Основные параметры стратификации восьми идеальных типов систем

Окончание табл. 4.1

Источник: [Grusky, 2001, р. 9].

Часть 2. Социальная стратификация и социальная мобильность

Глава 4. Типы стратификации в истории человечества

Племенное общество. Первая строка в этой таблице имеет отношение к «примитивным племенным» системам, которые преобладали в обществе с самого начала эволюции человека до неолитической революции приблизительно 10 тыс. лет тому на­зад. При относительном разнообразии племенных сообществ у них доминировали следующие общие черты: общий размер распределяемых излишков во всех случаях был ограничен; пре­дел на распределение излишков в свою очередь ограничивал общий уровень экономического неравенства (но не обязатель­но другие формы неравенства). Такие обычаи, как обмен по­дарками, угощение едой и т.п., широко практиковались в пле­менных сообществах и имели очевидный перераспределитель­ный эффект. Средства производства (например, инструменты, земля) являлись коллективной собственностью, и другие виды собственности распределялись поровну среди членов племени. Это не дает оснований предполагать, что господствовало со­вершенное равенство. В конце концов более могущественные люди (шаманы) часто получали непропорционально большую долю богатств, а вождь племени оказывал значительное влия­ние на племенные решения. Однако эти зачаточные формы власти и привилегий никогда не передавались по наследству. Только благодаря физической силе, умениям в охоте, магии, лидерстве члены племени могли получить высокое положение и престиж.

«Азиатская» стратификационная система. С появлением аграрных форм производства экономические излишки стали достаточно большими, чтобы поддерживать более сложные стратификационные системы. Многие теоретики рассматри­вают «азиатский способ» как промежуточное образование при переходе к развитому аграрному обществу (например, феода­лизму). Однако автору этих строк представляется более кор­ректной позиция российских востоковедов, которые поиме­новали «азиатский» способ государственным способом про­изводства. По их мнению, данный тип социетальной системы просуществовал в течение тысячелетий, поскольку самостоя­тельно, без внешнего воздействия, не способен к структурному переустроению принадлежащих ему социальных организмов.

В основе таких обществ лежали следующие системообра­зующие элементы:

• государство как стоящая над всем населением всевласт­ная божественная сила;

• властно-правовая иерархия;

• социальный статус, определяемый властью и прести­жем, а не имущественными различиями;

• зависимость индивидуального богатства от близости к власти, власть, открывающая путь к распределению ресурсов и присвоению собственности через исполнение управленческих функций;

• господство коллективной собственности сельской зем­ледельческой общины и государства, олицетворяемого верхов­ным правителем;

• земля по существу—как бы ничейная собственность, при­надлежащая одновременно и верховному правителю, и местным правителям, и общине в целом, и отдельным общинникам;

• централизованное изъятие прибавочного продукта в виде ренты — налога, реализующего одновременно функцию государственной власти (налог) и функцию собственности на землю (рента);

• доминирование специфического типа социально-эконо­мических отношений «власть — собственность» [Васильев, 1994, с. 13-48].

Центральной характеристикой государственного способа производства, или, в другой терминологии — восточного дес­потизма, точно так же как и советского (и постсоветского) эта-кратизма, являются отношения «власть — собственность». Этот феномен был открыт и проанализирован нашим блистатель­ным востоковедом Л.С. Васильевым. Он отмечает, что речь идет о социально-экономическом строе, при котором типичная вос­точная община определяет макроструктуру государства. Основа восточной структуры — полное поглощение личности коллек­тивом. Отдельный человек не становится собственником, он может быть лишь владельцем. Суть взаимоотношений между властью и собственностью всюду на Востоке сводилась к тому, что все государственное первично, а частное вторично, к тому же опосредовано тем же государством. «Частная собственность превратилась в слугу государства, перестав быть его опасным

Часть 2. Социальная стратификация и социальная мобильность

соперником. Тем самым был внесен едва ли не решающий вклад в основную проблему традиционного Востока — в про­блему взаимоотношений государства и общества» [Васильев, 1994, с. 486]. Верховным собственником, прежде всего земли, и высшей абсолютной властью над подданными является госу­дарство, которое становится деспотией, а подданные оказыва­ются в состоянии поголовного рабства.

Детальный анализ отношений «власть — собственность» содержится в цикле публикаций P.M. Нуреева, которому при­надлежит подробный институциональный анализ этого фено­мена. По его мнению, «власть-собственность возникает в усло­виях, когда происходит монополизация должностных функций в общественном разделении труда, когда власть и господство основываются не на владении собственностью как таковой, а на высоком положении в традиционной иерархии» [Нуреев, Рунов, 2002, с. 12].

Рабовладельческая система. Следующая стратификаци­онная система, которую мы рассмотрим, — рабовладение. Это такая форма зависимости, при которой непосредствен­ные производители — рабы не только не имеют собственных средств производства, но и сами являются собственностью своих господ («говорящие орудия»), эксплуатирующих их пу­тем внеэкономического принуждения. Исторические формы возникновения рабства в своей последовательности таковы: военнопленные, продажа и самопродажа за долги, естествен­ное воспроизводство рабов и т.д. Классической формой счи­тается рабство (рабовладение) в древних античных обществах (Греции и Риме). Здесь число рабов зачастую превышало число свободных граждан. Рабы были лишены всяких гражданских и собственнических прав, состояние рабства по греческим и римским законам передавалось по наследству. Неравенство за­креплялось военно-юридическим принуждением. Однако бла­годаря институту вольноотпущенничества они нередко входи­ли в число свободных сограждан и иногда достигали высокого материального и статусного положения. Освобождение от раб­ства было таким распространенным, что состав рабов нужно было постоянно пополнять новыми пленниками, захвачен-

Глава 4. Типы стратификации в истории человечества

ными на войне или пиратством. Возможность порабощения была такова, что, как отмечали многие историки, ни мужчина, ни женщина, ни ребенок независимо от статуса и богатства не могли быть гарантированы от этой участи. Таким образом, слу­чай Древней Греции и Рима является примером относительно открытого аграрного общества.

Помимо классического рабства времен античности суще­ствовали различные формы рабства в других обществах. Так, например, в средневековой Руси бытовало так называемое кабальное (долговое) рабство, довольно широко распростра­ненное. В процессе первоначального накопления капитала получило распространение плантационное рабство в колони­ях многих европейских государств, и особенно на юге США. Здесь наследственные формы закрытости получили полное развитие. Рабство на юге США до Гражданской войны было «наследственным, эндогамным и пожизненным», с ежегодной скоростью освобождения от рабства 0,4% к 1850 г. Рабство было отменено в колониях европейских государств в 1830—1870 гг., а в США — в результате Гражданской войны 1861—1865 гг.

Формально рабство запрещено международными кон­венциями 1948 и 1956 гг., однако и поныне оно сохраняется во многих регионах мира. В частности, рабство имеет место в горных районах Северного Кавказа, где рабами являются неза­конно захваченные иноверцы. К изуверским формам рабства в XX в. можно отнести содержавшихся в концентрационных лагерях, а также на предприятиях и фермах военнопленных и депортированных из оккупированных стран нацистским режи­мом Германии. Ничем в этом отношении не отличалось и по­ложение заключенных в сталинском ГУЛАГе. И в том, и другом случае это были рабы для краткосрочного использования, чья продолжительность жизни и в нацистских, и в советских лаге­рях измерялась, как правило, днями и месяцами, а не годами.

Кастовая система. Самые крайние примеры наследственной закрытости обнаруживаются в кастовых обществах (см. стро­ку Б5 табл. 4.1). Кастовая система, получившая наибольшее раз­витие в Индии, основывается:

1) на иерархии статусных групп (т.е. каст), которые клас­сифицируются по этнической чистоте, богатству и доступу к товарам и услугам;

Часть 2. Социальная стратификация и социальная мобильность

Глава 4. Типы стратификации в истории человечества

2) соответствующем наборе «правил закрытости», которые ограничивают все формы межкастовых браков или мобильно­сти и поэтому делают членство в касте и наследственным, и по­жизненным;

3) высокой степени физической и профессиональной сег­регации, усиленной тщательно разработанными правилами и ритуалами, которые регулируют межкастовые контакты;

4) оправдательной идеологии (т.е. индуизме), которая за­ставляет население относиться к таким экстремальным фор­мам неравенства как к законным и правильным.

Делают эту систему такой особенной не просто ее хорошо разработанные правила закрытости, а также то, что в основе ее лежит социальная иерархия, характерной особенностью кото­рой в основном является почетность (неэкономическая катего­рия). Как указано в табл. 4.1, касты Индии классифицируются на основе этнической и ритуальной чистоты, где самые высо­кие посты в системе сохраняются для каст, которым запрещают нормы поведения, считающиеся позорными или «грязными». Под влиянием некоторых обстоятельств касты, которые полу­чили политическую и экономическую власть, в конечном счете продвинулись вперед в иерархии статусов, хотя это и произо­шло в основном после того, как они переняли поведение и стиль жизни высших каст.

Итак, в основе кастовой системы лежат этнические раз­личия (религиозное и этническое разделение труда), которые в свою очередь закрепляются религиозным порядком и рели­гиозными ритуалами. Каждая каста представляет собой замк­нутую, насколько это возможно, эндогамную группу, которой отводится четкое место в общественной иерархии. Это место появляется в результате обособления особых функций каждой касты в системе разделения труда. Существует достаточно чет­кий перечень занятий, которыми члены этой касты могут за­ниматься: жреческие, воинские, земледельческие. Высшее по­ложение занимает каста брахманов (жрецы, йоги), обладающих неким сакральным знанием. Следующей кастой является каста кшатриев (воины). Названия многих каст не случайно совпа­дают с названиями определенных родов занятий. За большин­ством каст обычаем закреплены занятия — иногда узкие (касты

гончаров, плотников, ювелиров и т.д.), иногда широкие (тор­говцев, земледельцев, чернорабочих). Неприкасаемые — «гряз­ные» работы (уборка падали, нечистот, мусора), кожевники.

Кастовое положение не совпадает с имущественным, по­литическим, классовым сегодня. Самый бедный брахман не вы­даст дочь за министра или богача из низшей касты. Поскольку положение в кастовой системе передается по наследству, воз­можности социальной мобильности здесь крайне ограниче­ны. И чем сильнее выражена кастовость, тем более закрытым оказывается данное общество. Структурное деление кастового общества никак не соотносится с расово-антропологической структурой населения. К одному антропологическому типу могут относиться и высокородные брахманы, и неприкасае­мые. Юридически кастовая система была отменена в Индии лишь в 1950 г. Однако и поныне в более сглаженном виде она воспроизводится не только в Индии, но и в ряде других мест современного мира [Кудрявцев, 1992].

Сословная система. Есть одна стратификационная систе­ма, не упоминаемая Д. Груским, но приводимая другими ав­торами, в частности В. В. Радаевым в его схеме 1995-1996 гг. Речь идет о сословной системе, в которой группы различаются юридическими правами, последние в свою очередь жестко свя­заны с их обязанностями и находятся в прямой зависимости от этих обязанностей. Основа дифференциации — обязанно­сти перед государством. Причем под обязанностями имеются в виду обязательства перед государством, закрепленные в за­конодательном порядке. Одни сословия обязаны нести ратную или чиновную службу, другие — нести «тягло» в виде податей или трудовых повинностей. Способ детерминации различий — правовое оформление. В. В. Радаев относил к развитым сослов­ным системам феодальные западноевропейские общества и средневековую Россию [Радаев, 1996, с. 52-53].

Однако это спорная позиция. Здесь можно принять в ка­честве альтернативных два подхода:

1) западноевропейское общество в его зрелом состоянии, с феодами и закрепленной частной собственностью, является видом классового общества, а не сословного;

2) можно рассматривать сословные общества как принад­лежащие к двум подтипам:

I

Часть 2. Социальная стратификация и социальная мобильность

• западноевропейскому, с ограниченными законом права­ми верховной власти, символизирующей волю государства;

• восточноевропейскому, с всевластием верховной власти, неурегулированностью отношений собственности законода­тельством, размытостью обязанностей и т.д.

Мы относим к сословным обществам лишь российское. Вероятно, круг таких обществ может быть расширен, но без включения западноевропейских.

Не случайно, что именно российскому автору В.О. Клю­чевскому принадлежит детальное описание сословий и сословных отношений. Начатки сословного строя, по Ключевскому, кроются «в самом возникновении древнерусского Московского государ­ства». Юридическим завершением образования русских сословий послужили сословные жалованные грамоты 1785 г. императрицы Екатерины II. Вот как он определял понятие «сословия» в своей «Истории сословий в России»: «Сословие (ordo или status, от фр. etat, нем. Stand) — термин государственного права и обозначает из­вестный ряд политических учреждений. Сословием мы называем классы ("класс" для него здесь просто синоним понятия "груп­па". — О.Ш.), на которые делится общество по правам и обязанно­стям. Права дает либо утверждает, а обязанности возлагает государ­ственная верховная власть, выражающая свою волю в законе; итак, сословное деление — существенно юридическое, устанавливается законом в отличие от других общественныхделений, устанавливае­мых условиями экономическими, умственными и нравственными, не говоря о физических. Существенным и наиболее осязательным признаком сословного деления служит различие прав, а не обязан­ностей» [Ключевский, 1918, с. 1—2]. Принадлежность к сословию передается по наследству, но не строго, что способствует относи­тельной открытости данной системы.

Надо заметить, что вообще попытки включения средне­вековой Руси в число стран феодального типа были предпри­няты под давлением идеологов советского коммунистическо­го режима. Была сформирована специальная теория русского феодализма, которая, правда, признавала, что эта разновид­ность феодализма имеет свои особенности, объясняемые кли­матом, географической средой и социально-экономической отсталостью. Однако в традициях национальной исторической

Глава 4. Типы стратификации в истории человечества

школы, олицетворяемой такими классическими именами, как С. Соловьев, В. Ключевский, П. Милюков, Г. Вернадский, всегда подчеркивалась специфика социально-культурного пространства России по сравнению с Западной Европой. Отрицалась правомерность переноса понятийного аппарата западноевропейской медиевистики на реалии русских средне­вековых институтов. Не признавалось существование феода­лизма как такового в средневековой России [Черникова, 2005, с. 90-108]. Нам сейчас важнее обратить внимание на обратное соотношение сословной стратификационной системы, адек­ватно отражающей сущность социальной иерархии средневе­ковой Руси-России, и ее неадекватности средневековым за­падноевропейским государствам.

Феодальная система. Тогда как институт частной соб­ственности был недоразвит на Востоке, правящий класс сред­невекового Запада — феодалы были, напротив, частными соб­ственниками. Отличительной чертой феодализма было то, что средневековая знать не только владела огромными поместьями или состоянием, но также обладала законным правом на ре­зультаты труда крестьян. Если крепостной убегал в город, это рассматривалось как форма кражи, т.е. как нарушение права феодала владеть результатами его труда. В такой интерпрета­ции статусы крепостного и раба отличаются лишь степенью, и рабство составляет предельный случай, когда работники те­ряют весь контроль над результатами своего труда.

Социальные классы, появившиеся при европейском фео­дализме, разграничивались разными способами, тем не менее во всех случаях владение частной собственностью твердо уста­навливалось, и жизненные возможности людей определялись большей частью их правом контролировать свою собственность в разных формах. В отличие от идеально типичного азиатского варианта национальное государство было в большей степени второстепенным по отношению к феодальной стратификаци­онной системе, причем средства производства (земля, труд) контролировались классом собственников, который появился независимо от государства.

Хотя хорошо известно, что эра классического феодализма (т.е. после XII в.) характеризовалась жесткой классовой стра­тификацией, существовала высокая проницаемость в период,

Часть 2. Социальная стратификация и социальная мобильность

предшествующий институционализации майоратной системы и соответствующей трансформации дворянства в признанный законом и обычаем класс. В этот переходный период доступ в эту родовую знать пока еще не ограничивался по законам того времени для незаконнорожденных, также как не были запре­щены браки между выходцами из разных классов.

• Классовая система стратификации. Большая часть челове­ческой истории есть история обществ с социальной иерархией, высоким или определяющим значением наследуемости соци­альных позиций. Характерной чертой индустриальной эпохи (см. строку В табл. 4.1) является распространение эгалитарных идеологий и постепенное исчезновение экстремальных форм неравенства, присущих кастовой, рабовладельческой, сослов­ной и феодальной системам. Лишь по мере созревания пред-капиталистической и наконец собственно капиталистической социетальной системы начинает складываться стратификаци­онная иерархия, в которой различия между группами имеют экономическую основу, а доминирующим критерием социаль­ного неравенства выступают отношения собственности. Они же находят свое проявление в специфических позициях групп людей на постепенно складывающемся рынке труда. В чис­том виде классовое общество разделяется на собственников средств производства (работодателей), наемных работников и самозанятых.

Классовая система предполагает, что социальные группы состоят из свободных и равных в политическом и правовом отношениях граждан. Особенность классовой стратификации состоит в том, что принадлежность к социальным классам не регламентируется государственной властью, не устанавливает­ся законодательно и не передается по наследству (передаются имущество и капитал, но не сам статус). Классовая стратифи­кация нами подробно рассматривается в следующей главе.

Этакратическая система. Помимо капиталистической классовой системы стратификации на базе индустриализма возникла также этакратическая сословно-слоевая система. Это была новая социетальная система, которая возникла в СССР, а позднее была распространена на другие страны. Этакратизм (дословно — власть государства, от фр. etat — государство и грен, kratos — власть) — это самостоятельная ступень и в то же

Глава 4. Типы стратификации в истории человечества

время параллельная ветвь исторического развития современ­ного индустриального общества со своими собственными зако­нами функционирования и развития. Этакратизм можно рас­сматривать и как самостоятельную социально-экономическую систему в цивилизационной дихотомии Запад—Восток, и как одну из форм модернизации (индустриализации) стран неев­ропейского культурного ареала.

М. Кастельс пишет: «В XX в. мы жили, в сущности, при двух господствующих способах производства: капитализме и этатизме.... При этатизме контроль над экономическим излиш­ком является внешним по отношению к экономической сфере: он находится в руках обладателей власти в государстве (назовем их аппаратчиками или, по-китайски, линг-дао). Капитализм ориентирован на максимизацию прибыли, т.е. на увеличение объема экономического излишка, присвоенного капиталом на основе частного контроля над средствами производства и рас­пределения. Этакратизм ориентирован (был ориентирован?) на максимизацию власти, т.е. на рост военной и идеологиче­ской способности политического аппарата навязать свои цели большему количеству подданных на более глубоких уровнях их сознания» [Кастельс, 2000, с. 38].

Первооснову этого общества составляли отношения типа «власть — собственность», социальная дифференциация носи­ла неклассовый характер и определялась рангами во властной иерархии. Доминировала сословно-слоевая стратификация иерархического типа, в которой позиции индивидов и соци­альных групп определяются их местом в структуре власти и закрепляются в формальных рангах и соотнесенных с ними привилегиях, определяющие позиции занимали правящие группы, образующие этакратию, распоряжающуюся государ­ственной собственностью. Система ограниченных социальных гарантий для низших слоев населения обеспечивала стабиль­ность социума. Социальная мобильность представляла собой организуемую сверху селекцию наиболее послушных и пре­данных системе людей. Межслоевые перегородки были впол­не проницаемы. В заключительной части книги мы подробно разберем особенности стратификационной системы этакрати-ческого типа.

Часть 2. Социальная стратификация и социальная мобильность

Глава 4. Типы стратификации в истории человечества

В этой связи весьма ценны суждения выдающегося рус­ского историка и видного либерала П.Н. Милюкова. Еще в годы революции он доказал, что Руси-России было присуще специфическое (пульсирующее) развитие общества, состо­явшее в закрепощении и раскрепощении сословий государ­ством. Данная концепция, разработанная либеральной ака­демической наукой, являет собой пример реального научного прогноза, в котором утверждается возможность воспроизвод­ства в будущем параметров социально-экономических отно­шений, уже имевшихся в прошлом. Универсальностью этих параметров объясняется поразительный факт, зафиксирован­ный П.Н. Милюковым: русская история XX в. ближе к исто­рии XVII в., чем XIX в. По его мнению, аграрная революция начала XX в., сняв тонкий налет европейского гражданского права, вернула ситуацию к историческим архетипам служило­го государства со свойственным для него огосударствлением земельного ресурса, полным растворением частного права в публичном [Милюков, 2000]. На этой основе стало возмож­ным фактическое восстановление квазисословной системы, закрепощение сословий государством, формирование особого служилого слоя (номенклатуры) в СССР. То есть реализовалась возможность воспроизводства в будущем (в нашем случае — советском) параметров социальных отношений, имевших место в прошлом. Можно констатировать, что данная кон­цепция позволяет объяснить, почему вопрос о радикальном изменении форм собственности возникал в российской исто­рии с регулярной периодичностью на этапах крупных реформ и столь же регулярно отодвигался в сторону в застойное вре­мя [Медушевский, 1998, с. 75]. Таким образом, под влиянием исторических факторов, которые мы здесь оставляем за преде­лами обсуждения, сработала, реализовала себя path dependence theory, воспроизведя в XX в. сословно-властные отношения, казалось бы, умершей средневековой Руси.

Продвинутый индустриализм (или информационное обще­ство). Переход к информационной экономике приводит к зна­чительным структурным изменениям, важнейшими из кото­рых являются:

1) рост сервисной экономики и растущая власть «сервис­ного класса» [Esping-Andersen, 1993, 1999; Goldthorpe, 1982];

2) возрастающая роль теоретических знаний при переходе к новому «информационному веку» [Castells, 1998; Bell, 1973];

3) как результат, появление таких вещей, как техническая компетенция, научные степени и учебные сертификаты, в ка­честве «новых форм собственности» [Gouldner, 1979].

Многие аналитики приходят с небесспорному выводу, что человеческий и культурный капиталы отменяют экономиче­ский, становясь главными стратифицирующими факторами в передовом индустриальном обществе (см. строку В8 табл. 4.1). Согласно этому подходу на Западе, возможно, появляется но­вый господствующий класс — культурная элита.

В современном мире ныне доминируют три социетальных системы с присущими им стратификационными иерархиями. Первой из них является устоявшаяся социетальная система индустриального капитализма, в которой доминирует классо­вая стратификация. Второй социетальной системой является нео(пост)этакратическая. Сюда можно отнести такие страны, как Китай, Россия, центрально-азиатские постсоветские го­сударства, Азербайджан. Здесь доминирует сословно-слоевая стратификация, переплетенная с соподчиненной ей классовой иерархией. Наконец, третья система, которая находится в про­цессе становления и черты которой недостаточно выражены, может быть определена как социетальная система информаци­онного (сетевого) или, в другой терминологии, постиндустри­ального общества. В этой системе переплетаются классовая ие­рархия с иерархией по владению человеческим и культурным капиталом. Далее мы подробно рассмотрим систему иерархи­ческого неравенства общества продвинутого индустриализ­ма, или (в более принятой терминологии) информационного общества.

Но все эти системы включают наряду с доминирующими стратификационными иерархиями большое разнообразие дру­гих форм социального неравенства, в которых выражается по­стоянно возрастающее разнообразие социальных отношений с усиливающимся рассогласованием статусов или, другими словами, снижающимся уровнем статусной кристаллизации. Сюда можно отнести ряд рассмотренных нами систем страти­фикации. Первой из них назовем приобретающую все большее

Часть 2. Социальная стратификация и социальная мобильность

значение профессионально-отраслевую систему стратифика­ции. Существенное место занимает иерархическая поселен­ческая система, охватывающая весь мир и включающая в себя global cities, метрополисы, региональные и локальные центры, малые города, сельские поселения. Важное значение имеет также половозрастная стратификация, в которой в последние десятилетия происходят значимые изменения, приводящие к перераспределению статусных позиций и исполняемых ролей у представителей половозрастных групп. Качественно изме­нилась ситуация с этнокультурной стратификацией, в которой запечатлена драма усложнившихся отношений между народа­ми и культурами, оказавшимися либо победителями, либо аут­сайдерами в становящейся глобальной экономике.

Date: 2015-09-22; view: 2253; Нарушение авторских прав