Глава 27. Замок, окруженный высокой стеной, с плывущими над ним едкими черными облаками, походил на огнедышащего дракона

Замок, окруженный высокой стеной, с плывущими над ним едкими черными облаками, походил на огнедышащего дракона. Эмилин и Николас выбежали в полный дыма и огня двор. Всем своим существом они ощущали мучительный, удушающий жар – казалось, зимний холод сдался, уступив страшной силе огня.

Конюшни превратились в пылающую груду обломков. Позади них стропила кухни уже рухнули на землю, а каменные стены опасно покосились.

– Дьявол! – прокричал Николас. – Церковь! Эмилин посмотрела туда, куда он показывал. Вместо крыши церковь венчала какая‑то переливающаяся живая масса всех цветов радуги, похожая на стекающее масло.

– Что это?

– Церковь была покрыта листами олова. А сейчас они плавятся. – И Николас потянул Эмилин дальше.

Они попали в толпу, стремящуюся к воротам. Грэймер служил домом сотням воинов, слуг, ремесленников; и сейчас, казалось, все они сжались в одну плотную, кричащую и наседающую толпу.

Сдавленная со всех сторон и потерявшая всякий контроль над своим телом, Эмилин чувствовала себя щепкой в мощном водовороте. Изо всех сил она старалась удержать руку Николаев, чтобы не потерять его. Поднимаясь на цыпочки, девушка заглядывала вперед сквозь толпу.

Уайтхоук, чьи белые волосы развевались, словно знамя, восседал на своем коне во главе отряда вооруженных всадников. Они не спеша выезжали из ворот, задерживая всех остальных – тех, кто шел пешком. Поискав глазами Шавена, Эмилин увидела его среди всадников. Она молча показала его Николасу, и тот понимающе кивнул.

– Они уезжают вместе с поместными рыцарями, – объяснил он, стараясь перекричать невообразимый шум. – А все остальные должны сами о себе заботиться.

Кто‑то споткнулся рядом с ним, и барон наклонился, чтобы поднять маленького чумазого мальчика. Тот, очевидно, отстал от родителей и в испуге плакал.

Успокоив малыша, Николас взял его на руки и понес к воротам. Едва оказавшись на открытом пространстве за стенами замка, толпа сразу разделилась на небольшие группы.

Из окрестных деревень навстречу спасшимся от огня ехали в повозках и шли пешком крестьяне, разыскивая родственников и предлагая помощь нуждающимся. Женщины собрались у костра, над которым кипел огромный котел с супом. Кто‑то привез несколько бочек сидра и разливал его в глубокие деревянные ковши.

Эмилин очень хотела пить и направилась было за сидром, но, взглянув в другую сторону, забыла обо всем, пораженная ужасом; там лежали раненые и погибшие в огне. Некоторые на голом снегу, другие на одеялах. Женщины толпились вокруг, оказывая помощь тем, кому она еще была нужна.

Снова осмотревшись, Эмилин увидела, что Николас понес ребенка к переполненному фургону. Какая‑то женщина протянула ему навстречу руки, и он отдал мальчика матери.

Глядя на Николаса, Эмилин снова остро почувствовала, как она его любит, как благодарна судьбе за то, что он жив и рядом с ней. Невозможно было не восхищаться спокойной силой его движений – даже самых простых, – нельзя было не любить его глубокий и мягкий голос.

Эмилин стояла и смотрела на мужа, как будто кроме него рядом с ней никого не было. Словно почувствовав ее взгляд, он повернулся и посмотрел прямо на нее. Сквозь головы людей их взгляды встретились. Николас поднял руки, и Эмилин, словно птица, полетела к нему.

Прижав к себе, он гладил и целовал ее, не замечая суеты и толкотни, царящих вокруг. Они повернулись, чтобы взглянуть на горящий замок. Кое‑где огонь уже прогорел, но черный дым столбом валил из‑за стен. К ночи Грэймер превратится в пустую, насквозь выгоревшую и почерневшую скорлупу.

– Милорд, – неожиданно раздался голос позади них. Эмилин обернулась.

– Питер! – радостно воскликнула она.

– Миледи, – вежливо приветствовал он, склонив голову. – Я счастлив видеть вас обоих живыми и невредимыми. – Голос его звучал спокойно, но следы усталости явно отпечатались на лице. – Вам удалось выйти невредимыми из ада.

– Да, похоже, что так, – тихо согласился Николас.

– Что с детьми? – нетерпеливо вступила в разговор Эмилин.

– Они в Хоуксмуре, в тепле и уюте, их там лелеют, словно святых, спустившихся с небес.

Питер показал рукой в сторону леса, где в длинную линию вытянулся вооруженный гарнизон Хоуксмура, готовый к бою и ожидающий лишь команды.

– Мы страшно волновались за вас обоих и никак не могли решить, когда же лучше начать наступление. Многие наши люди сейчас здесь.

Вглядевшись, Эмилин действительно заметила несколько Зеленых плащей. Рыцари помогали беженцам найти место в повозках, погрузить унесенные с собой пожитки.

– Уайтхоук вместе со своими людьми улепетывал так, словно за ними по пятам гнались адские псы, – повернулся к Николасу Питер.

– Да, сейчас самый подходящий момент требовать Хоуксмур в качестве наследства Шавену – ведь у них больше нет крыши над головой.

– Гром небесный! – пробормотал Питер. Эмилин заметила быстрый взгляд, которым обменялись мужчины.

– Я поеду с вами! – воскликнула она. – Я умею стрелять из лука! – Пыл приключений и подвигов еще горел в ней, и она вряд ли услышала тихий стон Питера.

Николас взглянул на нее глазами, которые сейчас казались серебристыми.

– Вы, миледи, отправитесь в Эвинкорт, как и было запланировано ранее: действия короля, как вы сами изволите видеть, непредсказуемы. – Он помолчал, серьезно глядя на нее. – Твои приключения закончились, Эмилин. Отныне ты будешь в безопасности в известном мне месте. Игла для вышивания, мне кажется, больше соответствует твоим пальчикам, чем оружие.

Эмилин раскрыла от неожиданности рот. Николас воспользовался ее молчанием.

– Миледи, – серьезно продолжал он, – я навещу вас через несколько недель. Вас будет сопровождать эскорт. – Резко повернувшись, барон Хоуквуд стремительно направился к небольшой роще, в которой его ждали воины.

Эмилин была настолько поражена, что слишком поздно двинулась с места. Когда она подбежала к роще, он уже вскочил на своего Сильвануса и тронулся с места.

– Николас! – закричала она, вспомнив о маленьком молитвеннике, лежащем в сумке у нее на поясе. – Николас, я должна что‑то сказать тебе!

Кто‑то подал ему зеленый плащ, и он накинул его. Сдерживая норовистого коня, взглянул на Эмилин. Глаза его, отражающие цвет плаща, казались сейчас прозрачно‑зелеными. Она хотела положить руку на его сапог, но Николае взглядом остановил ее.

– Проследи, чтобы мою супругу сопровождал должный эскорт, – приказал он Вильяму. – А остальные поедут со мной.

– Что ты собираешься делать? – в тревоге воскликнула Эмилин.

– Необходимо закончить кое‑какие дела, леди. – Натянув поводья, он тронул коня и кивком приказал остальным следовать за ним.

Снежная пыль поднялась из‑под конских копыт. С развевающимися черными волосами, в реющем подобно знамени зеленом плаще Николае растаял среди белой равнины, уносясь на запад, к Хоуксмуру.

Пылая от обиды и гнева, Эмилин смотрела ему вслед до тех пор, пока снежное облако не скрылось за холмом.

– Миледи. – Вильям, который всего лишь несколько дней назад преданно защищал Эмилин на краю деревни, подъехал к ней. – Сейчас нам придется расстаться.

Сидя на сильном сером коне, укутанная в толстый зеленый плащ Хоуксмуров, Эмилин допивала сидр и доедала большой кусок хлеба с подливкой. Подкрепившись, она почувствовала прилив сил и решительности и обернулась к отряду, ожидавшему ее. Он насчитывал примерно двадцать всадников.

Со вздохом она подумала, что вот сейчас еще один эскорт увозит ее от Николаев. Слишком много времени приходится им проводить врозь, и слишком редки и коротки их встречи. Его последний приказ обрекал ее на долгие недели затворнической жизни – в полной безопасности, но в изоляции от Николаса и даже, возможно, от вестей о его судьбе.

Жена должна послушно исполнять волю мужа, учит церковь. Да Эмилин и сама понимала, что ей необходимо сейчас поддержать женщин и детей, которые тоже должны скоро прибыть в Эвинкорт. Николас не хочет, чтобы она была рядом. Некоторые дамы сопровождают своих мужчин на войне, но это обычно или королевские особы, или женщины легкого поведения. Кроме того, в последнее время она настолько часто испытывала на себе все прелести боевой жизни, что всей душой стремилась к комфорту мирного дома.

Вильям ждал, озадаченный ее молчанием. Она повернулась в седле и задела рукой маленькую сумку на поясе. Этот момент оказался решающим. Николас должен все знать и иметь доказательства.

Резко натянув поводья, Эмилин пришпорила коня. Серый ответил бешеной скачкой, устремленной через холмы на запад.

– Миледи! – успел лишь крикнуть Вильям.

Снег мягко ложился на ее ресницы. Эмилин провела рукой по глазам и поравнялась с Вильямом, тщетно пытаясь побороть смертельную усталость. Она мечтала о камине, о теплой постели, о миске горячего супа. Пальцы ее совсем замерзли; к счастью, ей дали рукавицы одного из конвойных – очень большие, но теплые. Выдохнув облачко тумана, сжав пальцы в рукавицах, она посмотрела вперед. Эскорт объезжал очередной белый холм.

Неожиданно для самой себя отправившись в Хоуксмур, Эмилин совсем не была готова к многочасовой поездке верхом. Когда пошел снег, она уже почти жалела, что не послала Николасу молитвенник с одним из рыцарей. Но она должна сама сообщить ему всю правду. Сейчас, точно установив и направление, и удобный для себя шаг коня, она уже не будет жаловаться ни на пробирающий до костей холод, ни на усталость, сейчас уже переходящую в боль, ни на яростный, головокружительный голод.

Она продолжала ехать по дикой белой пустой равнине, а за ней преданно отмеряли милю за милей двадцать всадников. Вот они перешли вброд быстрый, незамерзающий ручей и повернули к Хоуксмуру.

Путь лежал вниз с длинного пологого холма. Ветер безжалостно пронизывал одежду. Эмилин опустила голову и крепче запахнула плащ. Вдобавок ко всем неприятностям быстро темнело – скоро с трудом можно будет разобрать дорогу.

Наконец далекий, но различимый даже сквозь снежную пелену, на вершине холма показался замок Хоуксмур. Густой лес покрывал склоны и спускался в долину. Сейчас деревья были покрыты снегом. Почти у самого подножия холма Эмилин увидела отряд Николаев: зеленые плащи невозможно было спутать ни с чем.

А с другой стороны на болотистой равнине Эмилин заметила грязно‑красные плащи Уайтхоука – напоминая осенние листья, разбросанные по белому склону, они торопились в Хоуксмур. Пришпорив своего коня, девушка стремительно понеслась к замку.

Как раз в этот момент небольшой отряд появился из леса, направляясь к эскорту. Эмилин остановилась, и Вильям догнал ее.

– Кто это? – спросила она, глядя на приближающихся рыцарей.

– Люди из Хоуксмура, миледи, хотя я не могу узнать двоих в красных плащах.

Эмилин вгляделась и радостно направила коня прямо через снег.

– Гай! – кричала она на ходу, – Гай! – Спеша обнять брата, она едва не упала с коня. Гай поймал ее в свои объятия и снова устроил в седле.

. – Эмилин! Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил он.

Девушка устало улыбнулась Гаю и Уоту, который молча ехал рядом. Сейчас заговорил и он:

– Вам нечего здесь делать, леди Эмилин. Это не место для женщины. Барон собирается поймать Уайтхоука раньше, чем тот достигнет Хоуксмура.

– Как вы догадались приехать сюда? – в свою очередь удивилась Эмилин.

– Когда дети вернулись из плена – не беспокойтесь, миледи, они в полном порядке и страшно горды своими подвигами, – мы выставили на стены усиленную охрану. И не так давно заметили отряд Уайтхоука и Николаев, стремящегося перехватить его. Мы выехали по этой короткой дороге, чтобы выяснить, не понадобится ли наша помощь. Что касается меня, то я бы с готовностью испытал свой меч на том, кто похищает детей.

– Эмилин, – укоризненно проговорил Гай, – ты должна быть на пути в Эвинкорт. Леди Джулиан и все остальные тоже собираются отправиться туда, хотя приближение Уайтхоука несколько нарушило их планы.

– Первым делом я должна поговорить с Николасом, – заявила Эмилин. – Это очень важно.

– А вот как раз и удобный случай подвернулся, – взглянув куда‑то за ее спину, воскликнул Гай.

Эмилин повернулась и увидела Николаса, который в ярости приближался к ним.

– Эмилин! – закричал он, поравнявшись с ней. – Неужели ты совсем не понимаешь, что такое опасность?

– Николас, я…

– Вильям! – он нетерпеливо отвернулся от нее.

– Милорд, она понеслась вслед за вами. – Он пожал плечами. – Вы что, хотите, чтобы я связал ее?

Николас издал звук, напоминающий рычание медведя. На щеках его появились красные пятна. Но Эмилин не отвела взгляд.

– Моя сестра очень изменилась, милорд, – заговорил Гай. – Я покинул тихую девочку, увлеченную рисованием и вышивкой. Конечно, она всегда отличалась горячим нравом, но такой непокорности я в ней не замечал.

– Непокорность – это ремесло. Я научилась ему от хозяина, – сквозь зубы проговорила Эмилин, глядя на Николаса.

Его глаза сейчас казались серо‑зелеными. Отвечая Гаю, он, не отрываясь, смотрел на Эмилин.

– Замужество превратило вашу сестру в львицу, – отрезал он.

– Да помоги вам Господь, – проговорил Гай. – Особенно если он пошлет вам львят. – Взгляд, которым Эмилин смерила брата, мог бы расплавить его железные доспехи. Гай поднял руки.

– Единственный способ справиться с львицей – это сохранять твердость перед ее диким нравом, – сухо заметил Николас. – Эмилин, мои люди увезут тебя отсюда немедленно. Причем свяжут и посадят на цепь, если это будет необходимо. – Взглянув на Гая и Уота, он кивнул им. – Поедемте со мной. – Натянув поводья, Николас тронулся с места.

– Николас! – горячо воскликнула Эмилин. – Я должна поговорить с тобой!

– Позже, – бросил Николас через плечо. – Уезжай отсюда сейчас же!

Пришпорив коня, он ускакал.

Эмилин тяжко вздохнула. Несмотря на весь ее гнев и возбуждение, слезы обиды жгли ей глаза. Губы ее дрожали. Усталость, голод и разочарование угрожали ее решимости. Она еще раз вздохнула, стараясь собраться с духом.

Тяжелая рука легла на ее плечо.

– Он просто очень волнуется за тебя, – произнес Гай. – А бесится так из‑за того, что любит. Какова бы ни была твоя новость, сохрани ее пока при себе. Твой муж должен быть уверен, что тебе ничто не угрожает, иначе он не сможет справиться с теми задачами, которые перед ним стоят. Поезжай со своим конвоем, Эмилин.

Девушка молча кивнула. Гай сочувственно улыбнулся и повернул коня, чтобы ехать вместе с Уотом вслед Николасу. Всхлипнув, Эмилин направила коня вверх по склону к ожидающим ее воинам.

– Миледи, – проговорил Вильям, – мы проводим вас в Эвинкорт.

– Тогда я должна попросить, чтобы один из вас передал моему мужу вот это… – она дотронулась до сумочки, висящей на ее поясе. – Это очень… – она замолчала. – Вильям, что случилось?

Сержант вглядывался вдаль. Остальные воины возбужденно переговаривались между собой.

– Взгляните туда, – показал Вильям.

Отряд Уайтхоука остановился на белой равнине. Вглядевшись сквозь снежную завесу, Эмилин увидела, что Уайтхоук поехал куда‑то в сторону. Люди Николаса в нерешительности остановились и выстроились полукругом, наблюдая и выжидая.

Затем Николас поехал вперед – один. Эмилин против своей воли тронула коня, и тот медленно пошел вниз по склону. Барон и граф встретились и обменялись словами. Уайтхоук поднял руку и показал на деревья.

Из леса показался всадник. Поначалу он выглядел так же, как и воины Хоуксмура. Но зелень его плаща оказалась ярче, больше того – зеленым был и конь. Эмилин замерла, пораженная.

Вильям нервно тронул коня.

– Миледи…

– Иди, Вильям, ты можешь им понадобиться, – поняла его Эмилин. – Оставь со мной лишь двоих. И умоляю – дай мне оружие. Я справлюсь и с луком, и с кинжалом.

Сержант с минуту подумал, а потом дал одному из воинов знак, и тот снял с плеча лук и колчан со стрелами.

– Лучше бы вы укрылись в безопасном месте, миледи. Барон снимет с меня голову за это.

– Это мое решение, а не твое. Я должна узнать участь моего мужа и брата, прежде чем уеду отсюда. Позволь мне хотя бы эту малость.

– Хорошо, миледи, – неохотно согласился Вильям и поехал вниз по склону во главе большей части эскорта.

Эмилин наклонилась, вглядываясь вдаль, и серый конь тронулся с места. Девушка и не заметила, что спускается с холма. Ее внимание было полностью поглощено тем, что она увидела впереди.

Отряды Хоуксмура и Грэймера отступили, как будто стараясь держаться подальше от зеленого всадника. Эмилин медленно ехала среди полной тишины, слыша лишь стук конских копыт и шелест ветра в кронах деревьев.

Она остановила коня на расстоянии полета стрелы от Николаса, так и не замеченная им. Как и он, она не отрываясь смотрела на Лесного Рыцаря; который не спеша выезжал из леса на своем огромном зеленом коне.