Дай мне мои страдания

Освоив искусство наблюдения, ты научишься сразу чувствовать те моменты, когда эго возвращается в игру. Контраст разительный. Эго несет с собой напряжение. Если жизнь утратила непринужденность, это верный симптом того, что тобой манипулирует эго. Ты сосредоточиваешься на какой-нибудь цели и прилагаешь колоссальные усилия, чтобы ее достичь. Усилия—результат трения, порожденного ощущением двойственности. Такое чувство, будто тебя противостоит какой-то объект, или человек, или идея, или ситуация. И получается, что твое я преодолевает преграды на пути к своей цели. А это очень тяжелая обуза. Если тебе кажется, будто жизнь каким-то образом ставит перед тобой преграды, которые нужно преодолевать, добиваясь более полного контроля над ситуацией,—это опасное ощущение.

Оно порождает проблемы, а затем само же и питается ими.

Да-да, проблемы—пища для этого ощущения.

Когда мы не знаем Истинного Я, наше я лишено чувства целостности. Без якоря осознания, который прикреплял бы я к непоколебимому Я, наше малое я беспорядочно болтается на волнах случайности. Маленькое я снова и снова бьется о скалистый берег относительного мира, и это ему нравится. "А ну-ка, приложи меня покрепче!—кричит я, превозмогая боль.—Дай мне мои страдания!"

Тебе это кажется абсурдным? Твой ум рассудительно твердит, что никто бы добровольно не выбрал страдания? По-видимому, нам нужно подробно рассмотреть мотивацию нашего я.

Знаешь ли ты человека, который любил бы свои проблемы? Знаешь ли ты людей, которые просто расцветают во время кризисов и чья жизнь—самая настоящая мыльная опера? Безмятежность—их враг, и они отчаянно сопротивляются любой возможности решить их проблемы. Наблюдая злоключения такого человека, мы спрашиваем себя: "Да он вообще поддается обучению? Сколько можно наступать на одни и те же грабли?" Их самоощущение неразрывно связано с треволнениями. Они не прислушиваются к голосу рассудка. Если бы они просто послушали тебя, ты научил бы их, как подняться над страданием. Но как этого добиться?

И так ли уж сильно ты отличаешься от них?

Я не знаю ответа на последний вопрос. Возможно, и ты не знаешь. Но ты должен задать его себе. Не совершаешь ли ты ту же фундаментальную ошибку восприятия, что и человек, которому требуется эмоциональная боль, чтобы наполнить жизнь смыслом? Отличается ли твоя жизнь лишь по тому, что ты обретаешь цель и смысл через семью, деньги, политику или религию?

Жизнь подобна долгой поездке в автомобиле. Мы беззаботно мчимся вперед, не обращая особого внимания на то, что происходит по сторонам. Наше сознание, бесцельно перепархивающее с мысли на мысль, не понимает, зачем нужно это путешествие,—по-видимому, его цель известна лишь подсознанию. Но вскоре сознание задается вопросом:

"В чем смысл моего путешествия?"

Если оно ответит себе: "Прибыть в пункт назначения", то сможет и дальше привычно ни на что не обращать внимания, позволяя жизни пролетать мимо; ведь движение по шоссе жизни вполне можно доверить автопилоту.

Довольно скоро сознание начинает скучать и выдумывать всякие игры—как это делают дети в долгих поездках.

Игры помогают скоротать время. Это могут быть соревновательные игры,—например, побеждает тот, кто первым увидит красный "шевроле-корвет". Или же они могут быть направлены на то, чтобы объединить пассажиров в борьбе против времени,—например, совместными усилиями заметить десять номерных знаков Мичигана, прежде чем вы доедете до следующей автозаправки. И это может быть не слишком сложно, если вы едете по Мичигану... однако дело не в этом.

Дело в другом: все игры направлены против чего-то. Это может быть я против "них" или я вместе с ними против "этого"—однако в любой игре я ведет борьбу.

Если ум не вовлечен в игру, он создает ее. Ум не любит скучать. Для некоторых людей скука хуже смерти. И они могут играть в смертельные игры, лишь бы "почувствовать" себя живыми. К сожалению, в результате этого возникает своего рода душевная мозоль. И для того, чтобы чувствовать себя все более живыми, приходится наращивать уровень опасности—только так ощущения могут пробиться через огрубевшую, кожу. Парадоксально, что эти усилия, направленные на то, чтобы чувствовать себя живым, довольно часто заканчиваются полным "бесчувствием"—физической смертью.

Тем или иным способом скучающий ум стремится ко все большим и большим достижениям. И душевная мозоль при этом возникает всегда, независимо от того, какую именно игру избрал ум. Если ты играешь в деньги, то тебе нужно их все больше. Если играешь во власть или в плотскую страсть—то же самое. Если играешь в добрые дела, то и тут тебе нужно делать все больше добра, чтобы чувствовать себя живым. Стараясь победить боль бессмысленного существования, мы становимся наркоманами "чувств". Это наркотическое пристрастие к игре.

На самом деле, душевная мозоль—это позитивное явление. Если бы она не формировалась, то мы бы удовлетворялись одной и той же простенькой игрой на протяжении всего путешествия. А это означало бы для нас величайшую потерю. Рано или поздно мы неизбежно задаемся вопросом, для чего вообще формируется мозоль. В свете этого вопроса смысл ее как раз в том, чтобы подсказать тебе, что игры, в которые ты играешь, не являются целью путешествия.

Благодаря мозоли тебе становится все труднее и труднее игнорировать истинную причину. В какой-то момент тебе приходится спросить себя: "А что еще сулит мне жизнь?"

Многие из нас уже задавали себе этот вопрос и в качестве ответа выбрали другую игру. Ты рассмотрел два варианта: скука или игра—и решил, что ты играешь не в ту игру. Однако существует и третий выбор, и этот выбор устраняет дисгармонию дуалистического восприятия, согласно которому я противостоит остальному миру.

Третий выбор не имеет никакого смысла с точки зрения сориентированного на эго ума, а поэтому отвергается как нечто бесполезное. В действительности же, третий вариант—единственная возможность обрести безмятежность.

Я уверен, что ты уже давно понял, о чем пойдет речь. Третий выбор, имеющийся у нас в этой долгой поездке,— внутримыслие; полное осознание и внимание. И на что же нужно обращать внимание? На все, что предлагает нам жизнь, что бы это ни было. Идет ли дождь, светит ли солнце, жарко ли на улице или подмораживает,—мы пристально наблюдаем все это. Мчимся ли мы по пустой автостраде или еле тянемся по переполненной городской улице—сохраняем осознание.

День сменяется ночью, а затем снова приходит день,—мы наблюдаем и это. Мы слушаем беседы других пассажиров и ощущаем всем телом, как машина отзывается на все повороты и выбоины на дороге жизни. Нам не нужно ничего больше, кроме присутствия.

Человеку, незнакомому с внутримыслием, может подуматься, что это очень скучно. Однако он ошибается. На самом деле скука—эго верный признак того, что ты не практикуешь внутримыслие. Если ты не осуществляешь внутримыслие и не играешь ни в какую игру, тебе скучно.

Скука—твой будильник. Когда жизнь не кажется интересной и тобой овладевает нетерпение, самое время сказать себе: "Ага, я прекратил внутримыслие". И снова перейти к созерцанию путешествия.

Когда мы обращаем внимание на то, что происходит во время нашей долгой автомобильной поездки, открывается нечто, остававшееся незаметным прежде. Вначале нас окутывает приятное спокойствие. По мере того как мы продолжаем внутримыслие, это спокойствие перерастает в безмятежность, затем в радость, блаженство и наконец— экстаз.

Эйфо-чувства—симптом внутримыслия. Когда мы обнаруживаем в себе присутствие этих чувств, к нам приходит озарение: оказывается, для того, чтобы быть счастливым, вовсе не нужно побеждать в игре. И вовсе не обязательно знать окончания путешествия, чтобы почувствовать себя победителем—почувствовать себя завершенным. Прямо здесь, посредине пути через жизнь, без всякой явной причины ты ощущаешь безмятежность—что автоматически означает завершенность.

Осознав свою целостность, ты можешь спросить себя:

"Если я уже завершен, тогда какой ценностью обладают жизненные обстоятельства?"

И затем, как гром среди ясного неба, приходит понимание—и это не результат работы ума, но несомненное "знание", проистекающее отовсюду одновременно. Ты понимаешь, что сам и являешься Игрой, и заодно—Мастером Игры. Из тебя создается Игра. Ты ее творец и в то же время игрок. Осознавая себя только как игрока, ты приуменьшаешь свой статус. В тот самый миг, когда твое сознание раскрывается для приятия твоей роли Мастерa, Игра для тебя окончена. Ты выиграл, а призом тебе служит Ничто. И для этого было нужно лишь одно—твое искреннее непрерывное внимание. Ты отказываешься от своих игрушек ради того, что есть.

И вроде бы ничего не изменяется. Жизнь продолжает трястись на ухабах, увлекая тебя за собой. Но изменился ты.

Теперь ты стоишь двумя ногами в разных мирах—в обыденном и в божественном. Обыденный мир рытвин и рева встречных машин сосуществует с божественным знанием, что все обстоит именно так, как должно.

Date: 2015-09-18; view: 283; Нарушение авторских прав