Сезон дождей

Аня стояла у окна. В стекло тихо, но настойчиво барабанил дождь. Даже не поверишь, что на дворе лишь конец августа. Такое ощущение, словно осень уже давным‑давно вступила в свои права, а солнечная Барселона, оставшаяся там, вдали, за горизонтом, казалась фантастическим сном.

Вот и уходит лето. Вот и закончились необыкновенные приключения, которые им довелось пережить в Испании. Сезон трамонтаны прошел. Здравствуй, обычная московская непогода! Аня прикоснулась пальцем к холодному стеклу и улыбнулась, вспоминая, как они с Настей и Антонио искали клад и попутно мешали делам наркодилеров. Девушки верили, что в руки к ним попала карта, за которой охотится китайская мафия. Но, увы, версия оказалась несостоятельной.

Когда Антонио позвонил отцу, Алонсо приехал очень быстро, и не один, а с особой бригадой. Все подозрения подтвердились: в статуэтке хранились действительно наркотики. Специализированный отдел взялся за дело, и вскоре вся небольшая, но до того времени успешно действующая межнациональная банда наркодилеров была арестована. В чем, несомненно, имелась и заслуга обеих подруг. «С русскими ни одна мафия не справится», – шутили с тех пор в барселонской полиции.

А еще Алонсо взял у сына таинственную карту. Барселонская полиция вскоре выяснила, что иероглифы на карте вовсе не указывают на клад и даже не служат обозначением тайников контрабандистов. Увы, все оказалось гораздо скучнее и проще. Во‑первых, иероглифы были не китайские, а японские – поэтому китаец, к которому обращался Антон, и не смог их прочитать. Во‑вторых, карта принадлежала одному из японских туристов, который не нашел ничего лучшего, как, во‑первых, надписать на ней свое имя, а во‑вторых, обвести наиболее интересные для себя достопримечательности. Очевидно, уезжая из страны, японец бросил карту на улице, а может, и нечаянно обронил, залюбовавшись знаменитым шедевром Гауди. Как бы там ни было, искать его полиция не стала, хотя и проверила по международной базе (вдруг он как‑то связан с наркодилерами?).

Правда, все это девушки узнали уже потом, из писем Антонио. Сами они были спешно вывезены из опасной Барселоны, едва только родители услышали, что за их детьми охотится мафия. «Все в порядке. Мы все урегулируем», – заверили специалисты отдела по борьбе с наркотиками, но родители оказались непреклонны.

Быстро летит время, и вот уже рыдает за окном дождь, словно оплакивая сбывшееся и несбывшееся, а Аня стоит у окна и думает о прошлом как о сказочном сне.

Впрочем, она отнюдь не жалеет ни о чем. Ни о поездке, ни о приключениях. Ей все‑таки удалось отыскать свой клад.

Вот и сейчас через пелену дождя она смотрит на окна соседнего дома. Конечно, отсюда слишком далеко и никак невозможно разглядеть, что за ними, видно только то, что горит свет, а еще – легкая дымка занавесок. Но Аня знает, что там, в комнате, – Илья. Это действительно похоже на сказку: прожить пятнадцать лет почти друг напротив друга и встретиться в далекой Барселоне! Старик Гауди никогда не был женат, и, говорят, с самой юности у него не имелось романтических привязанностей – всю любовь он отдал архитектуре. Но, что ни говори, старик все же знал толк в истинных чувствах и оставался неисправимым романтиком, если даже сейчас, после множества лет, прошедших после своей трагической гибели, умудрился устроить эту встречу. И Аня уверена, что это лучше, чем сундук с драгоценностями.

Илья, правда, смеется и не верит в то, что это заслуга старого Гауди. Но это, пожалуй, единственный вопрос, по которому Аня коренным образом с ним не согласна.

Даже удивительно, что они могли пройти друг мимо друга и никогда не встретиться. Теперь Аня не сомневается, что Илья – это парень, посланный самой судьбой. Когда они вместе, сердце стучит немного быстрее. Они часто ходят по городу, взявшись за руки и не видя ничего вокруг – только друг друга, – как это и было в ее сне. И тогда кажется, что целый мир создан только для них. Приветственно шепчут деревья, склоняя перед ними свои ветви, а Москва, словно ковровые дорожки, бросает под ноги длинные улицы и тенистые бульвары. И неважно, светит солнце или идет дождь, им хорошо вместе под одним зонтом, который несет Илья.

«И‑л‑ь‑я» – выводит Аня буквы на чуть запотевшем стекле, и комната словно озаряется теплым радостным светом…

И как раз в эту минуту, словно откликаясь на ее мысли, тренькнул телефон, сообщая о прибытии СМС. Аня открыла сообщение и замерла. «I love you» – три коротких слова, и больше ничего. Сердце судорожно заметалось в груди, стуча так громко, что было слышно, наверное, во всей квартире. Илья еще никогда не признавался ей в любви. И вот теперь… Но не лично, а через СМС и по‑английски… Что это означает?! Аня посмотрела на мобильник, словно он мог ей что‑то ответить, а затем прижала его к груди. Счастье, испуг, сомнения… все смешалось и подкатило к горлу тугим комом.

Чувствуя себя совершенно обессиленной, Аня сползла по стенке и села на ковер. Она не знала, сколько просидела так, но тут телефон в руке ожил, завибрировал, заполняя тишину романтичной мелодией испанской гитары. Сердце снова екнуло. Этот рингтон был поставлен на Илью.

Чувствуя себя так, словно оказалась между мирами, Аня нажала прием.

– Посмотри в окно, – послышался в трубке знакомый голос.

Девушка поднялась с пола и взглянула в окно. У подъезда, без зонтика, под проливным дождем, запрокинув голову, стоял Илья. В руке у него были красный шарик и роза.

– Иду! – крикнула Аня и заметалась по квартире, судорожно хватая какие‑то вещи. Ей казалось: лишняя секунда – и Илья не дождется, пропадет, исчезнет навсегда в огромном холодном городе.

Она выбежала под дождь растрепанная, в старых джинсах и майке – первой, что попалась под руку.

Илья улыбался, а по его лицу с волос стекали целые дождевые реки.

Он чуть развел руки, и Аня, не колеблясь ни секунды, бросилась к нему в объятья. Его губы пахли дождем и мятными конфетами так опьяняюще сладко, что голова закружилась и перед глазами все поплыло – и залитая дождем улица, и случайные прохожие, неодобрительно глядящие на целующуюся у всех на виду парочку. А они действительно не замечали никого вокруг и смотрели только друг на друга.

– Ты весь мокрый! – прошептала девушка счастливо, когда их губы наконец оторвались друг от друга.

– Ты тоже! – Илья нежно провел рукой по ее лицу, стирая дождевую влагу. – Но все равно очень красивая. И я тебя действительно люблю.

Аня счастливо засмеялась и наконец приняла из его рук розу и шарик.

Они могли бы стоять так, наверное, целую вечность – прямо посреди двора, под холодным, почти осенним дождем, если бы в кармане Аниных джинсов вновь не зазвонил телефон.

Девушка вздрогнула, она и не помнила, как взяла мобильник – очевидно, сунула в карман совершенно машинально, по старой привычке не расставаться с любимой маленькой «Нокией».

«Не бери трубку», – сказали серые глаза Ильи.

Аня и не хотела, но телефон все не замолкал. Еще бы – звонила Настя, а она так легко не сдавалась. Впрочем, она вообще не привыкла сдаваться.

– Это Настя, – виновато объяснила Аня и все‑таки нажала прием.

– Привет! – послышался в трубке взволнованный голос подруги. – Немедленно поднимайся ко мне! Мне срочно нужна твоя помощь!

– Что случилось? – спросила Аня, слегка обеспокоившись.

– Немедленно приходи! – повторила Настя и отключилась.

– Что случилось? – повторил вслед за Аней Илья.

– Не знаю! Кажется, у Насти проблемы! – выпалила Аня, уже устремляясь обратно к подъезду.

– Я с тобой. Вдруг понадобится моя помощь! – принял решение парень.

Пока они поднимались на лифте, Аня перебрала все возможные варианты и под конец уже почти не сомневалась, что наркоторговцы вышли на Настю и теперь угрожают ей, мстя за уничтожение их барселонского филиала. Эта уверенность еще окрепла, когда на звонок не открывали целых три минуты, а когда дверь наконец распахнулась, на пороге показалась задумчивая Настя. Она механически, словно только что поднятый из могилы зомби, кивнула и, жестом велев следовать за собой, направилась в комнату.

Аня и Илья встревоженно переглянулись. Между бровями Ильи пролегла тонкая складочка. Парень напрягся, словно ожидая, что неприятности бросятся на них сразу же, как только оба переступят порог квартиры. Он вошел, машинально загораживая собой Аню, и она вдруг почувствовала уверенность: что бы ни случилось, все закончится хорошо, ведь с ней Илья, он любит ее и заботится о ней.

Не медля дольше, они вошли в комнату, где уже скрылась хозяйка, и застыли на пороге.

Похоже, Настина комната подверглась обыску: на полу в беспорядке лежали разнокалиберные книги. Правда, приглядевшись, Аня поняла, что здесь есть некая странность: все книги были почему‑то кулинарными. Огромные подарочные книги с яркими картинками, толстые тома корифеев кухни, тоненькие брошюрки на скрепочке, тематические журналы и календари…

– И что случилось? – осторожно спросила Аня.

Илья выжидающе молчал.

Настя, уже севшая на пол перед одной из раскрытых книг, подняла на друзей полный трагической горечи взгляд.

– Слушайте, как вы думаете, бананы с беконом – это вкусно?.. – неожиданно выдала она.

– Что?! – Илья, не ожидавший такого вопроса, посмотрел на девушку как на опасную сумасшедшую.

– Ну вот рецепт, – не замечая его реакции, пояснила Настя. – Видишь: взять бананы, очистить. Нарезать небольшими кусочками, потом обернуть их тонкими ломтиками бекона и скрепить деревянной зубочисткой. Затем обжарить до румяной корочки на сковороде, предварительно налив туда немного растительного масла, и подавать на стол горячими. Как тебе такой рецепт?

Сказать, что Аня удивилась, – это вообще ничего не сказать! Ведь никогда до этого за подругой не было замечено ни малейшей склонности к кулинарии.

– Ну… – пробормотала она, – это, конечно, очень гмм… странно… как раз в твоем репертуаре… на любителя… Но скажи, ничего плохого ведь не случилось?

– Нет, ничего, – отмахнулась подруга и принялась судорожно перелистывать странички, бормоча: – Я так и думала! Так и думала!.. Но испанцы же любят морепродукты? Тут вот еще один рецепт: креветки с чесноком. Вот смотри: тонко нашинковать три зубчика чеснока и поместить в кастрюлю, куда налиты три столовые ложки оливкового масла и добавлен порезанный горький перчик. Когда чеснок подрумянится, добавить креветки и соль, накрыть крышкой и довести до готовности… Нет, и это не то… А что ты скажешь про яйца «аль‑капоте»? Это традиционная испанская закуска. Значит, берешь двенадцать перепелиных яиц…

– Погоди, – перебила ее Аня, схватившись рукой за голову. – Что‑то я совсем ничего не понимаю! Или ты готовишься к поступлению в кулинарный вуз, или…

– Или в Москву приезжает Антонио… – закончил за нее Илья.

Можно было дважды не спрашивать. По счастливым глазам подруги Аня поняла, что так и есть.

– Ну и хорошо. Только не пугай нас в следующий раз, договорились? – улыбнулся Илья. – Хотя, честно говоря, ты уже наказана. Посмотри, сколько с нас воды на пол натекло…

Настя, до этого момента не замечавшая ничего вокруг, с удивлением оглядела обоих.

– Вы что, из Москвы‑реки вылезли? – поинтересовалась она, откладывая наконец кулинарную книгу.

– Почти, – ответила Аня и почувствовала, что краснеет под пристальным взглядом подруги.

– А… Ну понятно, – пробормотала Настя. – Сейчас полотенца принесу. И горячий чай, а то все влюбленные немного того… двинутые, в общем… так и заболеть недолго.

Она ушла, продолжая бормотать что‑то себе под нос, а Аня с Ильей снова переглянулись и счастливо засмеялись – просто так, без всякой причины, просто оттого, что счастья было так много, что его хватило бы на всех.

Ну и пусть за окном монотонно стучит холодный, почти осенний дождь. В маленькой комнате тепло, ведь те, кто в ней собрался, еще помнят горячее солнце Барселоны…

[1]Извини.

[2]Hola (исп.) – привет.

[3]Anda (исп.) буквально – конец.

[4]Извините, как добраться до собора Святого Семейства? (англ.)

[5]Строка из песни Б. Гребенщикова и группы «Аквариум» «Трамонтана».

Date: 2015-09-24; view: 222; Нарушение авторских прав