Субъективная детерминация потребления

Если животные удовлетворяют свои потребности, обходясь, по всей видимости, лишь чувственным их отражением в виде более или менее определенных влечений, то потребительная деятельность человека предполагает сознательную детерминацию. В чем же заключается содержание феноменов сознания, побуждающих субъекта к действию: являются ли они субъективными коррелятами потребностей человека или в них идеально представлен структурный «срез» более сложного процесса социальной детерминации человеческой деятельности?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо обратиться к понятию мотива. Его содержание выступает как сознательно принимаемая субъектом, т. е. субъективная, необходимость его действия в избранном направлении. Всякая деятельность субъективно оправдана, когда она мотивируется и, следовательно, полагается самим субъектом внутренне необходимой. Какие
же факторы формируют содержание мотива? Что представляет собой акт мотивации? Всегда ли психические проявления детерминант человеческой деятельности принимают идеальную форму?

Сегодня представляется несомненным, что на процессах мотивации поведения сказываются бессознательные установки, в той или иной степени предопределяющие мотивационное решение. Но, как показал еще
З. Фрейд, бессознательное может функционировать, не переходя на уровень сознания, не проявляясь в нем. Человек унаследовал от своих животных предков механизм инстинктивных психомоторных реакций, позволяющий ему в определенных ситуациях реагировать на внутренние
и внешние раздражители согласно генетически заданной программе, реализуемой помимо накопления, усвоения и передачи индивидуального опыта. Осознание этих реакций становится необходимым лишь тогда, когда требуется создать возможности, выбрать средства и способы удовлетворения актуализированной потребности.

Но и тогда, когда действия индивида совершаются посредством фиксации и использования приобретенного опыта, их побудительные импульсы и регуляторы далеко не всегда осознаются. Теория установки, разработанная грузинским психологом Д. Н. Узнадзе и его последователями, позволяет утверждать, что биопсихическая организация индивида и его жизненный опыт формируют бессознательно осуществляемые способы инициации и регуляции его поведения в типичных жизненных обстоятельствах.
В результате у него вырабатывается установка (антиципация, интенция), или психофизиологическая готовность действовать определенным образом в определенной ситуации.

Однако установка не всегда «срабатывает» однозначно. Уже у высших животных существует зависимость поведения от нескольких взаимодействующих побуждений, ведущих происхождение от разных потребностей.
У человека одновременное действие нескольких инстинктов, установок
и других разнонаправленных побуждений, идущих от различных групп потребностей, которые актуализируются по-разному — эндогенно (спонтанно), экзогенно (ситуативно), а также в различном темпе, циклически и другими способами, — это обычный «фон» всех его жизненных проявлений. Так, циклически нарастающая неудовлетворенность одной из потребностей делает ее на какое-то время «категорическим императивом» чувств, мыслей и действий индивида, но такая императивность преходяща,
и по мере удовлетворения потребности она исчезает.

Потребности проявляют себя в форме эмоций, которые выступают основанием мотивационной системы человека. Эмоции выражают определенное состояние организма, обусловленное как степенью удовлетворенности актуализированных потребностей, так и воздействием на органы чувств внешних факторов, имеющих положительное или отрицательное значение для удовлетворения этих потребностей. Но эмоциям присуща мотивационная «близорукость», обусловленная импульсивно-ситуативным способом их возбуждения, она ограничивает их функционирование в качестве самостоятельных психических детерминант поведением индивида главным образом в бытовых и межличностных отношениях.

Потребительная деятельность в ее специфически человеческой «развертке» включает в себя помимо импульсивного, эмоционально детерминированного, ситуативного поведения также и сознательно-волевую активность, относительно независимую от эмоционально-чувственной сферы индивида. Мир человеческих потребностей, средств и способов их удовлетворения многообразен, он содержит в себе потребности различных уровней. Удовлетворение высших социогенных (духовных) потребностей допускает широкий диапазон меры, средств и способов своей реализации. Существование, актуализация и удовлетворение этих потребностей значительно более устойчиво сопряжены с формированием человеческих, социальных чувств (любовь к матери, родине, профессии, художественному творчеству и т. д.), волевых качеств и интеллектуальных способностей субъекта.

Так, если в эмоциональных побуждениях человек непосредственно зависит от актуальных потребностей и ситуаций, то чувства, возникающие на базе социальных и духовных потребностей, опосредствованы его сознанием. Они регулируют поступки человека сообразно нравственным и иным социальным нормам. Что превысит — эмоция страха или чувство долга, стыда, совести, — от этого зависит поведение человека не только, к примеру, на поле боя, но и в любой ситуации трудного выбора. Выполняя свои социальные функции (например, трудную работу), индивид нередко испытывает не удовольствие, а страдание от мышечного и нервного переутомления, однако он сознательно стремится достичь социально и личностно значимого результата, получая от этого моральное удовлетворение.

Чтобы мотивационный выбор стал фактором формирования жизненной стратегии, он должен опираться на систематизированные определенным образом собственные представления субъекта об актуальности, жизненной важности, личностной значимости и, следовательно, очередности и мере удовлетворения его потребностей. Процесс формирования мотива путем субъективного обоснования необходимости действовать ради удовлетворения определенной потребности как раз и обозначается понятием мотивации. Неприменимое к однозначно запрограммированной деятельности, регулируемой исключительно инстинктами и эмоциями, оно характеризует центральное звено механизма субъективной детерминации человеческой деятельности. Мотив выступает как субъективно выраженная причина действия, основанием же мотивационного выбора является ценностно-оценочное отношение человека к миру.

Ценность представляет собой свойство предметов, возникающее на основе их практического взаимодействия с субъектом — носителем потребностей и существующее объективно, независимо от того, оценивается
ли этот предмет самим субъектом. Вещи, созданные в процессе общественной практики, а также выработанные на ее основе мысли, чувства и поступки людей приобретают ценностные свойства, становясь предметами человеческих потребностей — средствами самовоспроизводства и самосовершенствования субъекта. При этом между субъектом практического действия и предметом, вовлеченным в орбиту общественной практики, возникает потребностно-ценностное отношение, в составе которого предметы подлежат ценностным определениям в их объективной связи с потребностями субъекта. Потребность же выступает как отношение субъекта к предмету, обладающему ценностными свойствами.

Мир ценностей открывается субъекту в результате оценочной деятельности сознания. Субъект, осознавая свои потребности, вырабатывает
и ценностно-оценочное отношение к предметам внешней среды, к средствам и способам удовлетворения потребностей. Представления субъекта
о своих потребностях, о возможностях и условиях их удовлетворения, вытекающих из его места в социуме, формируют ценностную ориентацию, мировоззренческие принципы и идеалы этого субъекта. В результате социальная действительность осознается в ее отношении к субъекту, а сам субъект осознает себя в отношении к этой действительности: отражение его потребностей в сознании дифференцируется и систематизируется, преломляясь через призму его социального положения и потребительных возможностей, его интересов и соответствующих им субъективных образований — оценок, убеждений, идеалов.

Потребительное поведение субъекта практически всегда определяется не одним мотивом, возбуждаемым какой-то актуальной потребностью,
а более общим жизненным отношением, предполагающим наличие целого ряда соподчиненных и по-разному актуализированных потребностей, порождающих или взаимосодействующие, «синергичные», или взаимно противоречивые, «амбивалентные» побуждения. Это вызывает необходимость их сопоставления, согласования, выбора вариантов, определения приоритетов, поиска компромиссов, принятия мотивационных решений
и т. д. Субъект должен сознательно «организовать», т. е. систематизировать и структурировать, мотивы своих действий, привести их в порядок, который соответствовал бы его ценностным позициям и мировоззренческим установкам.

В психологии деятельности эти мотивационные процессы характеризуются как иерархизация, соподчинение и переподчинение мотивов, соотнесение их друг с другом как бы в вертикальной плоскости. Такое, сознательно-оценочное, рационализированное отношение к собственным потребностям делает возможными выбор субъектом определенной системы ценностей, формирование его индивидуальной ценностной ориентации, следовательно, выработку «шкалы» предпочтений, которая как раз и упорядочивает, организует, «ранжирует» его потребности по их жизненной значимости, формируя сознательную установку на соответствующее этой шкале отношение субъекта к действительности, инициирующее и направляющее его социальную активность.

Выработка ценностных позиций, убеждений и идеалов формирует мотивационную сферу личности — устойчивую совокупность присущих
ей субъективных детерминант поведения и деятельности. Мотивационная сфера всегда выражает не только объективные потребности, но и субъективные ценностные предпочтения личности, а также степень осознания потребностей, средств и способов их удовлетворения. В условиях конкуренции остро актуальных и высоко развитых потребностей неизбежно возникает ситуация, в которой мотивационный выбор оказывается альтернативным: решение удовлетворить одну потребность всегда означает отказ (по крайней мере, временный) от удовлетворения других или снижение уровня их удовлетворения. Здесь мотивация приобретает черты открытого внутреннего конфликта, «разлада», недовольства своими решениями и поступками, «психологического кризиса» и т. п.

Внутренняя борьба, «поиск себя» особенно характерны для личностей духовно состоятельных, с богатой мотивационной сферой, включающей
в себя развитые нравственные, эстетические, творческие и иные духовные побуждения. При этом мотивация освобождается из-под власти неуправляемых влечений и внешних влияний, она становится особым видом внутренней, психической деятельности по сопоставлению различных побуждений друг с другом, с ценностными ориентациями, моральными принципами, мировоззренческими установками. Игнорирование импульсивно-ситуативных побуждений, анализ и оценка возможных ближайших и отдаленных последствий выбора — наиболее характерные черты сознательной мотивации.

Напротив, личность со слабо иерархизированной мотивационной сферой, не обладающая постоянством мотивов и волевым характером, подвержена диктату собственных влечений и ситуативных побуждений.
Ее поведение конформно, лишено внутренней логики и последовательности, — такой личностью руководят настроения толпы, она становится объектом манипуляций со стороны недобросовестных людей и т. д. «Серость» мотивационной сферы в сочетании с ее узостью и бедностью, установкой на безотлагательное удовлетворение актуализированных материальных потребностей любой ценой, стремлением к комфорту, подчинением поведения сиюминутным влечениям, а не долгу и жизненным перспективам (прежде всего «хочу», а не «надо»), может породить «мотивационный вакуум», ощущение пустоты и бессмысленности жизни, становящиеся мотивационной базой асоциального поведения или даже самоубийства.

Развитие личности всегда сопряжено со снижением значимости импульсивных побуждений, расширением временного масштаба мотивационной сферы и повышением роли мотивов поведения, генетически
и структурно высших, что хорошо выражает собственно личностную специфику мотивации. В результате иерархизации мотивов и формирования мотивационной сферы у субъекта образуется мотивационная доминанта: один или несколько мотивов становятся устойчиво главенствующими, определяя направленность его действий, жизненные ориентиры и цели. Другие мотивы при этом подчинены доминантным, следовательно, второстепенны, третьестепенны и т. д. Высокоразвитые и устойчиво предпочитаемые потребности формируют долговременные жизненные доминанты, в то время как циклически актуализирующиеся потребности порождают кратковременные доминанты поведения. Вектор поведения является интегральным результатом взаимодействия и тех и других доминант.

Целостная структура личности определяется ее мотивационной направленностью, основу которой образует устойчиво доминирующая система мотивов. Сформировавшаяся социальная направленность личности позволяет ей действовать, преследуя жизненные ориентиры, далеко выходящие за пределы актуальных потребностей и текущих обстоятельств. Она обеспечивает мотивационную «дальновидность» личности, автономность ее поведения от импульсивных и ситуативных побуждений. Известно,
что присущие сильной личности мотивационные установки и доминанты
не позволяют навязать чуждые ей цели даже в состоянии глубокого гипноза, т. е. при отсутствии контроля со стороны сознания.

Между тем и фрейдизм, и «гуманистическая психология» по существу отрицают наличие у человека побуждений к действию, которые нельзя было бы свести к единой детерминационной основе, лежащей в глубине инстинктивного и бессознательного. По А. Маслоу, высшие потребности субъективно всегда воспринимаются как менее насущные в сравнении
с низшими. С этих позиций невозможно объяснить готовность духовно зрелого человека жить впроголодь ради общения с книгой, идти на смерть ради общего дела и т. д. Подобные интенции сознания и направляемые ими поступки представляются не только абсурдными, но и принципиально невозможными, если абсолютизируется зависимость высших побуждений к действию от степени удовлетворения низших, т. е. генетически и структурно первичных потребностей, и недооценивается сознательная, основанная на ценностном выборе мотивация человеческих поступков.

Удовлетворенность фундаментальных потребностей, как правило, является благоприятным «фоновым» условием мотивационного выбора, — она облегчает и упрощает его. Вместе с тем это не значит, что в случае недостаточной удовлетворенности базовых потребностей они обязательно становятся мотивационной доминантой. Во-первых, чем более развиты высшие духовные потребности, тем более высокое положение они занимают и на шкале предпочтений, становясь ведущим фактором, определяющим ценностные ориентации и деятельность субъекта. Во-вторых,
при взвешивании на «ценностных весах» высшим потребностям может быть отдано предпочтение и независимо от степени их развития. Удовлетворение же фундаментальных (базовых) потребностей будет рассматриваться при этом как необходимая «дань» анатомии и физиологии, обеспечивающая функционирование индивида в качестве субъекта духовной
деятельности.

Однако здесь пора задаться вопросом: всегда ли мотив деятельности объективно определяется лишь структурой потребностей и ценностными ориентациями субъекта? Ведь мотивация как предпочтение одной потребности другим не раскрывает специфики собственно человеческой,
т. е. созидательной, деятельности, которая сопряжена с идеальной
детерминацией.

Date: 2015-09-22; view: 576; Нарушение авторских прав