Канонизация антигероев

Умер Егор Гайдар, вскоре после него ушел из жизни Виктор Черномырдин. Первый стал основоположником шоковой терапии, второй – продолжил его «дело». Особенно много почитателей у Гайдара оказалось в официальной среде – прославляли его министр финансов Кудрин, магнат Чубайс и другие известные лица. Они все еще дружно пытаются убедить общество, что жестокие реформы были мерой вынужденной и неизбежной, по‑другому, дескать, страну невозможно было перевести на «рыночные рельсы», на которые когда‑то хотел лечь Ельцин, если он не добьется улучшения условий жизни людей. Не лег.

Слушать это очень странно, особенно тем, кто предлагал реальную альтернативу. Ее предлагали не только в Парламенте, но и сообщества ученых, разные политические силы, профсоюзы. Но Ельцин никого слышать не хотел, он полагался только на Гайдара. А этот премьер, не подготовленный профессионально, был к тому же человек бессердечный, бесчувственный к страданиям людей. Известный пример: когда в 1992 г. на заседании правительства Гайдару сказали, что в Зеленограде зафиксировано уже 36 голодных смертей, тот отреагировал: «Идут радикальные преобразования, уход из жизни людей, не способных им противостоять, дело естественное», – без тени смущения или сочувствия к умершим от голода. Благодаря реформам, начатым «святой троицей»: Гайдаром, Чубайсом, Бурбулисом, с согласия Ельцина и американской «помощи», получило развитие такое уникальное явление, как деиндустриализация России. Гайдара кто‑то из остроумных наблюдателей назвал типичным политическим Кашпировским: он ринулся переделывать гигантскую страну без четкого плана и программы, руководствуясь лишь целевыми положениями «Вашингтонского консенсуса», обрекающими страну на ликвидацию перспективных отраслей промышленности и сельского хозяйства. К своим 35 годам Егор Тимурович никогда и ничем не руководил: до последнего времени он работал в газете «Правда» и журнале «Коммунист». Сформированное им правительство было своему лидеру под стать: большинство министров пришло во власть с каких‑то второстепенных должностей научных сотрудников НИИ, где, скорее всего, «били баклуши», поскольку никаких научных работ за ними не числилось. Как‑то в сердцах даже Ельцин сказал: «нахальная молодежь, даже бюджет на 1992 г. сформировать не сумела»; его вынужден был сформировать Верховный Совет.

Вопреки уверениям Гайдара, что цены поднимутся лишь в 3–5 раз, в первый же год реформ они поднялись под небеса – возросли в среднем на 2600% (!). Яйца – на 1900%, мыло – 3100%, табак – 3600%, хлеб – 4300%, молоко – на 4800%. Доходы населения снизились вдвое, вклады на сберкнижках сгорели в реформаторском пламени либерализации. Впервые со временем войны смертность опередила рождаемость: население сократилось на 700 тыс. человек в 1992 г., а в следующем, 1993 г., сокращение составило уже миллион человек.

В том же 1992 г. из России было вывезено – сырьем, материалами, банковскими переводами – около 20 млрд долл. Потери экономик за три года составили 3,5 трлн долл. 175 предприятий ВПК за бесценок были скуплены иностранцами. Денежная масса подскочила в 7 раз, а доходы бюджета столь же резко упали. После отмены внешнеторговой государственной монополии правительство Гайдара не выполнило требования Верховного Совета установить экспортный контроль и ввести таможенные пошлины. Приватизация по Гайдару – Чубайсу была почти коллективизацией. «Нашей целью, – с коммунистической патетикой восклицал Чубайс, – является построение капитализма в России, причем в несколько ударных лет, выполнив ту норму выработки, на которую у остального мира ушли столетия». В этих целях Чубайс придумал свои ваучеры. Вот и «выполнили», да так, что после 20 лет, оказывается, нужно еще «десять лет спокойной (для правительства) обстановки», – как выразился премьер в своем докладе перед Государственной думой 20 апреля 2011 г.

Крупнейшие предприятий со всей инфраструктурой приватизировались по цене металлолома. Пакет «Уралмаша» – флагмана мирового тяжелого машиностроения – Каха Бенукидзе забрал за два автомобильных багажника, набитых ваучерами. Челябинский тракторный завод был продан за 2,2 млн долл., Северное морское пароходство – за 3 млн долл. Ни в одной другой стране подобного абсурда не было. В Польше приватизация длилась 15 лет, в Венгрии – 10, в Чехии и Словакии – 8 лет. У нас же Гайдар с Чубайсом утвердили разнарядку: ежегодно надлежало продавать не менее 70 тыс. предприятий.

Спустя много лет Счетная палата установила, что за 10 лет от приватизации 145 тыс. предприятий государство выручило менее 10 млрд долл. – сумма просто смешная, немыслимая для других стран, которые приватизировали от 10 до 100 раз меньшую по стоимости государственную собственность. Соратники Гайдара не желают иметь дело с фактами и цифрами – они просто пытаются канонизировать его, поскольку они несут ответственность не меньшую, чем Гайдар. Эту политику продолжил Виктор Черномырдин – при нем осуществилась «большая приватизация» – аукционная, когда олигархи за бесценок скупали предприятия нефтедобычи и нефтеперерабатывающие заводы, металлургические комбинаты, военно‑промышленные комплексы, химические производства, лесоперерабатывающие хозяйства, перекачивали в банки бюджетные средства через «хитрые схемы».

Реформы Гайдара – Черномырдина обернулись страданиями для миллионов людей. Это – не забывается. И даже их смерть не в силах заставить это забыть....Похоронили обоих с почестями на Новодевичьем кладбище. Похоронные речи преследовали в очередной раз задачу переделать историю и показать, что умершие, принесшие огромные страдания абсолютному большинству людей, – это люди, которые жили с одной‑единственной целью – служить народу. Это – насмешка не только над историей, но и над живым и здравствующим российским обществом.