Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Президент Эрик Когело отвел взгляд от стола. В Овальный кабинет вошел пожилой человек, советами которого он так дорожил.

– Садитесь, – предложил ему хозяин Белого дома. – Я освобожусь через минутку.

Президент, как обычно, разрывался между несколькими делами, точнее двумя делами. Слушая по телефону доклад председателя Объединенного комитета начальников штабов, Когело набирал на «блэкбэрри» текстовое сообщение для первой леди.

Хорошо скрывая презрение, пожилой человек с белоснежными волосами и глазами навыкате осмотрел Овальный кабинет.

«Кресло власти. Кабинет самого могущественного человека на планете. Люди до сих пор верят этому. Америка сейчас похожа на шахматную доску. Президент представляет собой короля, свобода действий которого ограничена и не намного превосходит возможности простой пешки. Впрочем, шахматные фигуры не обладают настоящей властью. Вся она сосредоточена у невидимых шахматистов, ведущих закулисную игру, непонятную простым смертным. ЦРУ осуществляет негласный контроль за всеми главными телевизионными и радиовещательными станциями в стране, влияет на издателей печатной продукции. Фармацевтические и страховые компании управляют медициной, а нефтедобытчики монополизировали энергетический сектор экономики. Впрочем, все это несерьезно. Миром правит военно‑промышленный комплекс. Щупальца этого темного короля заползают в бумажники политиков, проникают во все уголки Уолл‑стрит. Именно военно‑промышленный комплекс стоит за искусно спровоцированными революциями, террористическими актами и внезапно начавшимися войнами».

Человек глянул на написанный масляными красками портрет Кеннеди.

«Эйзенхауэр предупреждал Кеннеди о чрезмерной свободе действий, предоставляемой им ЦРУ. То же касалось военно‑промышленного комплекса. Кеннеди вознамерился сломать хребет Центральному разведывательному управлению, а „его останки развеять по ветру“. Через месяц президента убили, показав, кто обладает настоящей властью. Демократия изжила себя. Свобода – лишь удобная иллюзия, с ее помощью легко держать массы в повиновении».

Президент Когело сунул «блэкбэрри» в карман пиджака и повернулся к гостю.

– Прошу прощения, что вызвал вас сюда, но дело не терпит отлагательств. Надо кое‑что утрясти перед моим отлетом в Нью‑Йорк.

– Подозреваю, что дело непосредственно касается меня?

Президент Когело откинулся на спинку своего кресла.

– Через три часа министр обороны подаст в отставку, – сказал он.

– Серьезно?

– Он не оставил мне выбора, – заявил президент. – Я не потерплю, чтобы члены моей администрации бросали словесные бомбы на круглый стол международных переговоров.

– Насколько я знаю, его замечания небеспочвенны. Без согласия Китая русские ни за что не продали бы Тегерану межконтинентальные баллистические ракеты.

– Возможно и так, но пожар надо тушить, а не подливать в него бензин.

– Вы собираетесь сделать меня министром обороны?

– У вас большой опыт, к тому же вы имеете друзей во всех лагерях. Ситуация в Персидском заливе развивается так стремительно, что мы не имеем права медлить с назначением нового министра обороны. Что скажете?

Советник президента США по национальной безопасности Бертран де Борн расплылся в улыбке чеширского кота.

– Мистер президент, это большая честь для меня.