Yulya_mavka

Я почему‑то по названию ожидала грустную истории, но все оказалось очень весело.

Из личного опыта знаю, что чем хуже я выгляжу (и дело тут не только в парфюмах и косметике, а и в общем состоянии – усталость, грусть, раздраженность и т. д.), тем больше мужского внимания я получаю. Если я выгляжу на все 100 %, то мужчины лишь поглядывают со стороны. А когда больше 25 % не набираю, так и норовят познакомиться, услужить чем‑нибудь.

Странные вы все‑таки, существа, мужчины!:))

Российские герои: мой личный выбор

22.02.2011

Всё не могу успокоиться после нашего голосования по героям отечественной истории. На записи передачи «Очевидное‑невероятное» мы с Сергеем Петровичем Капицей среди прочего говорили о несправедливости и избирательности в формировании национального пантеона героев. Часто случается, что чье‑то имя застревает в памяти потомства не по заслугам, а кто‑то, во стократ более достойный, начисто забывается.

Вот я и решил рассказать (а если кто‑то знает – напомнить) о нескольких героях и героинях российской истории, которых сегодня совсем забыли. А для меня они – еще одно, причем важное доказательство того, что наша страна чего‑то да стоит.

Должен сказать, что я сортирую вехи отечественной истории по одному главному параметру: способствовало то или иное историческое событие прогрессу ЧСД (чувства собственного достоинства) в соотечественниках либо же понизило эту характеристику, которая, я уверен, явственней всего определяет качество всякого народа. Вот почему, с моей точки зрения, так скверен любой тоталитаризм: он вытаптывает в людях достоинство, превращает их в винтики, гвоздики и щепки, которые летят во имя рубки какого‑то там леса. Люблю первых двух Александров за то, что дали, каждый по‑своему, толчок развитию прав личности. Терпеть не могу Николая Первого за святую веру во всемогущество шпицрутена и ненавижу Сталина за сознательное и планомерное вытаптывание чувства собственного достоинства во всех стратах российского общества, сверху донизу.

Ну а теперь собственно сюжет. В советские времена этот эпизод революционной борьбы хоть изредка, да вспоминали (и то лишь до начала Большого Террора), а теперь совсем забыли, потому что революционеры вышли из моды.

Случилось это в годы царствования третьего Александра в одной из самых суровых ссыльно‑каторжных тюрем Сибири.

^{Ссыльно‑каторжная тюрьма в Усть‑Каре}

Во время посещения каторги генерал‑губернатором Корфом одна заключенная, Елизавета Ковальская, отказалась встать при появлении высокого начальства. В воспоминаниях она объясняет это так: «Я никогда в тюрьме не вставала при входе начальства, не встала и перед ним. На его приказание: „встать!“ ответила: „Я пришла сюда за то, что не признаю вашего правительства, и перед его представителями не встаю“». Бунтовщицу чуть не убили на месте, потом перевели в еще более страшную тюрьму, поместили в одиночку, причем усть‑карский комендант в отместку за то, что Ковальская «осрамила» его перед генералом, обошелся с ней каким‑то особенно гадким образом. (В своей автобиографии Ковальская не хочет рассказывать, что именно с ней сделали стражники, но, видимо, даже для каторжных нравов это было нечто невообразимое).

^{Елизавета Ковальская}

Сокамерницы Ковальской, оставшиеся в Усть‑Каре, начали серию голодовок, требуя уволить мерзавца. Борьба растянулась на месяцы. В конце концов одна из женщин, 28‑летняя народница Надежда Сигида, попыталась влепить коменданту пощечину – офицеру с «битым лицом», согласно традициям, полагалось подавать в отставку. Как‑то там он, резвун, от нее увернулся или отпрыгнул, а может, перехватил занесенную для удара руку – не знаю. Но акт составил, написал рапорт, и по приказу генерал‑губернатора Корфа каторжница за дерзость была выпорота розгами, что соответствовало существовавшей в ту пору инструкции по содержанию заключенных.

В ту же ночь, 7 ноября 1889 года, четыре молодые женщины (в том числе Сигида) приняли смертельную дозу яда в знак протеста против оскорбления человеческой личности. В мужском отделении из солидарности то же сделали шестнадцать человек, но яд оказался лежалый, и скончались только двое.

^{Надежда Сигида}

«Карийская трагедия» стала известна всей стране, а затем и всему миру. Шум поднялся такого масштаба, что Усть‑Карская каторга была навсегда закрыта. Что более существенно: с этого момента в России были отменены телесные наказания в отношении женщин. Всё, больше никаких «Ни стона из ее груди, лишь бич хлестал, играя».

За то, чтобы российское общество поднялось на одну ступеньку высокой‑превысокой лестницы ЧСД, заплатили жизнью шесть человек. Даже не знаю, много это или мало.

Вот имена этих людей. Вряд ли они вам известны: