Готхольд Эфраим Лессинг

(1729—1781 гг.)

драматург,

теоретик искусства, литературный критик,

основоположник немецкой классической литературы

Быть на расстоянии какого‑нибудь шага от цели или же совсем не приблизиться к ней — это, в сущности, одно и то же.

Величайшая ошибка, которую обыкновенно делают в воспитании, — не приучат юношество к самостоятельному размышлению.

Весьма полезно слово «почти», когда желают что‑нибудь сказать и вместе с этим ничего не сказать.

В некоторых случаях женщина намного проницательнее сотни мужчин.

Воспитание не дает человеку ничего такого, чего он сам по себе не мог бы достигнуть, но оно достигает всего скорее и легче.

В том‑то и заключалось преимущество древних, что они во всем умели отыскать меру.

Высшая похвала художнику — это когда перед его произведением забываешь о похвалах.

Герой — это муж, знающий, что есть блага, которые дороже жизни; муж, посвятивший свою жизнь служению государству, себя одного — служению многим.

Горячая лошадь вместе со всадником может сломать себе шею как раз на той тропинке, по которой осторожный осел идет не спотыкаясь.

Если б люди всегда думали об исходе своих предприятий, они бы ничего не предпринимали.

Если глупец и подаст невзначай хороший совет, то выполнить его следует умному человеку.

Есть очень мало голосов, которые при крайнем напряжении не стали бы противными; и слишком быстрые, слишком бурные движения редко бывают благородными.

Злые люди всегда ищут местечко потемнее, уже потому, что они злые. Но что толку, если они и скроются от всего света? Совесть‑то поважнее целого света, обвиняющего нас.

Изысканная, напыщенная, чопорная речь несовместима с чувством. Она не служит истинным его выражением и не может его вызвать. Но чувство вполне мирится с самыми простыми, обыкновенными, даже пошлыми словами и выражениями.

Искреннее переживание — самое спорное в таланте актера. Оно может быть там, где его не замечают, и, наоборот, можно предполагать его там, где его совсем нет.

Исполнять обязанности дружбы несколько потрудней, чем восхищаться ею.

Как печально, что мы не можем рисовать непосредственно глазом! Как много пропадает на длинном пути — из глаза — через руку — в кисть!

Как далеко актеру, который только понимает какое‑нибудь место, до актера, который в то же время переживает его!

Когда мы прекрасны, мы прекраснее всего без нарядов.

«Кто захочет написать тебя, когда никто не хочет видеть тебя», — говорит старый сочинитель эпиграмм очень безобразному человеку.

Кто из людей премудрым не мнит себя?

Кто ищет друзей, достоин того, чтобы их найти; у кого нет друзей, тот никогда их и не искал.

Кто при известных обстоятельствах не лишается ума, тот не имел чего лишиться.

Любить надо бескорыстно.

Люди не всегда бывают тем, чем кажутся.

Мечтатель часто верно определяет будущее, но он не хочет дожидаться его. Он хочет своими усилиями приблизить его. То, на что природе нужны тысячи лет, он хочет видеть совершенным во время своей жизни.

Мир житейский — это часы, гири которых — деньги, а маятник — женщина.

Набожным восторгам предаваться

Безмерно легче, чем творить добро.

Знай, слабый человек, хоть он подчас

Того и сам не ведает, охотно

В восторженном безделье пребывает,

Чтоб только добрых дел не совершать.

Не все те свободны, кто смеется над своими цепями.

Некоторые люди знамениты, а некоторые заслуживают быть знаменитыми.

Не может быть великим то, что не правдиво.

Непростительная гордость — не хотеть быть обязанным любимому человеку своим счастьем.

Неужели вы думаете, что Рафаэль не был бы величайшим гением живописи, если бы он, благодаря несчастной случайности, родился без рук?

Ни один народ в мире не одарен какой‑либо способностью преимущественно перед другими.

Ничтожна та любовь, что не страшится навлечь презрение на любимую.

Ничто ненастоящее не может быть великим.

Ничто не придает столько выражения и жизни, как жесты, движения рук, особенно при душевных волнениях; без жестов самое кривое лицо маловыразительно.

Одна женщина никогда не признает прелесть другой.

Ожидание радости тоже есть радость.

Очаровательная грация, это — красота в движении, и потому она менее удается живописцу, чем поэту.

Перед призраком Гамлета волосы поднимаются у всех — покрывают ли они верующий или неверующий мозг.

Переполненное сердце не может взвешивать слова.

Плохо, если царь

Орел средь падали, но ежель он

Сам падаль средь орлов — пиши пропало!

Подобно тому как комплимент бывает редко без лжи, так и грубость редко бывает без известной доли правды.

Подпасть пороку по неведению — одно, знать его и тем не менее в нем погрязнуть — совсем другое.

Последовательные действия не могут, как таковые, стать объектами живописи; она должна довольствоваться одновременными действиями или телами, которые своим положением заставляют предполагать действие.

Природа намеревалась сделать женщину вершиной творения, но ошиблась глиной и выбрала слишком мягкую.

Птицу можно поймать. Но можно ли сделать, чтобы клетка была ей приятнее вольного воздуха?

Равенство — самая прочная основа любви.

Радоваться в одиночку грустно.

Разве смеяться — дурно? И разве нельзя смеяться, сохраняя полную серьезность?.. Смех лучше сохраняет нам разум, нежели досада и огорчения.

Разговаривая, редко высказывают качества, которыми обладают, скорее выдают те, которых недостает.

Разумный актер никогда не выдвинет свою роль, где это не является необходимым, в ущерб другим ролям.

Самое меньшее благо в жизни — это богатство; самое большое — мудрость.

Самый медлительный человек, если он только не теряет из виду цели, идет быстрее, чем тот, кто блуждает бесцельно.

Самый отъявленный злодей старается извинить себя и уговорить, что совершенное им преступление не особенно существенно и обусловлено необходимостью.

Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.

Спорьте, заблуждайтесь, ошибайтесь, но, ради бога, размышляйте, и хотя криво, да сами.

Стыдливость может быть уместна везде, только не в деле признания своих ошибок.

Суеверия, в которых мы выросли, не теряют своей власти над нами даже и тогда, когда мы познали их.

Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается, когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот‑вот нас раздавит, а на самом‑то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.

Считать себя счастливее или несчастнее, чем на самом деле, — обычное заблуждение молодости.

То, что однажды напечатано, становится достоянием всего мира на вечные времена.

Труднее исполнить обязанности дружбы, чем быть в восторге от них.

Уж лучше терпеть несправедливость, чем ее совершать.

Хорошее и даже самое лучшее быстро приедается, если оно становится повседневным.

Художники пишут глазами любви, и только глазам любви следует судить их.

Чем красивее женщина, тем она должна быть честнее, потому что только честностью она может противодействовать тому вреду, который способна произвести ее красота.

Я давно уже считал, что двор — не место для поэта, который должен изучать природу. Но если пышность и этикет превращают людей в машины, то обязанность поэта — снова сделать из этих машин людей.

Яд, который не действует сразу, не становится менее опасным.

Красота души придает прелесть даже невзрачному телу, точно так же, как безобразие души кладет на самое великолепное сложение и на прекраснейшие члены тела какой‑то особый отпечаток, который возбуждает в нас необъяснимое отвращение.

Очарование — это красота в движении.

Воображение… сообразуется с нашими деяниями, и если эти деяния отвечают тому, что мы зовем нашим долгом, нашей добродетелью, то воображение лишь приумножает для нас покой и радость.

Люди, сознающие, что и они блуждали по запретным тропам, не могут быть слишком строги. Да и не должны. Важны ведь не преграды, которые добродетель воздвигает перед любовью, важно уметь прощать человеческую слабость тем, кто оставил позади эти преграды, и разумно судить о вытекающих отсюда последствиях.

Большинство людей слушает рассказы о привидениях днем с удовольствием, вечером же не без чувства страха.

Человек человеку все‑таки ближе, чем ангел.

Если тебе придется услышать о чьей‑либо чудовищной неблагодарности, разберись сперва как следует во всех обстоятельствах этого дела, а потом уж решай, заслужил ли тот человек такой позорный упрек. Истинные благодетели редко когда упрекнут кого‑нибудь в неблагодарности, и даже — хочется верить, к чести людей, — никогда. А благодетели с мелкими своекорыстными намерениями пусть винят себя сами, что вместо признательности пожинают неблагодарность.

Date: 2015-09-25; view: 341; Нарушение авторских прав