Ядерная проблема КНДР

21 января 2003 г. от имени правительства КНДР было опубликовано заявление, называвшееся: «Честные и открытые меры самообороны, в связи с выходом КНДР из Договора нераспространении ядерного оружия».

В обширном документе была подробно представлена позиция КНДР по вопросу начала собственных разработок в сфере ядерных технологий. В документе делался акцент на два основных момента.

Первое — это энергетика. В заявлении говорилось о том, что «обычная» тепловая и гидроэнергетика показали свою ограниченность для условий Кореи и единственной возможностью обеспечения страны электроэнергией является атомная энергетика. Начиная с 1974 г., когда в стране был принят «Закон о ядерной энергетике» (Вончжарёк поп), КНДР обращалась к странам Западной Европы с просьбой поставить на возмездной основе соответствующее оборудование, но из-за сопротивления властей США эти первые попытки отказались неудачными. В середине 1980-х годов СССР начал работу по строительству АЭС. Для обеспечения всех формальных международных требований, 12 декабря 1985 г. КНДР вступила в Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Несмотря на то, что советская сторона обещала пустить первый реактор еще в конце 1990 г., были проведены только работы по исследованию и подготовке строительной площадки.

Далее в Заявлении говорилось, что с начала 1990-х годов КНДР начинала реализовывать более активные контакты с МАГАТЭ (1992 г.) для обеспечения «прозрачности» деятельности КНДР в сфере ядерных технологий.

Затем с середины 1990-х годов была создана специальная международная организация, которая должна была решить вопрос ядерной энергетики в КНДР (15 марта 1995 г. Южная Корея, США и Япония основали Организацию развития энергетики на Корейском полуострове (Коrеаn Реninsula Еnеrgу Development Organization — КЕDО; в русском варианте также принято называть «КЕДО»). В дальнейшем (1997 г.) к организации присоединился и Евросоюз. Своей главной задачей организация определила постройку двух атомных реакторов на легкой воде мощностью 1000 м Вт)[462].

Однако с самого начала проект реализовывался совсем не так активно, как ожидалось. Переговоры между КЕДО и КНДР по вопросу строительства реакторов тянулись с 21 апреля по 15 декабря 1995 г. Церемония начала работ прошла также с опозданием на 1 год: только в августе 1997 г. По северокорейско-американскому соглашению, первый реактор должен был быть введен в строй до 2003 г., однако, по мнению северокорейской стороны, к 2003 г. реализация проекта оставалась все еще на начальной стадии.

Из-за указанного КНДР потерпела огромный ущерб в сфере электроэнергетики, и это сказалось на общем экономическом положении страны.

Кроме того, согласно пункту 2 параграфа 1 указанного северокорейско-американского соглашения (Чо-ми кибон хабыймун), до пуска первого из 2 атомных реакторов (в качестве компенсации за замораживание работ на графитовых реакторах) США обязывались поставлять ежегодно по 500 тыс. тонн мазута, причем на регулярной основе— по 40 тыс. тонн мазута в месяц. И ни разу данный пункт соглашения не был выполнен американской стороной.

14 ноября 2002 г. США приняли решение о прекращении поставок мазута в КНДР начиная с декабря 2002 г.

Все эти изменения в северокорейской экономической политике США были следствием изменения отношения администрации США к КНДР в целом. Формально еще 17 сентября 1999 г. на Берлинских северокорейско-американских переговорах администрация Билла Клинтона заявила о том, что перестает считать КНДР вражеским государством и снимает ряд экономических ограничений в отношении КНДР, существовавших прежде.

Однако согласно рассматриваемому заявлению КНДР от 21 января 2003 г. прежняя американская политика, основанная на отношении к КНДР как к вражескому государству, все еще продолжалась.

В феврале 2001 г. новая администрация президента США Дж. Буша раскритиковала северокорейскую политику администрации Билла Клинтона и перешла к «политике силы» (хим-ый чончхэк).

В марте 2002 г. в американской прессе появились сообщения о том, что 7 стран мира — КНР, РФ, КНДР, Иран, Ирак, Сирия и Ливия — являются объектами, на которые нацелены ядерные ракеты США.

В августе 2002 г., одновременно с началом строительных работ (закладка фундамента) на площадке КЕДО, КНДР были предъявлены требования обеспечить «инспекцию на ядерных объектах». В том же августе администрация США обвинила КНДР в наличии неких планов «создания самого страшного в мире наступательного оружия».

Визит в Пхеньян в начале октября 2002 г. специального посланника президента США не изменил ситуацию. Посланник был проинформирован о недопустимости недружественной политики, проводимой администрацией Дж. Буша по отношению к КНДР.

В конце концов США определили Афганистан, Ирак и КНДР как страны, в которых им следует проводить военные операции («объекты агрессии»; конгёк тэсан).

Поэтому в «настоящее время», отмечалось в Заявлении, для того, чтобы обеспечить энергетическую и военную безопасность страны, КНДР была «вынуждена» выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия[463].

Таким образом, исходя из официальной позиции КНДР, основной причиной выхода из ДНЯО была не какая-либо «агрессивная» устремленность северокорейских властей, а вынужденная мера для обеспечения населения и экономики электроэнергией[464]. Аспект, связанный с самообороной в связи с отнесением КНДР к «оси зла» подавался в северокорейских СМИ как вторичный. Поэтому 5 февраля 2003 г. МИД КНДР выступил с критикой позиции США, которые расценивают пуск ядерных объектов, призванных обеспечить решение Энергетической проблемы страны, как «угрозу мировому сообществу».

Для того чтобы обеспечить оборонный аспект ядерной программы КНДР, требовалось иметь необходимые средства доставки потенциально производимого ядерного оружия. Этими средствами были определены ракеты. В начале 2000-х годов в КНДР нередко проводили пробные пуски ракет для того, чтобы продемонстрировать мировой общественности наличие этих средств доставки. Но, опять же, согласно официальной позиции КНДР, Северная Корея не собиралась использовать ракеты в каких-либо агрессивных намерениях. Главная цель дальнейшего развития ракетной программы КНДР состояла исключительно в создании сдерживающего внешнюю агрессию фактора.

24 февраля 2003 г. в КНДР было произведено очередное испытание ракеты средней дальности, а 10 марта 2003 г. — повторное испытание ракеты средней дальности. (Максимальная дальность полета ракеты подобного типа — 160 км)[465].

Таким образом, к началу — середине 2003 г. ядерная программа КНДР, будучи изначально, по крайней мере, согласно заявлениям, мирной, стала приобретать элементы военного характера.

Несмотря на формальный выход КНДР из Договора о нераспространении ядерного оружия, очевидно, руководство соседних с Северной Кореей стран Азиатско-Тихоокеанского региона понимало, что речь в данном случае не идет о какой-либо реальной ядерной угрозе со стороны КНДР. В июле 2003 г. в прессе появились сообщения о том, что КНР планирует послать в Северную Корею особого представителя для того, чтобы убедить руководство КНДР в необходимости участия в пятисторонних переговорах (КНДР, РК, Япония, КНР, США) по вопросу урегулирования ядерной проблемы. В предложениях речь шла о начале первого раунда переговоров уже в июле-августе 2003 г.[466]

Само северокорейское руководство уже с момента возникновения «ядерной проблемы» желало ее скорейшего решения, пытаясь достичь самой важной цели: обеспечить безопасность для КНДР путем снятия каких-либо противоречий с основными державами — потенциальными противниками, а точнее — с одной державой: с США.

31 июля 2003 г. в Нью-Йорке прошли американо-северокорейские консультации по вопросу проведения переговоров по [северо]корейской ядерной проблеме. На переговорах обсуждались различные возможные схемы проведения переговоров: трехсторонние, четырехсторонние, пятисторонние. В частности, США предлагали сначала провести трехсторонние переговоры, а уже на следующем этапе — многосторонние. Однако северокорейская сторона предложила совершенно новый подход: начать непосредственно с проведения шестисторонних переговоров[467].

Шестисторонние переговоры по северокорейской ядерной проблеме первый раз прошли в Пекине с 27 по 29 августа 2003 г. Любопытно отметить, что в тогдашней северокорейской прессе эти переговоры именовались «северокорейско-американские Шестисторонние переговоры по ядерной проблеме», поскольку с точки зрения руководства КНДР именно США и их «политика вражеского отношения» к Северной Корее и являлись главной причиной возникновения «ядерной проблемы». Естественно, что трехдневные переговоры в принципе не могли ничего решить и были необходимы для того, чтобы участники имели возможность ознакомиться с позицией каждой из сторон, а также для выработки механизма дальнейших контактов (переговоров).

С нарастанием напряженности на Корейском полуострове в связи с северокорейской ядерной проблемой в сентябре 2003 г. вокруг полуострова активизировалась деятельность иностранных подводных лодок — американских, китайских, японских, российских и корейских (как Юга, так и Севера). В тогдашних южнокорейских СМИ писали о том, что зарубежные державы «репетируют блокаду» Северной Кореи в случае начала войны на Корейском полуострове[468].

Однако трудно предположить, чтобы какая-либо из сторон планировала начать военные действия на Корейском полуострове: слишком небольшая территория, для того чтобы иметь возможность сдержать военный конфликт в рамках локального, и слишком важный для мировой экономики регион: Республика Корея, КНДР, Япония, Россия. Наоборот, даже без самой КНДР страны-участницы шестисторонних переговоров пытались различными способами найти выход из ядерного тупика.

В Бангкоке во время проведения конференции АТЭС (АРЕС) произошли встречи на высшем уровне между лидерами стран — участниц шестисторонних переговоров в Пекине по северокорейской ядерной проблеме. В частности, 20 октября состоялась встреча между Дж. Бушем и Но Мухёном, на которой американский президент выразил готовность документально подтвердить гарантии неприкосновенности северокорейской политической системы в рамках многосторонних отношений, в том числе и на Вторых Шестисторонних переговорах, в том случае, если они состоятся[469].

Очевидно, что КНДР, помимо Шестисторонних переговоров, старалась предпринимать ряд дипломатических усилий для того, чтобы найти пути диалога с Западом.

С 28 октября по 1 ноября 2003 г. КНДР посетил депутат нижней палаты парламента ФРГ Хардмут Котик. Во время визита он встречался с высшим руководством Северной Кореи, обсуждал позицию КНДР относительно ядерного вопроса. Понятно, что один депутат парламента в принципе не мог решить северокорейскую ядерную проблему. Однако через свое интервью он прояснил позицию руководства КНДР, которое, по его словам, внимательно изучало предложения президента Дж. Буша, высказанные в Бангкоке, и было готово полностью заморозить ядерную программу в обмен на гарантии ненападения на Северную Корею и конкретные меры, направленные на нормализацию американо-северокорейских отношений.

С 6 по 10 января 2004 г. Северную Корею посетила делегация Стенфордского университета (США), имевшая полномочия обсуждать ядерную проблему. Во время визита делегации показали ядерные объекты в Ёнбёне, продемонстрировав тем самым известную открытость и готовность к более серьезному диалогу с США.

С 25 по 28 февраля 2004 г. в Пекине прошел Второй раунд Шестисторонних переговоров по ядерной проблеме на Корейском полуострове. В то время северокорейские СМИ продолжали рассматривать эти переговоры как «переговоры по ядерной проблеме между КНДР и США», считая, таким образом, что все проблемы исходят от США и их непримиримой позиции в отношении Северной Кореи.

Второй раунд переговоров окончился безрезультатно, что представители КНДР объясняли позицией США. Действительно, североамериканская делегация требовала от КНДР полного и безоговорочного одностороннего отказа от ядерной программы, и только после этого рассматривалась возможность обсуждения проблем, волнующих северокорейское руководство. Кроме того, как оказалось в процессе переговоров, в то время власти США не собирались предпринимать конкретных шагов для нормализации северокорейско-американских отношений до тех пор, пока КНДР не удовлетворит требованиям США в вопросе сокращения ракетных и обычных вооружений, «прав человека» и т. п.

В свою очередь позиция КНДР, поддержанная делегатами КНР и РФ, состояла в прозрачном и поэтапном решении ядерного вопроса, когда отдельные шаги со стороны КНДР сопровождались бы определенными действиями со стороны США и других заинтересованных государств.

Третий раунд Шестисторонних переговоров, прошедший в Пекине с 23 по 26 июня 2004 г., также не принес заметных результатов. Ситуация с северокорейской ядерной проблемой стала разрешаться только начиная с 2005 г.

26 июля 2005 г. начался Первый тур Четвертого раунда Шестисторонних переговоров, которым предшествовала предварительная встреча между делегациями КНДР и США. Очевидно, что во время переговоров, продлившихся до 7 августа 2005 г. и сопровождавшихся северокорейско-американскими двусторонними консультациями, наметился некоторый прогресс, так как стороны решили продолжить Четвертый раунд переговоров во время Второго тура. Второй тур проходил переговоров прошел в Пекине с 9 по 19 сентября и завершился принятием «Совместной декларации Четвертого тура Шестисторонних переговоров», который в Северной Корее оценивают как особое достижение, разделяя всю историю Шестисторонних переговоров на период до и после Совместной декларации от 19 сентября.

Действительно, текст Совместной декларации будто бы ставил точку в бесконечных спорах по ядерной проблеме на Корейском полуострове, решая все проблемы, казавшиеся до тех пор неразрешимыми. В частности, все стороны пришли к соглашению о том, что КНДР отказывается от ядерного оружия и всех ядерных программ, в «ближайшем будущем» восстановит свое участие в Договоре о нераспространении ядерного оружия. США и Республика Корея, в свою очередь, подтверждали отсутствие на Корейском полуострове ядерного оружия, принадлежащего этим странам, а США подтверждали отсутствие планов нападения на Северную Корею с использованием ядерного оружия или любого другого оружия массового поражения. С другой стороны, за КНДР сохранялось право использования «мирного атома» и подтверждалось желание КНДР построить на своей территории атомную электростанцию (с использованием реактора на легкой воде).

Совместная декларация от 19 сентября 2005 г. касалась не только ядерной проблемы Корейского полуострова, но и затрагивала важнейшие аспекты отношения КНДР со странами — участницами переговоров. В частности, Япония обязывалась приложить усилия для нормализации двусторонних отношений; США и КНДР на основе взаимоуважения также выражали намерение нормализовать двусторонние отношения.

Первый тур Пятого раунда Шестисторонних переговоров прошел в Пекине с 9 по 11 ноября 2005 г. и был по своей сути рабочим, так как главным предметом обсуждения на переговорах было выяснение подходов стран-участниц к вопросу реализации Совместной декларации 19 сентября 2005 г.

Вопрос строительства атомной электростанции на легкой воде. Важнейшим аспектом, побудившим КНДР инициировать «ядерную проблему», было невыполнение западными партнерами обязательств по строительству АЭС в КНДР. Поэтому Северная Корея всячески приветствовала любые попытки реанимировать проект строительства АЭС с реакторами на легкой воде.

Так, 15 ноября 2003 г. в Пхеньян прибыла делегация КЕДО во главе с исполнительным директором Чарльзом Картмэном. С 11 по 12 декабря в местечке Кымхо города Симпхо провинции Южная Хамгён прошли очередные переговоры между представителями международной организации КЕДО по вопросу условий строительства реактора на лёгкой воде в Кымхо. В частности обсуждались вопросы допуска на строительную площадку северокорейских технических специалистов и вопрос действенности северокорейских законов на территории строительства АЭС.

Однако, вопреки ожиданиям северокорейской стороны, именно в ноябре 2003 г. были заморожены все строительные работы в местечке Синпхо (район Кымхо). В декабре 2003 г. приостановка работ на строительстве АЭС в Северной Корее сроком на 1 год была оформлена в КЕДО документально. В декабре 2004 г. мораторий на работы был продлен, а 31 мая 2006 г. КЕДО объявило об отказе от проекта постройки АЭС в Кымхо и о завершении своей работы в КНДР.

Date: 2015-09-23; view: 412; Нарушение авторских прав