‑западнее Фастова и южнее Житомира была сосредоточена группировка в составе 48‑го танкового (а не 47‑го, который действовал южнее, в полосе 2‑го Украинского фронта), 13‑го армейского корпусов и оперативной группы «Маттенклот». Этой группировке при поддержке авиации 4‑го воздушного флота предстояло разгромить главные силы 1‑го Украинского фронта, овладеть Киевом и ликвидировать плацдарм советских войск на правом берегу Днепра.

Поскольку речь зашла о боях на Украине осенью‑зимой 1943‑го и зимой 1944 года нельзя обойти молчанием тот факт, что в этот период на довольно ограниченной территории между Киевом, Житомиром, Бердичевым, Белой Церковью и Черкассами действовала наиболее крупная за время Второй мировой войны танковая группировка обеих противоборствующих сторон. Кроме того, с немецкой стороны здесь была сосредоточена крупнейшая за всю войну группировка тяжелых танков. С сентября по март здесь практически одновременно сражались 503‑й, 506‑й, 507‑й и 509‑й тяжелые танковые батальоны, а также «тигры» 2‑го танкового корпуса СС. К «тиграм» дивизии «Лейбштандарт» и вернемся.

«В дивизии была всего одна рота „тигров“ – 13‑я тяжелая танковая рота 1 – го танкового полка СС, и эти „тигры“ были брошены в бой 13 ноября. Около полудня они достигли реки Каменка и оберштурмбаннфюрер СС Шебергер (до 20 ноября полком командовал оберштурмбанфюрер СС Георг Шёнбергер, а после его смерти – оберштурмбанфюрер СС Иохим Пайпер – Прим. автора), командир танкового полка СС, приказал переправить их через реку восточнее села Почуйки. К югу от речки Унава танки впервые столкнулись с массами вражеских танков. Сначала в бой был брошен батальон „пантер“, который оказался прямо на пути вражеского танкового удара. Когда рота „тигров“ под командованием гауптштурмфюрера Клинга двинулась вперед, противник уже пришел в движение. Целью атаки был назначен Брусилов – там противник сосредоточил 1‑й, 5‑й и 8‑й гвардейские танковые корпуса».

Что касается советских танковых корпусов, то никакого 1‑го гвардейского танкового корпуса в составе 1‑го Украинского фронта не было, он воевал на Белорусском направлении. 8‑й гвардейский танковый корпус был выведен с Букринского плацдарма и находился на переформировании и пополнении в Дарнице. 15–18 ноября сводный отряд корпуса (мотопехота и артиллерия без танков) с таким же отрядом 10‑го танкового корпуса был срочно выдвинут по Житомирскому шоссе к Брусилову для прикрытия направления на Киев. В отряд корпуса входило около 500 человек, четыре установки PC, три 76‑мм орудия и несколько минометов. Непосредственно же 1‑й танковой дивизии СС «Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“» противостояли части 7‑го гвардейского танкового корпуса.

^{Танки МЗс 230‑го отдельного танкового полка, подбитые в бою. Воронежский фронт, 5 июля 1943 года.}

«В последовавшем бою отчаянно сражались два взвода под командованием унтерштурмфюреров Вендорфа и Витманна.

К полудню один только экипаж Витманна, в котором 88‑мм орудие наводил Бальтазар Воль, подбил десять Т‑34 и восемь противотанковых орудий. Далее Витманн двинулся на разведку и обнаружил еще одну пушку и несколько Т‑34у которые он атаковал вместе со своим взводом. Взвод Вендорфа также принял участие в бою, в результате которого были подбиты все одиннадцать танков и противотанковых орудий.

К вечеру на счету экипажа Витманна значилось еще десять Т‑34 и семь противотанковых пушек. Только после нескольких дней боев, 24 ноября 1‑й танковой дивизии СС удалось взять Брусилов. Дивизии немецкой 4‑й танковой армии перегруппировались. 1‑я и 7‑я танковые дивизии и 1‑я танковая дивизия СС „Лейб‑штандарт“ должны были нанести удар во фланг советской 60‑й армии из района Каменка – Федоровка. „Тигры“ атаковали 6 декабря. Противотанковый рубеж в районе села Стырты был прорван. При этом было уничтожено много противотанковых орудий. Затем экипаж Витманна подбил советскую самоходку и вскоре село Стырты было взято. Нагнав длинную колонну отступающего противника, „тигры“ разгромили ее фугасными снарядами. Танки продолжили движение на Головино. Когда русские танки начали стрелять, „тигры“ открыли ответный огонь и сровняли противника с землей. Михаэль Витманн, подбивший в эти дни свой 66‑й танк на востоке и примерно такое же количество противотанковых орудий, любил говорить: „Каждый танк имеет значение, но каждая противотанковая пушка – вдвойне“. С ним согласился бы любой танкист. Хорошо замаскированное противотанковое орудие трудно обнаружить. Высокий темп стрельбы, при котором командир танка не успевал его заметить, делал противотанковую пушку одним из самых опасных врагов танка».

^{Подбитый танк Т‑34. Курская дуга, июль 1944 года}

О том насколько верно это утверждение можно судить и по советским документам того периода. Так, например, в «Выписке из указаний командующего войсками 1‑го Украинского фронта от 1 декабря 1943 года по артиллерийскому обеспечению обороны» сообщается, в частности, следующее:

«На основе опыта ноябрьских боев 1943 г. установлено, что танки противника действуют с большой осторожностью, открывают огонь по боевым порядкам нашей артиллерии с больших дистанций (1,5–2 км), а зачастую ведут огонь с места, останавливаясь на полузакрытых огневых позициях, вынуждая наши орудия прямой наводки преждевременно открывать огонь. Исходя из этого, следует запретить орудиям, поставленным для стрельбы прямой наводкой, открывать огонь с дальности, превышающей дальность прямого выстрела:

для 45‑мм пушки – 500 м;

для 57‑мм пушки – 1200 м;

для 76‑мм полковой пушки, 122‑мм гаубицы обр. 1910/30 г. и 1935 г., мм гаубицы обр. 1909/30 г., 76‑мм дивизионной пушки и 152‑мм ицы‑пушки обр. 1937 г. – 500 м;

для 152‑мм гаубицы 1938 г. – 600 м;

для 107‑мм пушки обр. 1931/37 г. – 1000 м.

Имелись случаи, когда к преждевременному открытию огня понуждали пехотные и артиллерийские начальники. Запретить командирам стрелковых полков и батальонов вынуждать командиров истребительно‑противотанковых частей открывать огонь по танкам противника преждевременно. На местности обозначить рубежи, с которых истребительно‑противотанковая артиллерия будет открывать огонь по танкам. Эти рубежи должны знать и пехотные командиры. Следует понять, что преждевременное открытие огня увеличивает число промахов по атакующим танкам, повышается расход снарядов, чаще всего дефицитных (подкалиберных и кумулятивных), а главное, увеличивается процент потерь в личном составе и материальной части, а при наличии большого количества промахов падает уверенность в работе орудийного расчета и вера в свое оружие».

Как видим, командование Красной Армии прекрасно сознавало первостепенную роль противотанковой артиллерии в борьбе с танками противника. Однако вернемся к действиям «Лейбштандарта» и Витмана в частности.

^{Загрузка 88‑мм артвыстрелов в танк. 13‑я тяжелая танковая рота моторизованной дивизии СС «Лейбштандарт». Июль 1943 года}

«Когда противник прорвал позиции немецкой 4‑й танковой армии в районе Бердичева, три танковые дивизии, включая и „Лейбштандарт“, были брошены на юг, чтобы снова заткнуть брешь. На Рождество танковая дивизия СС „Лейбштандарт“ заняла позиции на северной окраине Бердичева. „Тигры“ дивизии „Лейбштандарт“ получили поддержку со стороны 1‑й танковой дивизии и русские танковые части, наступавшие с севера, были остановлены и уничтожены.

Ранним утром 9 января Витманн отправился на разведку вместе с двумя командирами – Лецшем и Вармбрунном. Следуя указаниям пехотинцев, три „тигра“ съехали в неглубокий овраг. Когда на противоположном склоне показались танки противника, все три „тигра“ одновременно открыли огонь. Лецьи и Вармбрунн подбили по два Т‑34, а Витманн – шесть».

Интересно, а как они это определили, чисто визуально? То, что три «тигра» вместе подбили 10 советских танков серьезных сомнений не вызывает, а вот, так сказать, раскладка их по экипажам вызывает удивление. Неужели Витман находил цели, а Воль стрелял втрое быстрее остальных экипажей. А может быть, все‑таки, это они в докладе так распределили подбитые танки, скинувшись по машине для своего командира. Так или нет, мы этого никогда не узнаем, но этот пример наглядно демонстрирует всю условность подсчета индивидуальных побед у танкистов.

Хотелось бы остановиться еще на одном спорном моменте – на фамилиях немецких танкистов в различных переводных изданиях. Совершенно непонятно, почему в русских изданиях Витман или Вармбрун должны писаться с двумя «н» на конце? Только‑только, вроде бы, отбились от «Таллинна», а тут опять – нате вам. То, что они по‑немецки так пишутся, ровным счетом ничего не значит. Есть фонетические особенности языка, свои правила произношения, наконец. Если их не учитывать, то надо и говорить и писать Хитлер, а не Гитлер, и Химмлер, а не Гиммлер! Но все это меркнет, по сравнению с той жертвой двойного перевода (сначала с немецкого на английский, а потом – с английского на русский), какой стал шарфюрер СС Георг Лёч (Georg Lötsch), превратившийся в Лецша (в некоторых изданиях даже круче – в Лётща).

Рота «тигров» снова была поднята по тревоге уже вечером, когда русские танки прорвали оборону. Когда «тигры» прибыли в район боев, два полка Красной Армии уже двинулись в наступление следом за Т‑34. «Тигры» вступили в бой с танками, выдвинувшимися дальше всех, и в наступающей темноте завязалась схватка.

Противник был остановлен, и наступило короткое затишье.

На следующее утро немецкие войска нанесли удар силами всего танкового полка и пехоты. Бой длился несколько часов. В этом сражении командир 13‑й роты гауптштурмфюрер Клинг подбил свои 37‑й и 38‑й танки.

Однако наиболее удачливыми в этих боях, несомненно, стали Витманн и его надежный наводчик Воль. На их счет было записано не менее шестнадцати побед. Около полудня второго дня Витманн доложил об уничтожении еще трех танков и трех самоходных орудий.

13 января 1944 года Витман получил Рыцарский Крест за свои выдающиеся заслуги перед фатерляндом. Спустя шесть дней в сообщении германского радио говорилось: «С июля 1943 по начало января 1944 года он уничтожил 56 бронеединиц противника, включая танки Т‑34 и тяжёлые самоходные установки. 8 и 9 января взвод Витмана остановил и пресёк попытку прорыва советской танковой бригады, уничтожив в этом бою более десяти бронеединиц противника. 13 января Витманом было уничтожено 19 танков Т‑34 и три тяжёлых самоходных установки. К этому моменту его личный счёт уничтоженной техники составляет 88 танков и САУ».

Пожалуй, это первые внятные цифры побед Витмана, с которыми можно познакомиться как в отечественных, так и в зарубежных источниках. Надо сказать, что серьезных сомнений они не вызывают. 56 танков за полгода – вполне возможно, особенно с учетом доминирования «тигров» на поле боя в 1943 году. В конце концов, наш Лавриненко тоже подбил за полгода 52 танка, воюя в основном на Т‑34, который доминировал на поле боя в 1941 году. Не вызывает сомнений и общий счет побед – за 1941–1942 год, воюя на штурмовом орудии, Витман вполне мог подбить 32 советских танка. Только не надо все их причислять к Т‑34 и КВ! Не надо это делать и применительно к 1943 году.

^{Результат обстрела танка Т‑34 из 88‑мм пушки «Тигра»}

Несмотря на то, что штат советской танковой бригады однородного состава был принят в ноябре 1943 года, в разгар боев на Украине, реально на него перешли едва ли не весной 1944‑го. Так что не надо слишком уж верить немцам, подбивавшим в те дни исключительно Т‑34 и тяжелые самоходки. Немало было и легких танков Т‑70 и самоходных орудий СУ‑76. Что касается последнего, то эффект от попадания 88‑мм бронебойного снаряда в «голожопый „Фердинанд“» описал фронтовик‑самоходчик Р. Н. Уланов. По его словам, после попадания снаряда в лобовой лист корпуса их самоходки механик‑водитель погиб на месте, а остальных членов экипажа, включая и его самого, выбросило из боевого отделения. Спасшиеся таким образом самоходчики, первый и единственный раз не пожалели, что их машина открыта сверху и сзади. Поскольку никто из них не засек вражеский выстрел (даже звук никто толком не слышал), то Р. Н. Уланов ориентировочно определил, что по ним стреляли с дистанции около 2 км. После одного попадания СУ‑76 пошла на списание. «Достойная» цель для «Тигра»! Есть чем гордиться!

«15 января 1944 года, на следующий день после того, как дивизия СС „Лейбштандарт“, уничтожившая более 100 танков и самоходок, удостоилась упоминания во фронтовой сводке, наводчик из экипажа Витманна получил Рыцарский крест из рук командира дивизии Теодора Виша в знак признания его вклада в 88 побед».

20 января 1944 года Витмана представили к званию оберштурмфюрера СС. Двумя неделями позже, 30 января 1944 года, Витман получил телеграмму лично от Адольфа Гитлера следующего содержания: «В признание Ваших героических действий в боях за будущее нашего народа, я награждаю Вас – 380‑го солдата германского Вермахта – Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту». 2 февраля 1944 года Витман получил эту награду из рук Гитлера в его бункере «Вольфшанце» в Восточной Пруссии.

Когда замкнулось кольцо окружения под Черкассами, в котором оказался целый армейский корпус, дивизия «Лейбштандарт» покинула район Житомир – Бердичев и отправилась на помощь окруженным дивизиям. Вместе с ней отправилась и 13‑я рота со своими «тиграми».

На совещании командиров ранним утром 6 февраля в качестве первой задачи был указан выход на рубеж реки Гнилой Тикич. Через полчаса «тигры» 13‑й роты уже тащились по грязи. Во главе тяжелой роты с двумя взводами двигался гауптштурмфюрер Клинг. Унтерштурмфюрер Вендорф шел на левом фланге, оберштурмфюрер Витманн с пятью «тиграми» – на правом. Они встретили танки советского 5‑го гвардейского танкового корпуса, и в последовавшем бою Витманн со своим экипажем подбил девять вражеских машин.

^{На башне этого «Тигра» отчетливо видны следы попаданий 76‑мм снарядов}

Одерживали победы и другие командиры танков. Атака продолжалась и на следующий день. Два «тигра», выведенные из строя вражеским огнем, были отбуксированы в тыл и отремонтированы в течение ночи. К вечеру 8 февраля дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер» пробилась к реке Гнилой Тикич. Спустя два дня произошло ожесточенное сражение, в котором приняли участие танковая группа Бэке и 503‑й тяжелый танковый батальон из состава Вермахта. 17 февраля внутри кольца окружения были сформированы три группы, готовившиеся к прорыву. Деблокирующим частям в одиночку прорвать кольцо было не по силам, и они ударили всеми танками навстречу прорывающимся. В этой атаке приняла участие и 13‑я рота, командир которой гауптштурмфюрер Клине получил ранение. Михаэль Витманн принял командование ротой и продолжал руководить ее действиями в течение нескольких недель после того, как из окружения были спасены 35 000 солдат. В боях под Черкассами было потеряно семь «тигров».

^{Подбитый танк Т‑34. Отчетливо видно отверстие от попадания 88‑мм снаряда в борту башни. Кроме того, другим снарядом оторвана бронемаска пушки}

Когда немецкая 1‑я танковая армия попала в «котел» под Каменец‑Подольским, рота «тигров» пробила себе путь из окружения. Истощенная до предела дивизия «Лейбштандарт» была выведена для пополнения и переброшена в Бельгию. Там рота «тигров» составила ядро формируемого 101‑го батальона «тигров» корпусного подчинения в составе I танкового корпуса СС.

Михаэль Витманн был вызван в Ставку фюрера для получения Дубовых листьев к Рыцарскому кресту. Его новым назначением стала должность командира 2‑й роты 101‑го тяжелого танкового батальона СС. В это же время был сформирован 102‑й батальон «тигров» корпусного подчинения в составе II танкового корпуса СС. Его основу составила тяжелая 8‑я рота 2‑го танкового полка «Дас Райх».

Решение о формировании тяжелого танкового батальона для 1‑го танкового корпуса СС было принято еще в декабре 1942 года. Однако затем его отменили, передав роты танковым дивизиям СС. Восстановление батальона началось летом 1943 года. Вплоть до марта 1944 года батальон претерпевал переформирование за переформированием, служа в основном в качестве источника для пополнения личным составом и техникой тяжелых танковых рот СС, воевавших на Восточном фронте. Лишь 20 марта 1944 года личный состав 13‑й танковой роты 1‑го танкового полка СС вернулся с Восточного фронта и на его основе были развернуты 1‑я и 2‑я роты 101‑го тяжелого танкового батальона СС (schwere SS‑Panzer‑Abteilung 101). Для развертывания 3‑й роты использовали 4‑й взвод 1‑й роты. Во время всего этого, изрядно затянувшегося, процесса формирования батальон дислоцировался на территории Франции. На 1 июня 1944 года в батальоне имелось 37 боеспособных «тигров».

Date: 2015-09-24; view: 1124; Нарушение авторских прав