Объединенные нации

В борьбе за жизнь люди учатся ценить друзей и распознавать врагов. За время второй мировой войны обнажилась истинная сущность многих иллюзий и многих вымыслов.

Война преподнесла миру немало сюрпризов. Мир был ошеломлен, когда из подполья Европы и Азии поднялись «пятые колонны», чтобы при содействии нацистов и японской военщины захватить во многих странах власть. Быстрота, с которой державы оси одержали свои первые победы, поразила всех тех, кто не подозревал о долгих годах тайной подготовки со стороны оси, о годах интриг, террора и конспирации.

Но величайшим из всех сюрпризов второй мировой войны оказалась Советская Россия. Словно за одну ночь рассеялся густой туман лжи, и во всем своем величии и значении предстала миру Советская страна, ее вожди, ее экономика, ее армия, ее люди и, говоря словами Корделла Хэлла, «эпический характер ее патриотического пыла».

Первым великим откровением, которое принесла вторая мировая война, было то, что Красная армия, руководимая маршалом Сталиным, оказалась самой могущественной и действенной боевой силой на стороне мирового прогресса и демократии.

23 февраля 1942 г. генерал армии Соединенных Штатов Дуглас Макартур сказал своим соотечественникам о Красной армии следующее:

Ситуация, сложившаяся сейчас в мире, показывает, что надежды цивилизации покоятся на славных знаменах доблестной русской армии. Я на своем веку участвовал в нескольких войнах и был свидетелем других; кроме того, я пристально изучал походы выдающихся полководцев прошлого.

Но я не знаю примеров такого эффективного отпора тяжелейшим ударам непобедимого до той поры врага и, вслед за тем, – такого сокрушительного контрнападения, оттеснившего его назад, к собственным границам.

Масштабы и величие этих усилий являются величайшим военным достижением в мировой истории.

Вторым великим откровением было то, что Советский Союз сумел с поразительной эффективностью организовать и вести массовое производство при неслыханно трудных условиях.

Возвратясь из Москвы, куда он в 1942 г. ездил с официальной миссией, вице‑председатель Совета военной промышленности США Вильям Батт заявил:

Я ехал с чувством некоторой неуверенности в том, способна ли Россия выдержать испытания такой войны; но мне очень скоро пришлось убедиться, что в борьбе принимает участие все население, вплоть до женщин и детей.

Я ехал с довольно скептическим отношением к технике русских, но я увидел, что они очень твердо и умело руководят своими предприятиями и выпускают нужную для войны продукцию.

Я ехал весьма смущенный и озабоченный ходившими у нас толками о разброде и произволе в органах управления страной, но я нашел сильное, опытное правительство, опирающееся на огромный энтузиазм масс.

Короче говоря, я ехал за ответом на вопрос: является ли Россия надежным, способным союзником?.. И я получил ясный, положительный ответ.

Третьим великим откровением было то, что весь многонациональный состав Советского Союза сплотился вокруг своего правительства с патриотическим рвением, какого еще не бывало в истории.

31 августа 1943 г. в Квебеке премьер‑министр Черчилль, говоря о советском правительстве и его руководителях, заявил:

Не было еще в человеческом обществе правительства, способного пережить такие серьезные и жестокие удары, какие нанес России Гитлер… Россия не только пережила эти страшные удары и оправилась от них, но и нанесла в свою очередь немецкой военной машине смертельный удар, которого никакая другая сила в мире не смогла бы нанести.

Четвертым великим откровением было то, что союз западных демократий с Советской Россией открыл реальные перспективы нового международного режима мира и безопасности для всех наций.

11 февраля 1943 г. «Нью‑Йорк геральд трибюн» писала в передовой статье:

Демократическим государствам предоставляются сейчас на выбор два пути. Либо – сотрудничать с Россией в переустройстве мира, к чему есть сейчас все возможности, если мы уверуем в силу собственных принципов и докажем это, применив их на деле. Либо – увязнуть в интригах со всеми реакционными и антидемократическими силами Европы, что только поведет к полному отчуждению Кремля.

8 ноября 1943 г. в Нью‑Йорке председатель Совета военной промышленности США Дональд Нельсон сообщил по поводу своей поездки в Советскую Россию:

Я вернулся из своей поездки, исполненный твердой веры в будущее России и в те блага, которые это будущее сулит всему миру, включая и нас. Насколько я могу предвидеть, когда мы одержим победу и война отойдет в прошлое, нам нечего будет страшиться, кроме недоверия друг к другу. Если мы, в сотрудничестве с другими Объединенными нациями, будем стремиться к тому, чтобы производить для мирного потребления и поднимать повсюду жизненный уровень народа, что будет означать, что мы находимся на пути к новым высотам, к новому благосостоянии, и к такому полному удовлетворению человеческих нужд, какого не знал еще мир.

1 декабря 1943 г., на исторической конференции в Тегеране, был дан ответ тем антидемократическим и антисоветским конспиративным силам, которые двадцать пять лет заставляли весь мир постоянно вариться в котле контрреволюционных интриг, тайной дипломатии, террора, страха и ненависти и неизбежно должны были привести к войне за порабощение человечества осью Рим – Берлин – Токио.

Руководители трех самых могущественных держав на земле – президент Соединенных Штатов Америки Франклин Делано Рузвельт, премьер‑министр Великобритании Уинстон Черчилль и маршал Союза Советских Социалистических Республик Иосиф Сталин – впервые встретились и после ряда военных и дипломатических совещаний опубликовали Декларацию Трех Держав.

Тегеранская Декларация заключала в себе гарантию, что соединенные усилия трех великих союзников позволят покончить с нацизмом. Более того, Декларация открывала перед истерзанным войной человечеством перспективы устойчивого мира и новую эру дружбы народов.

Декларация гласила:

Мы, президент Соединенных Штатов, премьер‑министр Великобритании и премьер Советского Союза, встречались в течение последних четырех дней в столице нашего союзника – Ирана и сформулировали и подтвердили нашу общую политику.

Мы выражаем нашу решимость в том, что наши страны будут работать совместно как во время войны, так и в последующее мирное время.

Что касается войны, представители наших военных штабов участвовали в наших переговорах за круглым столом, и мы согласовали наши планы уничтожения германских вооруженных сил. Мы пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операции, которая будет предпринята с востока, запада и юга.

Взаимопонимание, достигнутое нами здесь, гарантирует нам победу.

Что касается мирного времени, то мы уверены, что существующее между нами согласие обеспечит прочный мир. Мы полностью признаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех Объединенных нациях, за осуществление такого мира, который получит одобрение подавляющей массы народов зеленого шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие поколения.

Совместно с нашими дипломатическими советниками мы рассмотрели проблемы будущего. Мы будем стремиться к сотрудничеству и активному участию всех стран, больших и малых, народы которых сердцем и разумом посвятили себя, подобно нашим народам, задаче устранения тираний, рабства, угнетения и нетерпимости. Мы будем приветствовать их вступление в мировую семью демократических стран, когда они пожелают это сделать.

Никакая сила в мире не сможет помешать нам уничтожать германскую армию на суше, их подводные лодки на море и разрушать их военные заводы с воздуха.

Наша наступление будет беспощадным и нарастающим.

Закончив наше дружественное совещание, мы уверенно ждем того дня, когда все народы мира будут жить свободно, не подвергаясь действию тирании и в соответствии со своими различными стремлениями и своей совестью.

Мы прибыли сюда с надеждой и решимостью. Мы уезжаем отсюда действительными друзьями по духу и цели.

Подписано в Тегеране 1 декабря 1943 года.

РУЗВЕЛЬТ, СТАЛИН, ЧЕРЧИЛЛЬ.

За историческим тегеранским соглашением последовали конкретные решения Крымской конференции в феврале 1945 г.

Снова Рузвельт, Черчилль и Сталин встретились, на этот раз в Крыму, в Ялте, чтобы сообща выработать меры, направленные к окончательному разгрому нацистской Германии и полной ликвидации немецкого генерального штаба. На совещаниях в Ялте был предусмотрен и грядущий период мира и заложены основы для всемирно‑исторической конференции Объединенных наций в Сан‑Франциско в апреле, которой предстояло выработать устав всемирной организации коллективной безопасности, опирающейся на союз трех величайших держав.

Накануне конференции в Сан‑Франциско, 12 апреля 1945 г., Советская Россия утратила великого друга, а мир лишился великого демократического вождя: умер президент США Франклин Делано Рузвельт.

Гарри Трумэн, тотчас же по занятии им президентского поста, обещал довести до победного завершения войну против агрессоров в союзе с другими членами Объединенных наций и выполнить рузвельтовскую послевоенную программу установления прочного мира в добром согласии с Великобританией и Советской Россией.

8 мая 1945 г. представители немецкого верховного командования в присутствии главных американских, английских и советских военных руководителей подписали в разрушенном Берлине акт о безоговорочной капитуляции нацистских вооруженных сил. Война в Европе закончилась. Уинстон Черчилль в послании к маршалу Сталину сказал: «Будущие поколения так же чистосердечно признают все, чем они обязаны Красной армии, как признаем мы, кому довелось быть свидетелями ее необычайных достижений».

Не было во всей мировой истории другой такой яростной войны, как война между нацистской Германией и Советской Россией. Тысячу четыреста восемнадцать дней, сорок семь месяцев, четыре года шли на гигантских плацдармах Восточного фронта бои, не имевшие себе равных по масштабу и ожесточенности.

Конец наступил 2 мая 1945 г., когда бронетанковые части Красной армии штурмом ворвались в самое сердце нацистской цитадели – Берлин. Неизвестный красноармеец водрузил над рейхстагом красное знамя.

Знамена свободы развевались теперь во всей Европе.[107]

* * *

Когда эта книга уже находилась в печати, авторы имели беседу с человеком, с истории которого она начинается – с полковником Рэймондом Робинсом.

Полковник Робинс уже несколько лет как удалился от общественной деятельности и живет на покое в своем 2000‑акровом поместье в Чайнсгат Хилл (штат Флорида), которое он завещал правительству Соединенных Штатов для устройства там заповедника и сельскохозяйственной экспериментальной станции.

Полковник Робинс сохранил свой «трезвый ум», свою горячую заинтересованность в благополучии рядового человека, свою нетерпимость к предрассудкам, алчности, свой живой интерес к государству, рождение которого в вихре революции ему пришлось наблюдать.

Вот что полковник Робинс сказал нам:

Счастливейшим временем своей жизни я считаю то, когда мне довелось увидеть свет надежды на освобождение от вековой тирании и гнета в глазах рабочих и крестьян России, откликнувшихся на призыв Ленина и других вождей советской революции.

Советская России всегда стремилась к миру между народами. Ленин знал, что война нарушит, если не сорвет, его великий план внутреннего строительства в стране. Русский народ всегда хотел мира. Все свои помыслы, энергию и надежды он отдает просвещению, производству, разработке естественных богатств огромной территории своей родины…

Советская Россия не имеет эксплуатируемых колоний и не стремится их иметь. Советская Россия не контролирует международных торговых картелей и не добивается этого. Политика Сталина устранила все расовые, религиозные, национальные и классовые противоречия в Советской стране. Единство и гармония, царящие среди советских народов, указывают путь к миру во всем мире.

[1]Три года русские солдаты храбро и искусно сражались против превосходящих сил врага. В первые месяцы войны, когда немецкое наступление было в разгаре, русские вторглись в Восточную Пруссию и оттянули с запада два германских армейских корпуса и кавалерийскую дивизию, что дало Жоффру возможность ликвидировать прорыв на Марне и спасти Париж. Русскую армию ослабляла неорганизованность и измена в тылу. Военный министр Сухомлинов был предателем и получал деньги от немцев. Двор кишел шпионами и германофилами, во главе которых стояла царица и ее советчик зловещий поп Распутин. Оружие и боеприпасы были на исходе. К 1917 г. потери русских войск превосходили английские, французские и итальянские вместе взятые – 2 762 064 убитыми. 4 950 000 ранеными и 2 500 000 пропавшими без вести. (Примеч. авторов)

[2]Диалог между майором Робинсон и полковником Томпсоном, как и все другие разговоры в этой книге, цитируется по документальным источникам. Основным материалом для рассказа о миссии Рэймонда Робинса послужили его собственные показания на допросе в комиссии Овермэна в 1919 г., цитируемые по III тому издания «Немецкая и большевистская пропаганда: отчеты и протоколы юридической подкомиссии сената США 65‑го созыва» (Вашингтон, 1919) и по книге Вильяма Харда «Рэймонд Робинс о самом себе» (Нью‑Йорк, 1920). (Примеч. авторов)

[3]В ноябре 1943 г. полковник Рэймонд Робинс писал авторам настоящей книги: «Впервые я услышал о Сталине, когда Ленин излагал мне свои планы создания Федеративной Социалистической Советской Республики… Он говорил, что они со Сталиным хотят объединить для общей работы все национальные группы населения Советской России, и добавил, что Сталин только что занял пост народного комиссара по делам национальностей… Пожалуй, величайшим историческим вкладом Сталина в дело объединения и усиления советского народа была его блестящая работа на посту народного комиссара, по делам национальностей. Его политика способствовала искоренению расового, религиозного, национального и классового антагонизма и дала различным группам советских людей то единство и сплоченность, с каким они сражались и, не щадя своей жизни, защищали Ленинград, Сталинград и всю Русскую землю». В последней фразе полковник Робинс, разумеется, говорит об исторической роли, которую во вторую мировую войну сыграл советский народ, вынудивший к отступлению и разгромивший нацистских захватчиков. (Примеч. авторов)

[4]Англо‑французское соглашение от 23 декабря 1917 г., определяющее французские и английские зоны действия (франц.)

[5]В Бресте Троцкий, хотя и признавал, что русская армия больше не может воевать, все же отказывался подписать мир с Германией на том основании, что подписание такого мира предало бы всемирную революцию. Поэтому он не выполнил указаний Ленина. Позднее Троцкий признавал, что поступил неправильно. После того, как немцы вторглись в Советскую страну и угрожали Петрограду, Троцкий заявил: «Я считаю своим долгом сказать на этом авторитетном собрании, что в час, когда многие из нас, и я в том числе, сомневались, допустимо ли подписать мир в Брест‑Литовске, один товарищ Ленин, проявляя изумительную прозорливость, упорно, несмотря на наше сопротивление, утверждал, что это необходимо… И теперь мы должны признать, что были неправы».

Поведение Троцкого в Бресте было не единственным проявлением оппозиции. Пока он агитировал в Бресте, его ближайший сподвижник Николай Крестинский публично нападал на Ленина и говорил о необходимости вести «революционную войну против германского империализма, русской буржуазии и части пролетариата, возглавляемой Лениным». Сообщник Троцкого по оппозиции Бухарин предложил резолюцию, принятую в Москве на совещании группы так называемых «левых коммунистов» и гласившую: «В интересах международной революции мы считаем целесообразным идти на возможность, утраты советской власти, становящейся теперь чисто формальной». Позднее Бухарин признался, что во время брестского кризиса члены оппозиции тайно намеревались расколоть партию большевиков, свергнуть Ленина и создать новое русское правительство. (Примеч. авторов)

[6]Локкарт и Робинс нашли ценного союзника в лице французского офицера капитана Жака Садуля, в прошлом преуспевающего адвоката и члена палаты депутатов – социалиста. Капитан Садуль неофициально поддерживал связь между Францией и советским правительством. Он пришел точно к таким же выводам, как Робинс и Локкарт. Его откровенная критика позиции, занятой союзниками по отношению к России, вызвала лютую злобу французского посла Нуланса, который стал уверять направо и налево, что Садуль, Робинс и Локкарт «обольшевичились». Нуланс, заядлый реакционер, заимствовавший свои политические взгляды у «двухсот семейств» и акционеров парижских банков, ненавидел советский режим. Он лишил Садуля права сноситься непосредственно с французским правительством и даже перехватывал его личные письма.

В своей книге Локкарт вспоминает, что Нуланс, для того чтобы помешать Робинсу оказать влияние на американского посла Фрэнсиса, стал распускать про Робинса всевозможные слухи. По его указанию, один из его секретарей многозначительно спросил в присутствии Фрэнсиса: «Кто же американский посол в России – Фрэнсис или Робинс?» Эти маневры возымели действие. Фрэнсис перестал доверять Робинсу, опасаясь, что тот метит на его пост. Он даже подозревал, что Робинс осведомляет большевиков о его тайных сношениях с Калединым. (Примеч. авторов)

[7]Текст ноты, впервые опубликованный в одном из отчетов конгресса США (от 27 июня 1919 г., стр.2336), цитируется в книге Гревса «Американская авантюра в Сибири (1918–1920)». См. русский перевод, Государственное военное издательство, Москва, 1932 г., стр.18 (Примеч. ред.)

[8]Рэймонд Робинс и Брюс Локкарт совместно установили с полной достоверностью, что во многих случаях главари этих банд, иногда называвшие себя анархистами, финансировались германской военной разведкой с целью провоцировать беспорядки, которые Германия могла бы использовать как предлог для интервенции в России. (Примеч. авторов)

[9]В этой главе, как и в других разделах настоящей книги, занимательная история капитана Сиднея Рейли призвана символизировать деятельность западной антисоветской коалиции, которую в то время возглавляли английские консерваторы и французские реакционеры. Взгляды и поступки Рейли неотъемлемы от него, но совершенно ясно, что сам Рейли и в тот период и позже был не вдохновителем, а только самым решительным и дерзким орудием антисоветских заговоров, руководимых из‑за рубежа. (Примеч. авторов)

[10]Убийцей Мирбаха был эсер Блюмкин. Он проник в германское посольство под видом сотрудника ЧК, явившегося предупредить Мирбаха, что против него готовится заговор. Германский посол спросил Блюмкина. как заговорщики намерены действовать. «Вот так!» – воскликнул Блюмкин и, выхватив револьвер, застрелил посла. Потом он выскочил в окно и уехал в ожидавшем его автомобиле. Позже убийца Блюмкин состоял в личной охране Троцкого. См. стр.216. (Примеч. авторов)

[11]По возвращении в Англию капитан Джордж Хилл в 1919 г. был прикомандирован английской контрразведкой к белой армии генерала Деникина – служить офицером связи во время интервенции. Позже Хилл состоял агентом на службе у сэра Генри Детердинга, нефтяного магната, для которого уничтожение советской власти стало навязчивой идеей и который финансировал приход Гитлера к власти в Германии. Затем английское правительство несколько раз посылало Хилла в Восточную Европу с важными «дипломатическими» поручениями. В 1932 г. в Лондоне вышла книга Хилла, в которой он описывает некоторые свои приключения в бытность шпионом в Советской России. Называлась книга (Иди и шпионь! – приключения агента английской разведки I.К.8».

Весной 1945 г. правительство Черчилля решило направить Джорджа Хилла, ставшего к тому времени бригадным генералом английской армии, чрезвычайным посланником в Польшу. Было объявлено, что бригадный генерал Хилл будет исполнять в Польше обязанности английского наблюдателя и информировать Лондон о сложной обстановке в этой стране. Однако польское Временное правительство не разрешило Хиллу въезд в Польшу. (Примеч. авторов)

[12]Памятная записка (франц.).

[13]Позже Пуль был начальником русского отдела в государственном департаменте. (Примеч. авторов)

[14]От английской и американской публики скрыли заключения капитана Хикса, капитана Уэбстера и майора Дрисдэйля. Хикс получил строгий приказ вернуться в Лондон, после чего был приставлен помощником к Сиднею Рейли. Доклады Уэбстера и Дрисдэйля государственный департамент США положил под сукно. (Примеч. авторов)

[15]В своей речи на открытии Парижской мирной конференции Вудро Вильсон сказал также следующее: «Есть голос, призывающий к такому уяснению принципов и целей, голос, думается мне, более волнующий и требовательный, чем многие другие тревожные голоса, хором которых полнится взбудораженный воздух всего мира. Это – голос русского народа». (Примеч. авторов)

[16]Причиной, заставившей союзников отказаться от мысли в 1918 г. дойти до Берлина и раз навсегда разоружить германский милитаризм, был их страх перед большевизмом, на котором искусно сыграли немецкие политические деятели. Союзный главнокомандующий маршал Фош признается в своих послевоенных мемуарах, что с самого начала мирных переговоров немецкие делегаты то и дело напоминали об «угрозе большевистского вторжения в Германию», чтобы добиться для Германии благоприятных условий мира. Генерал Вильсон, начальник английского генерального штаба, записал в своем «Военном дневнике» 9 ноября 1918 г., за два дня до подписания перемирия: «Заседание кабинета от 6.30 до 8 вечера. Ллойд Джордж прочел две телеграммы от Тигра (Клемансо), а которых описаны беседы Фоша с немцами: Тигр опасается краха Германии и захвата власти большевиками. Ллойд Джордж спросил меня, что мне больше улыбается – такая перспектива или перемирие. Не задумываясь ни минуты, я ответил: «перемирие». Весь кабинет согласился со мною. Настоящую опасность для нас представляют теперь не немцы, а коммунизм». В минуту прозрения сам Клемансо предостерег мирную конференцию, что «антибольшевизм – орудие, которое германский генеральный штаб пускает в ход, чтобы сбить с толку союзников и спасти немецкий милитаризм. «Немцы пользуются большевизмом, – сказал Клемансо в 1919 г., – как жупелом для устрашения союзников». Однако под влиянием Фоша, Петэна. Вейгана и других Тигр забыл о собственном предостережении и поддался антибольшевистской истерии, которая вскоре парализовала у «миротворцев» всякую способность ясно мыслить и действовать в духе демократии. (Примеч. авторов)

[17]Советское правительство не получило упомянутой ноты, а узнало о ней из сообщения парижского радио. (Примеч. ред.)

[18]В то время и еще а течение многих лет Уинстон Черчилль был главным рупором антисоветски настроенных английских консерваторов. Черчилль боялся проникновения русских революционных идей в восточные владения Британской империи.

Ренэ Краус в своем биографическом труде «Уинстон Черчилль» говорит: «Парижская «Большая пятерка» решила поддерживать белогвардейскую контрреволюцию. На Черчилля было возложено выполнение этой акции. Когда решение было принято, он с необычайным рвением стал проводить его в жизнь… Совместно с начальником генерального штаба Вильсоном он выработал программу снабжения и вооружения всех белых армий из запасов военного имущества, а также оказания им помощи путем присылки опытных офицеров и инструкторов».

Когда в Германии к власти пришел Адольф Гитлер, Черчилль. понял, что истинную опасность для английских интересов в Европе и во всем мире представляет собой нацизм. Ни минуты не колеблясь, он переменил фронт в отношении Советской России и стал ратовать за союз между Англией, Францией и СССР для обуздания нацистской агрессии. В 1941 г., когда нацисты вторглись в Советский Союз, Черчилле заявил всему миру, что дело России – дело всех свободных народов и как таковое ПОЛУЧИТ поддержку Англии. По окончании второй мировой войны Черчилль повел двойную игру; не переставая поддерживать англо‑советский союз, он снова стал кричать о нависшей над Европой «угрозе большевизма». (Примеч. авторов)

[19]Вудро Вильсон предпринял еще одну, последнюю, попытку честно подойти к России. По собственной инициативе он послал в Москву Вильяма Буллита, в то время молодого чиновника государственного департамента, состоявшего при американской делегации на Парижской конференции, с тем, чтобы он вошел в контакт с Лениным и спросил его, действительно ли он хочет мира. Вместе с Буллитом поехал знаменитый американский журналист Линкольн Стеффенс, который по возвращении выразил свое впечатление о России в заслуживших широкую известность шести словах: «Я видел будущее – и оно существует!» Буллит привез условия мира, предлагаемые Лениным союзникам и белогвардейским правительствам. Ленин ничего так не хотел, как мира, но к его предложениям, как много позже поведал Уинстон Черчилль в своей книге «Мировой кризис», отнеслись пренебрежительно, а «те, кто послал Буллита в Россию, не без труда отмежевались от него». В сентябре 1919 г. Буллит так объяснил сенатской комиссии по иностранным делам, почему мирные условия Ленина не были рассмотрены: «Колчак продвинулся на 100 миль, и вся парижская пресса немедленно разразилась по этому поводу радостными воплями, уверяя, что через две недели он будет в Москве; поэтому все в Париже, и в том числе, к сожалению, члены американской делегации, сразу остыли в отношении мира с Россией, решив, что Колчак дойдет до Москвы и расправится с советской властью».

О дальнейшей карьере Буллита и его враждебном отношении к Советскому Союзу см. стр. 427. (Примеч. авторов)

[20]Этот доклад, впоследствии захваченный частями Красной армии и секретных архивах мурманского белогвардейского правительства, был вскоре затем напечатан в Лондонской «Дейли геральд» и вызвал немалое смущение в английских антисоветских кругах. (Примеч. авторов)

[21]Джон Кьюдахи, ныне умерший, принадлежал к богатой чикагской семье владельцев мясоконсервных заводов. В 1937 г. он был назначен американским посланником в Эйре, а затем послом в Бельгию. Ярый враг Советской России, он впоследствии стал одной из ведущих фигур в изоляционистском комитете «Америка прежде всего», который в 1940‑41 гг. боролся против ленд‑лиза как средства помощи государствам, воюющим против держав оси. (Примеч. авторов)

[22]С помощью хорошо вооруженных войск фон дер Гольца Маннергейм свергнул финляндское правительство и пригласил на финляндский престол принца Фридриха Гессенского, женатого на дочери кайзера Вильгельма. Чтобы подавить сопротивление финского народа, фон дер Гольц и Маннергейм ввели террор. За несколько недель маннергеймовцы казнили около 20 тыс. мужчин, женщин и детей; десятки тысяч людей были брошены в тюрьмы и концлагери, где многие из них умерли от пыток, голода и болезней. (Примеч. авторов)

[23]Одним из самых деятельных агентов английской разведки на Северном фронте был Поль Дьюкс, тесно сотрудничавший с Сиднеем Рейли. Дьюкс умудрился получить командирский чин в Красней армии и проводил шпионскую и вредительскую работу в частях, дравшихся с Юденичем. Дьюкс информировал Юденича о каждом шаге красных частей. Кроме того, он поддерживал тесную связь с вооруженными террористами в Петрограде – бывшими членами организации Рейли, готовыми оказать помощь белым, как только они вступят в город. По возращении в Лондон Дьюкс за свои подвиги: и получил титул сэра. Позже он написал книгу «Красные сумерки и рассвет», в которой описал свои шпионские похождения в России. Совместно с Сиднеем Рейли он с целью пропаганды перевел «Конь Бледный» Бориса Савинкова и еще ряд книг авторов‑белоэмигрантов. (Примеч. авторов)

[24]Английские войска действовали на южной окраине России еще с июля 1918 г., когда английское верховное командование послало отряды из Персии в Туркестан для поддержки антисоветского мятежа, организованного меньшевиками и эсерами. «Закаспийский исполнительный комитет», во главе с видными контрреволюционерами, сформировал марионеточное правительство под контролем англичан. Было заключено соглашение, по которому англичане получили преимущественное право на вывоз из этого района хлопка и нефти в обмен на их помощь силам контрреволюции. (Примеч. авторов)

[25]Герберт Гувер предоставил в распоряжение польской армии на миллионы долларов продовольствия (АРА). 4 января 1921 г. сенатор Джемс Рид (от штата Миссури) выступил в конгрессе с обвинением, что 40 млн. долларов из фондов помощи конгресса «тратятся на то, чтобы удержать польскую армию на фронте». Кроме того, Гувер собрал по подписке около 23 млн. долларов для помощи детям Центральной Европы и значительную часть этой суммы отправил в Польшу, хотя в воззваниях, изданных в США, говорилось, что эти деньги будут поровну разделены между неимущими австрийцами, армянами и поляками.

Большая часть средств, собранных в США якобы для помощи Европе, пошла на поддержку антисоветской интервенции. Гувер и сам констатировал это в своем докладе конгрессу в январе 1921 г. Первоначально конгресс ассигновал средства для помощи в первую очередь «Центральной Европе», но из доклада Гувера явствовало, что почти вся сумма в 94 938 417 долларов, в которой он отчитывался, была израсходована на территории, непосредственно примыкающей к России, или в районах России, занятых белогвардейскими армиями и союзными интервентами. (Примеч. авторов)

[26]«Дела», которые Унгерн вел с пресловутым китайским милитаристом Чжан Цзо‑лином, состояли в том, что Унгерн обещал ему инсценировать «отступление» перед его войсками, за что Чжан обещал ему 10 % от 10 млн. мексиканских долларов, которые он путем шантажа получил от Пекинского правительства. (Примеч. авторов)

[27]После чудовищных еврейских погромов 1906 г., организованных черносотенцами совместно с царской охранкой, Анатоль Франс выступил с гневным обвинением французских капиталистов, которые продолжали предоставлять займы царскому правительству: «Пусть наши сограждане, наконец, прислушаются и услышат, – призывал знаменитый французский писатель. – Они предупреждены; очень тяжелое время может наступить для них, если они снова будут давать деньги взаймы русскому правительству, чтобы оно могло беспрепятственно расстреливать, вешать, избивать, грабить и душить всякую свободу и культуру на всем пространстве своей огромной и несчастной империи. Граждане Франции, не давайте больше денег на новые жестокости и безрассудства; не давайте больше миллиардов на истязание несчетного количества людей». Но французские финансисты не вняли страстному призыву Анатоля Франса. Они продолжали помещать свои миллионы в России. (Примеч. авторов)

[28]До августа 1921 г. работа Гувера как главы АРА имела целью оказывать непосредственную помощь белый армиям и совершенно не снабжать Советы. На советской территории сотни тысяч людей умирали от голода. Когда же Гувер под давлением американской общественности был, наконец, вынужден начать отправку продовольствия в Советскую республику, он, по сообщению одного сотрудника организации «Помощь Ближнему Востоку», напечатанному в «Нью‑Йорк уорлд» в апреле 1922 г., «продолжал противодействовать сбору средств для голодающих районов России». В феврале 1922 г., когда Гувер был министром торговли, «Нью‑Йорк глоб» писала в редакционной статье: «Бюрократы, засевшие в департаменте юстиции, государственном департаменте и департаменте торговли, ведут свою, частную войну с большевистским правительством… Вашингтонская пропаганда принимает угрожающие размеры… Гг. Юзу, Гуверу и Дауэрти не мешало бы отчитаться в своих действиях, пока общественное недовольство не достигло слишком высокой точки. Американский народ недолго будет терпеть зазнавшуюся бюрократию, которая в своих личных низких интересах готова обречь на смерть миллионы невинных людей». (Примеч. авторов)

[29]Не все беженцы были контрреволюционерами. Тысячи обитых с толку людей, напуганных грандиозным, непонятным им катаклизмом, влились в общий поток беженцев. Кочуя из страны в страну, они с трудом зарабатывали себе на хлеб в чуждом и новом для них мире. Некоторые из них стали шоферами такси, официантами притонов, поварами, гидами; многие нищенствовали, чтобы не умереть с голоду. Публичные дома Харбина, Шанхая и Пекина были переполнены русскими беженками. (Примеч. авторов)

[30]Любопытна последующая карьера ряда генералов, руководивших армиями иностранных интервентов в Советской России. Чехословацкие генералы Сыровы и Гайда вернулись в Прагу, где первый стал главнокомандующим чехословацкой армией, второй – начальником штаба. В 1926 г. генерал Гайда участвовал в неудавшемся фашистском перевороте, а позже был замешай в других фашистских заговорах. Генерал Сыровы в 1938 г. играл роль чешского военного квислинга. Английский генерал Нокс стал по возвращении в Англию членом парламента от консерваторов, активным антисоветским деятелем и одним из основателей общества друзей националистской Испании – организации, занимавшейся испано‑фашистской пропагандой в Англии в пользу генерала Франсиско Франко. Фош, Петэн, Вейган, Маннергейм, Танака, Гофман и другие генералы‑интервенты стали в послевоенный период главарями антисоветского и фашистского движения. (Примеч. авторов)

[31]О субсидировании Борзигом позднейших операций «пятой колонны» в Советской России см. стр. 251. (Примеч. авторов)

[32]Первоначально генерал Ганс фон Сект, начальник германского рейхсвера, отверг план Гофмана. Сект мечтал о военном реванше западным державам, для которого он надеялся использовать русское сырье и живую силу. Он полагал, что ему удастся договориться с оппозиционными элементами в Красной армии и в советском правительстве. Позднее Сект принял план Гофмана и стал нацистом. (Примеч. авторов)

[33]Подлинным главой боевой организации был Евно Азеф, один из самых удивительных провокаторов, каких только знала история. Будучи сыщиком на службе царской тайной полиции, Азеф выдавал революционеров и террористов, и в то же время именно он подготовил убийство великого князя Сергея, Плеве и других царских сановников. Интересовали его только деньги, он помогал осуществлению таких убийств для того, чтобы иметь возможность требовать от партии эсеров большие суммы на расходы. Разумеется, он не осведомлял тайную полицию о своей роли в этих убийствах.

Другим руководителем партии эсеров, работавшим вместе с Савинковым и Азефом, был Виктор Чернов. Как и Савинков, Чернов впоследствии стал активным антисоветским деятелем. Он приехал в Соединенные Штаты в 1940 г. и до настоящего времени живет здесь и занимается антисоветской пропагандой. Подробнее о деятельности Чернова в настоящее время см. стр. 394–395. (Примеч. авторов)

[34]В предисловии к своей книге «Эшенден или английский агент» Сомерсет Могэм следующим образом характеризует основную цель своей поездки в Россию: «В 1917 г. я поехал в Россию. Я был послан для того, чтобы предотвратить большевистскую революцию и помешать выходу России из войны». Могэм добавляет: «Читателю известно, что мои старания не увенчались успехом». (Примеч. авторов)

[35]В 1918 г. Ной Жордания был главой германского марионеточного правительства на Кавказе. В 1919 г. англичане вытеснили немцев, и Жордания стал главой Закавказской республики под английским контролем. В 1924 г. он находился в Париже. Французское правительство выделило в его распоряжение субсидию в 4 млн. франков. (Примеч. авторов)

[36]Во время своего пребывания в тюрьме Савинков пользовался исключительным вниманием советских властей. Ему были предоставлены особые привилегии, он имел возможность писать, он получал все книги, какие желал. Но он хотел свободы. 7 мая 1925 г. он обратился с длинным прошением к Феликсу Дзержинскому, председателю ЧК. Он просил о помиловании, предлагал сделать все, что от него потребует правительство. Получив от администрации тюрьмы предварительный ответ о малой вероятности пересмотра приговора Верховного Суда, Савинков покончил жизнь самоубийством. (Примеч. авторов)

[37]Это было одним из многих нелепых «объяснений», которыми враги Советского Союза пытались дискредитировать признания, сделанные иностранными заговорщиками и русскими предателями перед советским судом. Эти «объяснения» были особенно в ходу во время так называемых московских процессов (1936–1938 гг.). См. книгу III. (Примеч. авторов)

[38]Сидней Рейли не мог приписать исключительно себе лавры этой победы. В Соединенных Штатах имелось достаточно людей, которые так же рьяно боролись против займа России. Среди них надо назвать Герберта Гувера, в то время министра торговли, заядлого врага Советской России. «Вопрос о торговле с Россией, – заявил Гувер М. Литвинову 31 марта 1921 г., – в большей мере вопрос политический, нежели экономический, пока Россией правят большевики». (Примеч. авторов)

[39]«Я был одним из крупнейших судебных следователей в России, – сообщил Бразуль журналисту, который интервьюировал его после приезда его в Соединенные Штаты. – Я был откомандирован правительством за границу для изучения следственного дела. Я изучал его в Швейцарии, Германии, Франции и Англии, став, таким образом, экспертом по раскрытию уголовных преступлений». Американский журналист спросил Бразуля, верит ли он в ритуальные убийства, совершаемые евреями. – Разумеется, верю, – ответил Бразуль.

Позднее американский журналист описал свои ощущения во время интервью: «Я содрогался, сидя лицом к лицу с этим русским черносотенцем и слушая, как он в двадцатом веке спокойно повествует о средневековом варварстве царских приспешников». (Примеч. авторов)

[40]Так называемые «документы Сиссона», якобы доказывавшие, что Ленин и другие советские вожди состояли на жалованьи у германского верховного командования, были напечатаны и распространялись в Соединенных Штатах государственным департаментом. Первоначально русские белогвардейцы хотели продать эти документы английской разведывательной службе, которая их отвергла как грубую фальшивку. Эдгар Сиссон, один из чиновников государственного департамента, приобрел эти документы и привез в Вашингтон. Впоследствии их подложность была установлена с полной достоверностью. (Примеч. авторов)

[41]Подробности о последующей и текущей деятельности Бразуля в Соединенных Штатах см. стр. 391–392. (Примеч. авторов)

[42]Этот список, включавший имена всех видных американцев, благожелательно высказывавшихся о Советской России, сослужил в дальнейшем большую службу американским фашистам и нацистским агентам. Антисемитская пропагандистка Элизабет Диллинг впоследствии основательно попользовалась им и ему подобными списками при сочинении своей пресловутой «Красной паутины». Георг Сильвестр Фирек, полковник Эмерсон, Оскар Пфаус и другие нацистские шпионы и агенты «пятой колонны» в Соединенных Штатах широко использовали этот документ в своей пропагандистской деятельности. (Примеч. авторов)

[43]Меморандум Танака, впоследствии получивший название японской «Майн кампф», был написан в 1927 г. и впервые обнародован в 1929 г., после того как Чжан Сюэ‑лян, молодой властитель Манчжурии, приобрел его у какого‑то японского агента. Китайская секция Тихоокеанского института опубликовала этот документ в Соединенных Штатах и ознакомила с ним мир. (Примеч. авторов)

[44]Одновременно троцкистское оппозиционное движение в самой Советской России готовило свержение советского правительства. 7 ноября 1927 г. имела место попытка троцкистского путча. Многие троцкисты были арестованы. Сам Троцкий был сослан. См. стр.230. (Примеч. авторов)

[45]Этот же самый полковник Жуанвилль командовал в 1918 г. французской интервенционистской армией в Сибири. В то время, когда происходило собрание Торгпрома в Париже, во французский генеральный штаб входили следующие лица: маршал Фош, который был сторонником вооруженной интервенции в России с 1919 г.; маршал Петэн, чья ненависть к советской власти могла сравниться только с его страхом перед демократией и презрением к ней; генерал Вейган, который в 1920 г. вел польские войска против Красной армии и с тех пор остался неизменным участником всех антисоветских и антидемократических заговоров. Фош умер в 1929 г.; его личный адъютант Рене Д'Опиталь стал впоследствии председателем пресловутого Франко‑германского комитета, основанного в 1933 г. нацистским агентом Отто Абецом в целях распространения нацистской и антисоветской пропаганды. (Примеч. авторов)

[46]Через два дня после окончания процесса профессор Рамзин и четверо других подсудимых, приговоренных к смертной казни, подали во ВЦИК, ходатайство о помиловании. Суд удовлетворил ходатайство и заменил смертную казнь десятью годами тюремного заключения на том основании, что Рамзин и его сообщники были орудиями в руках подлинных заговорщиков, находящихся за пределами Советского Союза. В последующие годы профессор Рамзин, которому советскими властями были предоставлены все возможности для научной работы, полностью встал на советскую платформу и сделал ряд ценных вкладов для осуществления программы индустриализации СССР. 7 июля 1943 г. профессор Рамзин был награжден орденом Ленина и Сталинской премией в размере 150 тыс. рублей за создание конструкция прямоточного котла, признанного лучшим в мире. По Указу Президиума Верховного Совета СССР прямоточному котлу присвоено имя изобретателя. (Примеч. авторов)

[47]Второй интернационал объявил процесс меньшевиков актом «политических гонений». Абрамович опубликовал заявление, в котором отрицал факт своего приезда в Советский Союз и участия в тайных совещаниях. Однако он признавал существование там «активной нелегальной организации нашей партии, представители которой, а также отдельные члены находились в переписке с нашей заграничной делегацией в Берлине и были организационно связаны с ней».

Впоследствии Абрамович переехал в Соединенные Штаты. О его текущей деятельности в Америке см. стр. 395–396. (Примеч. авторов)

[48]Персонаж фантастического романа Мери Вулстонкрэфт Шелли (1797–1851) «Франкенштейн», написанного в сотрудничестве с Перси Биши Шелли и Байроном (опубликован в 1818 г.). Герой романа – искусственно созданный человек, который взбунтовался против своих создателей и против всего мира. (Примеч. ред.)

[49]Ниже приводятся некоторые другие характеристики, в разное время дававшиеся Лениным Троцкому и его деятельности в русской революционном движении:

г. «Троцкий… был в 1903 г. меньшевиком; отошел от меньшевизма в 1904 г., вернулся к меньшевикам в 1905 г., щеголяя лишь ультра‑революционной фразой; в 1906 г. опять отошел… Троцкий совершает плагиат сегодня из идейного багажа одной фракции, завтра – другой, и поэтому объявляет себя стоящим выше обеих фракций… мне приходится заявить, что Троцкий представляет лишь свою фракцию».

г. «Люди, подобные Троцкому с его надутыми фразами… являются ныне «болезнью времени»… Всякий, кто поддерживает группку Троцкого, поддерживает политику лжи и обмана рабочих… Задача Троцкого в том и состоит, чтобы прикрывать ликвидаторство, бросая песок в глаза рабочим… С Троцким нельзя спорить по существу, ибо у него нет никаких взглядов… его разоблачают, как… дипломата самой мелкой пробы».

г. «Блок ликвидаторов. Троцкого, впередовцев… был построен на беспринципности, лицемерии и пустой фразе… Троцкий… прикрывает их революционной фразой, которая ему ничего не стоит, а их ничем не связывает».

г. «Старые участники марксистского движения в России хорошо знают фигуру Троцкого, и для них не стоит говорить о ней. Но молодое рабочее поколение не знает ее, и говорить приходится… Такие типы характерны, как обломки вчерашних исторических образований и формаций, когда массовое рабочее движение в России еще спало…»

г. «Никогда еще, ни по одному серьезному вопросу марксизма Троцкий не имел прочных мнений, всегда «пролезая в щель» тех или иных разногласий и перебегая от одной стороны к другой».

г. «Троцкий… как и всегда, ни в чем принципиально не согласен с национал‑шовинистами, но во всем практически согласен с ними». (Примеч. авторов)

[50]Троцкий прибыл в США за два месяца до свержения царя, после того, как поздней осенью 1916 г. он был выслан из Франции. Бухарин незадолго до этого приехал в США из Австрии. (Примеч. авторов)

[51]В своей книге «Английский агент» Брюс Локкарт указывал на то, что английское правительство с самого начала совершило серьезную ошибку в своей отношении к Троцкому. Локкарт писал: «Что касается Троцкого, мы поступили неразумно. Во время первой революции он жил в эмиграции, в Америке. Он не был тогда ни меньшевиком, ни большевиком. Он был тем, что Ленин называл троцкистом, т. е. индивидуалистом и оппортунистом… Он никогда не был и не мог быть хорошим членом партии. Его поведение до первой революции вызвало резкое осуждение Ленина…

Весной 1917 г. Керенский обратился к английскому правительству с просьбой облегчить Троцкому возвращение а Россию… Как это бывало всегда в наших отношениях с Россией, мы и тут применили роковую политику полумер. С Троцким мы обошлись как с преступником. В Галифаксе… он был интернирован в лагере для заключенных… Возбудив в нем ожесточенную ненависть, мы затем разрешили ему вернуться в Россию». (Примеч. авторов)

[52]Об оппозиционной деятельности Троцкого на посту комиссара по иностранным делам, в связи с заключением Брестского мира, см. стр.25.

После снятия с поста комиссара по иностранным делам Троцкий публично признал ошибочность своей позиции в Брест‑Литовске и снова предложил Ленину свое безоговорочное сотрудничество. Троцкому был предоставлен новый пост. Он был назначен комиссаром по военным делам. Военная стратегия и практическое руководство Красной армией были сосредоточены, главным образом, в руках Сталина, Фрунзе, Ворошилова, Кирова, Щорса и Буденного. Полагаясь на советы группы бывших царских «специалистов» из его окружения, комиссар по военным делам Троцкий неоднократно шел против решений ЦК по военным вопросам и творил произвол и самоуправство. Во многих случаях только прямое вмешательство Центрального Комитета удержало Троцкого от расстрела руководящих большевистских военных представителей на фронте, возражавших против его распоряжений.

Летом 1919 г. Троцкий заявил, что Колчак не представляет больше угрозы на Востоке, и предложил бросить силы Красной армии на юг против Деникина. Это, – указывал Сталин, – дало бы Колчаку столь нужную ему передышку и возможность реорганизовать и перевооружить свою армию и начать новое наступление. Сталин как военный представитель Центрального Комитета заявлял: «Нельзя оставлять в руках Колчака Урал с его заводами, с его железнодорожной сетью, где он легко может оправиться, собрать кулак к вновь очутиться у Волги». План Троцкого был отвергнут Центральным Комитетом, и Троцкий был отстранен от руководства военными операциями на Восточном фронте, которые завершились окончательным поражением армии Колчака.

Осенью 1919 г. Троцкий разработал план кампании против Деникина. Этот план предусматривал поход через Донские степи, область, почти лишенную дорог и кишевшую бандами контрреволюционного казачества. Сталин, посланный Центральным Комитетом на Южный фронт, отверг план Троцкого и предложил взамен свой план, предусматривавший продвижение Красной армии через Донецкий бассейн с его густой сетью железных дорог, запасами угля, с его преимущественно рабочим населением, сочувствующим большевикам. План Сталина был принят Центральным Комитетом. Троцкого отозвали с Южного фронта, ему приказали не вмешиваться в военные операции на юге и «посоветовали» не переходить демаркационную линию Южного фронта. План Сталина обеспечил победу над Деникиным.

Одним из ближайших сотрудников военного комиссара Троцкого был полковник Вацетис, царский офицер, занимавший при Троцком пост главнокомандующего Восточным фронтом. Советские власти установили, что Вацетис участвовал в интригах против верховного командования Красной армии. Вацетис был смещен. В «Моей жизни» Троцкий дает любопытную апологию своего бывшего сотоварища: «…Вацетис в минуты вдохновения издавал приказы таким образом, словно не существовало ни Совнаркома, ни Центрального Исполнительного Комитета… Его обвинили в сомнительных планах и связях, и пришлось его уволить, хотя в действительности в этих обвинениях не было ничего серьезного. Возможно, что перед сном парень начитался биографии Наполеона и затем поделился своими честолюбивыми мечтами с двумя или тремя молодыми офицерами». (Примеч. авторов)

[53]В апреле 1937 г. Троцкий писал о своей связи с убийцей Блюмкиным: «Во время войны он состоял членом моего военного секретариата и был лично связан со мной… Его прошлое – у него было весьма необычное прошлое – он был членом лево‑эсеровской оппозиции и участвовал в восстании против большевиков. Это он убил немецкого посла Мирбаха… Я взял его к себе, в свой военный секретариат, и всегда, когда я нуждался в храбром человеке, Блюмкин был и моем распоряжении». (Примеч. авторов)

[54]Решение о переходе к НЭПу было принято на X съезде партии в марте 1921 г. (Примеч. ред.)

[55]Цитаты и диалоги в Третьей книге, относящиеся к подпольной деятельности троцкистов е России, кроме особо оговоренных случаев, приводятся по материалам процессов, проходивших в Военной Коллегии Верховного Суда СССР в Москве в августе 1936 г., в январе 1937 г. и в марте 1938 г. Диалоги и события, связанные непосредственно с Троцким и его сыном Седовым, в случаях, не оговоренных в тексте, заимствованы из показаний обвиняемых по этим процессам. (Примеч. авторов)

[56]См. стр.148.

[57]Это сообщение было сделано Раковским в его показаниях перед Военной Коллегией Верховного Суда в марте 1938 г. Уже в тот период, который имеет в виду Раковский, т. е. в двадцатые годы, американский литератор и журналист Макс Истмен был официальным переводчиком писаний Троцкого и одним из главных проводников троцкистской пропаганды в Соединенных Штатах. Истмен первым обнародовал так называемое «завещание Ленина», которое он выдавал за подлинный документ, якобы написанный Лениным в 1923 г.

Троцкий вначале сам признавал, что Ленин не оставил завещания. В письме в редакцию нью‑йоркской «Дейли уоркер» от 8.VIII.1925 г. Троцкий писал: «Что касается завещания, то Ленин никогда не оставлял такового и самое существо его отношения к партии, как и существо самой партии, делали подобное «завещание» абсолютно невозможным».

Под видом «завещания» эмигрантская и иностранная буржуазная и меньшевистская пресса цитирует одно из писем Ленина (в искаженном до неузнаваемости виде), содержащее ряд советов по организационным вопросам».

«Всякие разговоры об укрываемом или нарушаемом «завещании» не что иное, как злонамеренный вымысел, направленный против подлинной воли Ленина и интересов созданной им партии».

Но и до сего дня троцкистские пропагандисты продолжают ссылаться на «завещание Ленина», как на подлинный документ, устанавливающий, что Ленин якобы избрал своим преемником Троцкого. (Примеч. авторов)

[58]В 1926 г. Раковский был переведен из Лондона в Париж. Перед отъездом во Францию он виделся с Троцким а Москве. Троцкий сказал ему, что положение в России становится критическим и приближается к развязке и что необходимо Использовать любые возможные источники помощи из‑за границы. «…Я пришел к выводу о необходимости сделать указание нашим единомышленникам за границей, полпредам и торгпредам, чтобы они зондировали у правых кругов капиталистических стран, где они находятся, в какой степени троцкисты могут рассчитывать на поддержку с их стороны».

По приезде во Францию Раковский, выполняя поручение троцкистской оппозиции, качал зондировать почву среди французских реакционных кругов, Франция была тогда центром заговора Торгпрома, и французский генштаб, руководимый Фошем и Петэном, разрабатывал планы нападения на Советский Союз. Касаясь переговоров, которые ему поручил вести Троцкий, Раковский впоследствии показывал на суде:

«Я встретился с депутатам Николь из Роэ. Николь – очень крупный льнопрядильщик севера, фабрикант… он принадлежит к правым республиканским кругам… Я его спросил тогда относительно возможностей или перспектив, которые существуют для оппозиции, – можно ли искать опоры среди французских капиталистических кругов, которые настроены агрессивно против СССР. Он мне ответил: «Конечно, и в большей мере, чем вы, может быть, сами ожидаете». Но это будет, как он сказал, главным образом, зависеть от двух обстоятельств. Первое обстоятельство – это то, чтобы оппозиция стала действительно реальной силой, а второе обстоятельство – в какой степени она пойдет па концессии французскому капиталу».

«Второй разговор я имел в Париже в сентябре тоже 1927 г. с депутатом, крупным зерноторговцем Луи Дрейфус. Нужно сказать, что и этот разговор и заключение – аналогичны с теми, которые у меня были с Николем». (Примеч. авторов)

[59]Сэр Остин Чемберлен – ярый враг Советского Союза – был тогда английским министром иностранных дел. (Примеч. авторов)

[60]Четыре тысячи голосов – вот максимум, не превзойденный силами оппозиции за все время их агитации. Несмотря на то, что в партии были запрещены группировки и официально подчеркивалась необходимость «революционного единства» как краеугольного камня советской внутренней политики, троцкистской оппозиции была предоставлена советским правительством поразительная свобода дискуссий, критики и собраний. В особенности после смерти Ленина, когда страна переживала период внутреннего и внешнего кризиса, Троцкому удалось использовать сложившуюся обстановку для попыток создать вокруг своей фракции массовое движение. В своей публичной пропаганде оппозиция пускала в ход все мыслимые виды политической аргументации против советского строя. Социальная и экономическая политика сталинского руководства подвергалась постоянной критике, И все же не было ни одной попытки запретить агитацию Троцкого, пока она открыто не саморазоблачилась как антисоветская и по своей сути, и по связям своим с другими антисоветскими силами. С 1924 по 1927 г. положение можно охарактеризовать словами Сиднея и Беатрисы Вебб, писавших в своей книге «Советский коммунизм – новая цивилизация?»: «Это были три года беспрерывных публичных дискуссий, что могло показаться удивительным всем тем, кто считал, что СССР стонет под игом неограниченной диктатуры. Эти дискуссии принимали различные формы. Происходили неоднократные дебаты в главных законодательных органах, таких как ВЦИК и ЦК коммунистической партии. Горячие споры велись в местных советах так же, как и в местных партийных организациях. В большом количестве выходила литература (оппозиционная) – книги и брошюры, не встречая препятствий со стороны цензуры и к тому же в издании государственных издательств, причем, как указывает хорошо знакомое с этим вопросом лицо, она исчислялась буквально тысячами страниц». Веббы добавляют, что «вопрос был окончательно и авторитетно решен Пленумом Центрального Комитета партии в 1925 г. и после дополнительного обсуждения утвержден XIV и XV партийными съездами», но и «после этих решений Троцкий, упорствуя в своей агитации, пытался организовать сопротивление, и его поведение стало явно мятежным». (Примеч. авторов)

[61]В отсутствие Троцкого руководство оппозиционными силами Временно перешло к Николаю Бухарину, который, не соглашаясь признать руководство Троцкого, предусмотрительно отказался от открытого участия в рискованной попытке путча. Бухарин считал подлинным теоретиком и руководителем оппозиции себя, а не Троцкого. В Институте красной профессуры, который он возглавлял в Москве, Бухарин окружил себя «кадрами», как он их называл, завербованными среди молодых студентов. Некоторых из них Бухарин обучал технике заговора. Он находился также в тесном соприкосновении с представителями технической интеллигенции, примкнувшей к «Промпартии». Сначала Бухарин называл себя «левым коммунистом». После поражения Троцкого он приступил к формулировке принципов, впоследствии легших в основу того движения, которое вскоре получило широкую известность под названием правой оппозиции.

Бухарин считал, что Троцкий действовал опрометчиво и что его провал в большой мере обусловлен тем, что его выступление не было поддержано другими антисоветскими силами внутри страны. Бухарин решил с помощью своей правой оппозиция исправить эту ошибку. Вскоре после объявления троцкистов вне закона должно было начаться осуществление в полном объеме первого пятилетнего плана. Страна стояла перед перспективой новых трудностей и крайнего напряжения. Вместе с Алексеем Рыковым, занимавшим высокий пост в правительстве, и профсоюзным лидером Томским Бухарин, в тайном сотрудничестве с агентами Торгпрома и меньшевиками, организовал внутри большевистской партии правую оппозицию. Она была основана на прямом противодействии пятилетнему плану. На тайных встречах с представителями Троцкого и агентами других подпольных организаций Бухарин разрабатывал программу правой оппозиции. Вот что он показал на суде:

«…Если формулировать практически мою программную установку, то это будет в отношении экономики – государственный капитализм, хозяйственный мужик‑индивидуал, сокращение колхозов, иностранные концессии, уступка монополии внешней торговля и результат – капитализация страны… Внутри страны наша фактическая программа – это… блок с меньшевиками, эсерами и прочими… Сползание… в политическом смысле на рельсы, где есть, несомненно, элементы цезаризма… элементы фашизма».

Намеченная Бухариным новая политическая линия Для оппозиции нашла последователей среди крупных, карьеристки настроенных чиновников, не веривших в успех пятилетнего плана. Вожаки кулацких элементов в стране, яростно противившихся коллективизации деревни, обеспечили правую оппозицию Бухарина той «массовой» базой, которую Троцкий тщетно пытался найти для себя. Сначала Троцкий был недоволен претензиями Бухарина на руководство движением, которое было организовано им, Троцким, но после кратковременного периода соперничества, и даже вражды, разногласия между ними сгладились. Открытая «легальная» фаза правой оппозиции продолжалась до ноября 1929 г., когда Пленум Центрального Комитета постановил, что пропаганда правых оппортунистов не совместима с пребыванием в партии. Бухарин, Рыков и Томский были сняты со своих высоких официальных постов. (Примеч. авторов)

[62]О дальнейших связях Нина с фашистской «пятой колонной» см. стр.319.

[63]Фирмы Борзиг и Демаг служили ширмой для германской военной разведки. Заключая с ними сделки, Пятаков получил возможность передавать значительные суммы в распоряжение Троцкого. Американский инженер Джон Д. Литтлпэдж был свидетелем того, как совершались сделки Пятакова с этими немецкими фирмами. Литтлпэдж состоял на службе у советского правительства в должности эксперта – по вопросам золотой и медной промышленности. В серии статей о своем пребывании в Советской России, опубликованных в «Сатердей ивнинг пост» в январе 1938 г., Литтлпэдж писал:

«Я отправился в Берлин весной 1931 г. в составе большой комиссии по закупкам, возглавляемой Пятаковым. Моя работа заключалась в технической консультации при закупках оборудования для горной промышленности.

Наряду с другим оборудованием, комиссия закупала в Берлине шахтные подъемники мощностью от 100 до 1000 лошадиных сил. После некоторой дискуссии немецкие концерны (Борзиг и Демаг) снизили свои иены на 5 и 6 пфеннигов за килограмм. Изучая эти предложения, я обнаружил, что фирмы заменили предусмотренные спецификацией рамы из легкой стали чугунными, весящими несколько тонн, что сокращало себестоимость каждого килограмма, но увеличивало вес и тем самым стоимость для покупателя.

Естественно, я обрадовался этому открытию и с торжеством сообщил о нем членам комиссии… Все было устроено так, чтобы Пятаков мог вернуться в Москву и доложить, что ему удалось добиться снижения цен, но в то же время он заплатил бы деньги за кучу бесполезного чугуна и дал бы немцам возможность сделать ему значительную скидку… Этот трюк удался ему в отношении остальных рудников, но в данном случае я помешал».

В дальнейшем Литтлпэдж столкнулся с рядом фактов вредительства в промышленности на Урале, где в результате деятельности троцкиста Кабакова производство на некоторых рудниках преднамеренно снижалось. В 1937 г., указывает Литтлпэдж, «Кабаков был арестован по обвинению во вредительстве в промышленности. Когда я услыхал о его аресте, я не удивился». В 1937 г. Литтлпэдж обнаружил факты, подтверждавшие наличие в промышленности вредительства, направляемого лично Пятаковым. Американский инженер произвел реорганизацию некоторых важных рудников в Южном Казахстане и оставил советским работникам детальные письменные инструкции, которые должны были способствовать максимальной производительности. «И вот, – пишет Литтлпэдж, – в 1937 г. – это было одно из моих последних заданий в России – я получил срочный вызов, требовавший моего возвращения на эти рудники. Оказывается, за это время были безвозвратно потеряны тысячи тонн богатой руды и через несколько недель, если бы ничего не было предпринято, погибло бы все месторождение. Я узнал, что… приезжала комиссия из ведомства Пятакова… Мои инструкции были брошены в корзину, и в рудниках была введена такая система эксплуатации, которая, вне всякого сомнения, в течение немногих месяцев привела бы к потере всего рудного тела». Литтлпэдж обнаружил «вопиющие факты преднамеренного вредительства». Перед самым его отъездом из России, после того как он передал советским властям подробный письменный отчет обо всех обнаруженных им фактах, был арестован ряд членов троцкистской вредительской группы. Литтлпэдж узнал, что вредители использовали его инструкции «как основу для преднамеренного разрушения предприятий», ведя работы по методам как раз противоположным тем, которые были указаны в инструкции. Вредители сознались, отмечал Литтлпэдж в «Сатердей ивнинг пост», что «они были вовлечены в заговор против сталинского режима оппозиционерами, убедившими их, что оппозиция достаточно сильна, чтобы свергнуть Сталина и его сторонников и самой захватить власть». (Примеч. авторов)

[64]Немцы особенно интересовались новой индустриальной базой, которую Сталин создавал в далекой Западной Сибири и на Урале. Эта база была вне досягаемости бомбардировочной авиации и в случае войны могла явиться фактором первостепенной важности для Советов. Немцы хотели, чтобы на эту базу проникли шпионы и вредители. Фирмы Борзиг, Демаг и «Фрейлих‑Клюпфель‑Дейльман», заключившие договоры с советским правительством, по которым они должны были поставлять машины и оказывать техническую помощь в выполнении пятилетнего плана, использовались немецкой военной разведкой в качестве «ширмы». Немецкие шпионы и вредители присылались в Россию под видом «инженеров» и «специалистов».

Немецкая военная разведка вербовала также агентов среди советских инженеров в Германии, поддававшихся на шантаж или подкуп… Советский инженер Михаил Строилов, завербованный в число немецких шпионов в Берлине в декабре 19

Date: 2015-09-18; view: 291; Нарушение авторских прав