Близость - самая глубокая из связей

Чтобы ваш ребенок мог сохранять близость с вами, культивируйте глубокую связь с ним, такую, которую ему не способны дать свер­стники. Очень редко дети открываются друг другу, какими бы близ­кими друзьями они себя ни считали. Самые сокровенные чувства, как правило, скрывают, это слишком уязвимая территория, чтобы рисковать быть высмеянным или непонятым. Одна мама вспоминает, что случилось, когда лошадь ее дочери-подростка умерла во время несчастного случая. «Я с удивлением обнаружила, - говорит она, - что лучшие друзья Дженны абсолютно ничего не знали о ее горе. Когда я спросила, почему она ничего им не сказала, она сухо

ответила, что это не та информация, которой дети делятся со своими друзьями!» Странное восприятие дружбы, но достаточно типичное в мире привязанностей ровесников.

Секреты, которыми дети делятся друг с другом - это, в основном, сплетни о других людях или же не слишком сокровенная информа­ция о них самих. О вещах, которые могут ранить, редко говорят. Это хорошо для родителей, поскольку чувство близости, базирующееся на том, что один человек хорошо знает и понимает тебя - это, навер­ное, самое глубокое из чувств, создающих связь, способную выдер­жать даже самую длительную физическую разлуку. В отношениях между родителем и ребенком столь глубокая связь бесценна. Первый шаг к созданию такой близости - разговорить ребенка. Даже если детям хочется о многом поговорить, спрашивая их напря­мую, что они думают или чувствуют, вы вряд ли чего-то добьетесь. Хитрость заключается в том, чтобы найти правильный подход к ре­бенку: регулярно выходить куда-то вместе, придумывать совместные занятия, выгуливать собаку. Когда мы с моей матерью мыли вместе посуду или собирали чернику, я делился с ней своими мыслями и чувствами, которые вряд ли когда-нибудь раскрыл бы при других обстоятельствах. В те моменты нас связывала особая близость, и по­надобилось достаточно много времени, чтобы она переросла в насто­ящую крепкую связь.

У моего соавтора есть дочь-подросток, которая имеет привычку приходить в его кабинет поздно вечером, как раз когда он хочет по­быть в одиночестве. В такое время она бывает очень искренней и об­суждает с ним темы, к которым обычно не готова всю остальную часть дня. Он научился поощрять и ценить такие «вторжения», отрываясь от чтения или электронной почты, чтобы сосредоточить все свое вни­мание на ребенке. Мы должны хвататься за любую соломинку.

В главе 8 я объяснил, что у некоторых детей чувства плотно за­крыты. Пытаться вывести их на разговор о чем-то, что вызывает как правило, скрывают, это слишком уязвимая территория, чтобы рисковать быть высмеянным или непонятым..

Ребенок, который чувствует, что его знают и понимают, скорее всего, уже не сможет удовлетворяться более скудным эмоци­ональным питанием, предлагаемым сверстниками. Таким образом, вы предоставите ребенку модель для построения будущих отноше­ний, которые должны приносить ему столько же удовлетворения, сколько приносят отношения с вами. Без такого образца, его буду­щие отношения могут быть обедненными, построенными но приме­ру одномерных связей ровесников.

Устанавливайте ритуалы и ограничения

Сколь бы ни было важно привести в порядок поведение ребенка, гораздо важнее упорядочить его привязанности. Здесь у нас две за­дачи: создать правила, способствующие сохранению близости, и установить ограничения, которые ослабят конкурентов. И поверьте мне - внимательно осмотревшись, вы поймете, что в нашей культуре ведется жестокая битва за умы и сердца наших детей, в которой «все средства хороши» и «ни шагу назад», победитель получает все, про­игравший - ничего, и горе неудачникам!

Конечно, наши возможности не безграничны. Например, мы не можем заставить наших детей желать нашего общества, ориентиро­ваться на нас или любить нас. Мы не можем заставить их быть хоро­шими для нас, и мы не можем выбирать за них друзей. С детьми, у которых связь с взрослыми крепка, нам не приходится делать всего этого - их привязанность к нам работает на нас. В любом случае, есть вещи, которые нам точно не стоит делать: давить на детей или приме­нять насилие, чтобы удержать их рядом. Не упускать наших детей -не значит управлять ими, это значит привлекать на свою сторону их инстинкты привязанности и поддерживать естественную иерархию. Недостаточно, и даже невозможно, удерживать рядом детей, чьи ин­стинкты уводят их в сторону от нас. Мы должны работать над тем, чтобы сохранить или восстановить отношения таким образом, что­бы они чувствовали, что быть с нами и зависеть от нас - правильно и естественно. С этой целью, мы должны устанавливать правила и границы. Точно так же, как мы не пускаем на самотек вопросы, свя­занные с нашим здоровьем или с нашим финансовым положением, мы не должны отдавать на откуп судьбе привязанности наших детей Правила и ограничения охраняют самое святое. Одной из функ­ций культуры является защита ценностей, которыми мы дорожим но заботу о которых мы не считаем первоочередной задачей в нашей повседневной жизни. Мы признаем, например, что упражнения и уединение важны для нашего физического и эмоционального бла­гополучия, тем не менее, эти потребности не становятся настолько неотложными, чтобы мы постоянно стремились к их реализации. Культуры, в которых упражнения и медитативное уединение стано­вятся повседневными практиками, предохраняют своих членов от недостатка мотивации. По мере того, как наша культура разруша­ется, структуры и ритуалы, которые защищали семейную жизнь и святость детско-родительских отношений - жизненно важные цен­ности, забота о которых не является в нашем сознании неотложной - точно так же постепенно сходят на «нет».

Если бы прованская культура попала под экономическое давление и под влияние сиюминутной культуры, точно так же исчезли бы ри­туалы, которые оберегают привязанности ребенка: семейные трапе­зы, сборы-приветствия у школьных ворот, деревенские праздники и воскресные семейные прогулки. Вот почему современные родители должны взять дело в свои руки и создать свою собственную, эффек­тивную мини-культуру. Чтобы не волноваться за наши привязанно­сти ежесекундно, нам нужно разработать специальные ритуалы при­вязанности, которые бы охраняли самое святое для нас и работали на перспективу. Мы не можем позволить нашим отношениям с детьми разрушиться настолько, чтобы их, как Шалтая-Болтая, уже нельзя было собрать.

Мудрое решение - использовать силу привязанности, которой мы располагаем сегодня, чтобы установить правила, которые помогут нам сохранить нашу родительскую силу завтра. Необходимо создать правила, которые ограничат влияние факторов, способных отдалить наших детей от нас, и, в то же время, позволят нам привлекать к себе наших детей. Установите правила и ограничения на просмотр теле­визора, пользование компьютером, телефоном, интернетом, на.элек­тронные игры и на внеклассные занятия. Важнее всего ограничить доступ ребенка к средствам общения с ровесниками, особенно не­формального общения, не регулируемого ответственными за детей

взрослыми. Если родители не установят некоторые границы, потреб­ности детей в совместных играх, сборищах, ночевках и времени для общения в чате постепенно выйдут из-под контроля. Нужно совсем немного времени, чтобы стремление к контакту с ровесниками ста­ло приоритетным по сравнению с желанием близости с родителями. Без правил и ограничений бороться с этим влиянием будет край­не тяжело. Еще раз напоминаю, что в данном случае мы говорим о предотвращении. Если ваш ребенок ориентирован на ровесников, не пытайтесь устанавливать правила и границы насильно: вы рискуете еще больше испортить ваши с ним отношения. Эта ситуация требует иного подхода.

Мудрые родители не будут устанавливать больше ограничений, чем сможет выдержать сила привязанности. «Когда Лэнсу было одиннадцать, он из непопулярных детей вдруг перешел в круг из­бранных, - вспоминает мама одного тинэйджера. - Нам с его отцом очень не нравились два его новых лучших друга. Они не были при­вязаны к родителям и к своим семьям. Нам не нравилось, когда эти мальчики приходили к нам в дом. Мы интуитивно чувствовали, что это общение не пойдет на пользу. Наши нервы были на пределе.

Потом вдруг Лэнс начал слушать их диски - они показались мне отвратительными - и это притом, что я люблю рок. Много слов на букву «X», много насилия. Сегодня я бы сразу выбросила их, ни секунды не сомневаясь, но тогда, когда моему сыну было одиннад­цать... А этот мальчик, Джош, был как Крысолов. Он будто бы уво­дил своей волшебной мелодией нашего сына от нас. Лэнс изменился. У него появились от нас секреты, он все время рвался общаться с теми детьми.

Мы решили, что пора прекратить эти отношения - и жестоко ошиблись. Мы сели поговорить об этом с Лэнсом. «Мы с твоим па­пой больше не хотим, чтобы ты виделся с Джошем», - сказала я ему. Сначала он заплакал, все плакал и плакал. Стало очевидно, что он это воспринял, как будто мы предлагали ему выбирать между нами и Джошем, и что он выбрал Джоша. А плакал он потому, что будет но мне скучать.

Он не говорил с нами. Три с половиной месяца мы ничего не мог­ли от него добиться. Он продолжал видеться с Джошем в школе, по­сле школы и в выходные. В конце концов нам пришлось сдаться».

Родители Лэнса поняли, что нельзя бороться с проблемой ровесни­ков слишком прямолинейно. Им не хватало силы привязанности, и именно поэтому их попытка ограничить контакты сына с ровесника­ми была обречена на неудачу. Им пришлось возвращаться к основам и завладевать умом и сердцем своего сына, привлекать его в отноше­ния с ними.

Семейные выезды и совместные каникулы должны оставаться не­прикосновенными. Если ваша цель в таких поездках - привлечь к себе детей и укрепить ваши узы, вы не добьетесь этого, взяв с собой друзей ваших детей. Точно так же нельзя допускать, чтобы каждый член семьи проводил каникулы отдельно, хоть эта мода и распро­странилась сегодня повсюду, от лыжных склонов до приморских курортов. Показателем нашей зацикленности на ровесниках стало то, что даже семейный отпуск подчиняется сегодня идее, что дети должны отдыхать с детьми, а взрослые - со взрослыми, или - что ка­никулы позволяют родителям отдохнуть от своих детей. Чем больше вы отдыхаете от детей, тем слабее их привязанность к вам. Ирония в том, что, когда дети меньше привязаны к взрослым, они сложнее поддаются воспитанию, а значит - вам еще больше захочется от них отдохнуть!

Устанавливать ограничения для подростков, конечно, гораздо сложнее, особенно когда они уже серьезно ориентированы на ровес­ников. Они требуют свободы поддерживать отношения друг с дру­гом, и не дай бог кому-то попытаться им помешать. Подростки, сле­дующие за своими искаженными инстинктами, абсолютно уверены в том, что они принадлежат друг другу, а их родители только стоят на пути отношений, которые для них действительно много значат. Что же до родителей и учителей, с теми из них, кто этого не понимает, и разговаривать нечего.

Вот почему так важно создать опоры привязанности, пока сделать это еще в нашей власти. Если оставить это на волю случая, наши семьи будут разорваны на части индивидуальными стремлениями, требованиями общества, экономическим давлением и, наконец, ис­каженными инстинктами наших отпрысков. Опоры, которые облег­чают взаимоотношения ребенка с родителем - это семейные поезд­ки, семейные праздники, семейные игры, семейные занятия. Пока время и место для семейных ритуалов не определены, более важные обязательства будут неизбежно превалировать. Для матерей и от­цов-одиночек это еще более неотложная задача, потому что давление конкурирующих сил в их случае значительно интенсивнее. Культур­ные традиции, хоть и не такие крепкие, как в прошлые времена, пока еще существуют в рамках брака, но при распаде семьи о них очень часто совершенно забывают.

После нашего пребывания в Провансе я пришел к выводу, что семейная трапеза является одним из важнейших ритуалов. При­вязанность и еда тесно связаны. Одно облегчает другое. Семейная трапеза - это время полной зависимости: в ней все еще соблюдается иерархия привязанности, где тот, от кого зависят, берет на себя за­боту о зависимых, где все еще важен опыт, где присутствует радость вскармливания и насыщения, а путь к сердцу по-прежнему лежит через желудок. Исследования других млекопитающих показали, что даже пищеварение лучше работает в контексте привязанности. На­рушением привязанности, видимо, объясняется высокая частота бо­лей в животе у детей в школах и их нежелание нормально обедать. Именно из-за нарушения привязанности многие ориентированные на ровесников дети сопротивляются тому, чтобы их кормили роди­тели и не хотят сидеть за общим столом, не желая участвовать в се­мейной трапезе.

Уже сам факт совместного принятия пищи стимулирует развитие базовых связей, но еще больше шансов создать истинную привязан­ность, общаясь с ребенком во время еды. Семейные трапезы могут стать мощным ритуалом завладения. Какие еще занятия дают нам возможность ненавязчиво наладить контакт с нашими детьми, пред­ложить им что-то, на что они могут опереться, и пригласить наших детей к зависимости от нас? Какое другое дело дает нам такую воз­можность посмотреть ребенку в глаза, добиться его улыбки и от­ветной реакции? Не удивительно, что совместная трапеза на протя­жении всей истории человечества оставалась главным экспонатом в коллекции ритуалов ухаживания. По этой же причине семейные трапезы стали краеугольным камнем прованской культуры: стол на­крывают со всей тщательностью, блюда подают по одному за раз, на трапезу не жалеют времени, ее не прерывают, неукоснительно сле­дуя традициям. Семейные трапезы уважают все, включая булочни­ка, мясника и продавцов на деревенском рынке. Во время дневных и вечерних приемов пищи все дела останавливаются, а магазины за­крывают свои двери. Там почти не встретишь ресторанов быстрого питания и не увидишь людей, принимающих пищу в одиночестве или стоя. В прованской культуре еде отведено особое место. Но речь здесь не просто о принятии пищи. Более глубокой целью является привязанность. Семейные трапезы стали центральным элементом нашей собственной семейной жизни, пока мы оставались в Прован­се. Именно по ним наши дети скучали больше всего после нашего возвращения.

Мы, жители Нового Света, попали в сложную ситуацию. Семей­ные трапезы у нас находятся под угрозой исчезновения. Если они существуют, они обычно поверхностны, являются лишь «подзаправ­кой». У нас слишком много других дел: мест, куда нужно попасть, работы, которую нужно выполнить, спорта, которым нужно позани­маться, компьютеров, за которыми нужно посидеть, вещей, которые необходимо купить, фильмов и телепрограмм, которые непременно хочется посмотреть. Еда становится промежуточным делом, подго­товкой к чему-то действительно важному. Но другие наши занятия очень редко позволяют нам привлекать наших детей. Именно сейчас, когда семейные трапезы необходимы, как никогда раньше, мы чаще едим в одиночестве и позволяем детям делать то же самое. Конечно, совместные трапезы, которые проходят в напряжении, заканчивают­ся ссорами или становятся площадкой для споров по поводу того, кто как себя ведет или кому убирать со стола, ие пойдут на пользу Нужно научиться использовать это время, чтобы завязать дружеское общение со своими детьми.

Не менее важными для привлечения детей и поддержания связи становятся межличностные опоры. Нам необходимо найти время и место для таких занятий с нашими детьми, в которых нашей ис­тинной целью будет установление контакта. Цели построения отно­шений и поддержания привязанностей гораздо легче достичь один на один, чем в группе. Есть множество занятий, призванных помочь нам это обеспечить: работа над совместными проектами, прогулки, спортивные игры, совместное приготовление пищи, чтение. Ритуалы «на сон грядущий», такие как сказки и песни, становятся благослове­нием для поддержания привязанности маленьких детей. Повторюсь: в основном, родители более чем способны самостоятельно дойти до этого. Чего им не хватает - так это понимания того, что привязан­ности наших детей нуждаются в подпитке, иначе мы рискуем их по­терять. Даже совместные занятия раз в неделю могут в долгосрочной перспективе способствовать поддержанию привязанности.

Date: 2015-09-24; view: 313; Нарушение авторских прав