Глава вторая. — А когда шли назад, он этими штанами еще и за колючую проволоку зацепился

— А когда шли назад, он этими штанами еще и за колючую проволоку зацепился! — В баре «Шти» Насвай смеялся над своими рассказами громче всех. Впрочем, он всегда так делал. — И шепчет: подождите, подождите! А Гоша такой: что, опять обосрался?! Ха-ха-ха!

Но сталкеры уже отсмеялись, и никто его не поддержал. Может быть, им было бы веселее, говори Насвай правду, но по требованию Гоши рассказ пришлось несколько изменить. В нем не было Дезертира со странным баллончиком, и вообще все вышло очень просто: Рябой спустил штаны, и тут на них напали плоти. Пока Гоша и Насвай отстреливались, Рябой драпал с голой задницей. Еще один подвиг посмешища Зоны.

Окончательно взявший на себя обязанности старшего группы Гоша устроил своим подельникам инструктаж сразу же, как троица преодолела вторую линию Периметра и оказалась вне зоны досягаемости военных патрулей.

— Значит, так! — Он решительно сбросил на землю рюкзак. — Слушайте меня, и тогда наши задницы будут в порядке. Кроме, конечно, задницы Рябого — с таким хозяином ей тяжело придется. Но это потом, а пока самое главное — помалкивать!

— О чем? — не понял Насвай. — Ты же сам хотел всем про Рябого рассказать! Ребята поржут.

— Нельзя говорить о Дезертире и Сабже, — уточнил Гоша. — И о странных плотях тоже не надо. Сабжа мы не видели, ничего не знаем. Дезертира — не видели. Плоти… Ну, плоти напали на Рябого и вели себя как обычно. Едва отстрелялись.

— Не надо, а? — робко попросил Рябой. — Давайте тогда уж ни о чем вообще не рассказывать. Сходили на Свалку, обернулись без особых проблем, вот и все.

— Не-е-ет! — Насваю такой поворот не нравился. — После того, что мы пережили… Вся Зона должна знать, какой ты засранец!

— Тем более вся Зона уже это знает. Просто все думали, что это фигуральное выражение… Я хочу сказать — шутка такая, — уточнил Гоша для Насвая. — А теперь будут знать, что ты засранец самый настоящий. Подробности сейчас обсудим и затвердим.

Рябому ничего не оставалось, как согласиться. Да его в общем-то никто и не спрашивал. А он и сам прекрасно понимал, что история, в которой замешаны Дезертир, расстрелянный им военный патруль и погибшие люди Бубны, — не та тема, о которой стоит судачить. Говорят, что сталкеры умеют бояться только в Зоне. Но и по эту сторону Периметра есть кое-что, с чем даже сталкер связываться не захочет. По крайней мере если еще не слишком пьян.

Выбравшись из опасной Зоны, приятели поскорее отправились к ближайшему скупщику, работавшему на Бубну, — таким, как они, полагалось продавать артефакты только тем, у кого пьют. Скупщик, длинный жилистый одессит по прозвищу Барбос, оказался совершенно пьян, что не было удивительно, учитывая позднее время. Он даже не смог сам открыть, но не успели сталкеры постучаться, как из квартиры выскочила полуодетая дама со смутно знакомым всем троим лицом и бросилась вниз по лестнице.

— Шею не сломай! — посоветовал ей вслед сердобольный Рябой. — Ишь, сучка. Расстроилась.

Положив руку на короткоствол, Гоша вошел в квартиру. Рассредоточились без команды: Рябой прикрыл спину, а Насвай быстро проверил кухню и совмещенный санузел. Барбос мирно почивал на смятой постели, вот только обутые ступни его утвердились на полу, а узкие джинсы доходили до колен.

— Хотел раздеться, но устал, — резюмировал Рябой. — Эх, нелегкая наша доля!

— Теперь прямо как ты! — хихикнул Насвай и Барбос проснулся.

Сперва, конечно, пришлось навалиться на него втроем и отнять выхваченный из-под подушки кольт. Потом слегка похлопать по щекам, чтобы Барбос не очень громко кричал о своей погибшей любви, потом обнять, когда Барбос расплакался, и, наконец, принести ему с кухни водички.

— Шайтаны вы, — сказал наконец скупщик и утер последние слезы. — Что притаранили?

Сталкеры показали небогатую добычу, и Барбос, достав из-под матраса мятую пачку евро, «отслюнил» им, сколько полагается. Разве что чуть-чуть меньше. Зато теперь у него можно было оставить оружие и снаряжение, а потом отыскать на захламленных антресолях «гражданские» шмотки.

— Угощаю! — рявкнул Барбос, почесывая смуглую татуированную грудь. — Шляетесь, шляетесь… А тут такое творится. И еще Нинка… Нинка — дрянь!

Насвай хотел было поддержать разговор о Нинке, но Гоша показал ему кулак — с этим вопросом пускай Барбос сам разбирается, не их дело.

— А что творится-то? — спросил Рябой, отыскав приблизительно чистый стакан и присев на койку рядом со скупщиком. — Тебе, кстати, удобно так джинсы носить? Со мной тут одна история приключилась — не поверишь!

— Потом! — Гоша пнул Рябого в ногу. — Так что, говоришь, Барбосик, случилось?

— Что случилось?! — Барбос изумленно уставился на Гошу, но быстро нашел ответ: — Нинка ушла! Тварь!

— Ага. А еще?

— А еще… Бубна сказал, что если его кто потревожит до завтра — будет умирать долго, вот что. — Глаза Барбоса вдруг стали совершенно трезвыми. — Вот и все, что вас касается.

«Профессионал!» — восхитился про себя Рябой.

— Но в «Шти» — то мы зайти можем? — не унимался Гоша. — Положено.

— Конечно, положено! — кивнул Барбос, разливая какую-то местную вонючую водку. — Бизнес без выходных. А к Бубне не лезьте.

У нас там… В общем, хреновые, видать, дела, мои прекрасные маркизы.

Наскоро переодевшись кто во что, потому как разбредаться по собственным норам не хотелось, зато очень хотелось выпить среди своих, трое покинули опять уснувшего Барбоса и захлопнули за собой дверь. В подъезде воняло обыкновенной кошачьей мочой, и это успокаивало. Чувствуя себя законопослушными гражданами, невзначай поднявшими нехилого для такой публики бабла, сталкеры вышли на пустынную улицу. О такси в этом районе городка можно было и не мечтать, но Насвай, оказывается, подготовился.

— Прогуляемся! — сказал он, вытаскивая из кармана драной джинсовой куртки прихваченную у Барбоса бутылку. — Воздух свежий, плотей здесь не водится. А если напрямую, через «частный сектор», то выйдем ко «Штям» за часок.

— Ладно, — согласился Гоша. — Только чтобы никто даже спьяну не сболтнул о том, о чем не надо!

Может быть, кому-то Насвай и особенно Рябой показались бы людьми, мало заслуживающими доверия в плане «промолчать», но Гоша знал обоих не первый год. А в Зоне год за… Трудно даже сказать, за сколько, это уж кому сколько кукушка накукует. Теперь, немного успокоившись, получив деньги и промочив горло, Гоша почти любил обоих.

Вот так и вышло, что к монументальным, непробиваемым воротам бара «Шти» сталкеры подошли чуть пошатываясь и нестройно напевая народную песенку про «Черную быль». Впустивший их Гоблин, здоровенный «вахтер» Бубны, даже слегка прихватил толстыми пальцами за плечо Рябого, но тот дружелюбно ему улыбнулся.

— Не унывай, жандарм! Нам до нормы еще раз пять по стольку, с ходки идем!

— Ну и что, что с ходки? Радости, поди, полные штаны?

Гоблин отпустил Рябого и брезгливо отер пальцы о штанину. У босса были неприятности, пропали несколько ребят, и, похоже, насовсем. Не допущенный до секретов Гоблин считал своим долгом переживать из солидарности. Но что взять с троих оболтусов? Бизнес есть бизнес, а выкинуть можно и попозже, когда денежки сольют.

Внутри бара всем, конечно, было глубоко наплевать на проблемы Бубны. Нормальный сталкер будет только рад, если толстый безногий кровопийца нарвется на неприятности. Вслух об этом, конечно, не говорят — но кто и когда любил рисковать головой, зная, что большая часть прибыли останется вот у такого бизнесмена? Поэтому за фигурными решетками по углам все так же извивались полуголые девицы, все так же повсюду висел ароматный сизый дым — курить что попало в «Штях» не принято, а присутствующие джентльмены и некоторое количество леди были всерьез подшофе и говорили громко, чтобы не сказать орали во все горло. По-другому, впрочем, и быть не могло: «центровые» девочки по очереди танцевали вокруг шеста на подиуме, и музыка жарила вовсю.

Друзья разбрелись. Гоша подсел к стойке, сделав серьезное лицо, — решил хоть попробовать что-нибудь разузнать. А Насвай подвалил к первому попавшемуся столику, за которым увидел немало знакомых лиц, и, сам себе подхохатывая, рассказал о подвиге Рябого.

— Значит, не боятся плоти его задницы? — хмыкнул Енот. — Скажи, чтоб не унывал. Пусть кровососа попробует напугать или еще кого-нибудь.

— Скажу! — обрадовался Насвай и попытался высмотреть Рябого.

Но Рябой не был расположен находиться в центре внимания. Получив у стойки полстакана традиционного для вышедших из Зоны «Черного сталкера» и наскоро угостив пяток друзей, он забился в самый прокуренный уголок. Здесь попыхивали сигарами два «пенсионера». Так зовут тех, у кого уже не хватает здоровья на частые ходки, но имеются интересы, чтобы оставаться в сталкерской среде. Интересы, само собой, финансовые и часто куда более криминальные, чем собственно охота за артефактами. Рябой поздоровался, присел и замолчал, уткнувшись носом в стакан. «Пенсионеры», переглянувшись, решили принять его.

— Так вот об этих людях, — продолжил тот, что был постарше и имел окладистую седую бороду. — Люди подозрительные, ты прав. А с теми, кто темнит, я бизнес не веду. Зона сама по себе местечко мутное, а если еще и тут все запутать… Нет, я с ними работать не стану.

— И я не стану, — кивнул его собеседник, лет пятидесяти, в дорогом костюме, но без галстука. — Да они понимают, вот и отправились сразу к Бубне. Бубна может себе позволить работать с любым — все равно это не он с клиентом, а клиент с Бубной работает.

— Бубна устанавливает правила, — покивал седобородый. — А кто их не соблюдает — тот не жилец.

Негромко рассмеявшись, оба джентльмена чокнулись коньяком.

«И кто же не соблюдает правил? — мысленно спросил сам себя Рябой. — Да понятно кто! Дезертир. А жалко парня — если бы не выручил, худо могло все обернуться. И сам бы по глупости погиб, и ребят подставил…»

Рябой сделал большой глоток и зажмурился, чтобы лучше почувствовать тяжелое падение «фирменной» водки в желудок. А когда снова открыл глаза, увидел Флер. Маленькая, тощая и похмельная, она стояла посреди бара и недовольно осматривалась.

Все у Рябого было не как у людей, и личной жизни это касалось не в последнюю очередь. Возле Зоны трется немало женщин, есть среди них и красивые, и порядочные, а некоторые даже совмещают и то, и другое. Но Рябой влюбился во Флер, у которой как раз ни того, ни другого не было. Она обладала вполне заурядной внешностью. Это, конечно, если не считать длинного острого носа, чуть загнутого вверх на самом кончике. Она вела рискованный образ жизни и оттого была не раз бита. И, что хуже всего, она имела скверный характер. Хотя нет, хуже всего — что Рябого она просто-таки презирала.

— Флер! — Позабыв обо всем, Рябой расцвел улыбкой если и не на миллион, то уж точно на все, что было у него в карманах. — Флер, как дела?!

— Жив еще, лузер? Отвали от меня.

— А я с ходки, при деньгах! — похвастался Рябой. — Угощаю! Посидим?

— У стойки, — нехотя согласилась Флер, которая так и не высмотрела никого более подходящего. — Только держись хоть немного подальше, малохольный!

Когда они отошли, два джентльмена синхронно усмехнулись и пыхнули сигарами. Флер и сама по себе была персонажем местных анекдотов, а уж в паре с Рябым… Французское имя не шло ей категорически, но в отличие от сталкеров женщин принято называть так, как они сами представляются.

От стойки как раз отходил озабоченный Гоша, который на миг притянул к себе Рябого.

— Найди меня как сможешь! Есть разговор! — прокричал он ему в ухо. — Это важно, нас касается!

Но Флер уже уселась на табурет и оглянулась, так что слова Гоши покинули голову Рябого так же, как и пришли, только через другое ухо. Он выудил из кармана бумажник и гостеприимно его распахнул.

— Чего хочет моя леди?

— Твоя леди, думаю, хочет удавиться, — предположила ласковая Флер. — Хорошо, что я не она. А я хочу… Ну, я хочу винца красненького и всем присутствующим повторить.

Стойка встретила это решение радостным гулом, а бармен Джо зазвенел стаканами и бутылками. Предварительно, впрочем, покосившись на Рябого, которому ничего не оставалось, как выудить из бумажника всю наличность и помахать ею в воздухе. И без того веселые сталкеры поздравляли Флер с помолвкой, одобряли выбор, а особо пьяные бормотали что-то о части тела Рябого, от вида которой даже плоти приходят в экстаз.

«Гоша, сволочь, успел наплести! — рассердился было Рябой, но одно присутствие Флер делало его абсолютным добряком. — Не унывай, жандарм! С каждым может случиться, а Флер девушка с юмором».

— Замуж за сталкера — это же скольких тебе, Флер, придется на свадьбу звать?

— Я замуж выйду за порядочного, а среди вас такого пока не встретила, — отрезала Флер. — Корчите из себя что-то, а сами… Алкоголики да пройдохи. Зона, Зона, крутая жизнь! Я, что ли, в Зоне не была? Ничего, таскала карабин, как и все.

— Только что-то перестала! — обиделся подвыпивший сталкер. — Сходила пару раз, и теперь крутая. Все вы, бабы, такие…

— Джо!! — завопила Флер. — Вот этот пьет не за мой счет!

— Конечно, нет, — успокоил ее невозмутимый бармен. — Он пьет за счет Рябого. Ты ведь не против, девушка?

— Девушка я разве что на левое ухо, после того, как в Болотах один идиот мне прямо над этим ухом выпалил! — Вообще-то все знали, что Пивкабы тогда спас ей жизнь, но спорить с Флер никто не желал. — Но за счет Рябого пусть пьет хоть весь мир! Этот придурок… Да все вы придурки!

Флер явно приняла красненького «на старые дрожжи», но окружавших ее сталкеров это только веселило. К стойке подтягивался народ — девки на подиуме пляшут каждый день, а вот Флер орет во все горло разве что три раза в неделю.

— Дай ей сыра какого-нибудь! — попросил заботливый Рябой. — Наверное, и не завтракала.

— Я только что из постели, идиот! — Флер ненавидяще взглянула на него из-под мышиного цвета челки. — Порядочные женщины раньше двух часов дня из постели не встают, а я — раньше восьми вечера!

— Еще бы, все утро официанткой тут пахать! — вклинился кто-то из сталкеров.

— Я, вашу мамашу, тут как официантка от вас больше чаевых получаю, чем вы от Бубны! — взъярилась Флер. — Работаем на одного хозяина, так и заткнитесь!

«Тебе бы самой заткнуться! — подумал Рябой, пытаясь взять Флер под руку. — Сталкеры народ воспитанный, просто воспитывали их волки. И эти маугли враз могут перестать смеяться, если решат, что их обидели!»

О том, что расплачиваться за обиду придется, конечно же, не Флер, а ему, «официальному кавалеру», Рябой даже не думал. Он врезал еще «Черного Сталкера», приобнял захмелевшую и не заметившую этого Флер и почувствовал себя почти счастливым.

— Говорят, у Бубны проблемы? — во весь голос спросил он, чтобы переменить тему.

Повисла пауза. Даже Джо замер с наклоненной над стаканом бутылкой.

— Кто говорит? — наконец спросил самый пьяный сталкер совершенно трезвым голосом.

— Ну, все говорят…

— Идиот! — рявкнула Флер. — Почему ты такой идиот, Рябой, и почему ты… Убери руки с моих сисек сейчас же!

Рябой испуганно отступил, поднимая обе руки — на всякий случай. Флер в общем-то могла и бутылкой по голове отоварить. Он отступил и наткнулся спиной на кого-то, кто в момент принял его в удушающий прием и спустя пять секунд аккуратно положил неподвижное тело на пол. Сталкеры у стойки дружно поднялись — нельзя трогать того, кто угощает! Но бармен Джо постучал ложечкой по пустой бутылке.

— Это уважаемые гости Бубны, господа. Они на нервах и не сделали нашему другу ничего плохого.

Сталкеры замерли, и только Флер с визгом кинулась на обидчицу — высокую светловолосую женщину с удивительно крепкими руками. Блондинка отступила в сторону, словно тореадор, и подвыпившая Флер ткнулась в объемистое пузо Храпа, одного из охранников Бубны. Храп ухватил буянку под мышки, поднял куда-то к самому потолку и сурово посмотрел на нее снизу вверх. Странно, но иногда взгляд снизу вверх действует еще убедительнее, чем сверху вниз. Флер перестала трепыхаться.

— Никто их не тронет, пока Бубна не скажет.

Храп поставил Флер на ноги и слегка шлепнул по спине — шагай, мол. От легкого шлепка охранника женщина мгновенно скрылась в клубах сигарного дыма. Сталкеры перевели дух и наконец внимательно рассмотрели пришельцев.

Их было девять. Высокая, крепкая блондинка была единственной женщиной в компании. Еще шестеро привлекали внимание разве что весьма спортивным сложением и хищными взглядами, а вот оставшиеся двое с ними резко контрастировали. Главным, несомненно, являлся невысокий, кругленький старичок в какой-то национальной арабской шапочке и джинсовом костюме. Толстые волосатые пальцы старика усеивали крупные перстни, а что касается сверкающих камней, то ювелир не требовался — каждому за километр было видно, что камушки настоящие. Рядом, в кольце охранников, потому что больше никем эти парни быть не могли, стоял молоденький, слащавый парнишка чуть повыше.

— Меня зовут Фарид! — сказал парнишка и поправил золотые очки. Он говорил с легким восточным акцентом. — Мой господин, который просит называть его просто Шейхом…

— Хрена себе, как просто! — брякнул проходивший мимо Енот и, не оглядываясь, скрылся за дверью сортира.

— Да… — Фарид немного смутился и оглянулся на шефа. — Так вот… Мы просим вас извинить досадное поведение нашей спутницы, госпожи Кайл. Она всего лишь оказалась дезориентирована.

Сталкеры посмотрели на Рябого, продолжавшего лежать на полу с детской улыбкой. Затем, скользя подлинным ногам, взгляды поднялись до бюста госпожи Кайл. Бюст взглядов не смутился. Его, похоже, вообще было не смутить — приблизительно пятый с половиной номер стоял торчком. Шейх между тем что-то быстро сказал Фариду.

— Мы только что от господина Бубны, — сказал переводчик и, видимо, секретарь. — К сожалению, он ничем не смог нам помочь. Дело в том, что нам необходимо проникнуть в запретную Зону по некоторым частным делам. Нам требуется проводник, услуги которого мы готовы щедро оплатить. Снаряжение и экипировку экспедиции мой господин берет на себя, так же, как и любые дополнительные расходы.

— А подробнее? — Енот вернулся из сортира, на ходу застегивая ремень. — Особенно по тому пункту, на котором Бубна вас выслал, таких сладких.

Незаметно окружившая гостей толпа сталкеров одобрительно загудела. Охранники чуть сместились, переглядываясь, — надо полагать, не первый год работали вместе и разбирали возможные цели без слов. Фарид коротко переговорил с хозяином.

— К сожалению, господин Бубна желал знать, зачем мы идем в Зону. Однако у нас несколько частное дело, и уважаемый Шейх хочет оставить его в тайне. Кроме того, нам нужен проводник, только проводник. Он не должен ничего предпринимать самостоятельно, особенно — стрелять без команды. Проще говоря, оружие должно стоять на предохранителе. Или его проще вообще не брать.

— Вы трупы! — Енот хлопнул по крепкому плечу ближайшего охранника и пошел к своему столику. — Пусть идут одни, раз такие умные!

— Поверьте, мы располагаем весьма подготовленными людьми, — добавил Фарид. — Нам нужен только проводник. Если такого не найдется, мы все сделаем сами, но хотелось бы сэкономить время. Мы полагали, что за сумму примерно в…

Когда Фарид назвал сумму, головы сталкеров дружно повернулись — каждый подставил то ухо, что лучше слышало.

— Сколько-сколько?! — крикнул кто-то.

Фарид повторил. Шейх утвердительно кивнул. Воцарилось тягостное молчание, посреди которого, впрочем, продолжала греметь музыка.

— Если бы я был смертельно болен, я бы подумал, — изрек наконец седобородый джентльмен с сигарой. — Хотя нет, все равно маловато. Уж лучше тихо скончаться, чем под контролером последние дни догуливать.

Сталкеры шумно согласились. Прежде всего сделка была просто унизительной — что значит оружие на предохранителе?! Что значит — можно вообще его не брать? За кого себя считают эти уроды?

— Я вас поведу! Я согласна!

Отчаянно работая локотками, через толпу дюжих мужиков пробиралась Флер. Прежде она и правда ходила в Зону и в принципе годилась в проводники. Правда, в состязании за право называться худшим сталкером она была бы фаворитом, но если речь идет о том, чтобы идти, полагаясь на защиту спутников…

— Проспись! — посоветовал ей Гоша. — Всем наплевать, но Рябой расстроится, когда вы не вернетесь.

— Тем более пойду! — Флер встала перед Фаридом, едва не наступив на своего обожателя, все еще коротавшего вечер на полу. — Пусть вот эта крашеная руки не распускает, и я пойду! Да, кстати — про руки всех касается… Знаю я вас!

Смуглолицые охранники покосились на Флер со сдержанным презрением. Блондинка Кайл вообще не удостоила ее вниманием, а растерянный Фарид заговорил с Шейхом. Тот скорчил кислую гримасу.

— Что?! Да я была в Зоне сто раз! Я там все знаю, а сумму ты уже назвал!

— Мой господин полагает, что идти с мужчиной нам было бы предпочтительнее, — осторожно произнес Фарид. — Кроме того…

— Тут все мужики трусы и с вами не пойдут! — отрезала Флер и громко рыгнула. — Простите меня… А я Зону — как свои пять пальцев!

Шейх тронул Фарида за плечо и отрицательно покачал головой.

— Тогда я пойду!

И из толпы вышла еще одна женщина, на этот раз кристально трезвая и даже хорошенькая.

— Норис! — крикнул кто-то. — А что скажут твои «искатели»?!

— Я больше не в «Искателе», — твердо ответила девушка. — Я свободный сталкер и делаю, что захочу.

— А захоти-ка ты, сучка, свалить отсюда по-быстрому! — посоветовала ей Флер, угрожающе надвигаясь. — Это мое дело, мы уже договорились.

Сцена все больше походила на цирк, и сталкеры расслабились, рассредоточились по табуретам у стойки и ближайшим столикам. Представление удобнее смотреть со стаканом в руке, а две бабы явно намеревались сцепиться. Только Насвай, заметивший наконец Рябого, попытался привести товарища в чувство. Это было нелегко, ибо обморок давно перешел в крепкий, пьяный сон.

— Флер, они не хотят тебя брать! — Норис тоже была настроена всерьез, крылья ее носика гневно трепетали. — К тому же Зону я знаю лучше! Ты и ходила-то раз пять!

— Дамы, я хочу повторить: уважаемый Шейх не хотел бы брать в проводники даму! — Аккуратненький Фарид явно боялся увидеть то, что вот-вот должно было случиться. — И вообще ведите себя прилично, пожалуйста!

Гоша помог Насваю, и вдвоем они поставили Рябого на ноги. Он поднял тяжелую голову и понял, что кто-то хочет обидеть Флер. На самом деле в этот момент Норис пыталась лишь отобрать у соперницы свои же волосы, которые Флер за долю секунды исхитрилась намотать на кулак.

— Убью! — рявкнул Рябой и кинулся на помощь.

К счастью для Норис, спросонок его сильно повело в сторону, прямо на Фарида, и ближайший охранник заломил сталкеру руку за спину.

— Наших бьют! — тут же крикнул Насвай и получил в ответ возмущенный рев товарищей по профессии.

Заревели даже в самых отдаленных уголках бара, где и понятия не имели о происходящем. Даже в сортире, кажется, кто-то заревел. Впрочем, там реветь могли и по другому поводу.

— Стоять всем! — Теперь решил вмешаться Храп, до этого смирно стоявший в сторонке. — Музыку тише! Але, шеф! Да!

Храп прижимал к уху телефон, и именно поэтому драка не началась — перебивать Бубну никому не хотелось. Пока бывший регбист выслушивал указания своего тренера, и бывшего, и нынешнего, Фарид что-то втолковывал Рябому. Медленно трезвея, Рябой начал понимать, что произошло. Ничего удивительного, что он сразу же предложил свои услуги.

— Ты рехнулся совсем уже, да, голозадый? — Насвай, нервничающий рядом со скрученным приятелем, все слышал. — Это в один конец дорожка! Ты посмотри на этих дрищей — они только что с тренажеров слезли, а Зоны не нюхали! Ты им рулить позволишь?

— Я не могу пустить Флер одну, — осоловело поведя мутными глазами, вздохнул Рябой. — Пусти руку, а, как тебя?

— Это мистер Девидс. А его друзей зовите мистер Томпсон, мистер Джексон, мистер Сойер, мистер Джонсон и мистер Дэвиде, — подсказал переводчик.

— Легко запомнить! — делано обрадовался Рябой, рассматривая смуглые лица гостей с юга.

— Вот и хорошо! Отпусти его! — Фарид говорил и одновременно слушал Шейха. — Мы, конечно, наведем о вас некоторые справки, господин…

— Рябой. — Сталкер выпрямился и потер плечевой сустав. — Просто Рябой, без «господин» или «мистер». И вот еще что… — Он уже немного протрезвел. — Флер с нами тогда не пойдет.

Увы, она услышала. Двое вышибал из бара как раз оттащили ее от потрепанной красотки Норис, и Флер кинулась на нового врага.

— Что ты сказал, придурок?!

Но Рябой не успел получить своего, потому что между ними оказался Храп. Охранник, впрочем, их даже не заметил.

— Вот что, — сказал Храп, глядя на Шейха, — вот что: никто с вами не пойдет, если не разрешит Бубна. А значит, проводник все равно от него, и договор в силе. Это раз. Ты понял?

Фарид быстро перевел, и Шейх яростно зашипел что-то в ответ.

— Мой господин говорит, что он согласен оплатить господину Бубне оказанную «помощь»! — Фарид попытался быть ироничен, хотя обстановка трусоватому секретарю не нравилась. — Но он уже нашел проводника и не примет другого.

— Бубна согласен, — кивнул Храп. — Второе: поскольку парень очень рискует, за вами пойдет группа прикрытия. Это его страховка, тебе ее оплачивать не придется. Они идут не с вами, а за вами. Это условие не обсуждается.

Шейх издал несколько звуков, ничего хорошего Бубне не сулящих.

— Мой господин согласен.

— Ну вот и хорошо. А теперь вам лучше покинуть бар господина Бубны, проводник придет к вам позже.

Шейх, не прощаясь, двинулся к выходу, остальные поспешили за ним. Только блондинка Кайл, всю сцену сохранявшая олимпийское спокойствие, ушла медленно, одарив напоследок Храпа загадочным взглядом.

— Ты не стремайся! — Храп как мог мягко похлопал Рябого по плечу. — Слушайся папу Бубну и будешь в шоколаде. Много пока не пей: как только от Бубны выйдет Дезертир, пойдешь ты.

— Дезертир?!

— Ну, да. — Храп насупился. — А чего ты так вылупился? Делай, что велят, остальное тебя не касается.

Храп отступил в сторону, и Рябой с виноватым видом подошел к Флер.

— Прости. Но это слишком опасно, понимаешь? А деньги мы разделим!

— Я не сержусь! — Флер обняла его и, до крови царапая когтями шею, зло прошептала в самое ухо: — Что хочешь делай, гад ползучий, но чтобы Бубна разрешил и мне идти! Или клянусь Зоной, к твоему возвращению меня тут и след простынет. У меня жених в Калуге, между прочим!

Буквально отшвырнув от себя Рябого, Флер отправилась поправлять прическу, в дверях женского туалета столкнувшись с Норис, которая ходила туда за тем же самым. Стычка, впрочем, не состоялась за отсутствием предмета спора, и бывшие соперницы лишь обменялись ненавидящими взглядами. Норис, провожаемая шуточками, покинула «Шти», а Рябой присел к Гоше и Насваю, чтобы перевести дух.

— Что, жандарм, приуныл? — хмыкнул Гоша, но щедро наплескал в чей-то забытый стакан «Черного Сталкера». — Пей. А потом попробуй отказаться.

— Не могу, — мрачно сказал Рябой и всосал алкоголь. — Поздно. Опять все смеяться будут?

— Если жив останешься. Так что пусть уж смеются. Подозрительные ребята, да, Насвай?

— Кончить бы их всех! Почему Бубна их отпускает?

— В каждой игре есть правила, — пояснил Гоша и сладко потянулся. Ему нравилось, когда неприятности проходили стороной. — Все же попробуй отказаться. Флер проспится и тоже не полезет.

— Не, — вздохнул Рябой. — Ей если вожжа куда надо попадет — не остановится. Такая женщина.

— Ты хоть с ней спал?

— Ну, пару раз… — скромно пожал плечами Рябой.

— Значит, один раз, — твердо сказал Насвай. — Ладно, что теперь горевать? Не унывай, жандарм! Вот, Бубна тебе прикрытие организует.

Но все оказалось не совсем так. Точнее, Бубна ничего организовывать не собирался. Когда молчаливый Дезертир вышел из кабинета, Храп провел к хозяину Рябого. Потерявший в Зоне ноги Бубна как всегда сидел за массивным столом и что-то рисовал на листе бумаги.

— Советую взять двоих, — сразу сказал он. — Мне никого уговаривать неудобно, так что найди сам. Двое… — Авторучка с золотым пером что-то изобразила. — Они пойдут за вами, но вне прямой видимости. Чтобы не раздражать этого Шейха. Кстати, что тебе сказала эта официантка, как ее…

— Флер, — подсказал Рябой и оглянулся в поисках экранов, через которые Бубна наблюдал за происходящим в баре. — Ну, она хочет идти. Очень.

— Почему бы нет? — Бубна как булавкой пригвоздил Рябого к стулу пристальным взглядом. — Она ведь тебе нравится, я слышал? Вот, хороший повод сойтись поближе. Но в случае чего… Она под твоей защитой. И лучше защитой будет, если в опасной ситуации ты оставишь ее ждать прикрытия. Кого, кстати, хочешь взять?

— Ну, Гошу и Насвая.

— Хороший выбор! — делано просиял Бубна. — Надежные парни! Если будут упираться, скажи мне, я их тоже очень попрошу. Дело-то простое: иди да насвистывай. Заодно подработают по пути. Только пусть не увлекаются хабаром, их задача — не слезать со следа Шейха. А он попробует их сбросить. Но ты, как проводник, используешь всякие хитрости, чтобы у Шейха ничего не вышло. Ты меня понимаешь, да?

— Конечно! — оробевший Рябой попытался сделать умное лицо. Это всегда давалось ему с трудом.

— Вот, значит, и договорились. А если так выйдет, что… — Бубна чуть замялся. — Я хочу сказать, когда вы закончите, то, если Шейх захочет вернуться другой дорогой… Через Болота, например, то заведи его куда-нибудь и брось. Не ходи в Болота, там опасно, бросай их и возвращайся. Сразу, конечно, ко мне. Ну, и — сколько интересного расскажешь, столько и заработаешь. Понятно? Иди, поговори с Друзьями и к Шейху.

Рябой вышел в зал и встал как вкопанный, осмысливая полученную информацию. Группа прикрытия пойдет скрытно? Зачем же тогда Храп рассказал о ней Шейху? И почему Бубна хочет, чтобы Флер тоже пошла? Сталкер чувствовал запах жареного, даже паленого, но не понимал, с какой стороны он доносился сильнее. Похоже, отовсюду.

Так ничего и не сообразив, Рябой вернулся к Гоше и Насваю, которые как раз рассказывали случайным слушателям, как их друг бегал от плотей со спущенными штанами. На этот раз слушатели попались то ли более благодарные, то ли более пьяные, но ржали в любом случае от души. Рябой дождался, пока раскаты стихнут, и сообщил товарищам об их ближайшей судьбе.

— Ты… Я его убью! — закричал Насвай, хватаясь за бутылку.

— Я же заплачу! — оправдывался Рябой. — Слышали ведь, сколько мне Шейх должен. Половину Флер, а остальное вам. Вам и делать ничего не нужно — будете идти по следу, который я оставлю, и все. Может, по дороге артефактов каких возьмете.

— Ага, хабар — он же под ногами валяется! Только бери! Бесполезно, Насвай, если Бубна решил, придется идти. — Мрачный, как клоун на похоронах, Гоша налил себе полный стакан. — Вот чуял я: будет нам продолжение.

— Не унывай, жандарм! — утешил его Рябой. — Если бубна с нами — значит выкрутимся!

— Да не Бубна с тобой будет, а мы! Двое против этих девятерых! А с нами не будет вообще никого, потому что если они тебя прикончат и дождутся нас, то… — Гоша выпил водку словно воду. — Зачем им вообще нас со следа сбрасывать, если проще порешить!

— Ну ты это, тише… — попросил Рябой, показывая глазами на случайных слушателей.

«А ведь он прав, — подумалось ему. — И Бубна был рад, когда я назвал Гошу и Насвая. А что про них известно Бубне? Что оба не на лучшем счету, как и я. И оба ему не слишком ценны… Как и я. И Флер!»

Date: 2015-09-24; view: 285; Нарушение авторских прав