Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Управление персоналом





 

Новые отрасли психологии — социальная, педагогическая, психология труда и рекламы — в значительной степени пересекались. Проводились исследования социальных установок и мнений, часто по отношению к расовой политике и трудовым конфликтам, и исследования изменений в установках и мнениях индивида в присутствии других людей. Тёрстоун в 1928 г. создал методику ранжирования установок. В 1930-е гг. психологи изучали порог агрессии в эксперименте, где детей в контролируемых условиях провоцировали проявлять агрессию.

Методологическое требование точности и объективности в определении наблюдаемых переменных подразумевало выбор достаточно узких тем экспериментальных исследований, задавая программу действий для научных психологов. Поэтому на социальнопсихологическое исследование оказывали влияние противодействующие силы. С одной стороны, необходимость соблюдения методологической строгости и проведения именно экспериментальных исследований, считающихся наиболее авторитетными в науке, замыкала социальную психологию в стенах лабораторий и переводила человеческие отношения в поведенческие переменные, изучаемые в контролируемых условиях. Этим способом психологи намеревались всего лишь упростить социальные отношения и разложить их на составные части для эмпирического изучения, но на деле они создали новый тип социальных отношений — «человек в лаборатории». Ирония заключалась в том, что, с другой стороны, от социальной психологии ждали информации бизнесмены, политики, педагоги и другие люди, заинтересованные в управлении поведением людей или его изменении не в лаборатории, а в обществе. Стремление к достоверному знанию привело к созданию особого предмета исследования, изолированного от реальной жизни общества; в то же время, обоснованность научно- исследовательской работы заключалась в ее ценности для этого общества. Строгость методологии исследования и его актуальность противостояли друг другу. Датский психолог Йохан Барендрегт (Johan Т. Barendregt, 1924–1982) позднее назвал эту ситуацию «невротическим парадоксом»: методологически верный проект непригоден для жизни, а актуальный проект — методологически некорректен.

Многие психологи и социологи отдавали себе отчет в том, что дисциплинарные барьеры искусственны, а ценность лабораторных исследований для решения производственных или социальных проблем ограниченна. Спонсоры и покровители хотели результатов и были разочарованы. В итоге Фонд памяти Лауры Спелмен-Рокфеллер (в 1929 г. вошедший в Фонд Рокфеллера) выделил многомиллионную субсидию на создание Йельского института человеческих отношений (Yale Institute of Human Relations). Институт был основан в 1929 г. после пилотного проекта, длившегося двадцать лет, хотя последние десять — со значительно уменьшенным бюджетом. В Йельском университете создание такого института горячо поддерживали деканы юридического и медицинского факультетов, которые выступали против чрезмерной специализации, и Рокфеллеры были с ними согласны. Сам институт был широкомасштабным социальным и психологическим экспериментом по объединению специальных психологических, социологических, антропологических знаний в единую социальную науку. Считалось, что для этого необходима координированная стратегия исследований, подобная коммерческим стратегиям крупных корпораций. Институт должен был стать «символом того синтеза знаний, необходимость которого сейчас широко признается» [цит. по: 125, с. 231]. В результате некоторое время там работала группа известных ученых, в том числе такие антропологи, как Малиновский и Эдвард Сапир (Edward Sapir, 1884–1939), а также психоаналитик Эриксон. К удивлению организаторов оказалось, что желанной интеграции трудно достичь; единственным исключением была система, выстроенная Халлом, в центре которой находилась его формальная психология. В большинстве исследований доминировали психологические понятия и методы. Социологи дистанцировались от института — отчасти из-за внутренней политики Йеля, отчасти потому, что чувствовали несовместимость социологического и психологического уровней исследования.

Ход исследований был прерван с вступлением США в войну в 1941 г., на втором десятилетии существования института. Независимо от своих научных убеждений, психологи и социологи с готовностью перестроили исследования для решения государственных задач. Война дала социальной психологии толчок к развитию: она стимулировала широкомасштабные исследования установок и морального состояния солдат и гражданских лиц; секретная служба ЦРУ финансировала изучение смены установок. Все это привило ученым вкус к организации научной работы в больших коллективах, а не на уровне индивидуального поиска.


Экспансия психологии в бизнес началась еще до Первой мировой войны, но связь научных исследований с интересами корпораций значительно укрепилась после Хоторнских экспериментов, проведенных между 1924 и 1933 гг. на одноименном заводе компании «Вестерн электрик» в Чикаго, тогда являвшемся производственным отделением Американской телефонной и телеграфной компании (AT&T). По общеизвестной версии происшедшего, исследователи соорудили на заводе экспериментальный производственный объект и, к удивлению своему, обнаружили, что физические изменения производственных условий — таких как яркость освещения — не влияют на производительность труда. Это привело к открытию того, что производительность — это функция от установок рабочего, тогда как сами установки, казалось, формируются в социальном процессе принятия рабочими лидера группы. Согласно этой версии, эксперименты продемонстрировали практическую ценность социально-психологических исследований и привели к революции в деловой практике: введению управления персоналом и организации труда, ориентированной на работников. Менеджеры на Хоторнских заводах запустили масштабную программу социологических опросов рабочих и открыли консультационную службу, просуществовавшую более десяти лет. В результате того, что эти эксперименты были преданы огласке ученым из Гарвардской высшей школы бизнеса Элтоном Мэйо (Elton Mayo, 1880–1949), который представлял себя как организатора исследований, они стали широко известными и обсуждаемыми. Мэйо интерпретировал результаты следующим образом: продуктивность возрастает, когда рабочие узнают друг друга и испытывают взаимную симпатию. Управляющие, утверждал он, должны помимо технических вопросов учитывать личностные отношения. Такими книгами, как «Человеческие проблемы индустриальной цивилизации» (Human Problems of an Industrial Civilization, 1933), Мэйо повлиял на будущее направление научных исследований в сфере бизнеса.

Однако эта версия событий — не считая влияния Мэйо на дальнейшие работы в области бизнеса — не выдерживает проверки фактами. Первоначальные эксперименты были частью программы Национального исследовательского совета и финансировались электрическими компаниями, заинтересованными в подъеме нормативов освещенности под предлогом повышения производительности труда. Инженеры этих компаний, как раз и начавшие эксперименты, совсем не были слепы к влиянию психологических факторов: наоборот, создавая тестовую ситуацию, они старались исключить психологические переменные. Независимо от этих экспериментов, заводские менеджеры пытались влиять на производительность с помощью психологически ориентированных схем, таких как оплата труда, зависящая от групповых, а не индивидуальных, результатов. Вряд ли был открытием для социальной психологии и тот факт, что женщины-рабочие, занятые монотонным и скучным трудом, в условиях эксперимента, когда им уделяли особое внимание, реагировали повышением производительности. Еще до того, как Мэйо посетил заводы в 1928 г., управляющий технической службой перевел исследования освещения из обычного цеха в специальный испытательный, где измерял эффекты различной продолжительности отдыха и разных установок рабочих. И только впоследствии Мэйо навязал свою интерпретацию экспериментов в испытательном цехе и сделал акцент на иррациональной, как он считал, мотивации женщин, особенно по отношению к лидерству. Наконец, он допустил и другие промахи: в своих отчетах назвал испытательный цех лабораторией, рассматривал взгляды рабочих как поведенческие переменные, слишком полагался на компетентное мнение экспертов и противопоставил рациональность управления целям участников производства.


Эти отчеты попали в орбиту внимания как раз в период обострения борьбы профсоюзов во время экономической депрессии 1930-х гг., и управление персоналом показалось средством разрядить воинственную обстановку. Работа Мэйо привлекла менеджеров идеей о том, что более высокая производительность — результат эффективного контроля со стороны признаваемого группой лидера. Социальная психология бизнеса обратилась к искусству побуждать рабочих к признанию разумности целей управления, персонифицированных в удачно выбранном лидере. Хоторн- ские эксперименты, вследствие этого, стали моделью для психологии адаптации.

Социальная психология рассматривала человеческие качества и установки как наблюдаемые, реальные естественные объекты. Отдавалось предпочтение исследованиям, спланированным так, чтобы исключить взаимодействие между экспериментатором и испытуемыми, и тем, в которых психологические факторы при статистической обработке интерпретировались как независимые переменные. Но изучаемые таким образом психологические факторы в действительности были социально конструируемыми и исторически специфичными. Созданная социальными психологами экспериментальная обстановка не была такой, в какой обычно действовали люди. И все же многие психологи в 1930-е гг. и позже верили, что изучали естественные переменные, имеющие отношение к повседневной жизни. Главным исключением из этого общего правила был Курт Левин (Kurt Lewin, 1890–1947), ге- штальтпсихолог, в 1933 г. эмигрировавший в США из Берлина.

В 1920-е гг. Левин работал сотрудником Психологического института Берлинского университета, где профессором был Кёлер. Вокруг него сложилась группа студентов, многие из которых были женщинами-еврейками, приехавшими к нему из Восточной Европы, чтобы изучать человеческие отношения. Эксперименты группы Левина были вдумчивыми и новаторскими; эти исследователи признавали, что построение эксперимента само является социальным действием, создающим психологическую ситуацию в исследовательских целях. Модель ученого — наблюдателя природы, таким образом, была заменена в их работе на модель ученого — социального деятеля, состоящего в динамических отношениях с другими деятелями, которых он изучает. Студентка Левина родом с Украины, Тамара Дембо (Tamara Dembo, 1902–1993), также ставшая впоследствии хорошо известной в США, применила этот подход в своих исследованиях гнева. Она требовала от испытуемых решить сложную задачу и не предлагала им помощи, наблюдая за их поведением. Она дала качественный анализ своих результатов, описав их как социальную динамику гнева, в статье, абсолютно не похожей на американские исследования с их статистическим изучением черт и установок. Левин обобщил эти методы, чтобы через изучение групповой динамики прийти к пониманию человеческого действия.


Характеристики действий у Дембо и Левина напоминали не объективные отчеты, а феноменологические описания значения действия в контексте места человека в мире. Левин, однако, не был феноменологом; как и другие гештальтпсихологи, он считал, что ученые в поисках закономерностей выходят за пределы описания. Он анализировал психологические ситуации, такие как работа в группах, чтобы обнаружить их наиболее общие свойства. Затем он пытался объединить эти общие свойства в формальной теории, которую назвал, заимствуя метафору силового поля из физики, психологической теорией поля. С этой же целью, в таких книгах как «Принципы топологической психологии» (Principles of Topological Psychology, 1936), он использовал пространственную математику — топологию, подходящую для описания отношений «часть — целое».

Историки придерживались разных мнений на счет того, стал ли Левин влиятельным психологом сразу по приезде в США, или же ему пришлось это влияние завоевывать. Ему было трудно получить приемлемую постоянную должность, и его методологические изыскания остались непереведенными на английский язык. И все же, хотя и не имея престижной университетской кафедры, он занимал должности с хорошими возможностями для исследований, у него были высококвалифицированные аспиранты, круг коллег и друзей и доступ к частным источникам финансирования. С 1935 по 1944 г., будучи профессором университета Айовы, он проводил эксперименты по изучению группового поведения, привлекшие социальных психологов. Вместе с другими психологами, интересующимися социальной тематикой, он в 1936 г. основал Общество психологического изучения социальных проблем. Нужды обороны вскоре переориентировали деятельность и Общества, и самого Левина. Уже в 1939 г. он применил результаты исследования групповой динамики на практике: его студенты работали над проблемой производительности в Гарвудской текстильной компании (штат Вирджиния). Эта работа привела к созданию техник совместного принятия решения, в которых исполнители были включены в процесс принятия решения и таким образом мотивированы на достижение результата. Это было частью того, что приветствовалось в послевоенные годы как революция в бизнесе. Интерес Левина к методам способствовал появлению «исследований действием» (action research), в которых новое знание добывалось во взаимодействии исследователя с изучаемыми людьми. Новые идеи об управлении повторяли логику экспериментов Левина 1920-х гг. И руководитель, и ученый, считал он, должны признавать реальность непрерывно изменяющихся, динамических социальных отношений, составляющих контекст любого индивидуального поступка.

Важность идей Левина для регулирования социальных отношений была осознана, когда он в 1944–1945 гг. переехал из Айовы в Массачусетский технологический институт (МТИ), чтобы создать Центр изучения групповой динамики. Это учреждение и его студенты оказали большое влияние на социальную и промышленную психологию. В войну Левин стал советником Службы стратегических исследований и Управления военно-морских исследований и мог привлекать крупные финансовые средства. Он задумывался над практическими проблемами, касающимися отношения людей к социальным переменам, и внес вклад в обсуждение того, как перевоспитывать нацистов после поражения Германии в 1945 г.

Все это основывалось на работе, начатой Левиным еще в конце 1930-х гг.; особенное значение имели его исследования различий между авторитарной и демократической структурой групп. Статья Левина, Р.Липпита (R.Lippitt) и Р. Уайта (R. White) «Модели агрессивного поведения на фоне экспериментально созданных типов социального климата» (Patterns of Aggressive Behavior in Experimentally Created Social Climates, 1939) задала образец для лабораторных исследований сложных социальных феноменов. В результате экспериментальная работа по изучению групп оставалась главной темой социальной психологии вплоть до 1960-х гг. После смерти Левина в 1947 г. его исследовательский коллектив из МТИ перешел в университет Мичигана, где стал частью Института социальных исследований — самого крупного в США центра по изучению деятельности организаций.

В конце своей жизни Левин создал методику обучения будущих лидеров основам групповой динамики, а его сотрудники разрабатывали техники лидерства, мотивации и разрешения конфликтов в малых группах. В 1947 г. эти методики были закреплены в программе Национальной тренинговой лаборатории в Бетеле (штат Мэйн), которая была предназначена для обучения лидеров тому, как проводить реформы в организации и менять установки ее сотрудников. Тренинговые группы стали известны как Т-группы — предшественницы многих групповых техник, хорошо известных в современной психологии (например, используемых в обучении медсестер). Европейские ученые внимательно следили за этими инновациями. В Лондоне немедленно после войны появился на свет Тэвистокский институт человеческих отношений. Здесь Уилфред Байон (Wilfred Bion, 1897–1979) исследовал с психоаналитической точки зрения групповую динамику в отсутствие лидера и объединил усилия с пр9фессиональными организациями, особенно с социальными работниками, для изучения отношений в группе и обучения людей навыкам построения этих отношений. С помощью этих тренинговых программ значительное число людей познакомилось с психологическими принципами социальной жизни.

На протяжении всего того времени, что социальная психология развивалась в США, в Советском Союзе (1917–1991) происходило нечто совершенно иное. Обычно историки, говоря о социальной психологии, не упоминают советские исследования; однако есть убедительные причины сделать это именно сейчас.

 







Date: 2015-09-24; view: 279; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.009 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию