Миф о всемогущем ребенке

Еще одна крайность - интерпретировать сопротивление ребенка как демонстрацию силы или как борьбу за всемогущество*. Это заблуж­дение можно понять: чувствуя недостаток собственной власти, мы проецируем свое стремление к власти на ребенка. Если я не уверен в себе, пусть ребенок будет уверен; если у меня нет власти, пусть она будет у ребенка; если я не управляю своей жизнью, пусть ребенок управляет своей. Вместо того чтобы взять на себя ответственность за мою собственную слабость, я считаю своего ребенка борцом за власть. Кому-то даже младенец может показаться всемогущим: он контролирует ваше расписание, срывает ваши планы, лишает вас сна, задает тон ситуации.

Проблема в том, что когда мы относимся к своим детям как к об­ладающим силой, мы не видим, как сильно мы им нужны. Даже если ребенок действительно пытается контролировать нас, он делает так, потому что нуждается в нас, зависит от нас и старается исправить ситуацию. Если бы он на самом деле обладал силой, ему не нужно было бы добиваться от нас выполнения его требований.

Некоторые родители уходят в оборону, столкнувшись с ребенком, которого они воспринимают как требовательного, и пытаются защи­титься от него. Взрослые реагируют на давление точно так же, как это делают дети - уклоняясь, упираясь, возражая и сопротивляясь. Наш собственный инстинкт противления пробуждается и вынужда­ет нас бороться с нашими собственными детьми, и это больше битва противлений, чем битва воли. Печально то, что ребенок в этом слу­чае теряет родителя, в котором он отчаянно нуждается. Наше сопро­тивление только усиливает требовательность ребенка и подрывает отношения привязанности - нашу последнюю надежду, самое глав­ное для нас.

* Один детский психолог, зашел так далеко, что даже написал книгу под названием «Всемогущий ребенок». Книга была о детях ходункоиого возраста!

Отношение к противлению как к демонстрации силы провоцирует нас на применение психологического давления и оправдывает его использование. Мы делаем так, чтобы то, что мы воспринимаем как силу, нашло отпор в виде другой силы. Мы напускаем на себя важный вид, мы повышаем голос и пытаемся выиграть любой ценой, Чем больше насилия мы применяем, тем большее противление вызывает наше поведение. Если наше поведение станет причиной беспокойства, которое служит психологическим сигналом тревоги для ребёнка и говорит о том, что важная привязанность находится под угрозой, поддержание близости будет основной целью нашего от­прыска. Напуганный ребенок поспешит наладить с нами отношения и вернуть наше расположение. Нам может показаться, что мы до­стигли цели, добившись от ребенка «хорошего поведения», но такая капитуляция не пройдет без последствий. Отношения будут осла­блены неуверенностью, вызванной нашим раздражением и нашими угрозами. Чем больше силы мы применяем, тем больше истощаются наши отношения. Чем слабее становятся взаимоотношения, тем больше риск, что нас заменят - в наши дни заменой, скорее всего, выступят сверстники ребенка. Не только ориентация на ровесни­ков является основной причиной возникновения противления, но и наша реакция на противление может спровоцировать ее появление. Почему насилие и манипуляция ведут к негативным последствиям Инстинкт подсказывает нам, что, когда у нас не хватает сил на решение задачи, хотим мы сдвинуть гору или изменить поведение ребёнка, нужно искать рычаги для этого. Родительские рычаги воздействия на ребенка, как правило, делятся на два вида: подкуп и принуждение. Если простые указания, такие как: «Пожалуйста, помоги накрыть на стол» не действуют, мы можем добавить какой-нибудь стимул, например: «Если ты поможешь мне накрыть стол, я дам тебе твое любимое лакомство». Или, если недостаточно просто напомнить ребенку, что пора делать уроки, мы можем пригрозить ему потерей какой-то из его привилегий. Мы можем говорить более сердитым голосом или держаться более строго. Поиск рычагов не прекращается никогда: санкции, награды, отмена привилегий, лишением компьютера, игрушек или карманных денег; разлучение с родителем или с друзьями; сокращение времени просмотра телевизора или пол­ный запрет на него, запрет на пользование автомобилем и так далее и тому подобное. Нередко приходится слышать, как кто-то жалуется что уже больше не может придумать, чего еще лишить ребенка.

С уменьшением родительской власти нарастает наша потребность в рычагах влияния. Для обозначения их придумано множество эв­фемизмов: подкуп называют наградой, стимулом, положительным подкреплением; угрозы и наказания окрестили предостережениями, естественными последствиями и негативным подкреплением; при­менение психологического давления часто именуют модифицирую­щим поведением или уроком. Эти эвфемизмы маскируют попытки мотивировать ребенка внешним давлением, потому что его врожден­ную мотивацию сочли неполноценной. Привязанность - это есте­ственное чувство, она формируется внутри нас; рычаги же изобре­таются и устанавливаются извне. Применение рычагов влияния в любой другой области мы расцениваем как манипуляцию. Но в сфе­ре воспитания такие способы заставить ребенка подчиняться нашей воле часто считаются нормальными и допустимыми.

Все попытки применения рычагов для мотивации ребенка - это психологическое давление, не важно, используем мы «позитивное» принуждение в виде наград или «негативное» - в виде наказаний. Мы применяем насилие, когда спекулируем на симпатиях ребенка или эксплуатируем его антипатии и его неуверенность с целью до­биться желаемого. Мы прибегаем к рычагам, когда у нас больше нет других возможностей - нет врожденной мотивации, которую можно отыскать, нет привязанности к нам, на которую можно опереться Такая тактика, если она вообще имеет право существовать, должна быть самой крайней мерой, а не нашей первой реакцией, и точно не нашим основным воспитательным приемом. К сожалению, когда дети становятся ориентированными на ровесников, нам, родителям, от безысходности приходится искать рычаги влияния на них.

Манипуляция - не важно, проявляется она в форме поощрения или наказаний - может временно заставить ребенка подчиняться, так мы не сможем сделать желаемое поведение свойством его лич­ности. Идет ли речь о том, чтобы поблагодарить или извиниться. делиться с кем-то, изготовить самостоятельно подарок или открытку,

убраться в комнате, ценить окружающих, выполнять домашнюю работу или заниматься на фортепиано, - чем больше будет принуждения, тем меньше шансов, что ребенок захочет делать это по собственной воле. И чем меньше ребенок выполняет то, что требуется, по собственной воле, тем больше родители и учителя склонны изо-

бретать различные рычаги. Так запускается возрастающий по спирали цикл насилия и противления, который требует использования

всё большего и большего количества рычагов. Истинная опора родительства разрушается.

Существует множество доказательств, полученных эксперимен­тально или в реальной жизни, иллюстрирующих то, как сила про­тивления способна саботировать поверхностные поведенческие цели, добиваться которых пытаются путем психологического дав­ления или манипулирования. В одном из таких экспериментов участвовали дошкольники, которым нравилось рисовать флома­стерами. Детей разделили на три группы: одной группе пообещали красивые грамоты, если они будут рисовать фломастерами; другой не пообещали ничего, но в конце наградили за рисование такими же грамотами; третьей группе грамот не обещали и не давали. Следу­ющий такой же тест был проведен несколько недель спустя, но ни о каких наградах уже не упоминалось; обе группы, в которых было использовано позитивное подкрепление, были гораздо меньше на­строены рисовать*. Инстинкт противления гарантирует, что исполь­зование насилия приведет к негативным последствиям. В похожем эксперименте психолог Эдвард Деси наблюдал за поведением двух групп студентов колледжа: им нужно было решить задачу, которая поначалу всем была одинаково интересна. Одна группа, решив задачу, получала финансовое вознаграждение; другой не давали никаких внешних стимулов. Как только платежи прекратились, группа, ко­рой платили за решение задач, гораздо больше была настроена на прекращение участия, чем та, которой не платили. «Награды могут увеличить вероятность желаемого поведения», - пишет профессор Деси, -"но только до тех пор, пока они продолжают поступать. Конец наградам - конец игре»2 Детское противление легко принять за стремление к власти. Возможно, мы и так недостаточно уверены в себе, но вырастить ребенка, ежедневно сталкиваясь с противлением в нем - значит внедрить в свое сознание факт собственного бессилия навсегда. В современном обществе никого уже не удивляют и никому не кажутся странными родители, которых третируют дети и которые чувствуют себя бес­помощными перед ними. Когда привязанность «ребенок-родитель» недостаточно сильна, мы остро ощущаем собственное бессилие, а на своих детей начинаем смотреть как на манипулирующих, контроли­рующих нас и даже всевластных.

Нам необходимо преодолеть такую симптоматику. Если все, что мы можем увидеть - это сопротивление и нахальство, мы будем от­вечать на это злобой, раздражением и насилием. Мы должны понять, что ребенок просто инстинктивно реагирует, когда чувствует, что им управляют, как марионеткой. За противлением мы должны разли­чить ослабленную привязанность. Суть проблемы ~ не в непослуша­нии, причины кроются в ориентации на ровесников, которая застав­ляет противление играть против взрослых и блокирует выполнение им своих естественных функций.

Как будет показано в части четвертой, самая правильная реакция на противление ребенка - это укрепление своих взаимоотношений с ним и отказ от давления на него.

Date: 2015-09-24; view: 417; Нарушение авторских прав