Наваждение Идо

Этим вечером Идо остался один. Ему не спалось. Сидя рядом со своим шатром на вершине холма, он смотрел вокруг пустым взглядом. Гному было грустно, тот пейзаж, который открывался перед ним, не способствовал подъему духа. Он глядел на равнину, залитую светом луны, на серебристую полосу реки, которая протекала по равнине, и находил, что этот пейзаж был потрясающе красив, если бы не то, что виднелось на горизонте. Линия темная и расплывчатая – там, где небо соединялось с землей. Вражеский лагерь.

Гном был не из малодушных, но этим вечером чувствовал себя старым и усталым.

Он провел рукой по бороде, потом выпустил кольцо дыма из трубки.

«Старый дурак. Конечно, сейчас не время унывать. Правда в том, что тебе не хватает Ниал…»

Да, в этом заключалась истина. Ниал ушла почти два месяца назад.

Идо не так просто было растревожить, но когда он увидел, как его ученица улетает верхом на Оарфе выполнять свою миссию, почувствовал, как у него сжимается сердце. Он снова остался в одиночестве.

Идо сказал себе, что тоска скоро пройдет, что на войне он забудет обо всем и почувствует себя сильным и дерзким, как всегда. Но так не случилось. Дни текли медленно. Он остался в Земле Воды, которая была ближе всех к фронту, и предложил помощь. Идо искал способа излечиться от меланхолии, полностью посвятить себя войне. Зима подступала вместе с вражескими войсками, гном не щадил себя: он планировал наступления, руководил отрядами, сражался изо всех сил.

По вечерам Всадник оставался в одиночестве, сидел в шатре и нервно курил. Идо стал молчаливым, ему не хотелось ни с кем разговаривать. Да, собственно говоря, за все эти годы ему так и не удалось ни с кем подружиться.

Ему чудилось, что он вернулся в прошлое, в первые годы, проведенные в армии свободных Земель. Его жизнь была монотонной: тренировки, битвы, отдых. Каждый день напоминал предыдущий. Иногда он садился верхом на Везу, своего алого дракона, и улетал на целый день. Каждый раз, поднимаясь вверх, он с грустью понимал, что линия фронта все больше приближается. Им не удавалось отвоевать территорию. Они терпели поражение за поражением.

«Оставь эти мысли!» – приказал он себе.

Он оторвал взгляд от равнины, почистил трубку, затянулся в последний раз. Завтра – новое наступление, в бою он забудет об этой дурацкой меланхолии. Гном пошел в свой шатер.

Утром следующего дня воздух был ледяным. На небе собирались плотные облака.

Идо сидел верхом на Везе, готовясь к очередной битве. Маверн на своем драконе находился рядом.

– Я вижу, ты устал, Идо, – сказал генерал.

– Старость проклятая, – попытался отшутиться Всадник.

– Гномы старятся не так быстро, как люди.

– Но и с ними это случается.

Маверн улыбнулся. Идо вздохнул и огляделся. Он ясно видел вражеские войска, наступавшие в ледяном безмолвии. Такая тишина может сопровождать только войска призраков. Это было хорошо знакомое ему зрелище, к которому он до сих пор не привык. Он вглядывался не в первую сероватую линию, а в шедших позади фамминов – чудовищных существ с длинными клыками, покрытых красноватой шерстью. Они, по крайней мере, не вызывали у него такого смертельного ужаса.

Атака застала его врасплох, но он быстро пришпорил Везу и с криком ринулся в небо.

Идо бросился в бой, он обрушился сверху, вместе с драконом, на войска неприятеля. Иногда на него нападали птицы, извергавшие пламя, но с ними разобраться было нетрудно. Казалось, идет обычная битва.

До тех пор, пока не появился он. Идо почувствовал, как дрожит воздух, и понял, что внезапно прилетел один из Всадников Дракона. Только крылья дракона издавали такой гулкий глухой звук. Идо оживился.

Наконец‑то противник, достойный так называться!

Идо стал снижаться. Обернулся, чтобы рассмотреть своего врага. Первое, что он заметил, – красный цвет. В его памяти всплыл один образ.

…Всадник, одетый в красное… Это произошло в тот день, когда были разбиты войска нимф. Идо не мог забыть этого. Именно ему пришлось заставить Ниал сражаться против Фена. Глядя на всадника в пурпурном одеянии, восседающего на черном драконе, гном внезапно вспомнил все.

Ниал неподвижно стояла перед Феном, а в это время призрак атаковал ее. Идо бросился к ней и услышал ненавистный издевательский смех.

– Убить или быть убитым, Всадник!

Пурпурный Рыцарь кружился над ней верхом на черном драконе.

– Ниал, бейся же, черт возьми! – прокричал ей Идо.

Затем он кинулся на всадника и нанес ему несколько ударов. Им двигала необъяснимая ярость. Идо даже не успел разглядеть его лица, не успел заметить, как всадник вооружен. Идо нанес удар. Потом, во время битвы, их раскидало в разные стороны. Рядом с Идо сражался Неглар. Гном потерял всадника из виду.

Идо почувствовал, как выплескивается наружу ярость, владевшая им и в тот день. На этот раз ничто не помешает им. Он заставит эту тень заплатить за мучения Ниал. Гном почувствовал прилив сил. Пришпорил Везу, бросился на Пурпурного Рыцаря, нанес сокрушительный удар мечом, затем отпрянул назад.

– Это я – твой противник, – бросил сквозь зубы.

Всадник повернулся к нему. Он был огромным, красные доспехи полностью закрывали его тело, на лице – забрало.

Демон, красный, как кровь. Его меч тоже был красный, такого же цвета, как Веза. Идо не мог видеть даже его глаз. Казалось, что он сражается с неодушевленным воином.

Всадник поприветствовал Идо взмахом меча и тут же набросился на него. Началась ожесточенная битва. Действия воина в красном напоминали поведение в бою Идо: он тоже мало двигался и прежде всего рассчитывал на длительную тяжелую схватку. Это могло бы сделать поединок интересным, но Идо был в ярости.

Вдруг гном почувствовал удар в руку. Веза попятился.

– Спокойно! Успокойся, черт побери! – прошептал он и услышал издевательский смех врага из‑под забрала.

– Вижу – ты разгорячился…

Идо снова бросился на Пурпурного Рыцаря и стал сражаться еще яростнее. За долгие годы битв он никогда не испытывал такой ненависти к своим врагам, никогда не терял спокойствия.

Идо верхом на драконе приблизился к врагу, заставил своего дракона вцепиться в черное чудовище когтями и зубами. Ритм поединка убыстрялся, но Всадник Черного Дракона сохранял хладнокровие и отвечал на каждый удар.

Идо вынужден был признать, что противник великолепно владеет мечом. Враг – сильный, мощный, к тому же ловкий и хитрый. Необычный противник. Как давно Идо не мерился силами с таким соперником!

Достаточно оказалось невнимательности, неосторожного движения, малейшей ошибки в расчете. Удар врага попал в цель, с Идо слетел шлем. Гном потерял равновесие и вынужден был вцепиться в дракона, чтобы не упасть. Когда Идо пришел в себя, меч всадника нацелился ему прямо в горло. Идо успел только выкрикнуть проклятие.

– Кажется, тебе конец, – выкрикнул всадник, и его меч рассек воздух быстрым и точным ударом.

Идо инстинктивно закрыл глаза и отвел лезвие, нацеленное в грудь.

Гном почувствовал, что теряет сознание. Когда он снова открыл глаза, увидел: Маверн несет его на своем драконе. Веза остался на поле боя, чтобы помешать дракону Пурпурного Рыцаря догнать Всадников.

– Это еще не конец, трус! – прокричал его враг.

Идо неохотно лечился. Он был в ярости, устроил скандал Маверну.

– Какого черта тебе пришло в голову вмешиваться? – спрашивал он, хрипя, когда битва кончилась.

– Может, ты не понял: я спас тебе жизнь, – ответил генерал.

– Я отлично справился бы и сам!

– Судя по той дырке, которая у тебя в груди, вряд ли.

– Ты не должен был вмешиваться – и все тут!

Маверн не захотел продолжать спор:

– Ты и сам не понимаешь, что говоришь.

Генерал ушел, Идо остался с магом, который его лечил. Рана была большая, но не глубокая.

Гном злился на самого себя. Он повел себя как идиот. Сорок лет в боях – но никогда, никогда не было у него такого позорного поединка. Он дал провести себя, как юнец, а потом сбежал. Никогда раньше Идо не поворачивался к врагу спиной.

Учил Ниал быть спокойной, а сам суетился, как простой солдат.

Больше чем рана его терзали мысли о поражении и о последнем слове, которое небрежно обронил враг: «Трус».

Несколько дней Идо пришлось лежать. Рана загноилась, лечивший его маг был непреклонен. Он все время находился в шатре вместе с Идо, запрещал ему даже единственное утешение – трубку.

Гному не оставалось ничего, кроме раздумий о происшедшем. Это становилось навязчивой идеей.

Он находил недостойными радость и возбуждение, испытанные им во время поединка. Это напомнило ему те мрачные времена, когда он воевал на стороне Тиранно. Потом пришли стыд за поражение и воспоминание о презрительном оскорблении, которое бросил враг: оно до сих пор гремело в ушах. Наконец, их первая встреча на поле боя, жестокость, с которой этот человек обошелся с Ниал. У гнома все смешалось в голове, перепуталось в лихорадочном бреду. Идо был один в своем шатре. Его мучило прошлое. Он хорошо помнил сделанный выбор и цели, за которые сражался, но не мог перестать думать о Пурпурном Рыцаре. Ему было одиноко без Ниал. Битва обретала новое значение.

Когда Идо поправился, какие‑то из наваждений рассеялись, но желание снова встретиться с восставшим из мертвых Всадником Дракона осталось. Во‑первых, гном решил, что пора восстановить свое искусство владения мечом. Он упорно тренировался без устали, протыкая воображаемого противника, тратя на это большую часть дня. Хотя перед битвой маги заколдовывали оружие, были необходимы хотя бы шесть‑семь ударов, чтобы поразить одного из мертвецов, воскрешенных Тиранно.

Идо попросил один день увольнения и отправился к Соане.

Волшебница, которая посвятила Ниал в искусство магии, сейчас находилась в центральном лагере Земли Воды – она помогала нимфе Терис собирать войска. Лагерь располагался неподалеку, и Идо добрался туда за час.

Гном нашел волшебницу. Она, как всегда, была обворожительна и, как всегда, поглощена работой. После смерти своего любимого Фена Соана носила только черные туники, которые еще больше подчеркивали ее бледность. Она постарела, в волосах цвета эбенового дерева появились седые пряди, а вокруг темных глаз – паутинка морщинок. И все же она оставалась прекрасной.

Волшебница встретила гнома как старого друга. Она вела себя немного холодно и надменно, что создавало ощущение недоступности, но Идо понимал дистанцию, которая их разделяла. Впрочем, было кое‑что, объединявшее их, несмотря ни на что, – Ниал.

Они поговорили о сражении и о фронте. Идо рассказал о происходящем.

Когда гном кончил говорить, Соана задумчиво поглядела на него:

– Ты должен точно рассказать мне, как ты действуешь мечом, чтобы я могла использовать нужное волшебство. Тебе недостаточно тех заклинаний, которые мы применяем перед битвой?

Идо вздохнул:

– Они не так уж действенны. В любом случае генералы Тиранно – не обычные воины. Их оружие заколдовано запрещенной магией, и мне приходится иметь с этим дело. Мне нужен меч, который мог бы на равных противостоять дьявольским штучкам Тиранно.

Соана нахмурилась:

– Но тебе нужна запрещенная магия?

– Ты же знаешь, что я никогда бы не попросил тебя об этом.

– Так что же тебе тогда нужно?

Идо колебался.

– У моего брата были странные доспехи, почти одушевленные. При нанесении удара они сами затягивали раны. А что можно сделать против таких доспехов?

Гном замолчал и опустил глаза. Впервые он говорил о своем брате после того, как Ниал победила его.

Соана задумалась.

– Нет такого волшебства, которому было бы легко противостоять, особенно используя дозволенные заклинания.

И тут Идо решил сказать всю правду:

– Мне нужно это, чтобы победить всадника, одолевшего меня и причинившего зло Ниал.

– Пурпурный Рыцарь… Деинофоро, – глухо произнесла Соана.

Идо только кивнул. Так вот оно – имя его врага.

– Сколько ты еще пробудешь здесь? – спросила волшебница, поднимаясь.

– Завтра я должен вернуться обратно.

– Оставь мне свой меч и сегодняшнюю ночь на размышления.

Идо провел ночь в лагере. На следующий день встал пораньше и тут же отправился к Соане.

Волшебница бодрствовала. Рядом с ее креслом лежал меч Идо. От меча исходило голубоватое свечение, он стал каким‑то странно прозрачным. Гном забеспокоился: этот меч был его жизнью.

– Все не так‑то просто, – сказала Соана. Ее голос звучал устало, под глазами появились темные круги. Пришлось исчерпать все свое волшебство.

Идо почувствовал себя виноватым:

– Мне не хотелось, чтобы ты всю ночь не спала из‑за меня…

Соана улыбнулась:

– Я с удовольствием сделала это. Вспомнила те прекрасные времена, когда ходила в кузницу к Ливону и часами колдовала над его мечами.

Глаза Соаны потемнели, но она, как и Идо, оставалась сдержанной и хладнокровной. Женщина протянула гному меч, и ее лицо стало спокойным.

– Я использовала мощную магию огня, которую мы применяем перед битвой. Кроме того, я закалила его при помощи заклинания света, самого сильного из известных. Это особые заклинания, довольно близкие к запрещенным, но все же разрешенные. Я использую их очень‑очень редко.

Идо склонил голову, принимая меч:

– Благодарю.

– Это новое оружие позволит тебе легко одолеть мертвецов, в то же время оно поможет тебе, если ты столкнешься с доспехами, закаленными магией тьмы. Однако тьму можно победить только еще более непроглядной тьмой. Единственное, что действительно может победить запрещенное колдовство, – это запрещенное колдовство более высокого порядка.

– Не сомневайся, твоих усилий достаточно. Я рассчитываю не только на меч, но и на свою руку, которая его держит, – уверенно кивнул гном.

Соана улыбнулась, а Идо вложил меч в ножны.

– Мне пора идти, – сказал гном. – Бесконечно благодарен тебе.

– Чего не сделаешь для дорогого друга, – произнесла Соана. – В любом случае попытайся не терять ясности ума.

Идо скорчил дурацкую гримасу, но Соана не любила шутовства.

– Ты сейчас одинок и легко можешь оказаться во власти наваждения во время битвы. Но помни: Пурпурный Рыцарь, сколько бы он ни сделал зла тебе или Ниал, такой же противник, как и другие.

Идо улыбнулся:

– Постараюсь это запомнить.