Глава 3. – Тэмми, дорогая моя. Куда ты пропала?

– Джерри?

– Тэмми, дорогая моя. Куда ты пропала? Я все ждал, когда ты наконец позвонишь.

– Ты мог бы и сам позвонить.

– Откровенно говоря, я боялся быть навязчивым, – признался Джерри. – У тебя своя жизнь. И в отличие от меня ты не прозябаешь в одиночестве.

– Ну, тут ты ошибаешься. Мы с Арни расстались.

– О, мне очень жаль.

– Жалеть тут не о чем. Так будет лучше для нас обоих.

– Ты и в самом деле так считаешь?

– В самом деле. Мы друг другу не подходим. И сейчас мы оба это поняли. Ладно, хватит обо мне. Как ты поживаешь?

– Ну, с тех пор как наша история попала в газеты, я стал популярной личностью. Меня чуть ли не каждый день приглашают на обеды и вечеринки. Люди ведь чертовски любопытны. Готовы поить меня и кормить, лишь бы выведать какую‑нибудь невероятную подробность. Честно говоря, я ничего не имею против. Несколько человек, по большей части молодые парни, делали вид, что интересуются моей скромной персоной, а на самом деле их занимал исключительно каньон. Но я им подыгрывал. И в результате неплохо провел время. Видишь ли, в моем возрасте привередничать не приходится. Уж лучше притворный интерес, чем искреннее равнодушие.

– И что же ты им рассказываешь?

– В основном отделываюсь загадочными намеками и недомолвками. Я уже наловчился с первого взгляда определять, кому что можно рассказать. Те, кто умоляет открыть все без утайки, поднимут меня на смех, вздумай я действительно это сделать.

– Значит, всю правду ты никому не выложил?

– Конечно нет. Я же говорю, никто из моих знакомых к этому не готов.

– А как люди реагируют на твои рассказы?

– Как правило, они жаждут услышать нечто вроде страшной сказки. Они ведь и приглашают меня потому, что уже сумели кое‑что пронюхать. По городу ходят самые невероятные слухи. Разные обрывки сплетен. А мои знакомые жаждут их проверить. Вот, собственно, и все обо мне. А теперь расскажи, как у тебя дела. Ты ведь наверняка тоже поделилась с кем‑нибудь впечатлениями от своей увеселительной поездки в каньон?

– Нет.

– Неужели?

– Я никому не сказала ни слова.

– Напрасно, уверяю тебя. Такое не следует держать в себе. Иначе и свихнуться недолго.

– Джерри, ты забыл, что я живу не в Голливуде, а в Сакраменто, в Рио‑Линда. Если я начну распространяться о Стране дьявола и о том, что там видела, люди решат, что я свихнулась.

– А тебе разве не наплевать на то, что о тебе думают? Скажи честно.

– Не уверена, что мне хочется прослыть сумасшедшей.

– Слушай, а Руни тебя больше не беспокоил?

– Кто? – нахмурилась Тэмми.

– Руни. Ты что, забыла? Это же детектив, который с нами беседовал. Причем много раз.

– Разве его фамилия Руни? Мне казалось, Пельтцер.

– Нет, Лестер Пельтцер – это один из адвокатов Максин.

– Хорошо, Пельтцер – адвокат. А кто такой Руни?

– Да он же тысячу раз представлялся. Я смотрю, у тебя провалы в памяти. Он – детектив полицейского управления Беверли‑Хиллз. Именно он первым нас допрашивал. И наверняка пытался с тобой связаться. Ты вообще прослушиваешь сообщения на своем автоответчике?

Тэмми давным‑давно этого не делала, однако ответила утвердительно.

– С этим Руни вышла странная штука, – продолжал Джерри. – Он много раз звонил мне на автоответчик, говорил, что ему необходимо расспросить меня о каких‑то деталях. Наконец я решил ему перезвонить. И знаешь, что мне ответили в управлении? Что Руни уволен две недели назад.

– Что же ему было от тебя нужно?

– Не иначе как этот сукин сын задумал написать книгу.

– О наших увлекательных приключениях?

– Боюсь, о сюжете и достоинствах его творения мы узнаем, лишь когда оно выйдет из печати.

– И этот детектив имеет право воспользоваться нашими показаниями? По‑моему, это противозаконно.

– Он изменит имена. Или кое‑какие обстоятельства. На этот счет существует много уловок.

– Но то, что случилось в каньоне, – наше частное дело. Он узнал о некоторых фактах благодаря своему служебному положению. И не имеет права растрепать об этом всему миру.

– Думаю, нам стоит поговорить с Пельтцером. Возможно, он придумает способ запретить этому пройдохе использовать наши показания.

– Господи, сколько проблем, – вздохнула Тэмми. – Раньше, до каньона, жизнь была куда проще.

– А сейчас тебе приходится нелегко?

– Да, не сладко. Хотя зачем кривить душой? У меня сейчас тяжелое время, очень тяжелое. Меня замучили кошмарные сны.

– Сны? Значит, все дело только в ночных кошмарах? Или в чем‑то еще?

Тэмми помолчала, решая, стоит ли делиться с Джерри своими неприятностями. Не обернется ли излишняя откровенность против нее? Да, они вместе прошли через множество опасных передряг – но ведь, в сущности, она совсем не знает этого человека. Вдруг он тоже собирается писать книгу? Все эти соображения пронеслись в голове Тэмми, и она ответила:

– Да нет, на самом деле у меня все в порядке.

– Рад слышать. – В голосе Джерри звучало искреннее облегчение. – А репортеры оставили тебя в покое?

– Иногда кто‑нибудь из этой братии пытается ко мне проникнуть. Но у меня в двери глазок, и если мне кажется, что незваный гость подозрительно напоминает журналиста, я просто не открываю дверь.

– Я так понимаю, ты теперь узница в собственном доме?

– Господи, конечно нет, – солгала Тэмми. – Неужели я буду сидеть взаперти?

– Рад слышать, – повторил Брамс.

– К сожалению, Джерри, сейчас мне придется с тобой проститься. У меня тысяча дел и…

– Понял, понял. И все же удели мне еще минуту.

– Да, разумеется.

– Возможно, то, что я тебе скажу, прозвучит немного… странно.

– Ничего, я привыкла к странностям.

– И все же мне необходимо рассказать тебе от этом.

– Джерри, я вся внимание.

– Мы с тобой никогда не обсуждали то, что произошло там, в этом доме.

– Нет. Но я думаю, мы все и так понимаем…

– Я сейчас говорю не обо всех. Только о нас с тобой. О том, что случилось с нами в той комнате. Ты же знаешь, она обладала особой силой. Благодаря ей Катя долгие годы сохраняла молодость и красоту.

– К чему ты клонишь?

– Я предупредил, что собираюсь сказать нечто странное. Но ты права, странностями нас с тобой не удивишь… – Джерри глубоко вздохнул, словно набираясь смелости. – Ты ведь знаешь, что я был болен раком? Доктора давали мне год жизни. Операция была бесполезна. Я узнал об этом в прошлом году. В декабре. Неплохой рождественский подарок, правда?

– Джерри, у меня нет слов, чтобы выразить тебе свое сочувствие.

– Подожди, Тэмми, ты не дослушала. Я сказал, что был болен раком.

– А теперь?

– Теперь опухоль исчезла.

– Полностью?

– Бесследно. Доктора глазам своим не поверили. Они заставили меня пять раз пройти сканирование – думали, тут какая‑то ошибка. Но все исследования показали, что я здоров. Свершилось чудо. Подобного излечения, по словам докторов, просто не может быть.

– И все же это случилось.

– Да.

– И ты думаешь, тебе помогла комната?

– А как я могу думать иначе? Я вошел туда с неоперабельной опухолью, а когда вышел – опухоль исчезла. Трудно поверить, что это простое совпадение.

– Ты думаешь, комната сжалилась на тобой? Решила тебя спасти?

– Знаешь, что я думаю? – Джерри помедлил, – Наверное, это прозвучит еще более странно, чем все предыдущее, но я думаю, мне помогла Катя. Это ее последний подарок.

– Мне она вовсе не показалась любительницей делать подарки.

– Ты узнала лишь ее темную сторону, Тэмми. Но у нее была и светлая сторона. Как и у всех нас. В самых мрачных потемках всегда брезжит свет, поверь мне.

– Ты так думаешь? – усмехнулась Тэмми. – Что‑то я не вижу никакого света впереди.