Мардж стоит за себя

Для Мардж характерно погружение в роль традиционной жены и матери и отсутствие собственной жизни[204]. Когда она оспаривает свое традиционное воспитание, становясь выше него, то привлекает внимание к важным нравственным вопросам. Как утверждает Кант, у нас есть обязанности не только перед другими, но и перед самими собой. Мы должны по мере сил развивать собственные таланты. Путь к независимому саморазвитию может при определенных обстоятельствах оказаться тяжелым моральным бременем. Требуется смелость, чтобы отстаивать свое личное развитие, когда социальные обстоятельства и воспитание склоняют к служению и подчинению другим. Таким образом, Мардж, в остальном остающаяся традиционной домохозяйкой, выдвигает на передний план великое нравственное дело феминизма.

В эпизоде Realty Bites [187], в сюжете которого есть заимствования из фильма «Гленгарри Глен Росс», Мардж устраивается на должность агента по продаже недвижимости. Ей надоело то, что семья принимает ее беззаветную заботу как должное. Она тоже человек и имеет право на личную жизнь. Мардж хочет сделать карьеру и тем убедить саму себя, свою семью и все общество Спрингфилда в собственной значимости. Когда ее знакомят с коллегами по бизнесу, мы видим, что она попадает в жестокий мир беспощадной конкуренции. Один из агентов язвительно соглашается с ее правами на весь Вест‑Сайд, а сравнительно пожилой человек, напоминающий сломленного Джека Леммона[205], стоит у грани саморазрушения. Поначалу Мардж не осознает, в какой среде она оказалась, и с энтузиазмом и гордостью надевает элегантный красный пиджак своей компании.

Беда в том, что Мардж искренне хочет помочь клиентам и готова принести собственные интересы в жертву долгу, как она его понимает[206]. Друзья и соседи, доверяющие Мардж, полагаются на ее мнение. Откликаясь на это доверие, Мардж не может не сказать им, что она в действительности думает об интересующих их домах. Мардж предельно откровенна с клиентами, с которыми ее в этом тесном сообществе связывают узы дружбы, и в результате ей не удается что‑либо продать и сохранить работу в компании. Она не становится «суперпродавцом».

Мардж защищает свой подход к делу перед лицом учтивого менеджера Лайонела Хатца: «Ведь наш девиз: „Хорошему человеку – хороший дом!“» Лайонел отвечает: «Послушай, Мардж, пора мне открыть тебе небольшой секрет. Хороший дом – это дом, который продается. Хороший человек – это кто угодно». «Но я всего лишь говорила правду!» – настаивает Мардж. «Ну разумеется, – говорит Лайонел. – Но есть одна правда, – при этих словах он хмурится и отрицательно мотает головой, – и другая правда», – а тут он улыбается и утвердительно кивает. Продукт можно продать, если представить его в выгодном свете: крохотный тесный домик следует назвать «уютным», перекошенный и готовый рухнуть сарай – «мечтой мастера на все руки», и так далее.

Мардж это не убеждает, но она оказывается перед выбором: лишиться работы или приукрашивать правду. В этом конфликте между личными интересами и моральным долгом мы видим, как под воздействием внутренней структуры конкурентной социальной организации она отдает предпочтение личным интересам. Изменив свой подход, Мардж заключает важную сделку, скрыв от наивных доверчивых Фландерсов тот факт, что в купленном ими доме когда‑то произошло жестокое убийство. Она старается ощутить удовольствие от обладания чеком Фландерсов, который становится подтверждением ее карьерного успеха и ее значимости как человека, однако вместо этого испытывает чувство вины, поскольку не исполнила долг. Ее чувство долга в конечном итоге берет верх над желанием и своекорыстием. Она решает рискнуть всеми своими устремлениями и возвращается к клиентам с намерением рассказать всю правду. Оказывается, что она неправильно предвидела реакцию Фландерсов. Они приходят в восторг от того, что их дом имеет такую интересную, страшную историю. Парадокс состоит в том, что в данном конкретном случае честность с самого начала была бы лучшей политикой.

После некоторых колебаний Мардж все‑таки исполнила свой долг ради него самого и тем не менее достигла личных целей. Не так ли все должно происходить в жизни? Почему добрый поступок должен оборачиваться личной жертвой? Здесь мы подходим ко второму важному моменту, связанному с нравственным сознанием: сделав доброе дело, ты должен быть вознагражден. Это второе свойство морали на первый взгляд противоречит первому, а именно трению и возможному конфликту между долгом и желанием. Однако, как утверждает Кант, подобное трение преходяще. В конечном счете моральный долг и личное счастье должны быть неразрывно связаны, «Высшее благо» и главный моральный долг – это создание мира, в котором счастье проистекает из исполнения морального долга. Люди, исполняющие свой долг, должны быть вознаграждены; эгоистичные же люди, заботящиеся лишь о достижении личных целей за счет окружающих, должны быть наказаны.

Пока мы приходим к этому удобному и утешительному выводу, Гомер врезается на своем автомобиле в только что проданный дом. Выбравшись из‑под обломков, Фландерс обращается к Мардж: «Тот чек у тебя еще с собой?» Мардж безропотно отдает чек, и Фландерс разрывает его. Каков урок? Делай то, что должен, и будь что будет.

Успех карьеры – не самое важное в жизни. Мардж возвращается в лоно семьи, где ее ждут приветственные возгласы и, в конечном итоге, уважение. Ее решительная преданность нравственным принципам вознаграждается чем‑то большим, чем крупная сделка, а именно счастьем, которое ей приносят любовь и уважение семьи. Периодически мы замечаем проблески «высшего блага» – единства долга и счастья – в таких светлых моментах жизни семьи Симпсонов.

Date: 2015-09-18; view: 265; Нарушение авторских прав