А у меня ягненок.

У нас в деревне много овец, и каждый год у них бывают ягнята. Ягнята такие хорошенькие! Они гораздо забавнее котят, поросят и щенков. По-моему, они даже забавнее, чем Черстин, но при Улле я этого не говорю.

Когда овцы начинают ягниться, мы каждое утро бегаем в овчарню посмотреть, сколько ягнят прибавилось за ночь. Только приоткроешь дверь овчарни, как все овцы начинают блеять. И ягнята блеют, а голоски у них нежные-нежные. И почти каждая овца приносит по два ягненка.

Как-то в воскресенье утром я пришла в овчарню и увидела, что на соломе лежит мертвый ягненок. Я побежала к папе и рассказал ему об этом. Папа пошел выяснить, отчего умер ягненок. Оказалось, что у его мамы не было молока. Бедный ягненок умер от голода. Я села на пороге овчарни и заплакала. Вскоре пришла Анна, узнала о смерти ягненка и тоже заплакала.

— Я не хочу, чтобы ягнята умирали! — сказала я папе.

— А кто хочет? — сказал папа. — Но и этот ягненок тоже умрет.

Он показал мне ягненка, которого держал на руках. Это был брат умершего. Он тоже умирал от голода. Папа сказал, что ягненка придется зарезать, чтобы избавить его от страданий. Тут мы с Анной заплакали еще громче.

— Не хочу! — кричала я, катаясь по траве. — Не хочу, чтобы ягнята умирали!

Папа поднял меня на руки и сказал:

— Ну, полно, Лизи! Успокойся! Лучше попробуй выкормить этого ягненка через соску, как кормят грудных детей.

Я ужасно обрадовалась. Ведь я не знала, что ягнят можно кормить через соску. Правда, ягненок был очень слабенький, и папа боялся, что он все равно умрет. Но мы решили попробовать.

Мы с Анной побежали к тете Лизи и попросили у нее соску и бутылочку, из которых она кормила Черстин. Потом мы вернулись к папе.

— Давай дадим ягненку сливок, — предложила я ему.

Но папа сказал, что если я накормлю ягненка сливками, он погибнет наверняка. Новорожденные ягнята могут пить только молоко, и то разведенное водой. Папа помог нам развести молоко и опустил бутылку в теплую воду, чтобы молоко согрелось. А потом я сунула соску ягненку в рот. И, представьте себе, он сразу начал сосать! Видно, он был очень голодный.

— Ну вот, теперь ты приемная мама этого ягненка, — сказал мне папа. — Помни, его надо кормить и утром, чуть свет, и днем, и поздно вечером. Смотри, как бы тебе не надоело!

Анна тут же сказала, что если мне надоест, я могу позвать ее, и она с радостью покормит ягненка вместо меня. Но я ответила:

— И не думай! Мне никогда не надоест кормить ягненка!

Я назвала ягненка Понтием, и папа сказал, что он будет только мой. К счастью, это произошло до того, как проснулись Лассе и Боссе, а то бы мы обязательно поссорились из-за Понтия.

— Выходит, в воскресенье уже и поспать подольше нельзя? Ты спишь, а тем временем Лизи достается ягненок! — сказал Лассе. Он очень рассердился, что Понтий достался не ему.

В первые дни все дети прибегали смотреть, как я кормлю Понтия. Но вскоре им это надоело.

Просто удивительно, как много едят ягнята! Каждое утро перед школой я бежала в овчарню кормить Понтия. Он увидит меня и сразу подбегает, а сам тихонько блеет и виляет крохотным хвостиком. Я отличала его от других ягнят по черному пятнышку на носу. Днем, когда я была в школе, Понтия кормила Агда. А после школы и поздно вечером — опять я.

Однажды я попросила Анну покормить Понтия вместо меня, но она сказала:

— Завтра! Сегодня мне некогда!

А вот мне нисколько не надоедает кормить Понтия. Я его очень люблю. Особенно за то, что он так радуется, когда видит меня. Я даже спросила у Лассе и Боссе, не думают ли они, что Понтий думает, что я его мама, и Лассе ответил:

— Конечно, думает, ведь ты очень похожа на овцу!

Через некоторое время папа сказал, что надо научить Понтия пить молока из ведерка. Ведь большому барану стыдно сосать соску.

В первый раз Понтий никак не мог понять, почему вместо соски я сую ему в нос какое-то ведерко. Он тыкался в меня носом, искал соску и жалобно блеял.

Боссе долго смотрел на Понтия.

— Ну, что же ты не пьешь, это же так просто! — сказал он ягненку. — Вот дурачок!

Я обиделась за Понтия.

— Сам ты дурачок! Лучше помалкивай, если ничего не смыслишь в ягнятах! — сказала я.

А Понтий продолжал нюхать ведерко и жалобно блеять.

Все-таки я придумала, как научить Понтия пить молоко, потому что смыслю в ягнятах гораздо больше, чем Боссе. Я обмакнула руку в молоко и дала Понтию облизать мои пальцы. Потом снова обмакнула и снова дала облизать. Так я делала, пока молоко не кончилось. Правда, и на землю немного пролилось.

Несколько дней Понтий облизывал мои пальцы. Но однажды ему так хотелось есть, что он не стал дожидаться, пока я обмакну в молоку руку, а сунул в ведро мордочку и начал пить. И выпил все без остатка. Теперь Понтий обходится без меня. И мне жалко, что я уже не очень нужна ему.

Когда стало теплее, овец выпустили в загон. И Понтий вместе с другими ягнятами научился есть траву. Но молоко ягнята тоже еще пили. Поэтому я каждый день ходила к загону с ведерком молока. Подойду к изгороди и кричу: «Понтий! Понтий!» На другом конце загона слышится блеяние, и Понтий со всех ног бежит ко мне, виляя крохотным хвостиком.

Date: 2015-09-24; view: 418; Нарушение авторских прав