Чиновники

Нам остается рассмотреть еще один тип корпоративных связей – между пронскими дворянами, состоявшими в рассматриваемый нами период на чиновнической службе. Институт гражданской службы дворянства, прежде связанного как сословие, преимущественно, со службой военной, находился в стадии становления с середины XVIII в., в частности, после «Манифеста о вольности». За период с 1762 по 1771 г. пятая часть всех уволенных из воинской службы дворян пополнила ряды чиновников⁴⁹⁴.

К числу влившихся в управленческие структуры отставных военных относился и В.К. Головнин, и его сыновья Михаил и Павел. До того как Переяславль-Рязанская провинция стала Рязанской губернией, штат чиновников исчислялся единицами, поэтому уездные землемеры М.В. и П.В. Головнины, безусловно, оказались в положении привилегированном. Элитой должны были ощущать себя и другие «прончата», занявшие аналогичные должности. В 1782 г. одновременно с М.В. Головниным уездными землемерами служили еще несколько пронских помещиков: в Скопине – его родной брат Павел, в Ряжске – П.А. Муратов, в Михайлове – Л.И. Кандауров, в самом Пронске – М.И. Кандауров⁴⁹⁵.

Подпоручик Петр Александрович Муратов (1760? – 1828) был сыном постоянно проживавшего в с. Юракове Александра Владимировича Муратова, за которым состояло в Пронском уезде Рязанской и Кержацком уезде Владимирской губерний 450 душ⁴⁹⁶.

Провинциальный секретарь Лаврентий Иванович Кандауров (1745? – после 1800) в 1782 г. был обладателем 19 душ. В 1800 г. он, уже коллежским асессором в отставке, проживает в селе Красном, где за ним 48 мужского пола душ⁴⁹⁷.

Подпоручик Малахий Иванович Кандауров, по-видимому, брат предыдущего, являлся обладателем небольшого имения (7 дворов, 33 души) при селе Абакумове⁴⁹⁸.

Учреждение 24 августа 1778 г. Рязанской губернии, повлекшее за собой указ о штате губернии от 2 сентября того же года, открыл широкие возможности для притока местного дворянства на гражданскую службу: аппарат губернии формировался в составе 544 чиновников. В губернских органах должны были служить 90 человек, штат каждого уезда составлял 37 единиц⁴⁹⁹. После перехода М.В. Головнина на службу в Рязанскую казенную палату он оказался в среде городского чиновничества, где наряду с потомственным приказным людом осваивались в бюрократическом аппарате представители древних дворянских родов. В одно время с М.В. Головниным в Рязани служили еще несколько выходцев из Пронского уезда: С.Б. Тютчев (председателем Рязанского совестного суда, затем советником наместнического правления), С.Е. Сульменев (председателем Рязанского нижнего земского суда), В.Ф. Обезьянинов (заседателем Рязанского совестного суда), Л.И. Реткин (заседателем Рязанского верхнего земского суда), П.М. Хирин (заседателем Рязанского уездного суда), К.В. Сукочев (курьером у генерал-губернатора И.В. Гудовича. Председателем Рязанской палаты гражданского суда состоял помещик сел Соболевого, Насилова и деревни Шулеповой кн. П.А. Волконский. Отметим, что С.Б. Тютчев – дядя Михаила Васильевича Головнина, П.М. Хирин – муж его сестры Марии, В.Ф. Обезьянинов – крестный его сына Димитрия. Наконец, практически все они – соседи по имениям⁵⁰⁰.

О С.Б. Тютчеве и В.Ф. Обезьянинове мы уже писали. Более подробных слов заслуживает упоминавшийся нами как помещик сел Старое Соболевое и Насилово князь Петр Александрович Волконский (1724-1801), дед и тезка министра двора при Александре I и Николае I, генерал-фельдмаршала Петра Михайловича Волконского (1776-1851), от которого пошла ветвь светлейших князей Волконских. После С.Б.Тютчева князь был избран предводителем дворянства Пронского уезда, но не принял этого поста, предпочтя государственную службу. В 1785 г. П.А. Волконский имел чин статского советника и состоял председателем Рязанской гражданской палаты, (по другим данным – председателем Верхнего земского суда). В Рязанском уезде за ним числилось – в селе Волыни 102 души мужского и 98 женского пола, в селе Бортном 47 душ мужского и 56 женского пола, в Пронском уезде – в селе Соболевом 260 душ мужского и 284 женского пола, в селе Насилове 110 душ мужского и 104 женского пола, в дер Шулеповой 29 душ мужского и 22 женского пола, Михайловского уезда в дер. Крупниках 24 души мужского и 29 женского пола; Владимирской губернии Ковровского уезда в селе Клязьменском городке 180 душ мужского и 190 женского пола; Московской губернии Верейского уезда в сельце Захаркове 19 душ мужского и 12 женского пола. Князь П.А. Волконский проживал в Рязани, или в своем ближнем имении селе Волыни. Однако, после выхода в отставку, старый князь, вероятно, не пренебрегал и Старым Соболевым: в списке дворян Пронского уезда 1800 г. местом проживания окончательно вышедшего в отставку П.А. Волконского названо село Соболевое. Князь Петр Александрович волконский скончался 20 (?) октября 1801 г. и был похоронен в Донском монастыре в Москве⁵⁰¹.

Савва Евдокимович Сульменев родился около 1735 г. в семье мелкопоместного дворянина Евдокима Филимоновича Сульменева, за которым в 1744 г. состояло 7 душ мужского и 11 женского пола дворовых людей. Двор Сульменевых стоял в деревне Бобровниках, в ближайшем соседстве с деревней Нелиной слободой гулынского прихода. С.Е. Сульменеву пришлось приложить немало сил, чтобы избежать жребия, который выпадал детям «прончат», которых особенно много было в чернобаевском приходе. Он начал службу 2 июня 1752 г. солдатом Сенатской роты, через 3 года получил чин фурьера, еще через год – курьера, еще через два года – конного вахмистра. 29 марта 1763 г. он достиг чина подпоручика, 8 января 1769 г., а 20 августа 1769 г. вышел в отставку с чином коллежского асессора. Незадолго до этого, 11 июля 1768 г. он не без выгоды женился на Екатерине Ильиничне Чеботаевой., за которой в селе Панкине состояло около 100 душ крестьян (48 мужского и 49 женского пола). По 4-й ревизии (29 июня 1782 г.) за С.Е. Сульменевым в сельце Бобровниках 18 душ мужского и 25 женского пола. 3 души мужского и 2 женского пола достались в награждение сыну Ивану, а 9 душ мужского и 7 женского пола дворовых и крестьян были в 1767 г. отданы в приданое за сестрой Екатериной Евдокимовной, вышедшей замуж за помещика деревни Петинской капитана Потапа Михайловича Соколова. После открытия Рязанской губернии Сульменева в декабре 1778 г. дворянство избрало заседателем 1-го департамента верхнего земского суда Рязанского наместничества. В 1781 г. он выбран на должность заседателя Рязанского совестного суда, в 1782 г. переведен в заседатели 2-го департамента верхнего земского суда. 29 ноября 1784 г. назначен председателем 1-го департамента Рязанской верхней расправы. В 1785 г. С.Е. Сульменев имеет детей Ивана, 13, Василия, 12, Алексея, 11, Петра, 10, Анну, 9, Татьяну, 8, Александру, 6 лет. Наследственное имение в Бобровниках – 17 мужского и 20 женского пола душ, покупных 2 мужского и 4 женского пола души⁵⁰².

После брака с Е.И. Чеботаевой и основным местом жительства С.Е. Сульменева являлось село Панкино⁵⁰³, где на его средства в 1782 г. была построена каменная Успенская церковь⁵⁰⁴.Таким образом, отправка Сульменевым сыновей в Морской кадетский корпус едва ли диктовалась стесненным материальным положением родителей. 31 декабря 1791 г. Сульменев получил чин надворного советника, а в 1797 г. окончательно вышел в отставку. На склоне лет С.Е. Сульменев переселился в родные Бобровники, где 17 февраля 1811 г. и умер, 85 лет⁵⁰⁵.

Заседатель Рязанского уездного суда поручик Петр Михайлович Хирин, 45 лет, был женат на дочери В.К. Головнина, Марье. По дворянским спискам 1785 г. у них дети (приходившиеся В.М. Головнину двоюродными братьями и сестрами) Анна, 19, Анисья, 16, Василий, 15, Елизавета, 12, Ирина, 10, Павел, 9, Григорий, 5 лет. За П.М. Хириным состояло наследственного имения в Рязанском уезде в сельце Зименках, Хирино тож, 2 мужского и 15 женского пола душ, покупных 24 мужского и 26 женского пола душ, полученных в приданое 16 мужского и 25 женского пола душ. В селе Музалеве наследственных 10 мужского и 14 женского пола душ, покупных 8 мужского и 6 женского пола душ. Ряжского уезда в сельце Озерках, Бокино и Хирино тож, наследственных 31 мужского и 23 женского пола душ, покупных 13 мужского и 11 женского пола душ⁵⁰⁶.

К другой, малоимущей категории пронских помещиков относился артиллерии майор Лазарь Иванович Реткин, для которого жалованье заседателя 2-го департамента Рязанского верхнего земского суда могло компенсировать скудость имения. По дворянским спискам 1785 г. Л.И. Реткину 56 лет. За ним наследственного имения в селе Матвеевском и сельце Енинском 14 мужского и 8 женского пола душ. За женой, Натальей Федоровной Щетининой получено в приданое в том же селе 3 мужского и 6 женского пола душ⁵⁰⁷.

Наконец, выходцем из дворян-однодворцев был каптенармус Корней Иванович Сукочев, служивший курьером у генерал-губернатора И.В. Гудовича. По дворянским спискам 1785 г. К.И. Сукочеву 24 года. женат на подьяческой дочери Марье Матвеевне NN, имеет детей Василия, 2 лет, и Анну, 1 года. За ним в сельце Яровском наследственного имения одна пашенная земля⁵⁰⁸.

Таков был круг пронских дворян, служивших в учреждениях губернского города одновременно с М.В. Головниным. В сплоченность этого «пронского землячества» в составе рязанского чиновничества можно верить хотя бы потому, что взаимопомощь соответствовала их интересам.

Для полноты картины очертим также круг помещиков, служивших в самом Пронском уезде: секунд-майор Я.И. Тютчев (уездный предводитель дворянства), секунд-майор М.Ф. Зенин (пронский городничий), провинциальный секретарь Д.М. Токарев (заседатель Пронского уездного суда), подпоручик Г.Ф. Обезьянинов (исправник Пронского нижнего земского суда), подпоручик Н.В. Ржавский (заседатель Пронского нижнего земского суда), подпоручик П.М. Трескин (заседатель Пронского нижнего земского суда). фурьер А.Е. Бурмин (присяжный Пронского уездного казначейства). Поручик С.П. Лысцов, поручик Т.М. Мокринский, поручик Ф.Т. Никифоров, прапорщик Ф.К. Мосолов, прапорщик М.Т. Никифоров, сержант Я.З. Фролов-Багреев, капрал Н.И. Мокринский служили в Пронской инвалидной команде⁵⁰⁹.

Из всех этих лиц развернутой характеристики заслуживает Николай Васильевич Ржавский, так как именно ему 28 марта 1788 г. была вверена опека над малолетними Иваном, Александром и Дмитрием Головниными. Должность опекуна едва ли случайно досталась заседателю нижнего земского суда, который обладал в это время весьма незначительным состоянием. По 4-й ревизии (25 мая 1782 г.) за подпоручиком Николаем Васильевичем Ржавским состояло в деревне Мерединовой 11 душ мужского и 12 женского пола, а за его матерью Агриппиной Афанасьевной, показанной умершей – 9 мужского и 11 женского пола дворовых людей. По дворянским спискам 1785 г. Н.В. Ржавскому 26 лет, холост. За ним в деревне Мерединовой 11 мужского и 13 женского пола душ⁵¹⁰.

Именно с фактом опеки связаны слова Н.И. Греча в жизнеописании В.М. Головнина: «Родовое… имение… было в чужих руках, и приходило с году на год в большее расстройство»⁵¹¹. Насколько справедлива такая оценка? По ведомости, «учиненной в пронской дворянской опеке от малолетных сиротах дворянских детях и их имениях» 3 июня 1800 (?) г., за братьями Головниными: Иваном, 17, Александром, 16, и Дмитрием, 14 лет, состояло крестьянских душ Пронской округи в с. Перевлесе 9, с. Гулынках 73, сельце Большом Пирогове 18; Ряжской округи в с. Лебяжьем 23, дер. Озерках 43; Сапожковской округи в с. Воршеве 28; Калужской губернии Мосальской округи в с. Корне и дер. Берне 40; итого 234 души. «Крестьяне состоят на пашне. Годового доходу получается от 1000 до 1200 рублей. Оной доход употребляется на содержание малолетных». Отчет опекуна Н.В. Ржавского представлялся своевременно, и злоупотреблений не отмечалось. Однако, с имения малолетних детей Л.Н. Смирнова при с. Чернобаеве, насчитывавшем всего 50 душ, годовой доход, извлекавшийся опекуном Г.Д. Сазоновым, простирался от 800 до 900 рублей⁵¹². Есть основания предполагать, что, получив в свое распоряжение значительное по уездным меркам имение Головниных, он использовал все возможности для извлечения личной выгоды.

По дворянским спискам 1800 г. Н.В. Ржавский находится в отставке, женат на Анне Сергеевне NN, имеет детей Любовь, 7, и Павла, 5 лет. К его наследственным 9 ревизским душам добавились 45 душ мужского пола в селе Суйске. 12 января 1809 г. Н.В. Ржавский умер, 47 лет, «простудною горячкою»⁵¹³.

Заключение

В основу нашей работы легло сплошное изучение метрических книг Пронского уезда 1722-1820 гг., исповедных ведомостей Пронского уезда 1772, 1776-1778 и 1785 гг., дворянских списков Пронского уезда, первичных материалов 4-й ревизии по Пронскому уезду, «Экономических примечаний» к планам Генерального межевания, выборочного изучения формулярных списков моряков и чиновников, генеалогических источников, а также планов дач Пронского уезда по Генеральному межеванию.

В подтверждении нашей гипотезы о роли родственных и корпоративных связей, в системе которых проходило детство В.М. Головнина, их возможном влиянии на выбор его жизненного пути, мы сделали исследовательским объектом дворянскую среду Пронского уезда 1770-80-х гг. Изучена география расселения, а отчасти и экономическая география Гулынской округи самого «дворянского» из всех уездов Рязанской губернии в период от окончания русско-турецкой войны 1768-1774 гг. до издания Жалованной грамоты дворянству 1785 г. Реконструированы размещение, населенность, социально-чиновные характеристики и семейно-родовая структура помещичьего землевладения данной части Пронского уезда.

Результативность использованного нами метода представляется очевидной. Читателю, безусловно, бросится в глаза объем задействованных нами источников, однако автор против того, чтобы его работу воспринимали лишь как обширную базу данных по генеалогии и социально-экономической истории. Несмотря на фактографическую сухость исследования, мы стремились не к механическому суммированию архивных данных, а к их синтезу. Сопоставляя, взаимно проверяя и уточняя эти данные, мы следовали задаче внутренней критики источника. Реконструируя географию населения, мы реконструировали и социальную структуру. Мы не использовали методы исторической антропологии, однако, выявленное нами тотальное несоответствие показаний возраста в документах церковного учета демонстрирует ментальный феномен, связанный с проблемой восприятия времени и хронометража русских людей XVIII столетия.

Если не видеть в нашей работе объединяющего начала, то первую ее часть можно посчитать относящейся к генеалогии, вторую – к исторической географии, а в третей усмотреть дань просопографическому методу.

Между тем, в центре нашего исследования лежит человеческая личность – Василий Головнин периода его рязанского детства. Мы поставили задачу отразить ее формирование не столько через жизненные события, оставившие слишком мало следов, сколько через «портрет» среды, его породившей, детализированную реконструкцию социального и географического контекста.

В таком случае, жанр нашего исследования – микроисторический? В частности, поиск «сетевых связей» – из арсенала микроистории⁵¹⁴. Но это понятие обычно связывают с выбором в качестве объекта изучения «малого жизненного мира», частного явления, индивидуальной биографии. Мы же в нашей работе затронули сотни биографий, пусть и в крайне редуцированной форме. Микроистория, в привычном понимании, это сужение поля наблюдения, что не очень вяжется с территориальным охватом нашей работы – 53 селения. Уже подходя к ее завершению, мы расширили изначально определенные рамки – сначала за счет включения перевлесского прихода, затем еще трех населенных пунктов. В принципе же, освоенные нами источники позволяли сделать предметом описания не 13-14 приходов, а 44, т.е. половину Пронского уезда.

При необходимости мы могли бы проследить судьбу каждого упомянутого в ней крестьянского двора – комплекс источников, задействованный нами, это позволяет. Но это как раз и сближает наше исследование с микроисторическим. Структурные ячейки (приход, населенный пункт, усадьба, семья, индивидуальная биография) могут наполняться любыми извлекаемыми из источников подробностями – «ловушка описательности» в данном случае является не пороком, а принципом. «Микроистория означает не разглядывание мелочей, а рассмотрение в подробностях» (Д. Леви)⁵¹⁵.

Разумеется, микроисторический контекст существует имманентно, он достоин изучения и без такого повода, как фигура В.М. Головнина. Массив источников, вводимый здесь в научный оборот, легко использовать в рамках иных методологических подходов, когда контекст расчленяется, препарируется, служит материалом для обобщений либо из него извлекаются отдельные примеры. Однако история повседневности творится не в абстрактном пространстве, а в реальных ландшафтах – географическом и человеческом. Передать нерасторжимость исторического контекста, в конечном итоге, и являлось сверхзадачей нашей работы.

Даже если «ампутировать» головнинский мотив, характер нашего исследования все равно останется в рамках микроисторического подхода, поскольку в основе ее лежит человеческое измерение. Но мы рады, что нам предоставилась возможность осуществить опыт реконструкции исторического ландшафта Гулынской округи именно в связи с фигурой В.М. Головнина, одного из немногих людей своего времени, кто с полным правом мог именовать Гражданами Мира. Весь земной шар стал полем деятельности В.М. Головнина, а его фигура начисто заслонила породившую его среду и его малую родину, в таких масштабах неразличимые. Мы применили метод обратной перспективы: вернули ребенка Василия Головнина в изначальную среду, бывшую для него огромной, как мир, и в которой сам он был едва различим.