Глава 1 6 page

– И без того плохо, что я должна искать места для философов, историков, арифметиков и тому подобного люда. Но вы велели принимать любого, кто хочет создать что‑то новое. Пусть, мол, трудятся, пока у них получается что‑то дельное. Я полагала, вы надеетесь на какое‑то оружие, но теперь у меня на руках десятки мечтателей и мотов, и у каждого по старой книге или манускрипту, а то и пять‑шесть. И все, заметьте, по времени относятся, по их уверениям, к заключению Союза Десяти Государств, если не к самой Эпохе Легенд! И все пытаются отыскать смысл в рисунках и набросках, и в описаниях вещей, которых они в глаза не видели, а возможно, и никто никогда не видел! Я сама заглядывала в эти старые рукописи – в них говорится о людях с глазами на животе, о животных десяти футов высотой с клыками длиной в человеческий рост, о городах, где...

– Но что они делают, госпожа Тарсин? – спросил Ранд. Люди вокруг фургона двигались сосредоточенно, действовали целеустремленно – те, кого постигла неудача, так себя не ведут. И фургон‑то ехал.

На сей раз глава Академии фыркнула громче.

– Всякие глупости, милорд Дракон, вот что они делают. Кин Товир сконструировал большую зрительную трубу. Через нее можно увидеть луну так отчетливо, как собственную ладонь. Еще в нее видно то, что Товир называет иными мирами. Но что в этом проку? А теперь ему хочется построить еще большую трубу. Мэрил Харке мастерит громадных воздушных змеев, которые зовет планерами, и с наступлением весны вновь собирается прыгать с холмов. Сердце замирает, когда видишь, как она планирует с холма на этой штуковине. Боюсь, в следующий раз, когда змей сложится, она себе не только руку сломает. Джандер Парентакис верит, будто водяным колесом с мельницы сможет привести в движение баржу. Но когда он взял на борт достаточно людей, чтобы крутить колесо, на судне не осталось места для груза, и его баржу обогнал бы любой корабль с парусом. Рийн Анхара поймал молнию в большие кувшины – сомневаюсь, что ему известно, зачем оно надо... Нико Токама – просто глупа, со своими...

Ранд развернулся так резко, что Идриен от неожиданности попятилась и даже Добрэйн переступил с ноги на ногу – движением опытного фехтовальщика. Нет, они вовсе не уверены, что он не сошел с ума.

– Поймал молнию? – негромко спросил Ранд.

На ее грубоватом лице появилось понимание, и Идриен всплеснула руками.

– Нет, нет! Не так... совсем не так! – Не так, как вы, хотела она сказать. – Это штуковина – провода, колеса, большие глиняные кувшины и один Свет знает что еще. Он называет это молнией, и я однажды видела, как на кувшин запрыгнула крыса, на торчащий на верхушке металлический штырь. Ее и впрямь будто молнией ударило. – И добавила с надеждой в голосе: – Если желаете, я его остановлю.

Ранд попытался представить, как кто‑то летит на воздушном змее, но зрелище было совершенно нелепое. А молния, пойманная в кувшин, – такая картина оказалась не под силу его воображению. И еще...

– Пусть продолжают свою работу. Кто знает? Может, какое‑то из изобретений окажется важным. Если какое‑то устройство работает как заявлено, выдайте изобретателю награду.

На морщинистом загорелом лице Добрэйна отразилось сомнение, которое он постарался скрыть. Идриен угрюмо наклонила голову в знак согласия и даже присела в реверансе, но про себя думала, похоже, что Ранд просит научить свиней летать.

Ранд отчасти был с ней согласен. Но вдруг одна из этих свиней все‑таки отрастит крылья? Фургон же ехал! А ему очень хотелось оставить что‑то после себя, что помогло бы миру пережить новый Разлом, который, по утверждению Пророчеств, он принесет. Тревожило другое: он никакого представления не имел, что бы это могло быть. Разве только школы... Но кто возьмется сказать, какие чудеса они явят? О Свет, как же ему хочется создать хоть что‑нибудь, что переживет его.

Я думал, что смогу такое создать, тихо произнес у Ранда в голове Льюс Тэрин. Я ошибся. Мы не строители, ни ты, ни я, ни тот, другой. Мы – разрушители. Разрушители.

Ранда пробрала дрожь. Он запустил пятерню в волосы. Тот, другой? Иногда голос, звучавший вполне трезво, выдавал нечто совершенно безумное. А они смотрели на Ранда: Добрэйну почти удалось скрыть свою неуверенность, а Идриен даже и не пыталась прятать свои сомнения. Выпрямившись, словно ни в чем не бывало, Ранд вытащил из‑за пазухи два тонких пакета. На обоих, на печатях красного воска, красовались Драконы. Печатью с успехом послужила пряжка ремня, которым и сейчас был подпоясан Ранд.

– Тот, что сверху, назначает вас моим наместником в Кайриэне, – сказал он, протягивая пакеты Добрэйну. Третий пакет по‑прежнему лежал у груди, он предназначался Грегорину ден Лушеносу и назначал того наместником в Иллиане. – Так что, пока меня не будет, вряд ли кто станет сомневаться в ваших полномочиях. – Возникни подобные трудности, Добрэйн справится с ними и при помощи своих воинов, но лучше, чтобы никто не мог выразить сомнений или сослаться на неосведомленность. Затруднений, пожалуй, вообще не будет, если все поверят, что на нарушителя спокойствия обрушится сам Дракон Возрожденный. – Там еще распоряжения, что нужно сделать, но я полагаюсь и на ваш здравый смысл. Решайте сами. Когда леди Илэйн заявит о своих правах на Солнечный Трон, окажите ей всемерную поддержку. – Илэйн... О Свет, Илэйн и Авиенда. По крайней мере, им ничего не угрожает. Теперь бормотание Мин звучало удовлетворенно; наверное, она отыскала книги мастера Фила. А ей он позволил идти за собой навстречу гибели, потому что недостаточно силен, чтобы ее остановить. Илиена, простонал Льюс Тэрин. Прости меня, Илиена! Голос Ранда был холоден, как сердце зимы. – Вы узнаете, когда нужно будет вручить второй. И стоит ли вручать. Как угодно, но добейтесь у него ответа и выслушайте, что он скажет. Если вы не согласитесь или он откажется, я выберу кого‑нибудь другого. Не вас.

Возможно, слова Ранда прозвучали бесцеремонно, но выражение лица Добрэйна почти не изменилось. Прочитав надписанное на втором пакете имя, он чуть приподнял брови – вот и все. Потом отвесил вежливый поклон. Кайриэнцев обычно отличала вежливость.

– Как скажете, так и будет. Прошу простить, но, судя по вашим словам, вы собираетесь отсутствовать долго.

Ранд пожал плечами. Он доверял Благородному Лорду так же, как доверял другим. Почти так же.

– Кто знает? В такое время ни в чем нельзя быть уверенным. Позаботьтесь, чтобы глава Академии Тарсин не испытывала недостатка в деньгах. Как и люди, открывшие школу в Кэймлине. И еще на вашем попечении – школа в Тире, пока дела там не пойдут на лад.

– Как скажете, – повторил Добрэйн, пряча пакеты во внутренний карман. Теперь его лицо не выражало никаких чувств. Да, кому‑кому, а Добрэйну опыта в Игре Домов не занимать.

Глава Академии, со своей стороны, каким‑то образом выглядела одновременно и довольной, и раздраженной. Она принялась оправлять платье, как обычно ведут себя женщины, когда не хотят говорить, что у них на уме. Несмотря на свои стенания, Идриен ревниво оберегала благосостояние Академии. Она и слезинки не прольет, если другие школы исчезнут, а ученые оттуда вынуждены будут перебраться в Академию. Даже философы и мечтатели. Интересно, что она подумала бы об одном особом распоряжении из пакета, переданного Добрэйну?

– Я нашла все, что хотела, – заявила Мин, выходя из‑за книжных полок. Девушка слегка пошатывалась под тяжестью трех округлившихся матерчатых котомок. Ее костюм, состоявший из простой коричневой куртки и штанов, очень напоминал тот, который был на ней в Байрлоне, когда Ранд впервые ее увидел. По какой‑то причине она жаловалась на свой наряд, пока все, кто знал Мин, не решили, что Ранд просит ее носить платье. Сейчас, однако, Мин улыбалась радостно и чуть лукаво. – Надеюсь, вьючные лошади нас еще ждут. Не то милорду Дракону самому придется подставить спину под вьюки.

Услышав такие слова, Идриен потрясенно ахнула, но Добрэйн только улыбнулся. Он уже видел не раз Мин и Ранда.

Ранд наскоро распрощался с Идриен и Добрэйном, поскольку они увидели и услышали то, что он хотел, – и отпустил их, напомнив напоследок, что его тут никогда не было. Добрэйн кивнул, словно ждал такого указания. Идриен же, уходя, имела задумчивый вид. Если она обмолвится хоть словечком в присутствии слуг или каких ученых мужей, о визите Дракона Возрожденного в два дня узнает вся Столица. В любом случае, времени не так много. Возможно, поблизости нет никого, кто почувствует открытие переходных врат, но тот, кто знает, какие следы высматривать, уже точно уверен, что в городе объявился та’верен. А обнаруживать себя в планы Ранда не входило.

Когда за Добрэйном и Идриен закрылась дверь, Ранд оглядел Мин, затем забрал у девушки одну котомку и повесил себе на плечо.

– Только одну? – сказала Мин. Опустив книги на пол, она подбоченилась и, нахмурившись, воззрилась на Ранда. – Иногда ты и вправду сущий овечий пастух. Да эти мешки каждый под центнер весят! – Впрочем, голос у девушки был скорее заинтригованный, чем обиженный.

– Выбирала бы книги поменьше, – сказал ей Ранд, натягивая перчатки и пряча под ними знаки Дракона. – Или полегче.

Он повернулся к окну, собираясь взять кожаную торбу, и тут на него обрушилась волна дурноты. Колени подогнулись, он запнулся. В голове вспыхнул, проплыл и исчез мерцающий лик – чей, Ранд не разобрал. Усилием воли он сумел устоять, выпрямился. И ощущение кружащегося вокруг мира пропало. Где‑то в тени тяжело, с присвистом дышал Льюс Тэрин. Не ему ли принадлежало то лицо?

– Только не думай, что заставишь меня тащить их всю дорогу, – пробурчала Мин. – На конюшне подручные и то лучше притворяются. Еще упасть бы придумал.

– Не в этот раз.

Направляя Силу, Ранд готов был к тому, что случилось сейчас; он мог отчасти сдерживать приступы. Обычно. В большинстве случаев. Но это нечто новое – головокружение без обращения к саидин. Или он просто слишком быстро повернулся? А может, свиньи и впрямь летают. Он пристроил кожаную суму на другое плечо. Люди на конюшенном дворе по‑прежнему были заняты. Они – созидали.

– Мин...

Девушка немедленно нахмурила брови. Она молча надела красные перчатки для верховой езды и принялась постукивать ногой по полу. Опасный признак у женщины, особенно у той, которая носит ножи.

– Мы уже все выяснили, Ранд растреклятый Возрожденный Дракон ал’Тор! Меня ты не оставишь, и не думай!

– Да мне и в голову такое не приходило, – соврал Ранд. Он был слишком слаб; он не сумеет сейчас сказать нужные слова, не сможет заставить ее остаться. Слишком слаб, с горечью подумал он, и из‑за моей слабости она может погибнуть, да испепелит меня Свет!

И испепелит, негромко пообещал Льюс Тэрин.

– Я просто подумал, лучше тебе знать, что мы делаем и что собираемся сделать, – продолжал Ранд. – По‑моему, я был не очень‑то откровенен.

Собравшись с силами, он ухватил саидин. Комната закружилась перед глазами, и Ранд оказался верхом на лавине огня, льда и мерзости, от которой к горлу подкатила тошнота. Тем не менее он умудрился устоять и даже не пошатнулся. С превеликим трудом. Он еще сумел как‑то сплести потоки, открыв переходные врата на заснеженную поляну, где к низко нависшему суку дуба были привязаны две оседланные лошади.

Увидев животных на месте, Ранд обрадовался. Поляна находилась в стороне от дороги, но ныне развелось немало бродяг, отвернувшихся от семей, бросивших фермы, оставивших торговлю и ремесло, ибо Дракон Возрожденный порвал все узы и сломал все скрепы. Так гласили Пророчества. С другой стороны, немалое число пустившихся в скитания мужчин и женщин, сбивших ноги, а теперь еще и полузамерзших, уже устало от поисков, ибо они и сами не ведали, чего ищут. И наверняка первый же человек, который обнаружил бы оставленных без присмотра невзрачных лошадей, увел бы их с собой. У Ранда хватало при себе золота на покупку других лошадей, но вряд ли Мин пришла бы в восторг от часовой прогулки по снегу до ближайшей деревни, где они оставили вьючных животных.

Поспешно выйдя на поляну и притворившись, что споткнулся, ступив с ровного пола в снег по колено глубиной, Ранд отпустил Силу сразу, как только Мин вслед за ним прошла через врата. Они находились в пятистах милях от Кайриэна и много ближе к Тар Валону. Когда врата закрылись, Аланна в голове Ранда исчезла.

– Откровенен? – с сомнением произнесла Мин. Ранд надеялся, что сомневается она в его мотивах или еще в чем, только не в его правдивости. Ощущение дурноты и головокружения постепенно оставляло его. – Ты был открыт, как мидия, Ранд, но я‑то не слепая. Сначала мы Переместились в Руидин, где ты задавал уйму вопросов про какое‑то место под названием Шара – любой бы решил, что ты надумал туда отправиться, – слегка нахмурившись, девушка покачала головой и принялась приторачивать котомку к седлу своего бурого мерина. Она кряхтела от усилий; вторая котомка с книгами лежала в снегу, ожидая своей очереди. – Никогда не думала, что Айильская Пустыня такая... Тот город больше Тар Валона, хоть и наполовинуразрушен. А фонтаны, а озеро... Я даже дальнего берега не разглядела. Мне казалось, в Пустыне вообще воды нет. И там было так холодно! А я‑то считала, что в Пустыне жарко!

– Летом ты днем жаришься как на сковородке, но ночью все равно мерзнешь, – Ранд почувствовал себя лучше и, шагнув к мышастой лошади, начал пристраивать свою ношу. Ненамного лучше. Но время не ждет. – Раз ты и так уже все поняла, скажи, что я еще делал кроме того, что вопросы задавал?

– То же самое, что и в Тире прошлым вечером. Стремился, чтобы все кошки и дрозды узнали, что ты там был. В Тире ты расспрашивал о Чачине. Стараешься запутать всех, кто попытается понять, где ты и куда собираешься. – Вторую котомку с книгами она пристроила позади седла, по другую сторону от первой, а потом распутала поводья и забралась на лошадь. – Ну, разве я слепая?

– У тебя глаза как у орла. – Он надеялся, что все это заметят и его преследователи. Или те, кто их направляет. Незачем им гоняться Свет знает где. – Мне нужно оставить побольше ложных следов.

– Так зачем терять время? Я знаю, у тебя есть какой‑то план, и он имеет какое‑то отношение к тому, что лежит в той кожаной суме. Там са’ангриал, да? И я понимаю, как это важно. И чего ты так удивляешься? Ты с этой торбы глаз не сводишь. Почему бы не взяться за дело сразу? Что ты задумал? Зачем нужно оставлять ложные следы? Среди которых, конечно, есть и настоящий. Сам же говорил, что хочешь напасть на них, когда они меньше всего ожидают. А это у тебя вряд ли получится, если только они не последуют туда, куда ты их заманишь.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты и не начинала читать книги Герида Фила, – угрюмо пробурчал Ранд, влезая в седло мышастого. Голова кружилась самую малость. – Слишком многое разгадала. И как я теперь хоть что‑то сохраню от тебя в тайне?

– А никак и никогда, шерстеголовый, – засмеялась Мин, а потом, противореча самой себе, спросила: – А какой у тебя план? Ну, если не считать убийства Дашивы и остальных. У меня есть право знать, раз я отправилась с тобой. – Как будто не она настояла на том, чтобы отправиться с ним.

– Я хочу очистить мужскую половину Источника, – бесстрастным голосом ответил Ранд. Важное заявление. Великий замысел, куда как великий. Многие назвали бы его грандиозным. Но, судя по реакции Мин, он предложил ей съездить на послеобеденную прогулку. Она просто смотрела на него, опершись ладонями о луку седла в ожидании продолжения. – Не знаю, сколько времени займет очищение. И когда я начну, думаю, вокруг меня на тысячу миль все, кто способен направлять Силу, поймут, что что‑то происходит. Прерваться я, пожалуй, не смогу, если туда вдруг явятся, заинтересовавшись, Дашива и компания или какой Отрекшийся. С Отрекшимся я вряд ли что сумею поделать, но с остальными, если повезет, вскоре покончу. – Возможно, в том, что он – та’верен, и есть небольшое преимущество, которое ему так отчаянно нужно.

– Если положишься на везение, то и Корлан Дашива, и Отрекшийся сделают из тебя отбивную и слопают с потрохами на завтрак, – сказала Мин, разворачивая лошадь. – Может, я придумаю что получше. Поехали. В гостинице тепло, в очаге огонь горит. Надеюсь, перед отъездом мы съедим чего‑нибудь горячего.

Ранд недоверчиво проводил ее взглядом. Пять отступников‑Аша’манов, не говоря уж об Отрекшихся, тревожат ее как будто меньше, чем разболевшийся зуб. Ударом каблуков Ранд послал мышастого вперед. Тот, разбрасывая снег, нагнал бурого, и дальше Ранд ехал рядом с Мин молча. У него еще оставались от нее секреты, например, дурнота, накатывавшая, когда он направлял Силу. Вот истинная причина, почему он должен сначала разделаться с Дашивой и остальными. Это даст ему время преодолеть тошноту. Если удастся. В противном случае Ранд не был уверен, что от двух тер’ангриалов, лежавших в суме позади седла, будет хоть какой‑то прок.

Глава 1

Date: 2015-09-22; view: 236; Нарушение авторских прав