Проблема сущности мира. Материя как субстанция

Итак, чтобы жить, человеку надо, прежде всего, действовать практически, предметно, сохраняя себя как телесное существо. Но характер практической деятельности таков, что человеку надо научиться предвидеть результаты своих действий. Предвидеть же сколько-нибудь отдаленные результаты практического действия невозможно, если субъект не представляет место предмета своей деятельности среди других вещей, явлений, процессов. К примеру, чтобы программировать деятельность предприятия, надо знать, по меньшей мере, какими будут его связи с поставщиками сырья и с потребителями продукции. Кроме того, человеку надо и самоопределиться, найти свое собственное место в мире и определить свое отношение к этому миру. Это для него практическая, жизненная необходимость.

Между тем, человек ведь существо конечное, и в силу этого познать все многообразие предметов и взаимосвязей окружающего мира он
не в состоянии. Справиться со своими познавательными задачами он сможет, только улавливая в этом многообразии сходное, повторяющееся, общее, следовательно, только постигая присущее этому многообразию единство. Так постепенно практические и познавательные потребности людей приводят их к постановке вопроса: а не существует ли универсальное, всеобщее единство мира? И именно с возникновением этого вопроса человек начинает мыслить философски.

Но категория бытия не дает ответа на этот вопрос. Представляя мир как многообразие явлений, она отражает по преимуществу эмпирическое видение мира. Поэтому в философском мышлении, по-видимому, с самого его зарождения существует проблема, которую мы сегодня называем проблемой субстанции, т. е. всеобщей основы вещей, предельного основания бытия, сущности мира. Какова она, эта всеобщая основа сущего, как ее познать — вот один из главных императивов, определяющих развитие философской мысли на протяжении тысячелетий.

Первые древнегреческие философы стремились найти всеобщую основу вещей среди самих вещей. У философов милетской школы стала утверждаться великая идея, сформулированная позднее Демокритом: «Из ничего ничто не возникает, ни одна вещь не может превратиться в ничто». Философский смысл этой идеи состоит в том, что здесь природа мира объясняется из него самого. Однако представления мыслителей той эпохи о субстанции были наивными, бытие «первоначала» вещей они не отличали
от бытия самих вещей. Всеобщее здесь отождествлялось с отдельным, конкретным, чувственно воспринимаемым: вода (Фалес), воздух (Анаксимен), огонь (Гераклит) и т. п. Особенно интересен апейрон Анаксимандра. Это тоже вещество, но совершенно бесформенное, неопределенное, бескачественное, не обладающее ни одним из свойств реальных вещей.

Эту традицию продолжил позднее Аристотель, утверждавший, что существует материя как всеобщая основа вещей. Она неопределенна и бескачественна, а поэтому представляет собой возможность образования всех многоразличных вещей. Субстанция — это «протовещество», материал,
из которого состоят все вещи, — так можно подытожить представления
о «первооснове» сущего в этой ветви древнегреческого материализма.

Но здесь, в Древней Греции, возникло и иное, более абстрактное представление о первичной основе всего сущего. Таким явилось опередившее на века многие открытия классической науки атомистическое учение
о строении вещества. Атомы Левкиппа и Демокрита — первичные «кирпичики» мироздания, мельчайшие, чувственно не воспринимаемые, неделимые единицы бытия. Они различаются формой и порядком расположения, а поэтому способны, по-разному комбинируясь, заполнять пустоту, создавая тем самым все многообразие вещей. В атомизме зарождается идея прерывности, дискретности, структурности материи, давшая мощный толчок развитию естествознания и позволившая в дальнейшем понять способ существования материи.

Однако и атомистические представления о субстанции, утверждавшие ее «вещественный» характер, очень скоро обнаружили свою ограниченность и были оспорены еще Платоном. Он резонно полагал: не может быть нечто вещественным и в то же время абсолютно устойчивым и неизменным. Эти качества, по Платону, присущи лишь миру идей, сверхчувственному миру абсолютного бытия, ни от чего не зависящему в своем существовании. Так «первоначало» всего сущего оказывается уже вне мира реальных вещей, переносится в мир идеального. Но объективный идеализм Платона оставил открытым вопрос о том, каким образом идеи порождают реальные вещи.

Вокруг этого вопроса концентрировались размышления о субстанции
в философии Нового времени. Английский и французский материализм XVII–XVIII вв. связывал всеобщую основу бытия вещей с присущими
им чувственно воспринимаемыми свойствами — такими, как протяженность, плотность, тяжесть, непроницаемость, фигура. Эти свойства имеют неодинаковую меру выражения и по-разному комбинируются в различных вещах, порождая таким образом их бесконечное многообразие.

П. Гольбах, в частности, считал, что материя без свойств есть чистое ничто. В реальной действительности вещи представляют собой лишь различные комбинации неизменных свойств. Стремясь понять взаимосвязь всеобщего тождества (субстанция) и многообразия (бытие) вещей, эти мыслители субстанциализировали свойства вещей, фиксируемые в чувственном опыте человека. Они, конечно, были правы, отказываясь признать субстанцией некое вещество, и верно увидели в свойствах атрибут бытия. Но субстанциализация свойств оказалась несостоятельной и была опровергнута субъективным идеализмом.

Свойства вещей, полагал Д. Беркли, изменчивы, потому что они порождаются (а не фиксируются) чувственным опытом людей. Свойства присущи изначально не вещам, а человеческим ощущениям, поэтому основа всего сущего — комбинация ощущений, восприятий. Существовать ― значит, быть воспринимаемым. Следовательно, в восприятии — основа бытия. Беркли был прав, подчеркивая изменчивость свойств вещей,
но он неправомерно связывал ее только с активностью субъекта ощущений, отрицая наличие объективного источника этих ощущений.

Неспособность предшествующей философии объяснить активность субстанции и способа ее бытия была преодолена крупнейшим представителем объективного идеализма Г. Гегелем. Бытие вещей, по Г. Гегелю, есть результат активности духовной субстанции — абсолютной идеи, мирового разума. Бытие абсолютной идеи начинается с отрицания небытия, но бытие ее внутренне противоречиво. Преодоление этой противоречивости, разрешение внутренних противоречий духовной субстанции ведет к саморазвертыванию ее содержания. В процессе саморазвертывания мировой разум обретает материальное «инобытие», порождает природу, а в дальнейшем — общество и человеческий разум.

Обратим внимание на то, что Г. Гегель не только вскрыл «субстанциальный» источник активности и по-своему объяснил происходящие в мире процессы самоорганизации и саморазвития, но и создал теоретическую модель «разума Вселенной», в которой совершенно отчетливо проступают черты современных космогонических представлений. К их философскому содержанию мы еще вернемся, а пока отметим, что в учении Г. Гегеля возможности развития воззрений на проблему субстанции в рамках идеализма были, по существу, исчерпаны. Логика историко-философского процесса вела к материалистическому переосмыслению гегелевских идей. Оно стало возможным в рамках диалектического материализма, основоположниками которого явились К. Маркс и Ф. Энгельс.

Диалектико-материалистическое понимание субстанции (с учетом позднейшего развития взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса) заключается
в следующем. Понять субстанциальность материи невозможно, сводя
ее к таким определениям, как совокупность неизменных вещей (атомов
и т. п.) или свойств этих вещей. Основным определением материи выступает отношение, а именно: отношение вещей с их свойствами к сознанию. Реальное, фиксируемое в чувственном опыте человека, бытие вещей,
их свойств и отношений в своей глубинной сущности независимо от сознания. Материя как философская категория отражает внутреннее тождество всех форм бытия, заключающееся в их независимости
от сознания, от духа — «мирового» и человеческого.

Философский смысл такого понимания материи состоит не в выяснении того, из чего состоят все вещи, а в установлении факта самостоятельного, имеющего свою собственную внутреннюю логику бытия вещей,
их свойств и отношений между ними. С этой точки зрения задача философского анализа бытия заключается в выявлении способа его развития
от одного структурного уровня к другому: от неорганического к органическому, а от него — к социальному, т. е. в выявлении способа порождения сознания материей и способа отражения материи сознанием.

Исходным пунктом при этом служит гегелевский принцип внутренней противоречивости бытия духа, переосмысленной как внутренняя противоречивость бытия материи. Именно она, эта противоречивость, выступает глубинным источником внутренней активности, обусловливающей самопорождение и саморазвитие всех форм бытия материи вплоть до бытия такого ее свойства, как человеческое сознание. Среди противоречий, определяющих бытие материи, наиболее фундаментальными являются противоречия бытия и небытия, конечности и бесконечности, непрерывности
и дискретности, устойчивости и изменчивости. На теоретическом синтезе представлений об этих противоречиях основывается философское понимание движения как способа бытия материи.

Date: 2015-09-22; view: 845; Нарушение авторских прав