Движущая сила агрессии

Что заставляет человека переходить в нападение? Фрустрация. Фрурация - топливо для агрессии. Конечно, она не вызывает агрессию автоматически, так же как кислород не обязательно породит пожар. Как мы увидим, фрустрация может привести и к другим, противоположным результатам. Только в отсутствие более цивилизованного выхода для фрустрации, она выливается в агрессию. Ориентация на ровесников не только усиливает фрустрацию у ребенка, но и сокращает вероятность нахождения мирных альтернатив агрессии. Фркстрация - это эмоции, которые мы испытываем, если что-то не работает - «Не работать» может игрушка, бизнес, наше тело, разговор, просьба, отношения, кофемашина или ножницы. Что бы это ни было, чем важнее для нас, чтобы «оно» работало, тем больше нас расстраивает, если этого не происходит. Фрустрация - это глубокая и примитивная эмоция, до такой степени примитивная, что присут­ствует даже у животных. Она не обязательно осознанна, но, как и лю­бые другие эмоции, она влияет на нас.

Существует множество сигналов, запускающих фрустрацию, но поскольку самое главное для детей - как и для многих взрослых -это привязанность, основным источником фрустрации становятся проблемы в отношениях: потеря контакта, нарушенная связь, слиш­ком долгая разлука, чувство отверженности, потеря любимого чело­века, недостаток чувства принадлежности или ощущение, что нас не понимают. Как правило, мы не отдаем себе отчета в привязанности, а потому мы часто не прослеживаем связи между фрустрацией и не­работающими отношениями.

Я четко осознал, насколько тесно связаны разочарование в при­вязанности и агрессия, когда ехал домой со своим сыном Шеем, ко­торому тогда было три года. Шей был ко мне очень привязан, и мы почти не расставались надолго, пока однажды я не поехал на про­тивоположную часть континента, куда меня пригласили провести пятидневный курс для учителей. Когда я вернулся. Шей стал агрес­сивнее. Вспышки гнева участились у него с двух-трех раз в день, что нормально для его возраста, до двадцати-тридцати раз. Мне не нуж­но было спрашивать, отчего он в плохом настроении, почему кусает­ся, дерется и швыряет вещи - так вышло, что семинар, на который я уезжал, был посвящен причинам агрессии и насилия. Впрочем, сын и не смог бы мне объяснить. Глубоко в его душе вскипала чистая фру­страция привязанности. Мама Хелен, девочки, о которой я упомянул в начале этой главы, страдала от серьезной депрессии, когда Хелен было три года. И она, и ее муж стали уделять меньше внимания до­чери в долгие «темные» месяцы, пока мама боролась с аффективны расстройством. И вдруг, без какой-либо видимой причины, Хелен начала нападать на детей на игровой площадке, с которыми даже не была знакома. Ее фрустрация привязанности рвалась наружу в виде агрессивного поведения.

Когда ровесники заменяют родителей, источник фрустрации также меняется, и, в большинстве случаев, она только усиливается. Ровесники, чьи первичные привязанности направлены друг на друга, испытывают фрустрацию, потому что им не удается быть всегда рядом. Они не живут вместе, а потому постоянно страдают в разлуке. Они никогда не могут быть уверены в том, что сверстники будут благосклонны к ним: если тебя выбрали сегодня, это не значит, что завтра тебя выберут снова. Если популярность в кругу ровесников для ребенка важнее всего на свете, фрустрация будет поджидать его на каждом шагу: друзья могут не перезвонить, не обратить внимания или проигнорировать, заменить его кем-то другим, обойти вниманием или обидеть. Ребенок никогда не сможет успокоиться и быть уверенным в том, что другие дети принимают и ценят его. Бо­лее того, отношения ровесников редко могут выдержать истинный психологический вес ребенка. Он вынужден постоянно контролиро­вать и одергивать сам себя, быть осторожным и не показывать, что он отличается, не выражать слишком явно свое несогласие. Гнев и возмущение придется проглотить, чтобы сохранить близость. В от­ношениях ровесников нет безопасного аэродрома, нет щита от стрес­са, нет всепрощающей любви, нет обязательств, на которые можно положиться, нет ощущения, что тебя хорошо знают и понимают. В такой среде фрустрация интенсивна, даже если все идет относи­тельно гладко. Добавьте сюда отвержение или полное исключение из группы, и фрустрация польется через край. Неудивительно, что язык детей, ориентированных на ровесников, загрязняется бранью, а их любимая музыка и развлечения насыщены aгpecсией. Неуди­вительно также и то, что многие из этих детей причиняют вред са­мим себе, уродуют свое тело, задумываются о самоубийстве. Еще одно следствие фрустрации, менее очевидное, но встречающееся все чаще - недовольство детей собой. Осознанно или подсознательно, они слишком критичны к своим качествам. И это тоже одна из форм агрессии против себя. Дети, которые не могут освободиться от фрустрации, ищут поводы атаковать, им очень нравятся темы насилия в музыке, литературе, раз-влечениях. Мой соавтор вспоминает, как один из сыновей шокировал его, увлекшись на заре юности просмотром жестоких видов борьбы по телевизору и начав одеваться на манер киногероя-убийцы Фредди Крюгера. Мальчику в тот период не хватало надежной привязанности к родителям, и он пытался компенсировать это отношениями с ровесниками, которые приносили ему только разочарование.

На собственном печальном опыте многие родители убедились что как только мозг привязанности ребенка фиксируется на ро­весниках, попытки повернуть этот сценарий вспять могут вызы­вать действительно сильную фрустрацию. Запреты и ограничения устанавливаемые родителями, высвобождают поток вербальных и физических нападений, которые могут причинять сильную боль Именно так стал вести себя одиннадцатилетний Мэттью. Он за­менил родителей единственным приятелем, Джейсоном. Эти двое были неразлучны. Однажды, Мэттью попросил отпустить его на вечеринку по случаю Хэллоуина в гости к Джейсону на всю ночь. Когда родители отказали, Мэттью ответил такой эмоциональной враждебностью и вербальной агрессией, что родители испугались. Именно тогда они обратились ко мне и обнаружили, что причиной всему была ориентация на ровесников. Часть его разочарования и агрессии запечатлелась в полной отчаяния записке, которую Мэт­тью написал родителям:

"Нет, вы только подумайте минутку, что происходит. Когда Джейсон хочет с кем-то пообщаться, он обычно зовет меня. А теперь он на это забьет, по­тому что вы меня не пускаете. Так что он начнет знакомиться с другими людьми, что, в общем-то, нормально, но со мной он дружить уже не будет. Это, блин, меня бесит!!! Это так бесит, что мне хочется кого-нибудь по­калечить, серьезно покалечить... Клянусь, ваш мальчик, которого вы так любите, больше не появится. Да если надо, я убью себя, на хрен! Может, вены вскрою...

ЕСЛИ У МЕНЯ НЕТ ДРУЗЕЙ, НАФИГА ЖИТЬ?"

У ребенка, ориентированного на ровесников, никогда не закончит­ся топливо для агрессии. Здоровая реакция на фрустрацию - это по­пытка изменить ситуацию. Если изменение невозможно, мы можем принять все, как есть, и адаптироваться к ситуации, которую не в си­лах изменить. Если даже такой адаптации не произойдет, импульс к нападению все еще можно контролировать, умеряя мысли и чувства, иными словами, за счет зрелой саморегуляции. Испытать сильную фрустрацию и не перейти к нападению вполне возможно. У детей, ориентированных на ровесников, приемлемые выходы для фруструа­ции зачастую блокируются, и я поясню, каким образом. Такие дети становятся агрессивными по умолчанию. Существует три основных недостатка в отношениях с ровесника-ками, которые могут привести к накоплению фрустрации, пока она не выльется в агрессию.