Глава 8. Душа у нее ушла в пятки от страха, ноги, казалось, вот‑вот превратятся в расплавленный воск

Мистрис Мэриан.

Душа у нее ушла в пятки от страха, ноги, казалось, вот‑вот превратятся в расплавленный воск. Ее все же поймали, словно кролика в силки.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Едва дыша она попыталась было протиснуться мимо.

– Признаюсь, меня разбирает любопытство, – не отступал Гарет. – Брат Болдрик называл тебя Джиллиан, однако мадам Агнес и отец Эйдан обращались к тебе как к Мэриан. Поэтому я считаю своим долгом спросить, как же все‑таки тебя зовут – Джиллиан или Мэриан? – Его темноволосая голова склонилась набок, словно он и впрямь был озадачен, улыбка, как и всегда, казалась самим воплощением любезности, однако зловещий блеск в глазах свидетельствовал об обратном. – Или, быть может, ты предпочитаешь какое‑нибудь другое имя?

У Джиллиан болезненно засосало под ложечкой, ибо он оказался не так уж далек от правды.

– Леди, неужто вам нечего мне сказать? Мое терпение на пределе.

– Меня зовут Джиллиан. – Собрав все свое самообладание, она попыталась изобразить спокойствие, которого на самом деле вовсе не чувствовала.

– Тогда почему отец Эйдан называл тебя Мэриан?

– Ты ошибаешься.

– Думаю, что нет.

Взгляд Гарета ни на миг не отрывался от нее. Ее неуклюжие отговорки только подлили масла в огонь. Неужели она и впрямь принимала его за болвана? Что ж, вероятно, он получил по заслугам, поскольку верил ей – верил каждому ее слову! Теперь он мог только бранить себя за это на чем свет стоит. Но кто бы на его месте усомнился в словах слуги Божия, тем более находясь в обществе такой редкостной красавицы, как Джиллиан? Им снова овладел приступ мрачного гнева, который он, однако, успел быстро скрыть. Улыбка на его лице стала холодной.

– Я сам это слышал, – произнес он тихо. – Дважды слышал, как отец Эйдан назвал тебя Мэриан. Дважды. И мадам Агнес называла тебя так же!

Джиллиан судорожно сглотнула.

– Ты прав. Отец Эйдан и Агнес знают меня как Мэриан. Именно так представил меня брат Болдрик жителям деревни, когда мы только прибыли сюда. Но… на самом деле мое имя Джиллиан.

Чувство неуверенности переполняло ее. По крайней мере ее последние слова не были ложью. Ах, если бы только она могла ему довериться! Недаром брат Болдрик предупреждал ее, чтобы она держалась подальше от деревни. Если бы только она послушалась его совета! Он так опасался, что рано или поздно кто‑нибудь узнает в ней леди Джиллиан из Уэстербрука…

– Видишь ли, у нас были свои причины скрывать от посторонних мое настоящее имя.

– И какие же, позволь спросить?

Джиллиан покачала головой. Она была ни жива ни мертва от страха.

– Эти причины до сих пор остаются в силе, – ответила она.

– И все же я хочу знать, к чему такая секретность. – Его брови медленно приподнялись. Он шагнул к ней, заставив отступить назад.

– Я могу только еще раз повторить, что не стану тебе об этом говорить.

– А я, по правде говоря, недолюбливаю секреты. Однако готов пойти для тебя на уступки. Раз уж ты так не хочешь говорить о себе, мы можем поговорить об Озгуде… сколько, по твоим словам, прошло времени с тех пор, как твой возлюбленный супруг скончался?

Он произнес это имя с такой язвительностью, что Джиллиан внутренне содрогнулась.

– Зачем это тебе? – Она беспокойно переминалась с ноги на ногу. – Я не понимаю, при чем здесь…

– И все же будь так добра, освежи мою память. Как тебе известно, она постоянно меня подводит.

– Год, – ответила она быстро, моля Бога о том, чтобы Гарет не заметил, как отчаянно она подыскивала нужную дату. – Да… кажется, год.

Улыбка его стала откровенно злорадной.

– Нет, – произнес он, и звук его голоса выводил ее из себя. Джиллиан вобрала в грудь побольше воздуха.

– Да! Я же говорила тебе, что…

– Полгода, – закончил он за нее. – Ты заявила, что с тех пор, как его не стало, прошло полгода.

– Ты, жалкий негодяй! – презрительно фыркнула Джиллиан. – Ты обманул меня!

Она набросилась на него с кулаками в приступе гнева, подобного которому она раньше никогда не знала. Однако Гарет сумел‑таки перехватить ее руки и крепко прижал к своей мощной груди.

– Ах, леди, – заявил он с притворной сердечностью в голосе, – все эти вопросы наводят меня на еще один. Ты действительно вдова или нет?

Она не собиралась удостаивать его ответом!

– Ты человек не только без памяти, но и без сердца! – накинулась она на него. – Я ничего тебе не скажу!

Губы его тут же плотно сжались, подбородок выдвинулся. Лицо стало суровым.

– Она еще называет меня человеком без сердца! – Губы его сжались в тонкую линию, выражение лица сделалось суровым. – Клянусь Богом, леди, я всем сердцем сочувствовал тебе. Я утешал тебя в твоем мнимом горе. Искренне верил, что тебе совестно было делить постель с другим мужчиной, когда ты только что похоронила мужа, – но теперь я невольно задаюсь вопросом: случалось ли тебе вообще когда‑нибудь делить постель с мужчиной? Так что давай убедимся раз и навсегда, был ли у тебя муж или нет!

Сильные руки обхватили ее за талию. Джиллиан почувствовала, как ноги ее оторвались от земли, после чего ее подняли в воздух и перевернули. Не выпуская девушку из рук, он уселся на табурет, насильно уложив ее себе на колени. Не успела она прийти в себя от потрясения, как ее юбки были задраны и крепкие мужские пальцы проникли под них, ощупывая нежную плоть, не тронутую ни одним мужчиной, и неумолимо приближаясь к тайному средоточию ее женственности.

В первое мгновение Джиллиан была настолько ошеломлена, что не сразу сообразила, что он задумал… что он искал. Когда же ей все стало ясно, ею овладел панический страх.

– Нет! – закричала она, отчаянно пытаясь вырваться, однако все ее усилия оказались напрасными. Сильные мускулистые руки крепко держали ее, спина оказалась прижатой к его груди. Она была его пленницей, словно зверек, попавший в западню.

– Да, – процедил Гарет сквозь зубы, ибо, по правде говоря, он уже был сыт по горло ее ложью и ее отговорками. – Ты можешь сколько угодно утаивать от меня правду, но, клянусь Крестом Господним, я все равно ее узнаю!

И действительно, один из его проклятых пальцев уже прокладывал себе путь сквозь мягкую поросль к нежно‑розовым складкам ее лона, и она с горечью осознавала, что он нащупывал тонкую преграду, оберегавшую ее девственность.

– Перестань! – что было силы крикнула она.

Это сразу заставило его оставить свои дерзкие посягательства. Он буквально впился в нее взглядом:

– Почему?

– Потому что тебе нет нужды убеждаться в том, что ты и так уже знаешь!

Губы Гарета плотно сжались. Он буквально столкнул ее с коленей, поставив на ноги. Все закончилось прежде, чем она успела что‑нибудь сообразить… однако ей этот миг показался целой вечностью. Дрожащими руками Джиллиан оправила юбку. Какое‑то время она стояла как вкопанная, потупив взгляд и не в силах даже пошевелиться из‑за острого чувства унижения.

– Стало быть, вдова на самом деле вовсе не вдова, – заметил он. – Откуда же тогда столько робости, о прекрасная дева?

Это заставило ее тотчас вскинуть голову. Она выпрямилась и повернулась к нему лицом. Гарет окинул ее бесстрастным взглядом. Когда‑то он уже говорил ей те же самые слова, однако тогда в его поведении и в прикосновении его рук была только нежность. Сейчас же все обстояло иначе, и Джиллиан внезапно пришла в ярость. Он силой вытянул из нее правду, которой так добивался, а теперь у него еще хватало наглости насмехаться над нею! В ней закипало возмущение, и, не сдержавшись, она дала ему звонкую пощечину.

Гарет даже глазом не моргнул, чувствуя обжигающий след от ее удара у себя на щеке. Хотя он по‑прежнему был зол на нее за то, что она его обманула, он не двинулся с места. Ему был понятен ее гнев, но он не позволит ей повторить то же самое еще раз… что она как раз и собиралась сделать! Издав приглушенное рычание, он притянул ее к себе, перехватив руку, занесенную для удара, а другую заломив за спину.

– Животное! – вскричала Джиллиан.

– А ты лгунья. – Блестящие глаза цвета нефрита не отпускали ее от себя. – Но ты скажешь мне всю правду, и немедленно. Так кто же ты – Джиллиан или Мэриан?

Девушка плотно сжала губы. Он взял ее за подбородок:

– Отвечай!

Его настойчивость явно поколебала ее. Она отвела взгляд в сторону.

– Я уже сказала тебе, что меня зовут Джиллиан, – ответила она чуть слышно. – Леди Джиллиан из Уэстербрука!

– Это правда, что тебя привез сюда брат Болдрик? Она молча кивнула.

– Почему же ты скрыла свое настоящее имя? И почему ты и сейчас продолжаешь его скрывать?

Его слова обрушивались на нее, словно удары молота, стремительно и неумолимо. Только гордость помогла ей удержаться на ногах – гордость или стальная хватка крепкой мужской руки, державшей ее за спину. Сама она предпочитала думать первое.

– Потому что король разыскивает меня и моего брата Клифтона.

– Король? – Его глаза превратились в щелочки. – Но почему?

– Потому, что он хочет видеть нас обоих мертвыми. Потому, что мой отец – Эллис из Уэстербрука…

Гарет в раздражении покачал головой:

– Это имя мне ни о чем не говорит.

Не было никакого смысла скрывать от него поступок покойного отца, с горечью подумала про себя Джиллиан. К этому времени о нем уже наверняка знала вся Англия.

– Если бы не твоя болезнь, – произнесла она с болью в голосе, – ты бы, без сомнения, вспомнил о неудавшемся покушении на жизнь короля Иоанна в начале осени. Эллис из Уэстербрука… мой отец был тем самым человеком, который выпустил в него стрелу. Но стрела пролетела мимо цели и вместо короля поразила одного из его охранников.

– Боже милостивый! Твой отец…

– Да.

Гарет выпустил ее только для того, чтобы схватить за руку и усадить рядом с собой на постель.

– А теперь расскажи мне по порядку, что произошло, – произнес он. – И клянусь Богом, будет лучше, если между нами отныне не останется никаких тайн.

Джиллиан помрачнела, она уже смирилась со своей судьбой.

– Король Иоанн явился с визитом к Уильяму де Врие, барону, чьи владения находятся по соседству с нашими, начала она. – Однажды поздно ночью папа зашел ко мне в спальню…

Она невольно вздрогнула, уже в который раз слыша зловещие раскаты грома. Господи, неужели та ночь так никогда и не изгладится из ее памяти? Гарет слушал ее в каменном молчании, а Джиллиан между тем продолжала:

– Он намеревался бежать, пока его не схватили, и распорядился, чтобы мы с Клифтоном тоже покинули замок. Брат Болдрик должен был сопровождать меня, а Алуин, мажордом моего отца, взял на себя заботу о Клифтоне.

– Стало быть, он хотел укрыть вас подальше от монаршего гнева?

Джиллиан печально кивнула.

– Он боялся, что король захочет нам отомстить.

– И что потом случилось с твоим отцом?

– Его поймали несколько недель спустя. – Сердце ее обливалось кровью от муки, однако усилием воли ей удавалось держать себя в руках. – Не желая выдавать своего сообщника, он покончил с собой в темнице. До сих пор неизвестно, удалось ли найти второго убийцу или нет.

Она не стала признаваться ему, что видела того, другого человека в кабинете отца всего за день до покушения. Предостережение брата Болдрика до сих пор звучало у нее в уме. Никому ни слова. Кроме того, что она, в сущности, знала о нем? Ничего. Она все равно не смогла бы установить личность сообщника отца. Пожалуй, у Гарета были основания снова упрекать ее во лжи. Однако она умышленно тянула с ответом, подавив мимолетный приступ вины. Нет, с ее стороны это не было ни ложью, ни сокрытием истины.

– А твой брат?

В горле у нее встал болезненный комок.

– Я понятия не имею, куда отвезли Клифтона. – У нее перехватило дыхание. Ей было тяжело даже просто думать об этом, а тем более говорить вслух. – Я даже не знаю, жив ли он еще или нет.

Вес это время Гарет внимательно прислушивался, подбородок был словно высечен из камня. Поднявшись с места, он уставился на нее с неумолимым видом:

– Тебе следовало бы довериться мне, Джиллиан. Почему ты этого не сделала? – Даже не дав ей возможности ответить, он продолжал: – Ты должна была рассказать все мне!

Уязвленная его резким тоном, Джиллиан тут же накинулась на него:

– А какой от этого был бы толк? Чем бы ты мог мне помочь? У тебя даже не хватало сил подняться с постели!

– Тебе не было нужды обманывать меня, тем более после того, что между нами произошло.

Его холодность только подлила масла в огонь.

– После того, что между нами произошло?

– Да. И я вовсе не имею в виду недавний случай. Ты прекрасно понимаешь и сама, о чем я говорю. – Тут он бросил многозначительный взгляд на ее губы.

Его невозмутимость разъярила ее еще больше. Джиллиан тут же вскочила на ноги.

– Неужели мне нужно напоминать тебе, кому предназначался тот первый поцелуй? По твоим словам, это был всего лишь сон. Но в любом случае очевидно, что ты ласкал с такой страстью вовсе не меня! – Она потянула темный локон, падавший на грудь. – Ты видел перед собой женщину с золотистыми волосами, похожими на солнце в ясный летний день. – Она повторила его слова с особой выразительностью. – Если я правильно помню, ее звали Селеста. Да‑да, именно Селеста!

Ее колкость возымела действие, которого она не предвидела… и не могла предвидеть. Их словесный поединок внезапно оборвался. Гарет замер на месте, румянец отхлынул от его щек.

– Селеста? Я назвал ее Селеста?

– Да. – Джиллиан прижала пальцы к губам, движимая мучительным чувством безысходности. – О Господи! Ты говорил мне, что у тебя никого нет, но ведь она твоя жена, не так ли? Селеста – твоя жена.

– Моя жена умерла, – без малейших колебаний заявил Гарет. – Умерла.

Сердце ее невольно сжалось, и она мысленно проклинала себя. Ах, какую же глупость она совершила! Интуиция подсказывала ей, что Гарет был женат, однако она упорно отказывалась в это верить! Она всецело подпала тогда под чары его поцелуя…

– Откуда ты знаешь? Как ты можешь быть в этом уверен?

– Я знаю. Уверен. Она умерла. Когда и как, сказать не могу, но ее нет в живых. – У Гарета зашумело в голове. Он ничего не мог объяснить. Ему достаточно было услышать одно лишь «Селеста», и воспоминание тут же пронзило его словно молния, словно древко пущенной чьей‑то могучей невидимой рукой стрелы.

Джиллиан тоже поняла это. У нее перехватило дыхание.

– Значит, теперь ты вспомнил, кто ты такой?

– Да, – прошептал он. – Я – Гарет, – он помедлил, – лорд Соммерфилд.

Date: 2015-09-24; view: 283; Нарушение авторских прав