Глава 55

В следующий раз когда я проснулась, трубки были отсоединены от моей кожи. Я была всё ещё в больнице — хотя в другой палате. И я не была привязана.

Я поняла, что день прошёл. Доктора и медсёстры, и психологи врывались и выметались из палаты в размытых тестах и вопросах. Я прошла через движения, отвечая всем им так хорошо как могла, не смотря им в лицо и не говоря о Джуде. О правде. О Лукуми.

Как он меня нашёл?

Почему?

Я не могла позволить себе думать об этом, потому что один вопрос вёл к большему и я тонула в них, а я не могла паниковать, потому что мне бы не разрешили увидеть Ноя. Лекарства и трубки заставляли меня терять его, всегда, но без них я сейчас могла сформировать моё лицо в невыразительную маску чтобы скрыть бурление внутри. Мне пришлось вспомнить, что хорошее поведение выиграет для меня время. С помощью моего отца, я даже могла бы поговорить с детективом о копе, которого нашли мёртвым в доке прямо рядом со мной. У него был инсульт как оказалось. Это не моя вина.

Даже если бы это была моя вина, я не была уверена, что мне не было бы всё равно. Не тогда. Единственное, что я хотела — это Ной. Почувствовать его руки на моём лице, его тело, обёрнутое вокруг моего, услышать его голос в моём ухе, услышать как он говорит, что верит мне.

Но прошёл ещё один день, а его всё ещё не было. Джозеф тоже не приходил. Ему не разрешали, сказал мне Даниэль когда наконец пришёл. Он сел сгорбившись над банкой с содовой, дёргая язычок взад и вперёд.

— А что Ной? — спросила я тихо.

Даниэль покачал головой.

— Мне нужно с ним поговорить. — Я попыталась не прозвучать отчаянно.

— Ты на другом содержании, — сказал Даниэль слабым голосом. — Они пускают только близких родственников. Ной приехал сюда прямо из аэропорта, когда узнал, что тебя госпитализировали и ушёл всего несколько часов назад.

Так он был здесь и ушёл. Я расстроилась.

— Ты до чёртиков нас испугала, Мара.

Я закрыла глаза, пытаясь не звучать разъярённой, какой я была. Это Джуд был виноват, но они были теми, кому пришлось заплатить.

— Я знаю, — сказала я спокойно. — Мне очень жаль. — Извинение было грязным и я почувствовала желание сплюнуть.

— Я просто продолжаю... Что если бы полиция нашла тебя на час позже? — Дениэл потёр свой лоб. — Я просто продолжаю думать об этом. — Его голос дрожал и он наконец оторвал язычок на банке с содой. Он уронил его внутрь и он приземлился со звяканьем.

Его слова заставить меня задуматься. — Кто им позвонил? — спросила я. — Кто позвонил в полицию?

— Тот, кто звонил, не назвал своего имени.

Есть взгляд, которым на тебя смотрят люди, когда думают, что ты сумасшедшая. На пароме в жилой центр лечения Горизонты на остров Без Имени следующим утром я получила такой взгляд.

Ветер прошёлся по моей коже и уронил мне волосы на лицо. Я пригладила их назад двумя руками, обнажая одинаковые бинты запястьях. Вот теперь капитан, которые разговаривал с моим отцом об экологии Ключей, осознал, что вёз нас в прославленную психиатрическую больницу, а не на курорт, что делил с ней остров. Тихая настороженность закралась в его выражение, смешиваясь со страхом и жалостью. Это был взгляд, к которому мне предстояло привыкнуть; врачи сказали мне, что на запястьях останутся шрамы.

— Нам не слишком далеко идти, — сказал капитан. Он указал на какой—то комок земли в открытом океане и я почувствовала себя до неприличия маленькой. — Остров Без Имени прямо там, на востоке. Видите его?

Я видела. Он выглядел... пустынным. Я вспомнила слова Стеллы.

Лейквуд... интенсивный. Он находится посреди нигде, как Горизонты — практически все РУЦ,

— Тебе нравится астрономия? — спросил капитан.

Я об этом как—то не думала.

— Посмотри ночью на звёзды. Остров отключён от энергосистемы, хотя электрическая компания тяжело лоббирует чтобы изменить это. Правда большинство жителей Без Имени не хотят этого.

Я не могла себе представить как это не хотеть электричества. Я не могла представить как это не иметь его. Я так и сказала. Он просто пожал плечами.

Должно быть я выглядела паникующей, потому что моя мать протянула руку и погладила меня по спине. — У Горизонтов есть солнечная энергия и генераторы. Не волнуйся, там много электричества.

Когда мы приблизились к острову, перед нами возник небольшой причал, с несколькими лодочками и надписью:

ПОСЛЕДНИЙ ПАРОМ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В 18:00, В НЕНАСТНУЮ ПОГОДУ РЕЙСОВ НЕТ

Капитан посмотрел на свинцовое небо и прищурился. — Сегодня могут быть изменения, — сказал он. — Те тучи не очень дружелюбные.

— Вот для чего есть салон, — сказала моя мама ему, кивая в направлении крытой части лодки. Ей не нравилось, когда ей говорили, что она должна будет оставить меня прежде чем будет готова. Она посмотрела на меня и я могла сказать насколько её ранит то, что она меня оставляет.

Капитан покачал головой. — Это не из—за дождя, а из—за волн. Они становятся очень изменчивыми во время шторма. Лучше поторопиться, иначе вы будет здесь ночевать.

— Спасибо, — сказал мой отец капитану. — Мы скоро вернёмся.

Мы высадились. Мои родители спокойно тащили багаж, я даже не собралась когда мы покинули паром.

Я также не увидела Ноя перед тем как мы уехали. Ещё двенадцать недель прежде чем я снова его увижу.

Эта мысль сжала мне живот. Я оттолкнула её.

Именно тогда я заметила гольф—кар на холостом ходу возле причала. Присланный Горизонтами консультант, Сэм Робинс, снисходительно кивнул мне. — Ну, Мара, я хотел бы видеть тебя снова при других обстоятельствах.

Ни при каких обстоятельствах.

— Давайте, — сказал он моим родителям. — Запрыгивайте.

Мы сели. Гольф—кар со свистом помчался по проложенному пути, окружённому высоким камышом и травой. Мы остановились перед скоплением белых зданий с ярко—оранжевой испанской черепицей. Там был милый дикий ландшафт во дворе, пробуждая ассоциации у моей мамы с жизнью в коттеджах. Фиолетовый гибискус и белые лилии по краям небольшого пруда, заполненного золотыми рыбками, что лениво плавали вблизи поверхности. Были аккуратные живые изгороди, очерчивающие какие—то розовые полевые цветы и везде жёлтые маргаритки. Это ощущалось неуместно весёлым, а я это ненавидела.

Мы вчетвером вошли в чистое здание — главное, как я догадалась, потому что оно было впереди. На стенах была белая штукатурка, а на полу — белая плитка. Пьедесталы со статуями или фигурка наверху отмеченного случайного угла, и глиняные горшки с фигурно подстриженными кустиками обрамляли дверные порталы. Но кроме этого, пространство и декор почти полностью напоминали амбулаторные Горизонты.

Герменция проверит твои чемоданы и одежду, Мара. И тебе повезло, это выходные в убежище, так что все твои друзья здесь.

Убежище. В конечном итоге я оказалась здесь.

По крайней мере здесь будет Джейми, чтобы энергично взяться за моё обязательное наказание до того как он вернётся домой. Это уже что—то.

Мои родители вышли чтобы подписать бумаги, а меня проводила в комнату женщина, носящая нейтральное выражение лица под толстой короткой копной тёмных волос.

Женщина кивнула.

— Мне нужно проверить тебя на наличие чего—нибудь опасного.

— Хорошо.

— Ты носишь какие—либо украшения?

Я покачала головой.

— Мне нужно чтобы ты сняла свою одежду.

Я глупо моргнула.

— Хорошо? — спросила она меняю

Я просто стояла.

— Мне нужно, чтобы ты сняла свою одежду, — повторила она.

Мой подбородок задрожал.

— Хорошо.

Она пристально смотрела на меня, ожидая. Я расстегнула свой балахон и сбросила его с плеч. Я отдала его ей. Она просунула свои руки в него и положила на стол. Я посмотрела на пол и подняла свой дайджест над головой. Он мягко приземлился на плитку.

Я стояла тяжело дыша только в лифчике и джинсах. Мой позвоночник был согнут, а руки бессознательно блуждали по моей груди.

— Штаны тоже, — сказала женщина.

Я кивнула, но не двигалась минуту. Две.

— Тебе нужна помощь? — спросила она.

— Что?

— Тебе нужно чтобы я тебе помогла?

Я покачала головой. Я надавила бугорками на ладонях на свои глаза и вдохнула. Просто одежда. Это просто одежда.

Я расстегнула джинсы и они упали вокруг моих щиколоток. Я стояла неподвижно, подвергаясь воздействию воздуха, как только комната начала медленно вращаться. Она руками проверила мою одежду, а тело глазами и спросила есть ли у меня пирсинг, которого она могла не видеть. У меня не было. Наконец, она отдала мне одежду. Я схватила её, а затем почти споткнулась когда бросилась надевать её обратно.

Когда мы закончили, мои родители уже подписали бумаги и потом мне пришлось подписать ещё больше бумаг, признавая нормы и правила, что ограничивали мою новую жизнь. Три месяца без внешних контактов. Были разрешены телефонные звонки семье, но только через три дня. Я подписала и почувствовала, что истекаю кровью на странице.

Потом была пора прощаться. Моя мать сжала меня так сильно. — Это временно, — сказала она, пытаясь меня успокоить. Или успокоить себя.

— Я знаю, — прошептала я, когда она прижала меня ещё ближе. я хотела удержать её и оттолкнуть.

Она пригладила назад мои волосы. — Я люблю тебя.

Моё горло горело от слёз. Мне хотелось плакать, но я не буду. Я знала, что она любит меня. Она просто не верила мне. Я понимала почему, но это ранит так же как ад.

Date: 2015-09-22; view: 293; Нарушение авторских прав