Негласное соглашение

На первый взгляд, случай Кэрол и Герберта выглядит как пример сексуальной зависимости с характерной чередой измен. Но, покопавшись в «треугольнике» Герберта, Кэрол и Кристел, я обнаружил, что у Герберта с его партнершей было не так уж много секса. Главная проблема была в том, что Кэрол ни разу по‑настоящему не была разгневана предательством мужа, а Герберт ни разу по‑настоящему не испытал чувство сожаления после первого разоблачения. А это, как мы видели в предыдущей главе, является первым решающим шагом: супругу предательство должно вывести из себя. Только тогда изменник поймет, какой ущерб был нанесен его действиями.

Познакомившись с Гербертом и Кэрол, я увидел, что в их отношениях не было честности, а следовательно, и фундамента, на котором строится доверие. Доверия не может быть там, где есть хоть намек на отсутствие стопроцентной искренности. Герберт знал, что Кэрол должна быть разгневана его действиями, однако она продолжала его прощать, и он стал в ней сомневаться.

Я начал понимать, что Герберт и Кэрол нуждались друг в друге совсем не по тем причинам, по которым следовало бы. Они пришли к негласному соглашению, которое не могли нарушать. Согласно условиям соглашения, Кэрол фактически приучала Герберта думать, будто в некотором отношении связь его нормальна. Она его никогда не покинет, если только он согласится не встречаться временно с Кристел всякий раз, когда ей станет известно об их отношениях. Герберт, со своей стороны, временно прекращая незаконные отношения, будет слезно заверять Кэрол в том, что она ему дорога. Соглашение распространялось даже на партнершу: Кэрол «приучала» Кристел временно отпускать Герберта, зная, что вскоре тот к ней убежит снова.

Эта игра основывалась на нечестности и обмане – исключительно вредных явлениях в супружеских отношениях. Однако все трое понимали извращенные правила игры. На самом деле, если вы спросите любую из сторон о том, что произойдет дальше в такой игре, они с большой точностью предскажут дальнейшее развитие событий, поскольку все ходы им известны.

Когда я впервые встретился с Кэрол, мы попытались разобраться с ее гневом. Оказалось, что никакого гнева у нее нет. Она не испытывала никаких чувств, просто была немного недовольна тем, что «ее малыш» Герберт не поддается воспитанию. Вопрос о страшном попрании договора между двумя взрослыми людьми (брачной клятвы) никогда ее не беспокоил, поскольку она была поглощена материнской ролью.

Я решил рассказать Кэрол, что думаю о первопричине их участия в этой игре. Я высказал мнение, что Герберт, вероятно, не уважает ее из‑за того, что она ни разу по‑настоящему не разгневалась, чем заслужила бы его уважение, и не нашла стимул, чтобы обоим начать вести себя по‑другому. Слыша плач и стенания мужа, Кэрол была уже неспособна размышлять о такой возможности.

Мне хотелось бы думать, что позднее она все‑таки об этом размышляла, но в этом уверенности у меня нет, поскольку в тот момент они прекратили заниматься супружеской терапией. Было очевидно, что опасность возвращения к привычному дня них поведению слишком высока. Отчасти трагедия Герберта и Кэрол была в том, что они пытались возродить доверие, не разобравшись сначала с гневом и болью. Они начали с конца. Результатом была череда повторяющихся событий в течение девяти лет: разоблачение, покаяние и новое соскальзывание в связь.

Своей неспособностью разгневаться Кэрол не позволяла Герберту пережить сожаление об их общих утратах, что стало бы ключевым фактором в прекращении измен. Невольно Кэрол продолжала мучить себя и мужа.

Date: 2015-09-24; view: 515; Нарушение авторских прав