V. Вторжение в долину Паудер

Чей голос первым прозвучал на этой земле? Голос людей с красной кожей, у которых были только луки и стрелы… Того, что сделано в моей стране, я не хотел и не просил делать; белые люди прошли мою страну насквозь… Когда белый человек идет по моей стране, он оставляет за собой кровавый след… У меня два горных хребта в этом краю — Блэк-Хилс и Бигхорн. Я хочу, чтобы Великий Отец не проводил здесь своих дорог. Три раза я говорил об этом; ныне я пришел сказать об этом в четвертый раз.

Махпиуа Лута (Красное Облако), из оглалла-сиу

Вернувшись в долину реки Паудер после стычки у моста через реку Платт, индейцы степей стали готовиться к своим обычным летним ритуальным церемониям. Племена встали лагерем неподалеку друг от друга в устье притока реки Паудер, Крейзи-Вумен. Севернее по этой реке и по реке Литл-Миссури обитала часть племени тетон-сиу — в этом году они пришли сюда с востока, уходя из Северной Дакоты от солдат генерала Салли. Индейцы хункпапа во главе с Сидящим Быком тоже были там и эти родичи индейцев оглалла отправили своих посланцев на большую Пляску Солнца — ежегодный религиозный праздник обновления тетонов. Пока длилась Пляска Солнца, шайены совершали церемонию магических стрел, длившуюся четыре дня. Державший Стрелы извлекал четыре таинственные стрелы из мешка, сшитого из меха койота, и все мужчины племени проходили мимо них, принося стрелами жертвы и молясь им.

Черный Медведь, один из верховных вождей северных арапахов, решил повести своих людей на запад, к реке Тонг; он пригласил некоторых южных арапахов, пришедших на север после резни при Санд-Крик, пойти с ним. Он говорил, что они устроят селение на реке Тонг и смогут сколько угодно охотиться и плясать до наступления холодных лун.

Вот таким образом к концу августа 1865 г. племена на берегах реки Паудер были разбросаны от гор Бигхорн на западе до гор Блэк-Хилс на востоке. Они были настолько уверены в неприступности этой страны, что большинство из них скептически отнеслось к первым слухам о том, что солдаты идут на них с четырех сторон.

Тремя колоннами солдат командовал генерал Патрик Коннор, переведенный в мае из штата Юта для борьбы с индейцами в районе реки Платт. В 1863 г. Звездный Вождь Коннор окружил лагерь пайютов и вырезал 278 человек. За это он был провозглашен белыми людьми храбрым защитником границ от «краснокожего врага».

В июле 1865 г. Коннор заявил, что на индейцев к северу от реки Платт «следует охотиться, как на волков», и начал формировать три колонны солдат для вторжения в долину реки Паудер. Одна колонна, во главе с полковником Нельсоном Коулом, должна была идти из Небраски к горам Блэк-Хилс в Дакоте. Вторая колонна, под командованием полковника Сэмюеля Уокера, должна была двигаться прямо на север из форта Ларами на соединение с полковником Коулом в горах Блэк-Хилс. Третья колонна, которой командовал сам Коннор, направлялась на северо-запад по Бозменскому тракту, к штату Монтана. Таким образом генерал Коннор надеялся загнать индейцев в ловушку, зажав их между своей колонной и объединенными силами Коула и Уокера. Он предупредил своих офицеров не принимать в расчет никаких попыток примирения со стороны индейцев и прямо приказал: «Атакуйте и убивайте всех индейцев мужского пола, которым больше двенадцати лет».

В начале августа все три колонны выступили в поход. Если бы все происходило в соответствии с планом, около 1 сентября они должны были бы встретиться у реки Роузбад, в самом сердце страны враждебных индейцев.

Четвертая колонна, не имевшая никакого отношения к экспедиции Коннора, также подходила к долине реки Паудер с востока. Организованная гражданским лицом, Джеймсом Сойерсом, для открытия нового сухопутного маршрута, эта колонна не имела иной цели, кроме достижения золотых приисков в штате Монтана. Поскольку Сойерс знал, что ему предстоит нарушить определенную договором границу индейской земли, он ожидал сопротивления и потому добился, чтобы его группу из семидесяти трех старателей и восьмидесяти фургонов с припасами сопровождали две роты пехоты.

14 или 15 августа индейцы сиу и арапахо, стоявшие лагерем у реки Паудер, впервые услышали о приближении обоза Сойерса. «Наши охотники прискакали в лагерь очень возбужденные, — вспоминал впоследствии Джордж Бент, — и сказали, что выше по реке появились солдаты. Глашатай нашего селения, человек по имени Бычий Медведь, вскочил на коня и поскакал по лагерю, крича о том, что приближаются солдаты. Красное Облако побежал к своему табуну, вскочил на коня и поскакал по лагерю сиу, крича о том же индейцам сиу. Все бросились к лошадям. В такой момент каждый индеец может брать любую лошадь, какую захочет. Если лошадь будет убита в бою, всадник не должен платить за нее хозяину, но все, что всадник захватит во время боя, принадлежит хозяину той лошади, которой он воспользовался. Вскочив на лошадей, мы проскакали вверх вдоль реки Паудер около пятнадцати миль и там наехали на „дорожных строителей“ Сойерса — на большой обоз переселенцев, двигавшийся между двумя шеренгами солдат».

Среди добычи, захваченной во время боя у моста через реку Платт и принесенной индейцами в лагерь, оказалось несколько комплектов армейской формы и сигнальные горны. Покидая лагерь, Джордж Бент поспешно надел на себя офицерский мундир, а его брат Чарли взял с собою горн. Они полагали, что эти предметы озадачат солдат и подействуют им на нервы. Около пятисот сиу и шайенов было в этом боевом отряде, Красное Облако и Тупой Нож оба сопровождали отряд. Вожди были очень раздражены тем, что солдаты пришли в их страну, не спросив позволения.

В тот момент, когда индейцы заметили обоз, он двигался между двумя холмами, и за ним тянулось стадо примерно в триста голов. Индейцы разделились и расположились на противоположных гребнях холмов и по сигналу стали стрелять в солдатский эскорт. Через несколько минут солдаты выстроили обоз в круговой заслон, загнав стадо внутрь и скрепив задние колеса фургонов.

В течение двух или трех часов воины забавлялись: прокравшись вниз по лощинам и подойдя очень. близко, они внезапно открывали огонь. Несколько наиболее отважных наездников галопом проносились вблизи солдат, вокруг фургонов и затем уносились из простреливаемой зоны. После того как солдаты открыли огонь из двух гаубиц, воины стали держаться за буграми, выкрикивая боевой клич и оскорбления в адрес солдат. Чарли Бент несколько раз протрубил в свой сигнальный горн и прокричал все англосаксонские ругательства из тех, что он слышал и смог запомнить, живя на отцовской фактории. («Они насмехались над нами самым худшим образом, — рассказывал впоследствии один из попавших в осаду старателей. — Кое-кто из них достаточно хорошо знал английский, чтобы обозвать нас всеми скверными словами, какие только можно вообразить».)

Обоз не мог двинуться с места, но и индейцы не могли добраться до него. Около полудня, чтобы покончить с безвыходным положением, вожди приказали выкинуть белый флаг. Через несколько минут какой-то человек в одежде из оленьей кожи выехал из кораля, образованного фургонами. Поскольку братья Бент говорили по-английски, их отправили встречать посланца. Человек оказался добродушным мексиканцем Хуаном Сузе, он был так же удивлен английскому языку Бентов, как и синей форменной куртке Джорджа. Сузе, который почти не говорил по-английски, пользовался языком знаков, но все же сумел растолковать индейцам, что начальник обоза хочет вступить в переговоры с индейскими вождями.

Встреча была вскоре устроена. Братья Бент были теперь переводчиками у Красного Облака и Тупого Ножа. Полковник Сойерс и капитан Джордж Уиллифорд выехали из кораля с небольшим эскортом. Звание полковника Сойерса было всего лишь почетным, но он считал себя начальником обоза. Звание капитана Уиллифорда было вполне заслуженным; две роты его солдат состояли из новоявленных янки, бывших военнопленных конфедератов. Уиллифорд очень нервничал. Он не был уверен в своих людях, не был уверен и в своей власти над старателями. Он бросал свирепые взгляды на синий мундир, в который был одет метис-шайен переводчик Джордж Бент.

Когда Красное Облако потребовал объяснить присутствие солдат на Индейской территории, капитан Уиллифорд в свою очередь спросил, почему индейцы напали на мирных белых людей. Чарли Бент, все еще ожесточенный воспоминаниями о Санд-Крик, сказал Уиллифорду, что шайены будут сражаться против всех белых, пока правительство не повесит полковника Чивингтона. Сойерс уверял, что он пришел не за тем, чтобы сражаться с индейцами; он ищет короткий путь на золотые прииски Монтаны и хочет только пройти через эту страну.

«Я переводил то, что говорили вожди, — рассказывал впоследствии Джордж Бент. — Красное Облако ответил, что, если белые уберутся из его страны, не проводя никаких дорог, все будет в порядке. Тупой Нож сказал то же самое от имени шайенов. Затем оба вождя сказали офицеру [Уиллифорду], что тот. должен вести обоз прямо на запад от этого места, затем свернуть на север и, перейдя горы Бигхорн, выйти из их страны».4

Сойерс вновь возразил. Он сказал, что если пойдет этим путем, то слишком удалится от своей цели. Он сказал, что хочет идти на север по долине реки Паудер, пока не найдет форт, который строится там генералом Коннором.

Так Красное Облако и Тупой Нож впервые услышали о генерале Конноре и его вторжении. Они были удивлены и разгневаны тем, что солдаты строят форт в самом сердце их охотничьих угодий. Видя, что вожди становятся все более враждебными, Сойерс поспешно предложил им целый фургон товаров: муку, сахар, кофе и табак. Красное Облако предложил прибавить к этому списку порох, дробь и капсюли, однако капитан Уиллифорд резко возразил; на самом деле боевой офицер совсем ничего не хотел выдавать индейцам.

Наконец вожди согласились принять фургон муки, сахару, кофе и табаку, а взамен разрешить обозу двигаться к реке Паудер. «Этот офицер велел мне, рассказывал позже Джордж Бент, — отвести индейцев от обоза, чтобы он мог выгрузить товары на землю. Он хотел отойти к реке и встать там лагерем. Дело было в полдень. После того как он достиг реки и построил там свой обоз в кораль, еще одна группа индейцев сиу прибыла из селения. Товары из разгруженного фургона были уже поделены между индейцами первой группы, так что вновь прибывшие потребовали еще товаров, а когда офицер отказал им, открыли огонь по коралю».5

Этот второй отряд сиу беспокоил Сойерса и Уиллифорда еще несколько дней, но Красное Облако и Тупой Нож со своими воинами не принимали в этом участия. Они двинулись по долине, чтобы выяснить, насколько соответствуют истине слухи о солдатах, строящих форт на реке Паудер.

Тем временем Звездный Вождь Коннор уже начал строительство укрепления в шестидесяти милях к югу от притока реки Паудер, Крейзи-Вумен, и назвал его в свою честь фортом Коннор. В составе колонны Коннора была рота разведчиков, индейцев пауни, под командой капитана Франка Норта. Индейцы пауни были старыми племенными врагами сиу, шайенов и арапахов; они добровольно участвовали в кампании, получая регулярное жалованье кавалеристов. Пока солдаты рубили лес для форта, пауни обследовали окружающую территорию в поисках своих врагов. 16 августа они увидели небольшую группу шайенов, приближавшуюся с юга. В этой группе была мать Чарли Бента, Желтая Женщина.

Она ехала верхом вместе с четырьмя мужчинами, несколько обогнав основную группу, и сначала, увидев индейцев пауни на вершине низкого холма, решила, что это шайены или сиу. Пауни, размахивая своими одеялами, дали знак, что они друзья, и шайены двинулись к ним, не подозревая никакой опасности. Когда шайены приблизились к холму, пауни внезапно напали на них. Вот так Желтая Женщина, оставившая Уильяма Бента, потому что тот принадлежал к белой расе, умерла от руки наемников, принадлежавших к ее же собственной расе. В этот день ее сын Чарли был совсем рядом, всего в нескольких милях к востоку, вместе с воинами Тупого Ножа, возвращавшимися после осады обоза Сойерса.

22 августа генерал Коннор решил, что укрепление на реке Паудер достаточно надежно, чтобы его могла удерживать одна кавалерийская рота. Оставив в укреплении значительнейшую часть своих припасов, он двинулся со всей колонной форсированным маршем к долине реки Тонг на поиски больших скоплений индейских вигвамов их должны были обнаружить его разведчики. Если бы он пошел на север вдоль реки Паудер, он столкнулся бы с тысячами индейцев, жаждавших сражения, — с воинами Красного Облака и Тупого Ножа, искавшими солдат Коннора.

Примерно через неделю после того, как колонна Коннора ушла от реки Паудер, один воин из племени шайенов по имени Лошадка продвигался, по той же местности со своей женой и маленьким сыном. Жена Лошадки была из племени арапахо, и они ехали на реку Тонг проведать до наступления холодов ее родственников в лагере арапахов, возглавляемых Черным Медведем. В один из дней пути ремни вьюка на лошади жены ослабли. Когда она спешилась, чтобы подтянуть ремни, она случайно оглянулась назад, на гребень холма. Колонна всадников двигалась по тропе вслед за ними.

«Посмотри-ка!» — крикнула она Лошадке.

«Это солдаты! — воскликнул Лошадка. — Скорей!»

Едва скрывшись от солдат за следующим холмом, они тотчас свернули на другую тропу. Лошадка обрезал постромки индейской повозки, в которой вез своего маленького сына, посадил его на лошадь, и они быстро поскакали по бездорожью прямо к лагерю Черного Медведя. Они примчались туда галопом, нарушив покой мирного селения, состоявшего примерно из двухсот пятидесяти вигвамов, разбитых на плоском холме над рекой. В этом году арапахи разжились лошадьми; около трех тысяч было в корале у реки.

Никто из арапахов не поверил в то, что солдаты могут быть ближе, чем за сотни миль, и, когда жена Лошадки пыталась заставить глашатая предупредить людей, тот сказал: «Лошадка ошибся: он попросту видел каких-нибудь индейцев, шедших по тропе, вот и все». Уверенные в том, что всадники, которых они видели, были солдаты, Лошадка и его жена поспешили разыскать своих родственников. Брат его жены, Барс, отдыхал перед своим вигвамом, и они сообщили ему, что идут солдаты и что ему лучше бы поскорее уходить. «Сложи все, что хочешь взять с собой, — сказал Лошадка. — Нынче вечером мы должны уйти».

Барс посмеялся над своим шурином. «Вечно ты всего пугаешься, и вечно тебе что-то мерещится, — сказал он. — Ты видел разве что бизонов».

«Хорошо, — ответил Лошадка, — не ходи, если не хочешь, но мы уйдем сегодня вечером». Его жене удалось убедить нескольких других своих родичей собраться, и перед наступлением ночи они покинули селение и ушли за несколько миль вниз по течению реки Тонг6.

Ранним утром следующего дня солдаты Звездного Вождя Коннора атаковали лагерь арапахов. Случайно какой-то воин вывел одну из своих скаковых лошадей для выездки и тут увидел солдат, собиравшихся за гребнем холма. Он изо всей мочи поскакал обратно в лагерь, дав возможность некоторым арапахам бежать вниз по реке.

Через несколько минут по сигналу горна и условному выстрелу гаубицы восемьдесят разведчиков пауни и двести пятьдесят кавалеристов Коннора атаковали селение с двух сторон. Пауни повернули туда, где было три тысячи лошадей, которых пастухи-арапахи отчаянно пытались разогнать по долине реки. Селение, которое за несколько минут до этого было мирным и спокойным, теперь являло собой зрелище страшного смятения: лошади метались и ржали, собаки лаяли, женщины пронзительно кричали, дети плакали, воины и солдаты ругались и вопили.

Арапахи пытались образовать линию обороны, чтобы прикрыть бегство тех, кто не мог сражаться, но после первого ружейного залпа несколько женщин и детей оказались между воинами и кавалеристами. «Солдаты, — рассказывал один из офицеров Коннора, — убили воина, и он, падая с лошади, уронил двух индейских детей, которых пытался увезти. Отступая, индейцы оставили детей между двумя боевыми линиями, достаточно далеко от каждой из сторон». Дети были убиты.

«Я был в селении в разгар рукопашной схватки с воинами и их скво, рассказывал другой офицер, — ибо многие из женщин этой группы сражались столь же храбро, как и их дикари мужья. К несчастью для женщин и детей, у наших людей не было времени выбирать себе цель… Скво и дети, так же как и воины, падали убитыми и ранеными».

Поскорей поймав лошадей, арапахи вскочили на них и начали отступать к ручью Вульф-Крик, теснимые солдатами. Среди солдат был один разведчик в одежде из оленьей кожи, и некоторые из более пожилых арапахов узнали в нем старого знакомого, ставившего капканы вдоль рек Тонг и Паудер несколько лет назад и женившегося на одной из их женщин. Они считали его другом. Они называли его Одеяло — Одеяло Джим Бриджер. Теперь он стал таким же наемником, как и индейцы пауни.

Арапахи отступили в этот день на десять миль, и, когда солдатские лошади устали, воины повернули на солдат, пустив в ход против «синих мундиров» свои старые, выменянные у торговцев ружья и жаля их стрелами. Перед наступлением вечера Черный Медведь и его воины оттеснили кавалеристов Коннора назад к селению. Но артиллеристы установили там две гаубицы, и эти оглушительные пушки наполнили воздух свистящими кусками металла. Арапахи не могли продвинуться дальше.

На глазах у арапахов, наблюдавших с холмов, солдаты снесли все вигвамы в селении, свалили в кучу шесты, шкуры, покрывавшие вигвамы, одежду из шкур бизонов, одеяла, меха и тридцать тонн пеммикана и подожгли весь этот огромный ворох. Все, что имели арапахи: кров, одежду, запас пищи на зиму, все обратилось в дым. Затем солдаты и пауни сели на коней и ускакали, угнав захваченных лошадей, тысячу голов — треть табуна племени.

Весь этот вечер Лошадка, шайен, который пытался предупредить арапахов о приходе солдат, слышал грохот пушек. Как только солдаты ушли, он со своей женой и с теми из ее родичей, кто внял его предостережениям, вернулся в сожженное селение. Они нашли там более пятидесяти мертвых индейцев. Барс, шурин Лошадки, лежал возле круга пожелтевшей травы, на том месте, где утром стоял его вигвам. Многие другие, включая сына Черного Медведя, были тяжело ранены и должны были вскоре умереть. У арапахов ничего не осталось, кроме лошадей, которых они спасли от угона, нескольких старых ружей, луков со стрелами и одежды, которая была на них, когда солдаты атаковали селение. Такой была битва у реки Тонг, происшедшая в Месяце, Когда Гуси Роняют Перья.

Наутро некоторые воины последовали за кавалеристами Коннора, направлявшимися на север, к Роузбад. В тот же день обоз Сойерса, который сиу и шайены осаждали две недели назад, въехал в страну арапахов. Приведенные в ярость столь многолюдным вторжением, индейцы напали из засады на солдатский дозор, ехавший впереди обоза, разогнали скот, гонимый за обозом, и убили одного возницу. Израсходовав почти все свои боеприпасы во время сражения с кавалеристами Коннора, арапахи не имели возможности окружить и атаковать фургоны Сойерса. Однако они постоянно беспокоили старателей, пока те не миновали горы Бигхорн и не достигли Монтаны.

Звездный Вождь Коннор тем временем двигался к Роузбад в поисках других индейских селений, горя желанием уничтожить их. Достигнув условленного места встречи у Роузбад, он разослал разведчиков во всех направлениях, чтобы обнаружить две другие колонны своей экспедиции во главе с Орлиными Вождями Коулом и Уокером. Разведчикам не удалось обнаружить следов ни одной из колонн, хотя те опаздывали уже на неделю. 9 сентября Коннор приказал капитану Норту поспешно вести своих пауни к реке Паудер в надежде перехватить колонны на марше. На второй день пути наемников пауни настиг ураган слепящего мокрого снега, а через два дня они наехали на место, где Коул и Уокер недавно стояли лагерем. Земля на стоянке была покрыта Трупами лошадей — их было около девятисот. Пауни «были поражены этим зрелищем, так как не могли понять, каким образом животных настигла смерть. У многих лошадей были прострелены головы».9 Неподалеку в углях костра они нашли куски металлических пряжек, стремян и кольца — остатки сожженных седел и сбруи. Капитан не мог решить, что бы могли означать эти свидетельства какого-то бедствия. Он немедленно повернул обратно к Роузбад сообщить генералу Коннору о происшествии.

18 августа две колонны во главе с Коулом и Уокером соединились у Бель-Фарч-Ривер в горах Блэк-Хилс. Моральный дух этих двух тысяч солдат был низок; они пошли добровольцами на Гражданскую войну и полагали, что их Следовало демобилизовать в апреле, когда война окончилась. Перед тем как покинуть форт Ларами, солдаты одного из канзасских подразделений, которым командовал Уокер, подняли мятеж и отказывались выступить из форта, пока на них не навели пушки. К концу августа пайки для личного состава объединившихся колонн были настолько урезаны, что солдаты стали забивать мулов для пропитания. Среди солдат началась цинга. Из-за недостатка травы и воды солдатские лошади все более слабели. При таком состоянии людей и лошадей ни Коул, ни Уокер не имели никакого желания спешить с началом военных действий против индейцев. Единственной их целью было достичь Роузбад и встретиться с генералом Коннором.

Что до индейцев, то в священных местах гор Пана-Сапа и Блэк-Хилс их собралось несколько тысяч. Стояло лето, время общения с Великим Духом, когда индейцы молят его о милости и ожидают видений. Члены всех племен поодиночке или небольшими группами собрались в Блэк-Хилс, в этом центре мира, для участия в религиозных церемониях. Они наблюдали за пылящим потоком двух тысяч солдат с их лошадьми и фургонами и ненавидели их как осквернителей священных гор Пана-Сапа, места, откуда расходятся четыре обруча, скрепляющие землю. Однако индейцы не собирались в боевые отряды, а держались в стороне от этой шумной пылящей колонны.

28 августа Коул и Уокер достигли реки Паудер и послали разведчиков к рекам Тонг и Роузбад на поиски генерала Коннора, но тот находился еще далеко на юге и как раз в этот день готовился уничтожить селение арапахов, возглавляемых Черным Медведем. После того как разведчики вернулись в лагерь, не обнаружив никаких следов Коннора, Коул и Уокер сократили наполовину солдатский паек и решили идти на юг, пока голод не стал бедствием.

В течение этих нескольких дней, пока солдаты стояли лагерем на реке Паудер, там, где она поворачивает на север к реке Йеллоустоун, отряды индейцев хункпапа и миннеконьоу-сиу шли по их следам от гор Блэк-Хилс. К 1 сентября число преследователей достигло почти четырехсот воинов. С ними был вождь индейцев хункпапа Сидящий Бык, который два года назад в лагере изгнанных из Миннесоты индейцев санти при Кроу-Крик поклялся, что будет сражаться, если возникнет необходимость спасать страну бизонов от стремящихся к захвату земли белых людей.

Когда военный отряд сиу обнаружил солдат, разбивших стоянку в лесу возле реки Паудер, несколько юношей выразили желание поехать под белым флагом в лагерь и посмотреть, не удастся ли уговорить солдат дать индейцам табак и сахар в залог мира. Сидящий Бык не верил белым людям и был против такого рода попрошайничества, но он воздержался от вмешательства и дал возможность желающим послать своих мирных представителей в лагерь.

Солдаты выждали, пока мирная делегация не подошла на расстояние ружейного выстрела, и затем открыли огонь, убив и ранив несколько человек, прежде чем индейцам удалось бежать. Возвращаясь в свой стан, уцелевшие посланцы украли нескольких лошадей из армейского табуна.

Сидящий Бык не удивился тому, как солдаты обошлись с мирными индейскими гостями. Поглядев на тощих лошадей, уведенных из табуна, он решил, что четыреста сиу на быстроногих мустангах могут помериться силой с двумя тысячами солдат на полумертвых от голода армейских клячах. Черная Луна, Проворный Медведь, Красный Лист, Стоит-Оглядываясь и большинство других воинов согласились с ним. У Стоит-Оглядываясь была сабля, захваченная им у одного из людей генерала Салли в Дакоте, и он хотел испробовать ее на солдатах.

В пиктограмме, составленной позднее Сидящим Быком в качестве автобиографии, он изобразил себя в этот день одетым в расшитые бисером ноговицы и в меховой шапке с ушами. У него была винтовка, заряжающаяся с дула и стреляющая один раз, лук, колчан и щит, покрытый перьями птицы, вызывающей гром.

Гуськом спустившись к лагерю на лошадях, индейцы сиу окружили солдат, охранявших табун, и стали поражать их одного за другим, пока на берег реки Паудер не прибыла в спешном порядке рота кавалеристов. Сиу стали быстро отступать на своих резвых лошадях, держась вне досягаемости ружейного огня, и отходили до тех пор, пока костлявые лошади «синих мундиров» не начали спотыкаться. Тут индейцы повернули на своих преследователей. Стоит-Оглядываясь был во главе индейцев, он размахивал саблей и скакал прямо на солдат, пока не сбил одного из них с лошади. Затем Стоит-Оглядываясь резко развернул своего коня и помчался обратно, целый и невредимый, ликуя и крича о своем подвиге.

Через несколько минут солдаты перестроились и по сигналу горна вновь атаковали индейцев сиу. И опять быстрые мустанги сиу унесли их на безопасное расстояние, индейцы рассыпались во все стороны, пока смешавшиеся шеренги солдат не остановились. На этот раз сиу ударили со всех сторон, врезаясь между солдатами и сбивая их с лошадей. Сидящий Бык захватил черного жеребца и впоследствии изобразил это событие в пиктограмме своей биографии.

Встревоженные этой атакой индейцев, Орлиные Вожди Коул и Уокер построили свои колонны для форсированного марша на юг вдоль реки Паудер. Несколько дней сиу преследовали солдат, пугая их своим неожиданным появлением над кромками холмов или внезапно нападая на арьергард. Сидящий Бык и остальные вожди смеялись над тем, насколько пугливыми стали «синие мундиры» — они все время сбивались в кучу, все время оглядывались и постоянно спешили, стараясь уйти от индейцев.

Когда началась сильная метель, индейцы укрылись в убежище на два дня, и однажды утром до них донеслись звуки одиночных выстрелов с той стороны, куда ушли солдаты. На следующий день они обнаружили оставленный лагерь, где повсюду лежали трупы лошадей. Индейцы поняли, что тела лошадей покрылись ледяной коркой от дождя, и солдаты пристрелили их, потому что не могли заставить их двинуться с места.

Поскольку многие из напуганных «синих мундиров» шли теперь пешком, индейцы сиу решили и дальше преследовать их, чтобы те обезумели от страха и больше никогда не возвращались в Блэк-Хилс. Во время этого преследования индейцы хункпапа и миннеконьоу стали встречать небольшие группы разведчиков оглалла-сиу и шайенов, которые все еще разыскивали колонну Звездного Вождя Коннора. Эти встречи приводили индейцев в большое возбуждение. Всего в нескольких милях на юг было расположено большое селение шайенов, и, когда через гонцов была устроена встреча вождей этих групп, они стали подумывать об устройстве большой западни для солдат.

В течение этого лета Римский Нос много раз соблюдал магические посты, чтобы достичь особой неуязвимости для врагов. Так же как Красное Облако и Сидящий Бык, он твердо решил сражаться за свою страну и, кроме того, твердо решил победить в этом сражении. Один старый шаман из племени шайенов по имени Белый Бык советовал ему отправиться в одиночку к целебному озеру, расположенному неподалеку, и побыть там вместе с духами воды. Четыре дня Римский Нос лежал на плоту посреди озера без еды и питья, вынося солнечный жар днем и грозовые дожди по ночам. Он молился Великому Шаману и духам воды. После того как Римский Нос вернулся в лагерь, Белый Бык сделал ему боевое оперенье, в котором было так много орлиных перьев, что, когда Римский Нос садился на коня, оперенье почти достигало земли.

В сентябре, когда в лагере шайенов впервые услышали о солдатах, бегущих на юг вверх по течению реки Паудер, Римский Нос попросил удостоить его чести возглавить нападение на «синие мундиры». Через день-другой солдаты разбили лагерь в излучине реки с высокими обрывами, покрытыми густым лесом. Решив, что это превосходное место для атаки, вожди расположили в боевом порядке несколько сот воинов вокруг всего лагеря и начали бой с того, что стали высылать небольшие группы, которые должны были выманить солдат из их оборонительного кораля. Но солдаты не вышли за его пределы.

Римский Нос выехал вперед на своей белой лошади, его боевое оперенье развевалось за спиной, а лицо было покрыто боевой раскраской. Он призвал воинов не сражаться поодиночке, как они это делают всегда, но, подобно солдатам, биться сообща. Он велел им выстроиться в одну цепь на открытом пространстве между рекой и обрывами. Воины развернули своих лошадей, выстраиваясь в цепь лицом к пешим солдатам, которые строились перед своими фургонами. Римский Нос плясал на своей белой лошади перед воинами, говоря им, чтобы они не двигались с места, пока он не опустошит магазины солдатских ружей. Затем он ударил свою лошадь и, погнав ее вскачь, полетел как стрела к одному из флангов солдатского строя. Когда он был уже настолько близко, что мог ясно видеть лица солдат, он повернул и поскакал вдоль всей длины солдатской шеренги, и они разряжали свои ружья, стреляя в него на всем протяжении его пути. В конце шеренги он развернул свою лошадь и поскакал обратно вдоль солдатского фронта.

«Он проскакал три или четыре раза из конца в конец строя, рассказывает Джордж Бент. — Затем в его лошадь попала пуля, и лошадь упала под ним. Увидев это, воины издали клич и пошли в атаку. Она напали на войска по всему фронту, но нигде не смогли прорвать его».

Римский Нос лишился своего коня, но защитная магия спасла ему жизнь. Кроме того, в этот день он кое-что уразумел в тактике боя с белыми людьми, поняли это и Красное Облако, Сидящий Бык, Тупой Нож и другие вожди. Отвага, численность, массовость атаки — все это ничего не стоит, если воины вооружены лишь луками, копьями, дубинами и старыми охотничьими ружьями времен трапперов. («Теперь нас атакуют со всех сторон: с фронта, с тыла и с флангов, — сообщал полковник Уокер, — но, кажется, индейцы слишком слабо вооружены».)

Солдаты же были вооружены современными винтовками, применявшимися в Гражданской войне, и их поддерживали гаубицы.

В течение нескольких дней после этого боя, который остался в памяти индейцев как битва Римского Носа, шайены и сиу продолжали беспокоить солдат, нанося им урон. Теперь «синие мундиры» были разуты и одеты в лохмотья, им нечего было есть, кроме своих костлявых лошадей, мясо которых они пожирали сырым, не раскладывая костров, поскольку индейцы были слишком близко. Наконец в Месяц Сухой Травы, к концу сентября, колонна Звездного Вождя Коннора пришла на выручку потрепанным солдатам Коула и Уокера. Солдаты всех трех колонн расположились вокруг укреплений форта Коннор на реке Паудер и оставались там до прибытия гонцов из форта Ларами с приказом, отзывавшим войска (кроме двух рот, которые остались в форте Коннор).

Эти две роты, которым было приказано остаться на всю зиму в форте Коннор (вскоре переименованном в форт Рено), состояли из новоявленных янки, сопровождавших обоз Сойерса на запад, к золотым приискам. Генерал Коннор оставил этим бывшим конфедератам шесть гаубиц для защиты укрепления. Красное Облако и другие вожди издали разглядывали форт. Они знали, что у них достаточно воинов для того, чтобы штурмом взять укрепление, но слишком много людей погибло бы при этом под градом снарядов, летящих из больших пушек. В конце концов они решили проводить жесткую стратегию, осуществляя постоянное наблюдение за фортом и дорогой, по которой к нему подвозились припасы из форта Ларами. Они всю зиму будут держать солдат как пленников в их же форте, перерезав линии снабжения из форта Ларами.

К исходу зимы около половины несчастных новоявленных янки умерло или умирало от цинги, недоедания и воспаления легких. Не вынеся скуки заточения, многие ускользали из укрепления и дезертировали, рискуя попасть в руки индейцев за пределами форта.

Что касается индейцев, то все они, кроме небольших отрядов воинов, необходимых для наблюдения за фортом, ушли в горы Блэк-Хилс, где было достаточно антилоп и бизонов, чтобы индейцы могли набираться сил в своих теплых вигвамах. Долгими зимними вечерами вожди пересказывали события конноровского вторжения. Поскольку арапахи были слишком самоуверенны и беззаботны, они лишились селения, части своего богатого табуна и потеряли несколько человек убитыми. Другие племена тоже потеряли несколько человек, но не лишились скота и крова. Они захватили много лошадей и мулов с тавром Соединенных Штатов. Они добыли много карабинов, седел и прочего снаряжения у солдат. Но прежде всего они обрели новую уверенность в своей способности изгнать «синие мундиры» из своей страны.

«Если белые люди вновь придут в мою страну, я вновь покараю их», говорил Красное Облако, но он знал, что, если ему не удастся каким-либо способом раздобыть много новых ружей, подобных тем, что они захватили у солдат, и достаточного количества боеприпасов для этих ружей, индейцы не смогут без конца наказывать солдат.

Date: 2015-09-22; view: 275; Нарушение авторских прав