![]() Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
![]() Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
![]() |
История повторяется полностью или лишь отчасти?
Очевидно, что первый вопрос, на который нужно дать ответ, связан с сущностью трансформации: что в действительности происходит? В известном анекдоте спрашивают: «Что такое реальный * социализм?» Следует ответ: «Это очень долгая и запутанная дорога от капитализма... к капитализму!» Действительно, кажется, что посткоммунистические общества строят капиталистические системы с нуля, повторяя процессы, которые начались в западноевропейских странах несколько веков тому назад. Поверхностное сходство может, однако, оказаться обманчивым. Второе рождение капитализма существенно отличается от первого. И эти отличия могут быть сведены к восьми пунктам. Во-первых, период «реального социализма» оставил после себя значительное наследство. Чаще всего отмечается такая сторона этого наследства, как бремя проблем в общественном сознании, экономической инфраструктуре, экологии, административной системе, демографической ситуации и во многих других областях... Однако «реальный социализм» оставил после себя также некоторые весомые ценности. Он обеспечил условия старта, создал опорную точку, с которой мы совершаем прыжок в капитализм. В конце концов, благодаря «реальному социализму» посткоммунистические общества были индустриализированы и урбанизированы, в них сформировалась индустриальная классовая структура, включающая квалифицированную рабочую силу, развитую бюрократию, достаточно развитые технологии (включая эффективные инструменты власти, управления, подавления и войны). И, разумеется, посткоммунистические общества во многом отличаются от традиционного, аграрного или «феодального» общества, из которого родился западный капитализм.
В-третьих, следовательно, задачи перехода, идеалы и стремления выражаются обычными людьми во вполне конкретных, осязаемых методах. Общественное сознание последних лет характеризуется де-идеологизацией и прагматическим сдвигом. Ни одной революционной теории, которая указывала бы пути и методы перехода, не существует. Точно так же отсутствует и утопическая картина нового общества, которое нужно построить. Исследователи, в частности Клаус Оффе, отмечают «явно выраженный нетеоретический характер глубинных изменений» '. Вместо разработки основательной революционной теории посткоммунистические общества прагматически предлагают сугубо инструментальные и «хорошо проверенные» решения, вроде свободного рынка, парламентской демократии и политического плюрализма. Эти инструменты капитализма органически не связаны между собой и не способствуют достижению фундаментальных человеческих ценностей, таких, как свобода, справедливость и равенство. Воспринимаются же они как практическое средство достижения комфортной и беззаботной жизни и неограниченного потребления. В-четвертых, посткоммунистические общества строят капитализм в мире, где капитализм стал высокоразвитым. Между реальными моделями капитализма — а не между теоретическими абстракциями — идет реальное соревнование. Олицетворяют эти модели Лондон, Мюнхен, Париж, Нью-Йорк и Милан. Осуществляя свои изменения при ориентациях на наиболее продвинутые формы сегодняшнего капитализма, посткоммунистические страны рискуют lClausOffe. Capitalism by democratic design? //Bremen: University of Bremen, 1991, Mimeographed. P. 3. легко попасть в западню анахронизма и фетишизма. Так же легко они могут забыть о длительном историческом пути, которым шел западный капитализм, и о той цене, которая была за это заплачена. У современного капитализма есть и другие грани, которые обходятся весьмадорого: анклавы нищеты, безработица, культурная деградация и духовная пустота включаются в цену нынешнего процветания. Посткоммунистические же общества рассчитывают шагнуть в процветание немедленно и без каких-либо социальных затрат. В-пятых, мы живем в высокоглобализированном обществе. Отдельное национальное государство (nation-state) неуклонно теряет свое значение в сравнении с влиянием остального мира. Во всем мире растет экономическая, политическая и культурная взаимозависимость. Посткоммунистический переход — всего лишь фрагмент более масштабных процессов глобализации. Этот переход, как таковой, сам является фактором влияния и в то же время на него существенно влияют изменения, происходящие в других частях мира. С одной стороны, сегодняшние успехи этого перехода стали возможными благодаря переменам на Востоке — благодаря политике «гласности» и «перестройки», а также демонтажу советской империи, осуществленных под руководством М. Горбачева... Сейчас, после первых побед, дальнейший успех будет зависеть во многом от позиции развитого Запада, от масштабов поддержки или от нежелания Запада поддерживать переход. Полагать, что вслед за приглашением последует автоматическое вхождение посткоммунистических стран в капиталистическую систему и что Запад с энтузиазмом, без каких-либо условий, сразу раскроет свои объятия для Востока — это иллюзия. Наоборот, скорее всего Запад будет принимать эти страны избирательно из-за выраженного опасения, что они могут стать зависимой периферией капиталистического мира. Наряду с этим существует возможность постепенного объединения с Западом и полного с ним слияния (по примеру Восточной Германии). С другой стороны, процессы, типичные для Востока, эхом отозвались в других странах советского блока и, далее, весьма глубоко повлияли на мировую капиталистическую систему (большей частью в положительном плане). Сеймур Липсет отмечает, что в результате изменений открылись огромные рынки для западного избыточного продукта, было ослаблено бремя военных расходов, что произошло падение влияния левых, в том числе совершился распад коммунистических партий и движений по всему миру. В-шестых, отход от коммунизма означает внезапный радикальный разрыв с прошлым. Реальный социализм не обеспечивал условий
В-седьмых, многомерность этой попытки является исторически беспрецедентной. Посткоммунистический переход затрагивает одновременно экономическую, политическую, нравственную и социальную сферы. Проблемы экономической эффективности, политической свободы, национального суверенитета и гражданского общества должны решаться параллельно. Как бы там ни было, прежние революции решали различные задачи, как, например, задачи национального объединения, капиталистического накопления и политической демократизации, поочередно, а не одновременно. Даже сравнительно недавние переходы к демократии (примером чего являются Испания, Португалия, Аргентина и Филиппины) сводились преимущественно к политическому измерению, потому что экономический рынок и национальная независимость были ими обретены задолго до того. В-восьмых, поскоммунистический переход был инициирован революцией снизу (тот самый случай, который социологи обозначают как «вулканический»). Мобилизационная волна, активизм и участие, взрыв массового энтузиазма, чаяний и надежд — пусть даже кратковременные по характеру — надолго запечатляются в установках, менталитете и стремлениях всех тех, кто жил в это необыкновенное время. Мы находимся в особом постреволюционном климате с его как положительными, так и отрицательными воздействиями на будущее этого перехода. Date: 2015-09-27; view: 327; Нарушение авторских прав |