Глава 27. Сверкающая бальная комната, ярко горящие люстры, натертый до блеска пол, потолок, украшенный позолотой

Сверкающая бальная комната, ярко горящие люстры, натертый до блеска пол, потолок, украшенный позолотой... Лакеи, снующие туда‑сюда...

Алекс пригубила шампанское, не спуская глаз с гостей. Все смеялись, беседовали и танцевали, а в семь часов состоялся ужин, после которого приглашенные направились в бальный зал, чтобы продолжить праздничный вечер.

Во время обеда Александрине представили джентльменов. Большинство из них, к неудовольствию Дрейка, с тех пор так и не смогли оторвать от нее восхищенных глаз. В струящемся ярко‑красном платье, отороченном нежным кружевом, она напоминала величественную королеву.

Александрину же не покидало ощущение, что ее грудь того и гляди выпрыгнет из лифа. Судя по заинтересованным взглядам мужчин, они думали о том же самом.

Вдруг за своей спиной она услышала ласковый мужской голос:

– В жизни не видел такой красивой женщины. Алекс оглянулась и увидела слащавое лицо Себастьяна.

– А я никогда не встречала такого искушенного в лести и пустых комплиментах мужчину, – язвительно ответила она непринужденным тоном, но колючие глаза смотрели неприветливо.

Ничуть не смущаясь, Себастьян одарил ее чарующей улыбкой.

– Это не лесть и не комплимент, а всего лишь констатация факта, Александрина. Вам, без сомнения, известно, насколько желанны вы для мужчин?

Алекс уже подумывала о том, не плеснуть ли содержимое бокала в это высокомерное лицо с маслеными глазками, но ей совсем не хотелось терять свое драгоценное время на сцены и на достойный отпор Себастьяну с его навязчивым флиртом. Сегодня на вечеринке она преследовала свои, тайные цели.

– Себастьян! – мягко обратилась к нему Александрина, старательно сохраняя на лице лучезарную улыбку. Она сделала вид, что находит несказанное удовольствие в столь интересной беседе. – Разве вы до сих пор не узнали, что желать и получать – это две совершенно разные вещи? Помните, что даже у самой прелестной розы есть шипы, с помощью которых она может постоять за себя.

Он наклонился к ней ближе.

– А если вырвать шипы?

– Тогда розе ничего другого не остается, как познакомить соответствующую часть организма обидчика мужского пола со своим коленом, – нежно промурлыкала она.

Себастьян от удивления округлил глаза, а затем постарался скрыть за смешком свое потрясение.

– А вы, оказывается, еще и самая прямая и откровенная женщина из всех, кого я знаю.

– Вот этот комплимент я принимаю охотно, сэр, – ответила Александрина, готовая на этом завершить их беседу и продолжить общение с гостями.

Но Себастьян ухватил ее за рукав.

– Как самочувствие моего драгоценного брата? Имел ли какие‑нибудь последствия этот несчастный случай?

Этот вопрос прозвучал достаточно обыденно, но Себастьян смотрел уж как‑то слишком напряженно. Алекс бросила взгляд в глубь зала, где Дрейк беседовал с Эриком Рейвенсли. Ее муж выглядел просто потрясающе: белая в оборках рубашка, белая жилетка и черный фрак, а завершал костюм последний штрих, творение рук Смитти, – превосходно завязанный белый шелковый галстук. Он создавал контраст со смуглым мужественным лицом Дрейка и волосами цвета воронова крыла. Дрейк смеялся над тем, что рассказывал ему Эрик, расточая вокруг себя флюиды непостижимого обаяния, от которого у Александрины засосало под ложечкой. Даже на расстоянии она ощущала необыкновенный магнетизм Дрейка, который позволял ему с легкостью разбивать женские сердца.

Алекс заметила, что Себастьян с большим интересом следит за выражением ее лица. Напустив на себя равнодушный вид, она ответила:

– Как вы сами можете сейчас убедиться, Дрейк не пострадал. Да, он вывихнул плечо и получил несколько ссадин и ушибов, но все, слава Богу, обошлось.

– Ну тогда ему просто повезло. Он мог разбиться насмерть.

«Ну вот опять!» – заметила про себя Алекс. Его тон ей совсем не нравился из‑за присутствовавшего в нем скрытого сарказма, который страшно раздражал и злил ее. Она поднялась на ноги, готовая защитить своего супруга.

– Везение здесь совершенно ни при чем, Себастьян, просто Дрейк – превосходный наездник. Он все рассчитал заранее и знал, что даже если и упадет, это не причинит большого вреда ни ему, ни Юпитеру.

– Разумеется! Дрейк великолепно овладел искусством верховой езды. Трудно найти область, в которой бы он не преуспел. Нет такого геройства, которое не оказалось бы ему по плечу, не говоря уже о том, что нет такой женщины, которую бы он не покорил. Какой же счастливчик этот мой брат! – Себастьян поднял свой фужер и залпом выпил вино.

Неприкрытая злоба, которая прозвучала в его словах, поразила Алекс. Для нее не оставалось никаких сомнений в том, что Себастьян отчаянно завидует своему брату, а возможно, даже желает ему зла. От этого открытия Александрине сделалось не по себе. В брате мужа Алекс видела не союзника, а противника.

Молчание Александрины Себастьян расценил по‑своему. Он подумал, что стрела его яда попала в цель: Алекс рассержена тем, что Дрейк может по‑прежнему иметь отношения с другими женщинами. Ну что ж, прекрасно. Если его намек заставил Александрину усомниться в верности ее мужа, то это скорее всего приведет женщину, которая чувствует себя обманутой, в его объятия и в его постель.

– Не пугайтесь так, о моя нежная роза с острыми шипами! – пытался успокоить Себастьян жену брата. – Я уже говорил вам, что всегда к вашим услугам. Буду польщен вашим вниманием. И эта прелестная женщина горой стоит за Дрейка! Я не могу не восхищаться вашей верностью.

Терпение Александрины лопнуло. Она словно взорвалась:

– Жаль, что нельзя сказать того же самого о вас, подлый человек, не имеющий нравственных принципов! – Не оборачиваясь, она ушла от него. Ее даже не интересовало, как он воспринял ее слова.

Себастьян равнодушно посмотрел ей вслед. Пусть пока играет себе в оскорбленную добродетель. Еще настанет день, когда эта женщина будет ему принадлежать.

Алекс сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Она решила во что бы то ни стало узнать, кто же покушался на жизнь Дрейка.

Ослепительно улыбаясь, Алекс подошла к Алисии и Стивену Линдейл, которые непринужденно беседовали о чем‑то, только что закончив танцевать кадриль.

– Ах, Александрина! – сказала Алисия, продолжая смеяться. – Эта вечеринка просто восхитительна! Мы со Стивеном обсуждали, что приятно танцевать, не сталкиваясь с другими парами. После сезона балов и шумных домашних праздников этот осенний вечер в узком кругу представляет собой приятный контраст.

– Я очень рада, – искренне сказала Алекс. Ей нравились Алисия и ее молодой муж. Он был единственным из всех мужчин, не считая пожилого лорда Кенсгейта, который смотрел на Алекс без вожделения во взгляде. Стивен не сводил глаз со своей жены. Нежные взгляды, которыми обменивались Стивен и Алисия, не оставляли сомнений в том, что они влюблены друг в друга. Видя их взаимопонимание, Алекс пожалела, что у них с Дрейком все не так. Как бы ей хотелось, чтобы и муж смотрел на нее с таким же обожанием и любовью.

– Ты какая‑то бледная, Александрин. – В голосе Стивена прозвучала озабоченность. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Алекс улыбнулась:

– Да, конечно, Стивен. Я просто все еще потрясена сегодняшним несчастным случаем с Дрейком.

Он сочувствующе кивнул:

– Понимаю. Слава Богу, что все обошлось и он отделался легким испугом.

Алекс взглянула на Дрейка, который в этот момент что‑то оживленно обсуждал с Эриком Рейвенсли, а взволнованная и жеманно улыбающаяся Арабелла стояла рядом с Эриком и пялилась во все глаза на Дрейка, ловя каждое его слово.

Александрину мгновенно охватило негодование. Эрик‑то что, слепой? Его жена почти в открытую кокетничает с другим мужчиной прямо на глазах мужа! Пока Алекс наблюдала эту сцену, Арабелла стояла к Дрейку уже так близко, что ее полуобнаженная грудь касалась его руки. Если у Эрика нет чувства собственного достоинства, то оно есть у Алекс.

Она снова повернулась к Стивену:

– Я согласна. Дрейк, кажется, сегодня в хорошей форме. Извините меня оба, я вынуждена вас оставить.

Алекс направилась к мужу, когда в гостиной раздались первые звуки вальса. Александрина сделала вывод, что ни Стивен, ни Алисия никому не причинят вреда, тем более Дрейку. Надо теперь прощупать Рейвенсли, а вместе с тем и предъявить права на своего законного супруга.

Она подоспела к Дрейку как раз вовремя, потому что в этот момент Арабелла, закатив глаза, говорила Дрейку:

– Ах, как я люблю танцевать вальс! Но Эрик, к сожалению, в нем не мастак. – Она хитро хихикнула. – Так что я без кавалера. А вы ведь, кажется, прекрасно его танцуете?

– Да, и у Дрейка уже есть партнерша! – сказала Алекс, встав рядом с Дрейком и уверенно заявляя на него свои права. – А вы, Арабелла, можете поискать себе другого партнера по танцам. Мы вас не задерживаем. Этот танец Дрейк обещал мне. – Алекс невинно улыбнулась, увидев, что Дрейка удивила и позабавила эта сцена. – Да, милый?

Дрейк откликнулся мгновенно:

– Конечно, принцесса. Я к твоим услугам. – Он кивнул в знак извинения, а затем повел Александрину на середину зала и с улыбкой взял ее руку. – Так, значит, «милый»? – поддразнивал он, глядя в ее взволнованное лицо. Они оба знали, что Алекс никогда раньше его так не называла. – Как забавно, – размышлял вслух Дрейк, – я не припомню, чтобы мы с тобой когда‑либо разговаривали именно об этом туре вальса, хотя танцевать с моей женушкой – сплошное удовольствие.

По правде сказать, Дрейка растрогало несомненное проявление ревности со стороны Александрины, это служило еще одним доказательством того, что жена к нему неравнодушна.

Алекс поспешно сменила тему:

– Как твое плечо? Еще беспокоит? – Гнев ее пропал без следа, а дымчато‑серые глаза потеплели от искреннего беспокойства.

– Мое плечо в полном порядке. – Внезапно улыбка исчезла с лица Дрейка. Его сердце таяло, когда Александрина так на него смотрела. Черт, она же делает из него зеленого юнца! Он весь вечер только тем и занимался, что старался овладеть собой, но все безрезультатно. Если кто‑то из мужчин вдруг заигрывал с Александриной, Дрейк тут же чувствовал, что все в нем закипало и бурлило от бессознательной ревности. Ему хотелось убить потенциального соперника. Крикнуть всему миру, что Алекс принадлежит ему и только ему. Она сегодня такая красивая, словно заколдованная принцесса из сказки. Горящий взгляд Дрейка скользил по ее лицу и плечам, затем остановился на глубоком декольте.

– Тебе не кажется, что это платье чересчур откровенно? – спросил Дрейк с напряжением в голосе.

Алекс вспыхнула и гордо подняла голову.

– Мне оно безумно нравится, – проговорила она.

– Да, платье красивое, – нехотя согласился он, стиснув зубы. – Но уж слишком мало ткани пошло на него.

Глаза Александрины негодующе сверкнули, хотя она знала, что Дрейк отчасти прав.

– Как жаль, ваша светлость, что мой наряд вызывает ваше недовольство.

– Осторожно, ваша светлость, – мягко предупредил ее Дрейк. – Мы с вами – молодожены и должны казаться очень счастливыми. Улыбайтесь! Смотрите мне в рот и ловите каждое мое слово. Все наши гости следят сейчас за нами.

Алекс с большим трудом сдерживала возмущение, прекрасно понимая, что он дразнит ее. Видимо, он злился на нее из‑за чего‑то. Возможно, из‑за этого злополучного платья. Но что бы ни послужило этому причиной, его хорошее настроение улетучилось. Она выдавила улыбку, и остаток танца прошел в напряженной тишине.

Вальс закончился. Алекс собралась покинуть своего супруга, погруженного в глубокие раздумья.

– Пойду поболтаю с гостями, Дрейк, – сказала она ему, оглядывая зал. Она уже думала, как бы поскорее продолжить свою тайную миссию – поиск того, кто мог иметь отношение к сегодняшнему покушению на Дрейка. – Тебе не обязательно танцевать со мной, раз я тебя чем‑то раздражаю. Я могу поискать и других партнеров для танцев. – Александрина подняла юбки и собралась упорхнуть.

Дрейк схватил ее за руку.

– Ты будешь танцевать со мной, как только я этого пожелаю.

Алекс удивленно взглянула на него, ошеломленная его резким тоном.

– Я – твоя жена, а не рабыня, – мягко ответила она. – Прошу, не надо вести себя так, будто я твоя собственность.

Алекс убрала его руку и торжественно удалилась, стараясь не возбуждать нездоровое любопытство гостей. Ее размолвки с мужем, ее внутренняя борьба не касаются никого, кроме нее самой и Дрейка.

– Александрина!

Она оглянулась и увидела рядом с собой Рэндалла Скарборо. Он бесцеремонно разглядывал ее обнаженные плечи, а потом взгляд его бесстыдно скользнул вниз, как будто раздевая Алекс. Она поежилась, с трудом скрывая отвращение.

Самовлюбленный Рэндалл принял ее содрогание за любовный трепет и довольно улыбнулся.

– Нам еще не представлялась возможность познакомиться друг с другом поближе, – ласково промурлыкал он и взял ее за руку, увлекая в отдаленный уголок бального зада. – Учитывая, что моя жена и ваш супруг – давние друзья, – сказал Рэндалл, глядя на нее многозначительно, – думаю, нам тоже нужно подружиться. Вы согласны со мной?

У Алекс закипело все внутри, но она вовремя удержалась от резкого тона, вспомнив о своей тайной миссии. Ей нужно было вкрасться в доверие, подыграть гостям... в некотором роде.

Александрина мило улыбнулась Рэндаллу, дружелюбно глядя в глаза.

– Я просто мечтаю узнать вас получше, Рэндалл. В конце концов, я еще не совсем освоилась в Аллоншире и мало знакома с друзьями Дрейка. У меня не было времени насладиться моим первым бальным сезоном, так как в марте пришлось отправиться в Йорк. Поэтому, – заключила Алекс, изящно поведя плечиком, – я и не имела возможности познакомиться с интересными людьми.

Рэндалл сочувственно кивнул, по‑прежнему не отрывая завороженного взгляда от груди Александрины.

– Я понимаю ваши трудности. Если я могу вам чем‑то помочь...

– Ах, вы так добры, – перебила его Алекс. – Но в таком случае скажите мне... – Она заговорщически наклонилась к нему. – Должна признаться, у меня такое чувство, что я где‑то видела вас раньше.

– В самом деле? – В его голосе послышалось неподдельное изумление. Казалось, он был в замешательстве. – Не могу поверить, что мы с вами раньше встречались. Я бы никогда не забыл такое прелестное создание, как вы.

– О, нельзя сказать, что мы встречались в полном смысле этого слова, – заверила его Александрина, внимательно глядя ему в глаза и следя за его реакцией. – Это случилось сегодня утром. Я нервничала, ожидая появления гостей, и решила немного пройтись. По‑моему, вы тоже захотели подышать свежим воздухом, прибыв немного раньше других гостей. Когда я увидела вас, вы прогуливались... ах, дайте мне вспомнить... по‑моему... вы в это время как раз проходили мимо конюшни! – фантазировала она.

Рэндалл заметно упал духом.

– Ах, ваша светлость! Мне хотелось, чтобы все обстояло именно так. Как бы мне хотелось, чтобы именно я оказался тем мужчиной, которого вы видели и на которого обратили внимание сегодня утром. Но к сожалению, – прибавил он, бросив раздраженный взгляд на свою супругу, которая о чем‑то весело болтала с дамами, – мы с женой прибыли в Аллоншир гораздо позже других из‑за небольшой семейной размолвки. – И Рэндалл изобразил тяжкий вздох. – Не всем так повезло с супругой, как Дрейку.

Алекс притворилась удивленной:

– А я подумала, что видела именно вас. Он огорченно покачал головой:

– Нет, мы опоздали. Возможно, вы видели Лоренса Драгмира. Они с Элизабет приехали в Аллоншир раньше всех остальных. Лоренс и впрямь похож на меня телосложением и ростом. Хотя, – добавил он с двусмысленной улыбкой, – наше сходство на этом заканчивается. В отличие от него я умею обращаться с дамами.

– О, в этом я ничуть не сомневаюсь, – заверила его Алекс, уже оглядываясь в поисках Лоренса Драгмира. Вскоре она его обнаружила.

Она пыталась получить ответ на свой вопрос, но все было тщетно.

Прошло уже четыре часа, как она занялась поиском человека, который покушался на ее мужа. У нее устали ноги, стучало в висках после многочасовых пустых и праздных разговоров. Ей надоели откровенные взгляды на ее грудь, которые то и дело бросали мужчины.

Вечеринка с танцами нисколько не приблизила Александрину к истине. То ли из нее получился никудышный следователь, то ли никто из гостей не был виновен ни в чем, кроме супружеской неверности, беззастенчивого флирта, раздутого самомнения и пошлой болтовни. Алекс хлопала ресницами, дарила фальшивые улыбки, притворно восхищалась и льстила. Она терпела двусмысленные намеки и возмутительные предложения, едва сдерживая свое отвращение.

И чего она добилась в результате? Ничего. Не считая, конечно, того, что теперь четверо мужчин были у ее ног, ожидая благосклонного взгляда. Лишь Стивен Линдейл и Реджинальд Кенсгейт вели себя с ней вежливо и учтиво. Только лорд Кенсгейт заметно нервничал во время их разговора. Он то и дело вытирал платком пот со лба и давал слишком краткие, несвязные ответы на ее вопросы, когда она пыталась прощупать почву. Алекс отнесла это на счет его довольно преклонного возраста. Кроме того, лорд Кенсгейт все еще скорбел из‑за смерти Грейсона, с которым они очень давно дружили.

Вечер подходил к концу. Алекс почувствовала облегчение, мечтая поскорее облачиться в ночную сорочку и улечься в мягкую постель. Вежливо пожелав каждому из гостей спокойной ночи, Александрина направилась в спальню.

Внезапно она вспомнила, что за много часов не перемолвилась с Дрейком ни словечком. Во время вечеринки краешком глаза Алекс все‑таки видела, как он непринужденно разговаривал с гостями, и время от времени слышала его глубокий баритон. Но теперь, когда бальный зал опустел, его нигде не было видно.

Она шла по холлу, кивая слугам, которые торопливо собирали бокалы и расставляли по местам стулья. Ее шаги отдавались эхом. Поднимаясь по лестнице, Александрина с грустью размышляла о том, что они с Дрейком снова начали избегать друг друга. Когда Дрейк был не в духе, он становился просто невыносимым. А сегодня у нее не хватило бы сил терпеть его дурное настроение. Слишком напугали ее последние события. Она устала и хотела спать.

Алекс приложила руку к животу и заговорщически улыбнулась. Она даже не успела порадоваться открытию, что у них с Дрейком скоро будет малыш. И если Дрейк придет к ней сегодня в лучшем настроении, она непременно поделится с ним этой важной и удивительной новостью.

Александрина улыбнулась. Возможно, ребенок – это как раз то, чего им не хватало для укрепления союза. Конечно, вопрос об опасности, грозящей Дрейку, по‑прежнему оставался на повестке дня, но в сердце Алекс уже поселилась надежда. Ей не терпелось поскорее увидеть мужа.

Дрейк был пьян.

Он задумчиво уставился на бренди в своем фужере, пытаясь посчитать, сколько выпил, но оставил эту затею. Какая разница? Он мог бы заказать хоть целую дюжину бутылок в любое время суток. И их ему немедленно принесут безо всяких разговоров. Герцог он теперь, черт возьми, или нет?

Дрейк приложил фужер к губам и сделал еще глоток. Сколько бы ни пил, он все равно не сможет забыть ее. Как красива она была сегодня! Как королева, как богиня в ореоле золотисто‑медовых волос.

А вела себя как настоящая куртизанка! Его жена флиртовала по очереди со всеми мужчинами, присутствовавшими в зале, наверняка пытаясь их соблазнить. И все это на глазах у законного мужа!

С того самого мгновения, как Алекс покинула его после тура вальса, вечер пошел насмарку. Его немотивированная ревность и проявление собственнических инстинктов перешли в тихую ярость и болезненное потрясение.

Алекс... Его безыскусная, прямодушная, чуждая условностям Алекс, презиравшая верхушку общества, пустила в ход все женские уловки. Она так откровенно заигрывала с мужчинами, будто была женщиной, преуспевшей в нарушении супружеской верности.

Как бабочка, она порхала от одного мужчины к другому, дразня полуобнаженным телом и поощряя пошлые намеки своим одобрительным мурлыканьем, пока все они не стали глазеть на нее с откровенным вожделением.

До этого он месяцами твердил себе, предупреждая себя снова и снова, что Александрина – всего лишь женщина. Обыкновенная женщина, как и все. Не больше и не меньше. А женщины вероломны по своей природе. Но сердце не внимало увещеваниям разума. В целях самозащиты он всегда старался защитить свое сердце, но, к сожалению, это не помогло – он страстно влюбился в свою жену.

В душе Дрейка бушевала буря. Испытывая мучительную боль, он закрыл глаза, откинулся на спинку стула, а затем залпом выпил бокал до дна, понимая, что никакое количество спиртного не сможет облегчить его душевную боль. Он испытывал ощущение, что его предали.

Так, значит, это правда! Александрина такая же, как все. Просто ему не представлялась еще подходящая возможность, чтобы увидеть ее истинное лицо. До сегодняшнего вечера. Сегодня Дрейк впервые наблюдал ее среди блеска высшего света. Его худшие опасения подтвердились. Подтвердилось то, чего он боялся больше всего: Алекс оказалась пустой светской кокеткой.

А Дрейк чувствовал себя таким уязвимым, как будто был желторотым юнцом.

Но, черт возьми, он не юнец! Он зрелый человек, герцог, а не кто‑нибудь! И он не позволит своей жене делать из него дурака на глазах у всех!

Глаза Дрейка сверкнули гневом. Он вскочил на ноги и с силой швырнул фужер в стену.

В дверях своей спальни он столкнулся со Смитти.

– Убирайся с моей дороги! – предупредил его Дрейк. Смитти понял, что Дрейк пьян. Он молча посмотрел на осколки стакана на полу и спокойно произнес:

– Я думаю, вам лучше отдохнуть, ваша светлость.

– Мне абсолютно все равно, что ты думаешь. Я не нуждаюсь ни в чьих мудрых советах.

Он прошел мимо Смитти, но тот успел схватить его за руку.

– Вы слишком много выпили, – сказал он спокойно. – Не ходите к ней в таком виде.

Дрейк посмотрел на руку Смитти и хрипло засмеялся.

– Не смей хорошо говорить о моей жене! Ведь, возможно, в этот момент в ее спальню выстроилась очередь из нетерпеливых поклонников. – Он поднял горящие, полные боли глаза на Смитти. – Не вмешивайся. Сегодня я не позволю тебе вмешиваться в мои личные дела. Я не шучу.

– Не делайте ничего, о чем будете потом жалеть, ваша светлость, – мягко предупредил его Смитти.

Дрейк пересек коридор и открыл дверь в спальню жены.

Александрина только что отпустила Молли и в тот момент, когда он вошел, сидела за туалетным столиком, глядя перед собой задумчивым взглядом. Она безмятежно мечтала о будущем, думала о Дрейке, о ребенке, который у них родится. Когда дверь комнаты резко распахнулась, Алекс вздрогнула от неожиданности.

Дрейк захлопнул за собой дверь. Алекс поднялась с места, глядя на него в нерешительности.

– Дрейк...

О, почему она так чертовски красива? В лунном свете ее ночная сорочка казалась прозрачной. Он ощутил предательскую волну желания. Дрейк презирал себя за слабость своей плоти. Эта женщина вероломна и лицемерна, она олицетворяет собой все, что он так ненавидел.

– Здравствуй, принцесса. – В его голосе Алекс услышала сарказм.

– Ты пьян, – сказала она спокойно, без всяких обвинений.

От его горького смеха у нее по спине побежали мурашки. Она понимала, что сегодня что‑то было не так, и это ее пугало.

Дрейк медленно подходил к ней. Так обычно хищник приближается к своей добыче.

– Да, – согласился он, трогая пояс халата. – Но я твой муж, пока смерть не разлучит нас, помнишь? – Он не ждал от нее ответа. – Я тебе сейчас скажу, кто я, чтобы ты поняла, что брак со мной выгоден. – Он наклонился над Александриной. Его глаза сверкали огнем, а черты лица исказились от гнева. – Я – Дрейк Роберт Баррет, герцог Аллоншир, маркиз Кэрнхем, граф Лейнсвуд, граф Рейвлтон, виконт Манвелл и барон Уинсборо. Думаю, такое количество титулов должно быть достаточным для вас, ваша милость. – Он взял ее за дрожащий подбородок. – Достаточным, чтобы вы убедились и подарили мне то, что на протяжении всего вечера обещали всем присутствовавшим мужчинам. Всем и каждому!

– Я н‑не понимаю, о ч‑чем ты говоришь! – Алекс ужасно испугалась. Она никогда раньше не видела Дрейка в таком состоянии.

– Не понимаешь? – мягко спросил он. – Тогда скажу тебе напрямик: я заявляю на тебя свои права в качестве законного мужа, принцесса. Прямо сейчас. И требую исполнения супружеского долга. Я требую твоего роскошного тела, которое принадлежит мне. И только мне. Ты понимаешь? Ты – моя... моя! И я никогда не позволю тебе забыть об этом!

Алекс уперлась руками в его мощную грудь, лихорадочно пытаясь хоть что‑нибудь понять из его пьяного бреда. Его руки держали ее так сильно, будто стальные тиски. Она никак не могла вырваться и убежать. Алекс поняла, что в таком состоянии от него можно ожидать чего угодно. Александрина также не сомневалась, что причиной его слепого гнева была именно она. Очевидно, ее поведение на сегодняшней вечеринке он истолковал как предательство и нарушение обетов верности. И Дрейк собирался наказать ее за это.

Александрина толкала его в грудь, пытаясь вырваться.

– Почему ты так себя ведешь? – Несмотря на то что ею овладевал страх, Алекс чувствовала, что за гневом мужа стояло отчаяние. Ей нужно попытаться разгадать его причину.

– Почему? Потому что я – единственный человек в твоей жизни и в твоей постели. – Дрейк сжал пальцами ее подбородок. Алекс поморщилась от боли.

– Ты же знаешь, что у меня никого не было до тебя, – прошептала она дрожащим голосом.

– Просто тебе не представлялась такая возможность... до сегодняшнего дня.

Александрина проглотила комок в горле.

– Дело не в этом. Мне просто не нужен никто, кроме тебя.

– Перестань мне лгать! – хрипло приказал Дрейк.

– Я не лгу. – Алекс почувствовала, что они достигли опасной точки, а решение проблемы лежит где‑то рядом. Инстинктивно она почувствовала, что если пойдет еще дальше, то, возможно, сможет исцелить его душевные раны.

Алекс неожиданно подняла к Дрейку холодную руку и погладила его щеку.

– Я не похожа на нее, – проговорила она дрожащим голосом.

Дрейк замер, не отрывая от нее своего гневного взгляда. В его глазах промелькнуло непонимание.

– На кого ты не похожа?

Настал момент поставить все на карту.

– На твою мать!

Он схватил Александрину и тряхнул ее за плечи.

– Что, черт возьми, тебе известно о моей матери?

– Я знаю, что она обидела тебя. Очень сильно. Знаю, что с тех пор ты считаешь всех женщин похожими на нее. Но это не так. Я не похожа на твою мать!

Дрейк тихо выругался, оттолкнув ее от себя с такой силой, что Алекс упала на кровать.

– Обидела? Нет, она не обидела меня, принцесса! Я слишком сильный человек, чтобы позволить кому‑то себя обидеть, тем более обычной потаскушке. – Алекс ахнула, услышав эти слова, а Дрейк горько рассмеялся. – О, мамочка позаботилась о соблюдении приличий. Сделала все как надо. Подарила отцу наследника, и даже двух, а после этого делала все, что хотела. Развлекалась со всеми подряд. – Дрейк засунул пальцы в свою шевелюру. Его лоб покрылся испариной. – О, эта ужасная женщина соблюдала осторожность и осмотрительность настолько тщательно и ловко, что никто ни о чем не догадывался. Тем более мой отец. Имелось только одно «но»: отец обожал ее, боготворил, любил искренне, всем сердцем. Мать казалась ему непогрешимой, не способной совершить ничего плохого. Она казалась ему святой. И мать делала все, чтобы он поверил, что она относится к нему точно так же. Она смотрела на него влюбленными глазами, заставляя его думать, что он для нее – единственный мужчина на свете.

Дрейк отвернулся. Его профиль скрывала темнота.

– Я всегда рос с мыслью, что моя мать – воплощение материнства, красоты, нежности и заботы, но однажды... Будучи в возрасте четырнадцати лет, я однажды уехал на конную прогулку и застал ее далеко от дома в укромном уголке вместе с графом Локсли, как обычную шлюху... Но хуже всего не это. В тот же день мать отозвала меня в сторонку и спокойно заявила, что ничуть не раскаивается в том, что совершила. Она сказала, что отец хороший человек, но он не удовлетворяет ее. Она сказала мне, что будет продолжать вести ту жизнь, которая ее устраивает. Все это мать говорила мне совершенно спокойно, не пряча свои зеленые глаза. В них я не увидел ни капли раскаяния. Она только выразила надежду, что я ничего не сообщу отцу, поскольку это его убьет. Затем она невозмутимо пожала плечами и добавила, что, разумеется, в конце концов, это мое дело – решать, как поступить. Ей было все равно.

Дрейк посмотрел на Алекс. Его переполняли ярость и злость. Когда он рассказывал обо всем этом, у него снова появилось ощущение, что его предали.

– Разумеется, я ничего не сказал отцу, потому что она была права – это бы убило его. И все последующие восемь лет я часто становился свидетелем того, как мать постоянно обманывала отца с другими мужчинами, а я ничего не мог с этим поделать. Больше никто из нашей семьи не знал об этом. Мой отец так и умер, продолжая считать мать святой.

Наступила тягостная минута молчания. А потом Дрейк продолжал:

– Вскоре на своем собственном опыте я узнал, что моя мать не единственная, для кого супружеская верность ничего не значит. Все женщины, которых я встречал, имели такие же моральные ценности, как и она. И тогда я поклялся, что ни одна женщина не будет так поступать со мной. – Дрейк нахмурился. Его сердце сжалось от боли. – Ты никогда больше не унизишь меня ни при всех, ни наедине. Никогда! – Его слова прозвучали холодно и обдуманно. Он сделал несколько шагов к кровати и наклонился над Александриной. Дрейка трясло от гнева за то, что он терпел в прошлом, и за то, что переживал в настоящем.

Когда Алекс осознала, как он страдал, слезы медленно потекли у нее по щекам.

– Я никогда не поступлю так с тобой, Дрейк, – прошептала она, а затем покачала головой. – И не потому, что боюсь, а потому, что люблю тебя!

На мгновение Дрейк замер. Его лицо словно окаменело. Затем он набросился на Александрину, схватил за руки и навалился на нее всем своим телом.

– Черт... Черт тебя побери! Никогда больше не говори мне этих слов! – прорычал он. – Эти слова не имеют смысла, потому что любви не существует!

– Существует! И я люблю тебя, Дрейк! – Она подняла голову, чтобы поцеловать его. – Я никогда не сделаю тебе больно. Никогда не предам твое доверие. – Алекс нежно поцеловала его. – Я люблю тебя, – прошептала она. – Я тебя люблю, – повторяла она снова и снова, нежно потираясь щекой о его подбородок. – Я люблю тебя.

Нежные слова Александрины и ее ласки обезоружили его, заставив капитулировать. И глубокий стон вырвался из его груди. Дрейк приблизил к ней свое лицо и жадно поцеловал в губы, крепко сжав ее руки, как будто собирался привязать Алекс к себе против ее воли.

Но Алекс и сама стремилась к нему всем своим существом. С наслаждением она отдалась его жарким поцелуям, отвечая ему со всей страстью, на которую только была способна.

Он отпустил руки жены и запустил пальцы в ее волосы, шепча что‑то бессвязно. Нет никакого спасения от этого безумия, от этой неутолимой жажды, которую она в нем вызывает. Дрейк и сам не знал, хочет ли он спастись.

Он снова горел на адском огне, отчаянно ища рай, который она ему предлагала.

– Алекс... – шептал он.

– Я люблю тебя, – выдохнула Александрина, чувствуя, как любовь пронизывает ее до самых глубин существа.

Она ясно понимала, что любит его. Любит герцога Аллоншира, капитана Дрейка Баррета. Ведь это один и тот же человек. И этого человека она любит!

– Черт бы тебя побрал, Алекс, – прошептал Дрейк, закрывая глаза. – Что ты делаешь со мной, черт возьми! – Он застонал. Откуда‑то из глубины его сердца вырвались выстраданные слова: – Черт бы тебя побрал за то, что ты заставила полюбить тебя!