ГЛАВА 17. Я повесила фотографию Бабы на стене моей рабочей комнаты, где она оказывала влияние на всю повседневную деятельность

Я повесила фотографию Бабы на стене моей рабочей комнаты, где она оказывала влияние на всю повседневную деятельность, как будто Он присутствовал физически. Его присутствие становилось настолько реальным, что у меня вошло в привычку приветствовать Его каждое утро перед консультацией, чтобы попросить руководить мною и человеком, с которым я собираюсь работать. кроме того, часто во время занятий я поворачивалась к фотографии, чтобы мысленно попросить Его помочь в разрешении особенно запутанной проблемы.

Я стала отдавать себе отчет в том, что все больше и больше последователей начали навещать меня, когда услыхали, как я работаю. Поэтому я была очень занята, выполняя то, что было, как я начала понимать, моей севой. Баба утверждает, что служение является чрезвычайно важной частью нашей повседневной духовной практики. Он говорит, что оно так же важно, как и медитация, если не более, но только в том случае, если выполняется как поклонение и без привязанности к результатам или плодам. Только тогда служение не вызывает новых кармических последствий.

С явным пониманием и одобрением Бабой моей работы я подошла к тому моменту, когда захотела по меньшей мере попытаться приступить к выполнению задачи по написанию книги о ней. Одной из причин моей отсрочки была нехватка времени из-за множества людей, с которым я работала. Я начала перепоручать все проблемы Бабе, прося Его помочь мне найти их решение, поэтому я включила сюда и эту проблему.

В конце года мы стали планировать новую поездку к Бабе в наше обычное время в январе. Когда мы начали разрабатывать наш график, мне внезапно пришло в голову, что у меня появилась бы отличная возможность написать книгу, пока я буду находиться с Бабой. Во время ежедневного ожидания Его даршана у меня будет много времени. Начать писать книгу в то время, как я нахожусь физически в Его присутствии, дало бы мне не только вдохновение, приносимое Бабой, но и увеличило бы энергию, как случалось всякий раз, когда я была возле Него. Это решение принесло мне облегчение в том, смысле, что решилась проблема изыскания времени, чтобы начать писать книгу.

Я решила взять запас небольших блокнотов и ручек, которые могла бы держать под рукой в сумке на тот случай, когда смогу писать. Мною все же владели смешанные чувства по поводу этого предприятия, так как я не имела представления, как и где начинать. Как я должна была представить в письменной форме такой, по-видимому, неконструктивный и индивидуальный метод? Единственным средством, с помощью которого я могла бы сделать это, было попытаться руководить своим Высшим "Я" и поверить, что книга появится в результате передачи этой высшей мудрости, которая в течение многих лет оказывалась действительно имеющей силу. Так как Баба был для меня внешним проявлением Бога-силы внутри всех и вся, то, конечно, начать книгу, будучи в Его непосредственном присутствии, облегчило бы мне восприятие содержания. С этой ободряющей мыслью мы еще раз выехали в наше ежегодное странствие к Бабе.

Во время длинного перелета в Индию я начала намечать в общих чертах те этапы, которые впервые привели меня в поиску смысла жизни, результатом которого была моя теперешняя работа. Так как все они были вполне реальными, не составляло трудности записать их.

Баба был в Уайтфилде, когда мы приехали. Как только Он увидел нас, то велел идти прямо в Его дом и возвращаться каждый день. Он часто говорил людям: "Это — не мой дом. Он — ваш", — подразумевая, что все, что Он имеет, принадлежит тем, кто, возможно, нуждается в этом.

С того времени каждое утро после полудня я занимала свое место на женской стороне длинного помещения, часто — в одиночестве, как это бывало раньше. Когда я сосредоточилась на написании книги, я обнаружила, к своему удивлению, что слова и предложения начали возникать у меня в уме точно так, как это происходило с наставлениями, которые я давала в течение столь долгого времени. Иногда они возникали так быстро, что было трудно писать с достаточной скоростью, чтобы записать их в моем блокноте. Всякий раз, как Баба входил в комнату, я прятала свои записки в сумку и продолжала писать, как только Он уходил.

Приблизительно на третий день начали ходить слухи, что Баба собирается ухать в Мадрас, чтобы присутствовать, как Он делал обычно каждый год, на празднике Понгол, во время которого происходит освящение крупного рогатого скота. В тот день мы прибыли в Его дом рано, поскольку никто не знал, когда Он отправится. Ожидая Его появления, я погрузилась в писание. Через некоторое время я стала осознавать необычную тишину и, взглянув вверх, обнаружила, что уставилась на Бабу. Он, должно быть, вышел из своих личных апартаментов так, что я не услышала Его, и теперь стоял, глядя на меня с насмешливым выражением на лице. Совершено смутившись, я поняла, что снова, как в случае с книгой Мерфета, настолько была погружена в то, что делаю, что не заметила Его прихода. Я начала вставать, извиняясь при этом, но Он удержал меня. Затем, глядя на маленькую стопку заметок на полу с моей стороны, быстро подошел ближе и громко хлопнул по ним три раза. Затем Он подняло глаза и со своей удивительной улыбкой, освещающей Его лицо, сказал: "Я очень, очень счастлив". С этими словами Он быстро вышел через парадный вход к ожидавшей Его машине и отбыл в аэропорт.

Все это произошло так быстро и неожиданно, что я была ошеломлена. Подошел мой муж и спросил, что сказал Баба. Когда я рассказала ему, я поняла в приливе благодарности, что Баба не только дал "добро" моей книге, но и влил в нее свою энергию с самого начала, похлопав рукой по первым немногочисленным наброскам. Кроме того, я поняла, что должна надеяться на постепенный процесс и не беспокоиться о результате.

Баба присутствовал лишь короткое время, но достаточно долгое для нас, чтобы мы смогли выполнить различные поручения, которыми столь часто пренебрегали, будучи вынуждены дважды в день ездить в Уайтфилд. Как только Баба возвратился, мы возобновили нашу повседневную обычную практику. Снова я чаще всего сидела на женской половине одна, если не было случайных посетителей. Такая изолированность имела огромную выгоду. Она давала мне возможность сосредоточиться на писании в течение длительных периодов времени, и моя стопка заметок значительно увеличивалась с каждым днем. Пока я продолжала прислушиваться к внутреннему голосу и записывать все, что пришло на ум, я с удивлением обнаружила, что выявилась четкая, ступенчатая последовательность. Так как я всегда просила свое Высшее "Я" указать мне, что делать, каждый раз, как я работала, я не поняла, что в этом наблюдалась определенная схема. Я с удовольствием обнаружила, что по мере того, как я писала, вырисовывался законченный метод.

Баба обычно приходил и шел своим обычным путем. Иногда Он останавливался, чтобы послать мне улыбку или прокомментировать мои успехи, когда проходил мимо, и называл меня трудягой. при такой поддержке я расслабилась, и стопка заметок быстро росла. Все три работника Американского центрального комитета — Джек Хислоп, Ричард Бейер и мой муж — прибыли в течение короткого времени друг за другом, что было довольно странно. Никто из них не знал заранее, что другие также будут здесь в то же время. Такие кажущиеся совпадения часто имеют место в окружении Бабы. По-видимому, Он притягивает людей к себе в нужное время не только по их собственным нуждам, но и для развертывания и выполнения своих планов. Прибыли также несколько директоров этой американской организации, что позволило обсудить и согласовать непосредственно с Бабой множество текущих вопросов, касающихся успехов этих центров.

На одно из заседаний были приглашены четыре женщины: г-жа Хислоп, г-жа Мерфет, чей муж написал две книги о Бабе, г-жа Раджагопал из Оджаи, штат Калифорния, и я. Когда мы все уселись на полу, Баба оглядел комнату с приветливой улыбкой. На Его лице появилось выражение любопытства, когда Его взгляд упал на четырех женщин. Он быстро поднял правую руку, сделал ею круг в воздухе неподражаемым жестом и быстро сжал ее. Когда Он вновь раскрыл ее, на Его ладони лежали четыре одинаковых медальона, расположенные по четырем углам квадрата. Показав их всем, Он повернулся с широкой улыбкой и дал по одному каждой из женщин, говоря по-английски: "Мой самый последний портрет для моих четырех дочерей. Все одинаковые, так что никакой зависти", — что вызывало смех. Медальоны состояли из тонкой, овальной, золотой, филигранной работы рамки с тонкой пластинкой перламутра, на поверхности которой было цветное изображение бюста Бабы на бледноголубом фоне. Портрет изображал Его в виде Шивы, Его глаза с силой буравили зрителя. Позже мы все со смехом говорили, что Он, очевидно, сделал нам подарок, чтобы доставить нам удовольствие и чтобы нам не надоело длинное и скучное деловое заседание, которое последовало.

Подарок в виде медальонов имел интересное продолжение. Филигранные оправы были слишком тонки, чтобы удерживать изображение прочно на месте. Портреты в медальонах г-жи Хислоп и г-жи Раджагопал выпали через несколько дней. Г-жа Раджогопал отдала свой медальон ювелиру в Бангалоре, и тот поставил тонкую золотую пластинку с обратной стороны, чтобы портрет прочно держался на месте. Она показала медальон г-же Хислоп, которая также решила закрепить изображение на ее медальоне подобным же образом. Когда она пришла забрать медальон, то увидела, что портрет отличается от оригинала, и указала на это ювелиру. Он настаивал на том, что портрет был тем самым портретом, с которым она принесла медальон ему, и не отступал от своих слов. Она была очень расстроена и рассказала об этом своему мужу, который показал медальон Бабе при первой же возможности. Баба взял его, внимательно рассмотрел и согласился с тем, что портрет был не тем, который Он материализовал. Затем Он спросил г-жу Хислоп, хочет ли она получить оригинал обратно. Когда она с пылом воскликнула: "Да", Он взял медальон в сжатый кулак, подул на него трижды и отдал его обратно ей. Она сразу же увидела, что оригинал возвращен в оправу. Позже, когда она показывала его г-же Раджагопал, они обе заметили, что не только исчезла золотая подложка, наложенная ювелиром, но вся оправа стала более прочной. Казалось, что золото из подложки, наложенной ювелиром, перетекло в оправу. Это была еще одна из маленьких тайн Бабы!

Приблизительно в середине нашего пребывания Баба поехал в Путтапарти и велел нас следовать за Ним. Хотела бы я знать, как я смогу продолжать писать, пока мы будем там. Вскоре я обнаружила, что могу удерживать небольшую пачку бумаги на колене, когда сижу в толпе по утрам и днем, ожидая, когда Баба выйдет и дарует даршан.

Вскоре после нашего прибытия в ашрам начали ходить слухи, что Баба собирается поехать в Женский колледж в Анантапуре, расположенном недалеко от Путтапарти. Мы еще не видели этот колледж, и мне было очень интересно посмотреть на него. Кроме того, я хотела дать стипендию для девочки, как мы сделали это уже для мальчика. Я попросила мужа попытаться получить разрешение Бабы на сопровождение Его в предстоящий визит в колледж. Как раз на следующий день Баба остановился поговорить с моим мужем, когда тот сидел с другими мужчинами на веранде снаружи апартаментов Бабы. Муж воспользовался этой возможностью, чтобы передать, Бабе мою просьбу. Он с готовностью согласился и пообещал дать нам знать, когда поедет.

Несколько дней спустя Баба сказал моему мужу, что Он выедет утром 30 января и что мы должны быть готовы сопровождать Его. Когда это сообщение было передано мне, я ощутила особое удовольствие, так как тот день является годовщиной нашей свадьбы. И снова мы проведем его с Бабой.

Визит в Колледж для девочек совершенно отличался от нашего более частого неофициального контакта с учениками в Колледже для мальчиков поблизости от дома Бабы в Уайтфилде. В группу, которая сопровождала Бабу, были включены д-р Сэм Сандвейс и его брат, тоже доктор, а также три другие женщины. По прибытии нас приветствовал директор и девочки, все весьма взволнованные долгожданным визитом Бабы. Они столпились на небольшом расстоянии, намереваясь получить Его даршан при малейшей возможности; их глаза и лица сияли преданностью. В своих цветастых сари они напомнили мне ярко раскрашенных бабочек, ожидающих получить от Бабы нектар, которого они жаждали.

Он обращался с ними совсем не так, как с мальчиками, с которым вел себя непринужденно и весьма игриво. С девочками Он был более официальным и сдержанным в своем обращении, однако в то же время Он ясно давал понять, что ничто, касающееся их, не ускользает от Его внимания. Кажется, Он проникает в глубину души каждого, которого встречает, и теперь, по-видимому, узнал все о каждой с первого взгляда.

Мы провели день, сидя в большой общей комнате, пока Баба занимался своими многочисленными делами, встречами и беседами. с девочками и преподавателями. Он появлялся через определенные промежутки времени, чтобы проверить, удобно ли нам, и удостовериться в том, что нам принесли прохладительные напитки. Несколько старших девочек были откомандированы, чтобы показать нам колледж, который был вычищен и выскоблен так, что все блестело, в честь визита Бабы. Затем ученицы подали нам Ланч. Позже все собрались в актовом зале на лекцию Бабы. Это был апофеоз дня, страстно ожидаемый всей аудиторией, что было ясно видно по выражению лиц всех собравшихся там. Д-р Сандвейс, автор книги "Саи Баба — святой и психиатр", начальник колледжа, а также несколько девочек выступили с речами. Мы все присоединились к пению бхаджанов, которое начал Баба, руководя первыми из них.

Многие хотели бы знать, зачем Баба открывает колледжи для девочек, так как в Индии у них редко появляется возможность применить высшее образование в работе по специальности, поскольку они обычно быстро выходят замуж вскоре после окончания учебного заведения. Но Баба считает образование чрезвычайно важным для молодых женщин, которые станут матерями будущих поколений. Он хочет подготовить их к тому, чтобы они смогли лучше воспитывать и направлять своих детей с мудростью и в соответствии с древними индийскими заповедями. Он считает, что с образованием, которое они получат в колледжах под Его надзором, они станут также женами, в большей степени понимающими своих мужей. Он указывает на то, что дети народа — это их будущие граждане, поэтому важно, чтобы их матери, которые оказывают на них влияние во время их формирования, получили такое образование, которое позволило бы им выполнить столь ответственную роль. Он предвидит, что, когда эти дети станут взрослыми и станут работать во многих различных учреждениях своей страны, они принесут с собой веру в духовные заповеди, которые они узнали, и таким путем будут повышать уровень сознания, где бы они ни были.

Когда я взглянула на всех этих молодых женщин, собравшихся в аудитории и увидела восторженное выражение на их лицах в то время, как они столь жадно слушали лекцию Бабы, мне удалось на мгновение проникнуть в Его план на будущее. Да, эти девушки будут лучшими матерями и более умными партнерами для своих мужей, на которых они смогли бы оказывать доброе влияние, уравновешивающее их чрезмерно мужской подход. Дети таких родителей стали бы, без сомнения, гораздо лучшими будущими гражданами.

Мы уехали после того однодневного посещения с сильным впечатлением от всего, что наблюдали, и особенно от того, как Баба спокойно планирует внести постепенные изменения в образ жизни Индии. Я была благодарна за то, что мне предоставилась такая возможность проникнуть в суть Его планов поднять свою страну и свой народ над современной жестокостью и узостью взглядов, в то же время отводя опасность проникновения влияния Запада с его чрезмерной приверженностью к материализму, который, предупреждает О,н, быстро становится главной проблемой.

На обратном пути в Путтапарти наше такси забарахлило. Водитель обнаружил утечку в радиаторе и часто останавливался через каждые несколько миль, надеясь найти воду, чтобы пополнить быстро истощающийся запас. Это была даже более нервирующая поездка, чем обычно; в лучшем случае такие поездки редко проходят с удобствами и без инцидентов. Мы все дальше отставали от Бабы и других. Когда мы, наконец, оказались вблизи знакомых ворот, ведущих в ашрам, я, к своему ужасу, обнаружила, что, должно быть, забыла двойной футляр, в котором ношу две пары очков. У меня сердце упало, так как было слишком поздно возвращаться за ними, особенно в таком такси. Одна пара очков предназначалась для чтения. Без них я не смогла бы продолжать писать, так как у меня дальнозоркость. Мы решили пойти прямо в одну из контор в ашраме, где есть телефон, надеясь, что она еще открыта, чтобы мы смогли позвонить в колледж в Анантапуре и спросить, не находили ли там футляр с очками. В Индии это нелегкое дело — заказать телефонный разговор, даже из гостиницы в одном из крупнейших городов; что уж было говорить об ашраме в маленькой деревушке. К счастью, контора была все еще открыта, и нам удалось найти человека, который заказал телефонный разговор с колледжем. Вскоре подтвердилось, что я забыла футляр там.

Следующей проблемой было, как вернуть его. Мы отослали нашего шофера с неисправным такси в Бангалор, чтобы он привел другое такси и отвез нас обратно в Бангалор. Мы поспрашивали в ашраме и нашли другое такси, водитель которого согласился съездить в Анантапур, чтобы забрать очки.

На следующее утро нас позвали на прощальную беседу. Когда мы приехали в назначенное время, то обнаружили, что много других людей с Запада также были приглашены и ожидали там Бабу. Как только Он появился, то спросил, когда мы собираемся уехать. Мы объяснили, что должны ждать нашего водителя, который должен возвратиться на другом такси, так как такси, на котором мы приехали, следовало отремонтировать. Мы также рассказали Ему, что будем ждать еще одно такси, которое должно возвратиться из Анантапура с моими очками, которые я забыла в колледже. Баба был явно возмущен и сделал нам выговор, сказав: "Спешка, спешка. Надо было сказать одному из преподавателей, чтобы тот передал очки водителю автобуса, который привез бы их вам". Он долго развивал эту мысль и закончил словами: "Вы могли бы приобрести две новые пары очков за гораздо меньшую цену, чем стоимость такси".

Я чувствовала все большее и большее смущение и не желала бы ничего лучшего, как стать невидимкой, но поскольку я не могла спрятаться от Бабы, мне пришлось выслушать Его. Затем без предупреждения Он резко повернулся ко мне и, грозя пальцем, как школьный учитель, сказал с притворным гневом: "Ты — лентяйка". Я разразилась слезами. Это, конечно, было разрядкой от накопившегося напряжения из-за сумасбродной поездки в предыдущий день, когда я обнаружила, что забыла очки. Явное недовольство Бабы по поводу пустой траты денег и Его обвинение в лености были последней каплей. Я выпалила: "О, Баба! Нет, я не ленивая! Ты сам говоришь, что я трудяга". Когда Он увидел мое отчаяние, то улыбнулся и с огромной любовью и мягкостью, подобно матери, успокаивающей обиженного ребенка, почти пропел: "То была лишь шутка. Не плачь. Ты должна контролировать себя". Я быстро взяла себя в руки, понимая, что позволила себе расслабиться и стать беспомощной.

Затем Он продолжил групповую беседу, во время которой прокомментировал работу, которую я делаю, книгу, которую я пишу, и повторил, что я — трудяга; все это заставило меня почувствовать себя еще более неловко, особенно в присутствии других людей. Тогда Он весьма небрежно упомянул, что хотел бы, чтобы я приехала на летние курсы в следующем году и прочла лекцию всем студентам по книге, которую пишу. Это заявление было как гром среди ясного неба, и моя реакция на него была весьма противоречивой. Я была счастлива получить одобрение моей работы и знать, что книга о ней получила Его благословение. Но одна только мысль о чтении лекции перед сотнями студентов и другими людьми наполняла меня ужасом. Мне всегда было тяжело выступать перед публикой, и до сих пор мне с успехом удавалось избежать выступлений даже в любом их центров Саи Бабы. Я знала, что то, что предлагает сейчас Баба, будет абсолютно невозможным. Единственным способом выполнить это было бы, если бы Он говорил через посредство меня, а я не была совершенно уверена в том, что смогу настолько расслабиться, чтобы это стало возможным. Как обычно бывает с Бабой, Он обнаруживает то, что человеку труднее всего сделать или изменить. Я понимала, что Он намеренно играл со мной, сбивая меня наземь и снова поднимая только для того, чтобы испугать меня до смерти. Это должно было, понимала я, вытряхнуть меня из моего собственного "я" со множеством симпатий и антипатий. Я действительно была потрясена, хотя и далека от освобождения от проблемы, которую Он высветил своим всепроникающим прожектором.

Тем временем беседа продолжалась и шло обсуждение понятия воли. У меня хватило мужества спросить Его, как различать нашу собственную волю, волю другого человека и волю Бога. Он понимающе улыбнулся и сказал, что это хороший вопрос. Он ответил, сказав, что, когда мы сомневаемся в том, чья воля руководит в конкретной ситуации, то не должны предпринимать ничего до тех пор, пока не окажемся в тихом месте, где сможем сосредоточиться на нем и попросить Его указать, что делать. Он обещал, что мы получим ответ в течение двадцати минут. С тех пор были бесчисленные случаи, когда я испытывала бесконечную благодарность за этот совет. Когда я могу расслабиться, по-настоящему отказаться от решения проблемы и попросить указания, я всегда получаю ответ в пределах двадцати минут.

В частной беседе Баба тщательно рассмотрел мою работу и вскользь заметил, что я написала три четверти книги, пока была с Ним. Позже так и оказалось. Однако, то был лишь самый первый черновой набросок, в основном в форме заметок о различных разделах. Требовалось еще все рассортировать и привести в порядок после того, как мы возвратимся домой.

Сначала я собиралась сделать простые ксерокопии книги для людей, с которыми работала, чтобы она служила им руководством, когда они практикуют дома методы визуализации. Эта книга была бы также полезна в качестве учебника, если бы я решила обучать этому методу когда-нибудь в будущем. Баба же настаивал, чтобы сделать ее доступной для большего числа людей, и поэтому ее следует опубликовать. Он предостерегал, что ее не следует издавать в Индии, где бумага и печать не так хороши, как в других странах. Я просила Его помочь мне найти подходящего издателя, и Он, улыбаясь, заверил, что сделает это.

Я вышла после беседы с весьма смешанным чувством. Я была глубоко тронута и благодарна за то, что Баба оказал мне такую большую поддержку в моей работе и в отношении книги, однако перспектива "поговорить о книге", как Он выразился, на Его летних курсах в следующем мае, повергла меня в панику. Слишком много противоречивых мыслей и чувств охватили меня, лишив способности понять глубокое значение всего, что Баба сделал и сказал мне на протяжении нескольких прошедших недель и особенно во время этой последней беседы.

Сейчас, со своей теперешней позиции, я остро осознаю Его мотивы к раскрытию некоторых сторон моей жизни, которые необходимо сознательно исследовать и рассмотреть. Мой образ жизни с сосредоточением на самой себе был защитным средством, позволившим мне сохранить свою индивидуальность несмотря на постоянное давление со стороны матери с тем, чтобы подогнать меня под ее мерку, которой я подчинялась лишь внешне. В результате я не слишком обращала внимание на мою связь с внешним миром и часто бывала рассеянной и забывчивой. С одной стороны, шутка Бабы о том, что я ленива, была правдой. Однако, обратная сторона монеты, которую тоже подчеркивал Баба, заключалась в том, что я была большой трудягой. Это особенно справедливо в отношении деятельности, которую я считала важной или стоящей, но я всегда использовала свою волю, чтобы заставить себя много работать. Ни одна из этих двух крайностей в поведении не является уравновешенным образом жизни. Единственное решение этой дилеммы — настраиваться постоянно на Бабу внутри и просить указать, как объединить эти две крайности. Только тогда я смогла бы расслабиться и внутренне осознать, что делать, когда, как и в какой степени.

Как искусно указал Баба области, которые требуется привести в равновесие. В то же время Он создал отличную ситуацию, чтобы подтолкнуть меня к достижению этого. Сам разговор был не суть важен. Он предназначался лишь в качестве средства, которое подстегнет меня к принятию необходимых мер в моей повседневной жизни, к поиску середины между обеими в поведении — леностью и принуждением. Однако, потребовалось несколько лет для того, чтобы я смогла понять Его точку зрения столь же ясно, как понимаю сейчас. Я должна была стремиться к тому, чтобы отказаться от старых привычек, позволить Ему показать мне новые пути и принять все, что бы ни случилось, даже если бы сюда вкрались ошибки. Насколько мудрым, терпеливым и любящим был Он, давая мне лишь намек, едва достаточный для того, чтобы побудить меня приступить к действию, вместо того, чтобы точно рассказать мне, что делать. Он знал, что, возможно, помешало мне использовать свои собственные силы, как физические, так и духовные, чтобы принять меры, которые привели бы, в конце концов, к более уравновешенному образу жизни. И снова я представляла Его себе, как выдающегося учителя из секты "дзен".

Позже в тот день наш водитель вернулся на другом такси, заверив нас, что нет причины беспокоиться по поводу долгой, утомительной поездки обратно в Бангалор. Задолго до того, как мы собирались уехать, прибыл мой футляр с очками.

Перспектива предстоящего выступления с речью лежала на мне тяжким грузом на протяжении остальной части года. Даже в это время я понимала слишком хорошо, что Баба намеренно обратил мое внимание на проблему, над которой я должна была поработать. Как могла я быть настолько самонадеянной, чтобы пытаться помочь другим людям преодолеть их страхи, если предстоящее чтение лекции повергало меня в такой ужас? Я всегда давала обещание в том, что никогда не поделюсь ни одним из методов, которые я освоила, до тех пор, пока не докажу сначала, как они работают на мне. Поэтому я должна практиковать то, что проповедую! Я решила избавиться от этого страха немедленно.

Однако, вскоре я обнаружила, как это бывает в случае многих слабостей, которые Баба вскрывает, что я не могу просто броситься м вырвать этот страх с корнем, как сорную траву, только потому, что я так ясно осознала необходимость поступить так. Исходя как из внутреннего настроя, так и из собственного прошлого опыта, я знала, что изменение привычки, отношения или отрицательных эмоций связано с процессом, состоящим из многих этапов. Лишь редко можно осуществить это за один большой скачок, хотя большинство людей предпочли бы такой обманчиво быстрый и легкий метод. Я часто рассказывала тем, с кем работала, что развитие, исцеление или любое другое коренное изменение может быть достигнуто лишь в результате первоначального осознания необходимости изменения с последующим принятием необходимых мер к осуществлению этого. Не существует никакой волшебной палочки, махнув которой, мы или кто-то другой можем вызвать изменение. Мы можем предпринять первый шаг только с того места, где мы действительно находимся в своем развитии, а не с воображаемого места, в котором, как нам ошибочно представляется или как мы желаем, мы находимся. Необходимо также быть совершенно честным, ибо лишь тогда мы сможем двигаться к окончательному воссоединению с Богом, к нашему действительному состоянию. Именно этот постепенный процесс укрепляет нас духовно точно так, как ежедневная зарядка укрепляет мышцы. Если бы Баба или кто-нибудь еще сделал за нас все возможное, это лишило бы нас возможности стать сильными. Их мышцы укреплялись бы, тогда как наши собственные оставались бы такими же слабыми, как и раньше.

Итак, столкнувшись, со страхом выступления перед публикой, я вновь поняла, что мне придется самой принимать меры, чтобы преодолеть его. Как и в случае всех проблем и слабостей, эти меры остаются бременем либо потому, что мы еще не нашли метода, с помощью которого можно искоренить подобные привычки, либо потому, что нам не хватает сил поступить так. Мне было лишь ясно, что несмотря на работу, которую я уже проделала в отношении страха, мне не удалось, к сожалению, преодолеть его в этой области. Но что заставляет меня думать, что на этот раз все будет иначе без прошлых неудач? Однако я была абсолютно уверена, пусть это казалось неразумным, что была какая-то разница. Вместо того, чтобы самому положить начало процессу, Баба намеренно привлек мое внимание к этой проблеме. Конечно, это должно означать, что Он знал о том, что сейчас настало подходящее для меня время поработать над решением этой проблемы. В этом случае должна быть надежда на успех. Тем не менее, я знала по опыту, что могла бы добиться успеха, только постоянно взывая к Бабе, чтобы Он связал меня с моим внутренним Бабой и тот помог мне.

По возвращении домой я продолжала работать над книгой. Оказалось, что это гораздо более трудное дело, чем я предполагала. Я продолжала также работать с людьми над решением их проблем. Часто появлялись новые методы. Поэтому объем работы, а значит, и книги, все время увеличивался. Н о с помощью Бабы я закончила книгу вчерне к тому времени, как должны была выехать на летние курсы.

Однажды в начале 1979 г. наша дочь Лорна позвонила и взволнованно сообщила нам, что осенью ждет второго ребенка. Я молча поблагодарила Бабу и попросила о здоровом внуке.

Date: 2015-09-18; view: 243; Нарушение авторских прав