Черный ящик 5 page

– Эк его… – покачал головой Емеля.

Наконец роща закончилась, и впереди открылся лагерь группировки Долг.

Полковник поддерживал у себя жесткую дисциплину, и Курильщик всегда удивлялся, как он находил новых бойцов взамен погибших в стычках, кто решался работать на него? Впрочем, наверное, всегда найдутся люди, согласные променять свободу на защиту и гарантированное питание. Идеология Долга была проста: Зона не должна расползаться за границы, в которых она находится сейчас, ни в каком виде – ни сама по себе, ни через артефакты. Внутрь нельзя пускать ученых и новых бродяг, наружу также ничего не должно выходить. Тогда, отрезанная от остальной планеты, Зона захиреет, постепенно съежится и исчезнет. Лагеря Долга, одной из двух самых сильных сталкерских группировок, располагались по всей территории вокруг ЧАЭС. Было множество небольших групп – зачастую мобильных, постоянно передвигающихся, – и несколько таких вот крупных баз.

Мотоцикл поставили возле выкрашенного густо‑синей краской бронированного джипа, Емеля с Заикой остались снаружи, уселись на лавку вместе с несколькими местными сталкерами. А Курильщика одетый в военную форму ординарец провел по длинному коридору, постучав в дверь, приоткрыл ее, заглянул… Изнутри донесся негромкий голос. Ординарец шагнул в сторону и сделал приглашающий жест.

Скупщик, сжимая в руке чемоданчик с компьютером, шагнул внутрь.

И чуть не проглотил сигару, увидев голого зомби.

Полковник стоял вполоборота к двери, с коробочкой дистанционного пульта в руках. Тонкий провод шел от пульта к основанию клетки, напоминающей птичью, но двухметровой высоты. Она высилась на деревянном поддоне под стеной, а внутри, прикованный цепями, находился крупный зомби.

При появлении гостя Полковник, низкорослый крепкий мужчина с седыми бакенбардами, не повернул головы. Это Курильщика всегда раздражало в командире базы – манера во время разговора не смотреть на собеседника, а заниматься своими делами, лишь изредка бросая в его сторону короткие взгляды.

– У меня к вам дело, – произнес скупщик, входя и закрывая за собой дверь. – Срочное.

Полковник был одет в полувоенный, застегнутый на все пуговицы пиджак с узким воротником и лямками‑погонами на плечах, в отутюженные брюки, из‑под которых торчали острые носки черных туфель. Курильщик являлся одним из немногих, кто знал: «Полковник» – не просто прозвище, какое есть у любого в Зоне, этот человек действительно имел раньше звание полковника и командовал базой ооновских войск на другом берегу Припяти. О базе его и районе, который она охраняла, говорили как о самом хорошо укрепленном участке Кордона, где никто без разрешения не пройдет и не проедет. Сквозь него ни один артефакт не попадал наружу, хотя место было очень удобным для путешествий через границу Зоны. Серьезные люди, занимающиеся здесь бизнесом, не раз пытались подкупить Полковника, трижды на него устраивали покушения во время инспекторских поездок, которые он периодически совершал в глубину контролируемой им территории. В последний раз ныне покойный Король задействовал даже ракеты и старый броневик, который где‑то с большим трудом раздобыл. Ничего не помогло: Полковник оставался жив. Зато Короля потом разведчики с базы выволокли из схрона‑землянки глубоко в лесу, где скупщик засел после неудавшегося покушения, а чуть позже, уже на базе, повесили. Говорят – сам Полковник прочитал речь перед казнью и после выбил из‑под бедняги табурет.

Правда, ходили и другие слухи: будто Король умер не на виселице, а в подвалах под базой, много позже, после того как служащие у Полковника военные врачи долго испытывали на скупщике свои изобретения и проводили всякие эксперименты…

Что произошло между командиром базы и его начальством, так и осталось неизвестным. Поговаривали, что он со своей принципиальностью стал мешать кое‑кому из крупных военных чинов, которые имели немалый заработок благодаря Зоне. Так или иначе, его попытались сместить, и неожиданно Полковник исчез вместе с двумя десятками наиболее преданных солдат и офицеров. К тому времени он уже был знаком с руководством Долга – ведь цели их в основном совпадали, – что и помогло ему в конечном счете стать командиром одного из больших стационарных лагерей группировки. Насколько знал Курильщик, именно через этот лагерь все остальные базы Долга снабжались бензином и боеприпасами – у командира остались связи за границами Зоны.

И еще скупщик слышал, что Полковник сильно изменился, после того как начальство предало его. Очень сильно. Он теперь ненавидел Зону лютой ненавистью, называя ее раковой опухолью планеты. Аномалии и артефакты, всех местных монстров от матерого кровососа до последней двухвостой крысы – все это он желал уничтожить, срубить под корень, растереть в порошок и сжечь…

Но прежде чем уничтожить, врага надо изучить. И поэтому в лагере у Полковника была своя лаборатория и пара врачей, когда‑то служивших на военной базе ООН. Говорили даже, что Полковник выкрал с Янтаря ученого, который теперь также работает у него, то ли запуганный, то ли подкупленный, то ли вдохновляемый возможностью непрерывно получать новых мутантов для своих опытов.

Скупщик молча наблюдал за командиром базы. Тот нажал кнопку на пульте, раздалось тихое гудение, и зомби в клетке завыл, корчась.

Тут только Курильщик углядел на его теле несколько длинных разрезов. На бицепсах, на боках, бедрах и плечах… К ним тянулись тонкие провода без изоляции. Зомби висел так, чтобы не касаться прутьев клетки, а цепи, на которых его подвесили, были, как понял вдруг Курильщик, пластиковые, просто выкрашены серебристой краской.

Когда Полковник нажал, внутри клетки возникли блеклые молнии вроде тех, которыми жалит электра. Они скользнули, будто полупрозрачные тонкие змейки, извиваясь… и влились под кожу зомби.

Тот завыл громче, замычал, разевая гнилой рот, дергаясь на цепях, которые не звенели, лишь тихо клацали.

– Доктор Другаль! – произнес вдруг Полковник на русском, с едва различимым акцентом.

Курильщик все топтался возле двери, не зная, что делать: пройти к стоящим в глубине помещения стульям или остаться здесь. С одной стороны, его не приглашали садиться, но с другой – он же не мальчишка какой, чтобы торчать на пороге! Лицо скупщика покраснело, он начал злиться. И в то же время он боялся. Очень уж страшно корячился зомби в клетке… Вроде бы тварь и не жалко, мало ли их по Зоне бродит? Они ж не люди уже, хотя когда‑то ими были. Но какую же немилосердную боль он сейчас испытывает! Ведь зомби малочувствительны, некоторые вообще способны жить, лишившись, к примеру, руки или с выломанными ребрами… А этот еще и поблескивает весь – чем‑то они его побрызгали, чтобы чувствительность повысить…

– Док! – повторил Полковник.

Молнии исчезли, он шагнул в сторону и положил пульт на высокую тумбочку. В стене позади клетки раскрылась дверь, не замеченная скупщиком раньше. Помещение за нею было озарено лишь огнями разноцветных лампочек и светодиодов, горящих на панелях многочисленных приборов. Из дверного проема появился седой человек в белом халате и больших очках, с раскрытой тетрадью в руках. На ходу он что‑то писал огрызком карандаша. «Журнал опытов», – подумал Курильщик. – Наверное, это называется «журнал опытов».

– Имитационный эксперимент в целом прошел успешно, – произнес док. – Хотя триста восемьдесят вольт в сочетании с уколами нейрояда кажутся мне недостаточными для того, чтобы полностью пробудить нервную систему подопытного.

Закончив писать, он поднял голову, скользнул равнодушным взглядом по Курильщику и уставился на Полковника.

– Но, повторяю, аномалию под названием… – белохалатник заглянул в журнал, – под названием «электра» мы смогли сымитировать вполне корректно. Думаю, можно взяться за так называемую «жарку», однако необходим напалм – я заказывал его еще позавчера, и…

– Он недостаточно мучился, – резко произнес Полковник, и док замолчал, моргая. Сквозь линзы очков глаза его казались неестественно большими.

– Что?

– Мучился, – отрывисто повторил командир базы, шагнув вперед. Жесты у него были под стать голосу – очень решительные, резкие, никаких плавных движений. Раз – и он переместился от тумбы ближе к клетке. Два – вскинул руку так, что док слегка отпрянул, три – распрямил указательный палец, почти коснувшись прутьев, ткнул в лицо зомби. Тот неподвижно висел на цепях, свесив уродливую башку на грудь, лишь нога подергивалась. Курильщик ощущал идущий от монстра дух разложения.

– Я видел это в его глазах! – пролаял Полковник. – В его мертвых глазах. Ими на меня глядела сама Зона. Мы нанесли электрический удар. Не только по нему. Не только по этому исчадию ада. Мы пытали ее, Зону. И в этот раз я видел: она мучилась недостаточно. Больше. Нужно большее напряжение. Больше тока. Огня. Больше боли! – Он быстро отступил к тумбе и нагнулся, а когда выпрямился, в руках его появились широкие ножны. Полковник выдернул из них блестящий новенький тесак, шагнул к клетке, просунул руку между прутьями и вонзил лезвие в грудь зомби. Курильщик поморщился, увидев, как по лезвию потекла какая‑то светлая жижа. Командир лагеря медленно повел тесаком вниз, вспарывая кожу. Нога зомби опять дернулась, голова качнулась, он глухо замычал. Лезвие достигло живота, и тогда Полковник выдернул его.

«Псих, – подумал Курильщик. – Этого тоже Зона исковеркала, как Заику. Только Заика дурным стал, а этот… Садист больной».

– Э‑э… – протянул док и почесал карандашом висок. – Недостаточно боли в глазах, что же, э‑э…

Полковник развернулся, будто робот, шагнул в сторону и опять повернулся – теперь клетка не стояла между ним и белохалатником, – после чего уставился на собеседника. Жижа капала с тесака на пол.

– Ну что же… – промямлил Другаль, хлопая себя тетрадью по ноге. – Зомбирование есть, собственно, блокада нейронных путей… В позвоночном столбе образуется особое вещество, жидкость, которая притупляет, а то и совсем останавливает сигналы… Кроме того, происходят изменения головного мозга: полностью стирается большая часть обычных нейроцепей, да и химический состав существенно меняется, старые нейромедиаторы перестают вырабатываться, зато появляется отличный от них, новый класс веществ…

– Короче, – сказал Полковник, как топором обрубая речь дока. – Я понимаю, Другаль. Нейромедиаторы – это важно. Но это ваше дело. Мое дело – боль. Больше боли, вы поняли меня? Нужно изыскать способы уничтожения… помимо пуль, гранат, штыков и ножей.

– Ну, мы почти закончили плазменную установку, – сказал Другаль. – К вечеру, думаю, сможем провести испытание. Высокотемпературная плазма способна уничтожить большинство известных науке веществ, как органических, так и…

– Курильщик! – вдруг сказал Полковник, и тот вздрогнул, заслушавшись непонятной, но интересной речью дока. – Вы! Сядьте, не стойте там.

Скупщик бочком обошел их, а когда повернулся, чтобы сесть на один из стульев возле длинного металлического стола, то увидел, что командир базы идет за ним.

– Другаль, я доволен, – бросил Полковник не оборачиваясь. – Но я и не доволен. Продолжайте работу.

Док, ни слова не говоря, попятился обратно в проем. Дверь закрылась. Зомби висел в той же позе; нога больше не дергалась, зато вздрагивали плечи. Иногда он вздыхал, а еще скупщику казалось, что из клетки доносится тонкое посвистывание.

– Ну? – сказал Полковник, садясь за стол и кладя тесак перед собой. На стене позади него висела большая карта Зоны, а по сторонам от нее две фотографии в железных рамочках. На одной была грустная маленькая женщина, держащая за руки двух детей с робко‑испуганными лицами, на другой – обрюзгший темноволосый мужчина с небольшими усиками, который смотрел прямо на Курильщика такими же поблескивающими, слегка безумными глазами, что и Полковник.

– Зачем пришли, что у вас?

– У меня двое, – ответил Курильщик. – В броневике. Химик и Пригоршня, помните таких?

– Слышал эти клички, – командир базы поморщился. – Клички! У вас не имена – кликухи, как у собак. Грязных уличных псов. Шавок. Слышал, но не помню. Кажется, они были у меня, что‑то покупали? Давно. Что‑то, связанное с какой‑то чудо‑машиной…

– Чудо‑машина, – кивнул скупщик. – Эти двое украли у меня до черта… То есть значительную сумму денег. И на них сделали себе машину. Бронированный вездеход, на котором теперь колесят по Зоне. Он хорошо защищен, с пулеметами, сигнализацией… Там даже установлен детектор аномалий, а еще датчик движения, так что если они, допустим, ночью спят в своем броневике и к нему приближается кто‑то – срабатывает сигнализация, будит их. Еще там…

Полковник рубанул воздух ребром ладони.

– Хорошо. Это ясно. Зачем пришли? Хотите поквитаться?

– Да, – сказал Курильщик, в груди которого, как обычно, когда он вспоминал про двоих сталкеров, поднималась глухая, давно не находящая выхода ярость. – Да! У меня теперь… Не хватит средств, не хватит людей. А эти двое недавно были у Слона – про него вы знаете? Получили какое‑то задание. И чтобы выполнить его, отправились в глубину Зоны. Вот. – Он встал, поставил на стол футляр с компьютером, откинул крышку и включил. – С помощью этого можно следить за передвижением. Догоните их, уничтожьте – а броневик заберите себе. Это классная машина…

– Броневик? Не нужен. – Полковник качнул головой. – Зачем? У меня у самого их пять.

– Но не таких, как…

– Нет. Не интересуюсь. Свободны, Курильщик. И заберите свою машинку.

– Этот Химик чуть не лучшим в Зоне спецом по артефактам считается, – сказал Курильщик, протягивая руку к футляру.

– Что? По артефактам?

– Да. Второй, Пригоршня, – тот вам неинтересен будет, обычный сталкер. У него мускулы тверже, чем лоб. А вот Химик… Говорят, он ощущает артефакты, нутром чует.

– Нутром, – повторил Полковник неопределенным голосом.

Курильщик уже понял, что он на верном пути, и решил дожать ситуацию. Полуобернувшись, он показал на клеть.

– Чем зомбей электричеством глушить, лучше исследовать Химика. Мозги его, понимаете? Узнать, что у него там за эти… Нейромедиаторы новые образовались. Полезнее будет для… для науки. Стали Химика ловить, – вдруг пропел он негромко на мотив «Чижика‑Пыжика», – чтобы в клетку посадить…

Полковник не понял шутки, наверное, не знал этой песни.

– Зомби лишь часть наших опытов, – объявил он. – Малая часть.

– Ну вот и расширьте их. Тут же и другое, не только Химик… за этими двумя монолитовцы охотятся.

– Монолитовцы? – Полковник рассматривал футляр с компьютером, на мониторе которого как раз зажглась карта Зоны. По ней медленно ползла ярко‑белая точка.

– Да. Не знаю, они тут при чем, но несколько монолитовцев напали на броневик, после того как Химик с Пригоршней получили задание от Слона. Причем не обычных, это были какие‑то их сектантские старшины. Те двое отбились, но…

– Вы откуда знаете? – бросил Полковник.

Курильщик был к этому вопросу готов и сразу ответил:

– Трое моих парней видели. Я послал их следить. Один не вернулся, двое здесь, со мной приехали. Хочу им вам в помощь дать, если вы согласитесь, конечно.

– Не нужна помощь, – отрезал собеседник.

– Нужна, почему нет? Пара лишних стволов не помешает, даже вам. Особенно если они в опытных руках. Емеля к тому же водитель классный, за баранку его посадите, а другой, Заика, – тот следопыт. Сигнал, – скупщик показал на компьютер, – может пропасть прежде, чем вы их догоните. Зона ведь вокруг… пятна радиационные, аномалии… И если пропадет – как броневик вычислите? Тем более говорят, Химик с Пригоршней умеют на нем исчезать. Не знаю, как это. Но они вдруг могут в таком месте объявиться, к которому вроде никто и не видел, как подъезжали, – хотя должны были бы видеть, нельзя было к нему незаметно просочиться. Ну и еще…

– Зона! – оборвал Полковник таким тоном, будто произнес слово, обозначающее что‑то крайне мерзкое. – Здесь полно слухов. Суеверий, сплетен… Мистики. Своих людей хотите со мной отправить, чтобы после рассказали вам, что Химик и этот… Пригоршня точно мертвы. А, не так, скажете?

Курильщик был вынужден согласиться.

– Правильно, я хочу убедиться. Не потому, что не доверяю! – поспешно добавил он, увидев, как блеснули глаза Полковника. – Не в том дело, просто хочу… Посмаковать хочу, понимаете? Чтобы во всех подробностях мне описали… Ну хотя бы как Пригоршню убивают. Химика‑то вы, думаю, к себе заберете, – он повел рукой в сторону клетки и двери за ней.

– Не в них дело, – сказал Полковник. – Не в Химике этом. Хотя… он тоже. Вот монолитовцы – любопытно. Почему интерес у них к этим двоим? Почему напали на них? Это может быть важным. Очень важным. Хорошо, согласен. Надо выезжать. И быстро. Поймать, допросить… Док! Док! – вдруг закричал он, поднимаясь на ноги, и Курильщик помимо воли вскочил со стула.

Дверь открылась, вновь появился очкастый Другаль. На этот раз у него не было тетради и карандаша, зато он натянул тонкие резиновые перчатки и держал… Скупщик вздрогнул: белохалатник сжимал отрезанную по локоть человеческую руку без кожи.

– Я занят, Полковник, – произнес Другаль недовольно. – Что вам еще?

– Хотели полевые испытания? – спросил командир базы. – Будут вам.

– Когда? – удивился Другаль. – Так скоро?

– Сегодня же. Сейчас. Собирайтесь, пакуйте оборудование. Выезжаем немедленно.

Они отъехали уже далеко от холма, когда впереди на повороте старого шоссе зоркий глаз Пригоршни углядел хлипкий домик со стенами из жести и шиферной крышей, а рядом – насыпь блиндажа.

– Э, гляжу, Свобода тут блокпост уже выставила, – удивился он. – Молодец Бегун, разворачивается…

Заслышав шум двигателя, из двери выглянул человек, потом еще двое появились возле насыпи. Андрей стал притормаживать, но не остановился, просто сбросил скорость. Опустив стекло, Никита высунул голову наружу.

– Локатор! – прокричал он. – Узнаешь?

Один из сталкеров махнул в ответ, повернулся к остальным и что‑то сказал. «Малыш» уже почти поравнялся с блиндажом. Члены группировки Свобода опустили автоматы, с любопытством разглядывая медленно катящуюся мимо машину.

– Привет Бегуну передавайте, – сказал Пригоршня.

– Так сами б к нему заехали, – возразил Локатор. – До лагеря с километр всего…

Никита оглянулся на Химика, и тот покачал головой.

– Нет, сейчас не можем, – сказал Никита, опять высунувшись. – Спешим, дело у нас. Что там впереди, тихо? – Ему пришлось повернуться в окне, потому что броневик уже миновал блокпост.

– Да не очень‑то тихо, – ответил Локатор. – Наемники, которые за Баром торчат, буянят чего‑то, уже и сюда некоторые банды добираться начали. Говорят, долговцы хотят их всех подчистую с Диких земель вымести… – Последние слова ему пришлось прокричать.

Пригоршня отсалютовал в ответ и уселся обратно. Химик, мигнув габаритами, увеличил скорость – двигатель загудел громче, и в мониторе задней видеокамеры блокпост стал быстро удаляться. Слева над крышами фермы, где располагался лагерь группировки Свобода, поднимался дымок: там готовились ужинать.

– До Свалки затемно не успеем, – сказал Никита. – Придется посреди шоссе ночевать, съехать только чуток по склону. И зачем? Лучше бы к Бегуну свернули, там бы остались, посидели у костерка, чайку попили. А наутро со свежими силами…

– Лично я и так полон свежих сил, – ответил Андрей. – Да и ты вроде не особо устал сегодня днем, пока в салоне на койке дрых?

– И все равно – топлива маловато. А у Бегуна могли бы разжиться.

– У тебя ж на Свалке тайник с канистрами, сам говорил. До Свалки дотянем, нормально.

– Бегуна давно не видели, посидели бы с ним…

– Никита, ты, по‑моему, всей серьезности ситуации не осознаешь. На Лесной дом тогда монолитовцы напали, понимаешь? Темные сталкеры с самой ЧАЭС!

Пригоршня пожал плечами.

– Как напали – так и отпали. Что с того…

– Что ты про монолитовцев знаешь?

– Ну… секта это какая‑то, да? Сталкерская секта. Да много ли психов в Зоне? Здесь все психи, если хочешь знать.

– Ну тогда монолитовцы – суперпсихи. Живут прямо на ЧАЭС и вокруг нее, в с́амой радиации… и не дохнут. Почему? Никто не знает. Кто ими командует, какая у них организация – тоже никто ничего. Но при том костюмы у них, оружие… все самое навороченное, классное. А откуда берут? Это возле ЧАЭС‑то!

– Ну и откуда?

– Я тоже не знаю. Но если они на ту сторону работают, которая не заинтересована в том, чтобы эта штука у нас в салоне попала к станции, – значит, в очень серьезное дело мы вляпались. И задерживаться нам нигде нельзя. Ты, кстати, обратил внимание, что Слон в конце сказал, как оговорился…

– Во, смотри, пузырь, – перебил Пригоршня, показывая на датчик под прозрачным колпаком на панели. Золотая рыбка, утопленная в око, с самого начала их путешествия была тусклой, а тут вдруг стала разгораться блекло‑желтым светом.

Он уставился сквозь колпак, посмотрел в боковое окошко, на мониторы… Вокруг все было как обычно – только по прибору этому странному, который они называли стрелкой, и можно определить, что здесь, в этом же пространстве, где сейчас находился броневик с двумя людьми, притаился свернутый коконом участок местности, закрытый от всех, кто остался снаружи. Цвет золотой рыбки, так и не став ярко‑оранжевым, начал гаснуть – значит, пузырь был небольшим.

– Заметил, что возле Кордона мало карманов пространственных? – спросил Пригоршня. – Там, где местность чистая, – их нет почти. А в опасных всяких местах – часто натыкаемся. Выходит, где радиация да аномалии, структура пространства более покореженная, смятая. Так что ты там говорил про Слона, об чем он проговорился?

– Не проговорился, а… Ну, короче, он сначала сказал про ученых, что они возле ЧАЭС занимаются «исследованиями», а в конце уже сказал «эксперимент». Мол, за нами станет охотиться сторона, не заинтересованная в удачном завершении эксперимента, который там проводят эти ученые.

– Ага… – протянул напарник. – Эксперимент… Ну, и что это значит?

– Я откуда знаю? Факт тот, что ученые эти чем‑то необычным возле ЧАЭС заняты. И потому…

– А давай проверим, что в ящике? – оживился Пригоршня. – А? Как мы сразу не догадались! Мы на это полное право имеем. Вдруг там что‑то такое… радиоактивное? Или химия какая‑нибудь вредная, вдруг она наружу просочится…

– Опасно, – с сомнением сказал Химик. – А если бы радиация, у нас бы счетчик сработал.

– Ну так вот именно – опасно же! Оно ж прямо в нашем салоне стоит, в «Малыше» нашем! Мы полное право имеем знать…

– Да нет, я имею в виду: опасно его вскрывать. Вдруг повредим что‑то? И потом, ты ж не знаешь, какой там замок…

– Значит, сейчас и узнаю. – Никита встал. – Нет, я точно говорю: мы полное право имеем…

Пискнул приемник, вмонтированный в панель управления, и Андрей удивленно сказал:

– Наша волна.

Он протянул руку, нажал на кнопку, потом перекинул тумблер.

Звук пошел на динамики кабины, которую тут же заполнило громкое шипение. Андрей убавил громкость.

– Это Бегун нас в гости зовет, – уверенно объявил Никита. – Он же нашу частоту знает, ну и обиделся, что мы мимо проехали, когда ему с блокпоста доложили.

– Химик, Пригоршня? – произнес голос Касьяна.

– Опа… – растерянно сказал Пригоршня. – Какой я проницательный… Ну, Касьян? Тебе чего понадобилось?

– Передаю вам от Слона сообщение.

– А чего ж Слон сам его не передаст? – спросил Андрей.

– Он ранен.

– Что? – произнесли они одновременно.

– Сильно? – добавил Никита после паузы.

– Кто его ранил?

Касьян помолчал.

– Неважно.

– Это та… враждебная корпорация? – спросил Андрей.

Опять тишина: Касьян то ли советовался, что отвечать, прикрыв микрофон, то ли раздумывал над ответом. Наконец он сказал:

– Не ваше дело. Слушайте, что Слон передает… Так, сейчас… Вот: не вздумайте этот Черный Ящик открывать. Пригоршня, Слон сказал, это больше тебя касается.

– Почему меня? – обиделся Никита. – Я и не думал…

– А что будет, если все же попробуем?

– А то и будет – взорветесь. Там кодовый замок и радиопередатчик. Он в ручке спрятан. Как вы до места доберетесь – вам надо будет ее развинтить и дать сигнал. Он очень мощный будет, весь эфир заполнит. В общем, окажетесь возле ЧАЭС, под самым этим охладителем башенным, – включаете передатчик и стоите на месте, ждете. Ученые вас по сигналу быстро находят. Отдаете им устройство, возвращаетесь за деньгами. А если сами открыть попытаетесь – на устройстве система самоуничтожения включится. Разнесет ваш броневик так, что потом по всей Зоне осколки на сувениры будем собирать… Ясно, ага?

– Не годится, – сказал Химик, и напарник энергично кивнул.

– Что не годится? – донеслось из динамика.

– Значит, мы сейчас останавливаемся, сваливаем твой Черный Ящик на обочину и назад дуем. А сорок тысяч себе оставляем, в компенсацию за потерянное время и моральный ущерб, понял? Все, отключаемся…

– Эй‑эй! – заволновался собеседник. – Стоп! Ты чего это там? Химик, вы что удумали, в чем дело?

– Дело в чем? – Андрей наклонился ниже к решетке микрофона в панели возле руля и заорал: – А в том, твою мать, что вы там все охренели! Так Слону и передай, понял? Его не в голову случайно ранило, после того как мы уехали? Пусть зеленку пьет! Это что, мы в «Малыше» взрывчатку везем? Так выходит? А если там замкнет что‑то? А если оно от тряски сработает? А если… Все, уходим с этой волны, тормозим и скидываем ваш ящик. На вызов больше не отвечаем. Привет Слону, Касьян…

Пригоршня, криво улыбаясь, протянул руку к пульту и подкрутил настройку. Шипение, которое фоном звучало все это время, стало громче, потом тише…

– Стойте, стойте! – вновь прорезался в динамиках голос Касьяна. – Эй… Химик, да стой же! Я ж еще не все вам сказал!

– Это опять ты? – произнес Андрей и подмигнул Никите. – Чего орешь там, Слон тебе на ногу наступил?

– Не вздумайте устройство сбрасывать! Это ценное оборудование…

– Да нам начхать.

– Девяносто, – сказал Касьян.

– Что?

– Девяносто тысяч за работу. Пятьдесят получите, как вернетесь, а не сорок.

– А чего это ты так лихо слоновскими деньгами распоряжаешься? – спросил Никита.

– Это не я распоряжаюсь, это Слон. Он предвидел, короче, что вы возмущаться станете. Сказал, если что – накинуть еще…

Химик улыбнулся, вновь покосился на ухмыляющегося напарника и сказал:

– Что‑то он мало накидывает. Сто двадцать.

– Не‑е… – донеслось из динамика. – Это ты загнул, согласись, ага? Это что за сумма такая несерьезная?

– Как раз серьезная. За ту опасность, которой мы подвергаемся в одной машине со взведенной миной, – даже мало будет. Слон небось с той «корпорации» четверть миллиона за это все дело слупил…

– Да не слуплял он ничего! – повысил голос Касьян. – Он ни копейки на этом не нагрел, у них другие дела, другая оплата совсем… Сто! Сто тысяч! Понял? Сто – больше не будет. Соглашайтесь, ага. Лучше соглашайтесь.

Они переглянулись в третий раз, и Андрей объявил:

– Ладно. Только, слышишь, тут еще такое дело… Мы, короче, рассказали кое‑кому, где Лесной дом расположен.

– Чего?

– После того как уехали от вас, просчитали маршрут, ну и вычислили, конечно, где вы засели. Потому что было такое подозрение: как мы работу сделаем и вернемся, вы нас пришьете, чтобы деньги не платить, ну и чтоб не разболтали мы, чего не надо… Так вот, теперь расположение Лесного дома еще один человек знает. И шестьдесят тысяч вы нам не на своем холме отдадите, а… а вот в «Сундуке» у Сорняка. А Сорняк нейтральной стороной будет, наблюдателем. Мы ему за это пару тысяч подкинем, он доволен останется…

– Ну вы уроды, – протянул Касьян. – Хитрая ты сволочь, Химик. Но и Слон не хуже тебя хитрец, так и знай. Так это что, «третий человек», выходит, Сорняк?

– Нет, не он. Из вас никто не знает, кто это. Но, ежели мы с ним через некоторое время не свяжемся, место, где Слон живет, вся Зона будет знать, он всем расскажет. Все враги Слона, все, на кого он наступил в свое время.

Касьян возразил:

– Иногда людей заносит туда, где особо не поговоришь. На пару метров под землю.

– Да вы не вычислите этого человека, ну никак. Ты все понял, Касьян? Понял, ага?

– Ага. Заплатишь ты когда‑нибудь за эти свои штучки, Химик! Дорого они тебе обойдутся, ох и заплатишь…

– Ладно, давай номер счета, я переведу.

Касьян в ответ промолчал, и Андрей добавил:

– Нет больше других вопросов у тебя к нам? Ну все, давай…

– Погоди! Я же сказал уже: не все вам пока рассказал. Еще один вопрос остался, Химик, непроясненный.

– Какой?

– Отравлены вы.

– Чего? – вскинулся Никита.

– Отравлены, – повторил Касьян раздельно. – Это не шутка, Химик, слышишь? Яд был в виски, а противоядие – у ученых.

Воцарилась тишина, лишь шуршали и потрескивали помехи.

– Какой яд? – спросил наконец Андрей.

– Я не разбираюсь в этом, повторяю только то, что мне передать было велено. Яд, как это… про‑лон‑гированного действия, во. Он в микрокапсулах, размером с эти… электроциты или как их… То есть красные кровяные тельца. Начнут растворяться в крови через сто двадцать часов. Значит, пять суток у вас, чтобы доехать. А противоядие на самом деле – жидкость с этими, как их, демонов… с нанороботами! Как выпьете, те разойдутся по вашей крови, выловят все капсулы и уничтожат.